скачать книгу бесплатно
В личные, блть.
Малышки.
На кой я вообще её допустил до работы?
Вроде как хотел это всё «примять». Погасить, так сказать, своё помешательство, сам себя убеждая, что смогу в стороне держаться и дать разбойнице возможность заработать побольше, а оно вон…
Гребанное всё.
Готов ей платить деньги только за то, чтобы она от этого клуба держалась подальше. Ну и от проблем, которые может найти в поиске их заработать.
Пытаюсь внушить себе, что не должен соваться и оставить её в покое, но не работает здравый смысл.
Она здесь.
Максимум в десятке от меня метров. Одно это понимание по ощущениям разбирает тело на атомы, где каждый отдельный тянет меня сократить расстояние. До его отсутствия полного.
Знаю же уже, как меня рядом с ней пробирало. Ощутил это, попробовал, и теперь круглосуточно только и думаю, как хочу это снова почувствовать.
Ей-богу, малышка для меня точно персональные «двести двадцать» в версии «кайф».
Оно даже с расстояния заряжает. Один взгляд в глаза её чистые – ток напрямую в сердце, а от него по венам и жилам всё тело напряжением каким-то сладостно-диким накачивает.
Вот и что мне с этим делать, прикажите? У меня единственное желание захватило мозг, с тех пор как увидел её сегодня, это – себе забрать и не отпускать дальше, чем на несколько сантиметров.
Напитываться, кайфовать, защищать.
Чувствую себя чуть ли не курицей-наседкой все последние два часа, с желанием рычать на любого, кто рядом то с ней просто проходит, что говорить про тех, кто с ней говорит?
Твою мать, вот это я попал так попал.
Какой тут разговаривать с Каем?
Мне бы ему, чего не сделать, что он отвлек меня от малышки, а теперь она потерялась из вида.
И теряется ещё дальше, пока Кайманов меня нервирует, никак не отступая.
– Ужас какой, – вместо этого выдаёт, – вот сейчас прям совестно стало, честное слово, – правда, с видом таким, что ему даже самый наивнейший человек не поверит. – Поэтому… – не сразу чухаю, что он делать планирует, когда наклоняется резко, а когда понимаю, поздно уже – крышка ноутбука захлопывается, на одном моём громком «Эй!». – Я был бы не другом, если бы позволил тебе и дальше работать. Считай, берём выходной.
Мать его. Вот и…
Головой сурово качаю, хотя и понимаю, что бесполезно. Не отвянет он. Если только не выкладывать напрямую, что слежу за девочкой, которую… которую, похоже, вознамерился в свои руки прибрать. Иначе как ещё это помешательство назвать, не представляю.
Я попытался. Ушёл же сегодня, и уехал до этого, но она сама ко мне в руки идёт. По крайней мере тем, как на меня смотрит. Только больше же во мне эту ненормальность топит, точно сама желает, чтобы забрал.
Одно ещё держит: мне её портить не хочется. Обижать, разочаровывать и жизнь усложнять. Не присоединяться же мне к ним в песочницу. У меня другие потребности в отношениях. Да и вдруг мне только кажется, что она мне нужна?
Пара дней, дойду головой, что это не моё всё, и отказываться от девчонки, после того как сам шёл на таран?
Вот так вот мой мозг себя и насилует.
Я-то хочу ее, а что делать с этим желанием, не понимаю.
Поэтому никаких подробностей пока что Кайманову, если заявлять, то только когда буду уверен, что готов на совесть забить, чтобы клоун в нем сразу «присел» и с шуточками по поводу Эли и её возраста не высовывался. Иначе… иначе я в первый раз в жизни побью своего друга. А я точно врежу, если Егор что отстебнет в её адрес, потому что желание защищать Элю уже мне не подвластно.
Выбираю чуть отступить и перестать так очевидно палиться, вместо этого пишу Голодному, чтобы менялся с фэйса и глаз не сводил с девчонки, когда сам частично ухожу в болтовню с другом. А уже через два часа по-настоящему жалею об этом.
Выходим с Каем перекурить и ещё с минут двадцать стоим у тачки, на которой он приехал, – да-да, сплетнями теми самыми обмениваемся. Но у меня хоть заметно с мыслей давление спадает, пока не думаю о разбойнице ежесекундно.
Она внутри, Голодный пару раз отписал, что её особо сегодня не дёргают, поставили наблюдать больше за работой других, так что меня почти отпустило.
Как от совести, так и от озабоченности.
Можно сказать, Эля ничего не делает, а с деньгами отсюда уйдёт приличными, если учесть, что за одну смену такие суммы мало где платят.
Но… я забываю один важный момент. Из головы выпадает, так как мы давно не брали новых администраторов на работу. Их достаточно, это Эля у нас – внеплановое расширение штата, однако это не мешает «принять» её в команду, как всех до неё принимали.
Устраивают ей «Армагеддон». Этакая внештатная ситуация полного пздеца. Выдержку дают возможность проверить, а заодно всем сразу понятно становится, сможет ли новенькая дальше работать.
Не одобряем их внутренние приколюхи, но и не запрещаем. Яна прекрасно знает своё дело, мы все ей, как себе, доверяем. За столько лет работы ни разу не подвела.
А вот сегодня я впервые на неё по-настоящему злюсь. После третьего сообщения Голодного. Трубка стоит на беззвучном, проверял же время от времени, это вот когда мы с Егором выходим, так сказать, попрощаться, я не посматриваю каждые пять минут на экран. А тут один остаюсь, Кай уезжает, а я ещё задерживаюсь на улице мысли проветрить и подумать, что планирую делать после сегодняшней смены с малышкой.
Ещё раз сказать, что долг прощен и ей не обязательно выходить на смены?
Окей, тогда мне самому нужно ей говорить откровенно, что хочу продолжить общение, потому что стопроцентно решаю, что отпускать её нет желания.
У меня, можно сказать, впервые сердце дало о себе знать – «розовое» определение какое-то, но ведь оно так и есть. Я его чувствую, каждую вокруг него мышцу, которые ощутимо натягиваются, как оно тяжеловато шарашит рядом с малышкой.
А с тем самым гребанным третьим сообщением Голодного оно и вовсе выдаёт самый болезненный по ощущениям толчок.
На первом ещё разгон брать начинает, в натяг назад и с каждым только дальше оттягивается…
«Потерялась из вида. Минут пятнадцать уже нигде нет»
«Яну позвал»
«Нашлась, с Яной, плачет»
Размах – до упора натяг – удар.
Пздц.
– Где она?
Требую? Рычу, бля, похоже, потому что Яна аж шарахается от меня, когда перехватываю её через минуту уже у бара. Глаза удивлённые, недолго, но шок она точно успевает словить от неожиданности. Правда, слишком быстро берёт себя в руки, отдёргивает рукава у рубашки, приглаживает, и уже через мгновение выглядит как ни в чем не бывало. Уверенный взгляд, подбородок повыше и едва заметная кривая усмешка.
Играет с огнём, знает, но точно никого из нас не боится. Ей это нравится стопроцентно, как и в принципе острые ситуации. Особенно ей, похоже, нравится проверять, насколько взрывоопасна моя нервная система в данный момент. Не торопится отвечать, глазки сверкают, когда делает вид, что не понимает, о чём я.
– Ты про кого?
В любой другой бы раз я бы ей всё, что угодно, спустил с рук. Она умница, нереально ответственная работница, да, скверный характер, но именно он ей помогает решать самые сложные внештатные ситуации, даже в наше отсутствие. Сейчас же даже подпитывать её интерес не собираюсь, ещё и всем видом показываю, что это не тот случай, когда она может брать на себя чересчур много.
– Не прикидывайся дурочкой, Яна, и так знаешь, о ком говорю. Где Эля?
По херу уже, кто что поймёт. Это мой клуб, моя разбойница и оправдываться больше не планирую ни перед кем. Пусть как хотят понимают, что со мной.
Запал? Не отрицаю.
Голодный, вон, скоро, походу, вообще зарезервирует в ЗАГСе для нас дату свадьбу, с каким рвением берётся приглядывать за малышкой и поддерживать все решения на её счёт, насколько его смогла растопить девочка.
Яна… да тоже смекнула, по глазам вижу, что она поняла больше, чем я показал этим странным решением взять на работу совсем зелёную девочку.
Так что, не просто запал. Она куда-то глубже, чем в сердце, занозой в меня пробралась, что голова какой день из-за неё не на месте.
Не контролирую ни реакции, ни свои поступки. Сам веду себя как накаченный гормонами и эмоциями подросток, все решения принимаются из одного принципа, чтобы малышка была поближе ко мне постоянно.
И всё равно Яна меня дразнить продолжает, не отступая от возможности спровоцировать на откровенность.
– Переживаешь?
– Яна! – уже напором голоса давлю на неё, а заодно и силой, с короткой её предплечье сжимаю.
Но она даже не шикает, вновь мне улыбается с той самой выразительной остротой, которую способны передавать единицы.
– Что «Яна»? Вполне нормальный вопрос, с учётом того, что это именно ты решил взять такую девочку на работу.
– Какую «такую»? – мгновенно же отбиваю.
Догадываюсь, на что конкретно она намекает, но при этом внутри что-то на этом слове коробит.
– Слишком чувствительную, Жень. У неё ещё единороги в мыслях летают, а ты её, можно сказать, разом столкнул с реальностью, где на самом деле все хотят секса и денег. Но она справилась, можешь расслабиться. Отстояла на твёрдую семерочку, все ставили, что она не выдержит и часа, а она вон, – и подбородком указывает в сторону, что приходится проследить за направлением, – ещё и справилась с самым придирчивым постоянщиком. Да, не с первого раза, и даже поплакала, что он ей чуть под юбку не забрался…
– Он что?.. – охереваю.
Обухом по башке и мотор как с цепи срывается, гул в ушах поднимая и вскипевшую кровь разгоняя по венам. По мозгам жаром бьёт, секунда на переваривание информации, а на следующую уже выдвигаюсь к усатому **дарасу, чтобы, блть, ему их местонахождение, как минимум, на бок сместить, когда Яна меня тормозит.
Передо мной появляется и выставляет руки, которые тут же мне в грудак упираются.
– Стой! Вопрос решён уже, – не тараторит, но информацию мигом доносит, вот только это ни черта не успокаивает меня.
Похеру.
– Когда его отсюда выкину, вот тогда и будет решён. Не фиг таким уродам вообще у нас находится.
И снова обойти планирую Яну. Она наперерез.
– Он сливает здесь деньги сотнями, он наш…
– Похеру, – уже вслух, раз не понимает настроя. – Хоть миллионами, мне без разницы. Тем более, если такая практика… – разгоняюсь на возмущения, не понимая, что этот тип тогда до сих пор не выкинут кем-нибудь из охраны, раз он подобное с нашими девочками практикует.
И я сейчас заступаюсь не за одну Элю. За всех, даже мысленно не принимая, чтобы мужики себя так вели. Тем более, в нашем заведении, но тут Яна находит всего пару слов, которые меня заткнуть умудряются.
– Твоя Эля ему врезала, – отрезает Яна.
Я славливаю второй «обух» по голове.
– Что она сделала? – и да, снова охереваю.
Яна всё ещё держится непоколебимости, будто рассказывает мне о какой-то мелочи.
– Врезала, – повторяет, – сказала, что оно вышло само собой – реакция. Между прочим, из-за этого и плакала, переживая, что ей доверили работу, а она с ней не справилась.
Твою ж мать, ну реально ж просто какое-то чудо, а не девчонка.
Я провожу пятерней по лицу.
– Где она, Яна? – выдаю устало.
От себя в большей степени, понимая, каких дел натворил, втянув Элю во всю нашу грязь.
– Я ее отпустила домой. С неё на сегодня хватит.
– Ты…
Нет, даже ругаться не хочу больше на Яну. Она со мной спокойна, и судя по всему, ещё и нормально отнеслась к малышке. Более чем, уверен. Если бы Эля ей не понравилась, Яна бы ее не отпускала по раньше, чтобы та привела свои чувства в порядок, а наказывала бы за срыв отработками и публичными извинениями. Поэтому спокойнее корректирую вопрос.
– Давно?
– Минут семь назад. Возможно, ещё успеешь перехватить.
Яна-Яна…
На неё смотрю. Не то чтобы прям до тотального поражения, но я всё равно удивлён тому, что она так спокойно всё воспринимает. А тут ещё и плечом пожимает, понимая мой взгляд.
– Что? Я не наивная дурочка, понимала, что ты не навсегда.
Блть… Неловко?
Что-то вроде того где-то да трепыхается, но точно не так, чтобы пробирало до глубины. Тут Яна права, это был просто «дружеский» секс, с возможностью куда-нибудь вместе сходить. Никогда не скрывала, что мужика своего бросать не собирается, и не оправдывалась, почему ему изменяет.
«Потому что хочу и могу» – вот весь ответ.
Сам сейчас ничего ей не отвечаю, оба понимаем, что пока что между нами точно поставлена точка. Киваю ей и сразу на выход. Попутно Голодному смс набираю, что из него надзиратель так себе вышел. Малышка улизнула из клуба. Ну и плюс добавляю, чтобы усатому «подножку» поставил, когда тот будет от нас уходить.
Хорошую такую «подножку», чтобы желание к нам возвращаться у него напрочь отбило.
На улицу выхожу и по сторонам, но даже долго искать не приходится. Вижу. Светлеть начинает, и она, очевидно, домой не торопится. По дорожке идёт, видно, устала. А ещё она идёт босиком, туфли в руках. И вот именно эти мелочи в ней… они во мне что-то цепляют. Точно сотни нитей из сердца, и за последние дни она умудрилась своим поведением потянуть, как минимум, за десяток.
