Рианна, дочь Звездочета

Напитавшись тьмой, исходящей от людей, королева заговорила, и голос её разнёсся по всему королевству – так, что даже в самом отдалённом уголке Монраксилля все услыхали речь новой королевы:

– Приветствую жителей Монраксилля! Меня зовут Морриса. Отныне это королевство и всё, что в нём есть, принадлежит мне.

В толпе пронёсся лёгкий шёпот. Люди с тревогой в глазах переглядывались. Королева подняла руку, взметнув облако тьмы, и все испуганно смолкли. Морриса усмехнулась, удовлетворённо качнула головой и продолжила:

– Отныне вы все – жители моего королевства, дети теней и ночи! Вы долго жили в мире и благополучии, но не ценили этого. Вы утопили земли своего королевства в крови и слезах, засыпали ненавистью и подлостью…

Народ возмущённо зароптал. Вперёд вышел старый Звездочёт.

– Ваше Величество! Вы обвиняете народ в том, что он не совершал! Короли и вельможи – вот кто виновен в преступлениях! Будьте же милосердны к народу, столько веков претерпевшему страдания!

Темная королева, с интересом и изумлением слушавшая Звездочёта, громко расхохоталась, и от смеха её с криками ужаса сорвались с деревьев птицы, задохнулись лаем собаки, попрятались по норам звери в лесах.

– Ты, Звездочёт, так стар, но так глуп! Ты заступаешься за народ, позволяющий горстке садистов мучить и убивать своих мужей, жён, юных и беззащитных сыновей и дочерей?! Разве это не удел стада бессловесных овец – молча взирать на казнь невинных?! Разве достоин такой народ жалости и сочувствия?!

Королева гневно посмотрела на людей, беспрекословно преклонивших колени перед ней, Моррисой, и перевела взгляд на Звездочёта.

– Нет, старик, – усмехнулась она, сверкнув чёрными глазами. – Этот народ заслуживает того, чтобы жить в страхе и вечном сумраке. А ты, коли так любишь этих трусливых овечек, ты получишь возможность наблюдать их вечно!

Итак, мои отвратительные подданные, с этого дня вы будете жить в мире, но мир этот никогда не увидит, ни солнца, ни луны, ни звёзд, ни ясного неба – здесь будет царить вечный сумрак. Считайте этот мир моим подарком, моей милостью к вам. Но у моего мира есть своя цена. Раз в месяц, в самую тёмную ночь, один из вас должен будет явиться ко мне – тот, чья душа наполнена самым черным злом, чья порочность затмевает всех. Этот человек станет моей жертвой, и лишь так покой останется в Монраксилле. Я не буду указывать, кто должен прийти ко мне, я не требую никаких доказательств и имён. Тьма сама знает, кто должен прийти, и тьма укажет жертву.

В толпе снова зашептались, некоторые – те, что посмелее – зароптали, высказывая своё несогласие, но королева снова прервала их:

– Знайте – это вовсе не просьба, это – закон. Каждый, кто попытается скрыть избранного тьмой, навлечет на себя всю ярость тьмы. Я не допущу, чтобы вы превратили мой мир в гнездо обмана и интриг. Все вы будете отныне равны – перед лицом мрака и справедливости, ибо для тьмы нет богатых и нет бедных, нет вельмож и нет нищих. И запомните: каждый, кто входит в мой замок дарует королевству ровно один месяц жизни.

Какая-то женщина выкрикнула из толпы:

– А если тот, кто должен прийти, спрячется? Что тогда?

Тьма вокруг Моррисы стала гуще и засуетилась. Королева усмехнулась и холодно ответила:

– А если кто-то осмелится уклониться от предначертанного, тьма охватит ваши дома, города и деревни, и заберет ваших детей, жён, мужей- всё королевство! Выбор за вами.

И вновь вмешался Звездочёт, шагнув ближе к королеве:

– Вы, королева, хотите, чтобы зло наказало само себя. Но разве так бывает? Можно ли довериться тьме? Рассчитывать на её справедливый выбор?

Морриса склонила голову и вкрадчиво спросила:

– Я не ослышалась? Народ Монраксилля боится несправедливости?

Но где была ваша справедливость, когда маркизы и бароны насиловали ваших дочерей?! Где была ваша справедливость, когда пытали ваших сыновей?! Старик, ты говоришь о справедливости?! Тьма не наказывает невиновных, не беспокойся, будет тебе справедливость. Но помни: однажды придёт такой час, когда ты будешь сожалеть, что заступался за свой народ, ибо он отберёт у тебя самое дорогое!

В толпе воцарилось тяжелое молчание. Королева оглядела собравшихся, и растворилась, оставив толпу в тревожной тишине.

С тех пор жизнь в Монраксилле изменилась. Небо стало свинцовым, деревья больше не шептали свои сказки, птицы потеряли свои чарующие голоса. Люди стали угрюмы и молчаливы, ибо каждый из них носил в сердце страх. Тьма не просто правила королевством, она была везде: в отражениях в озёрах и колодцах, в морозном воздухе, что леденил сердца, в каждом звуке, в каждом шаге.

Поговаривали, что отныне дворец Моррисы – это вечно голодная бездна. Говорили, что стены дворца вовсе не из камня, а из теней жертв, из их прогнивших и ненужных богам душ. Тени блуждали в залах – заплутавшие в бесконечном танце боли, их лица отражались в чёрных зеркалах, стоящих повсюду, и все, кто на них смотрел, видел свою смерть.

Но никто никогда не возвращался из дворца, а попытка покинуть королевство Монраксилль наказывалась погружением в вечную тьму. Всё вокруг стало пустым и несчастным, поля заросли сорняками, а дороги покрылись трещинами. Люди знали, что скрываться от тьмы бессмысленно, ведь королева видела их всех, её сила питалась их пороками и страхами. И чем больше они боялись, чем больше злились друг на друга, тем сильнее становилась Морриса.

Шли годы, десятилетия, века… Жители Монраксилля привыкли к серому однообразному небу, не знающему ни солнца, ни луны, смирились с молчанием леса, научились скрывать друг от друга свои пороки. Дети, родившиеся в новом Монраксилле, воспринимали всё, как должное, а сказкам о смене времён года, о веселых песнях птиц и золотистых пшеничных полях удивлялись, радовались, но… не верили.

Каждый месяц во дворец королевы Моррисы отправлялся, скрывая от стыда лицо под маской, избранник тьмы. За много десятилетий не нашлось и одного смельчака, решившегося нарушить закон, хотя в первые годы правления Моррисы была пара-тройка безумцев, пожелавших сбежать из Монраксилля. Смерть, настигшая их на границе королевства, была настолько ужасной, что других смельчаков, решившихся на побег, больше не нашлось. Одним словом, жители Монраксилля исправно приносили жертву королеве тьмы, и здравствовали до следующего месяца. Стоит отметить, что за прошедшие века в замок королевы отправились около десяти тысяч жертв, но ни одна из них не вернулась. Что с ними стало? Куда они исчезли? Эти вопросы волновали и пугали каждого взрослого монраксилльца, но задавать их было некому, как, впрочем, и отвечать на них – тоже…

ГЛАВА 3

ИЗБРАННИЦА

Темная ночь опустилась на королевство. Величественные шпили королевского замка вперились в небо, словно когти хищного зверя. Замок, распахнув врата, ждал свою очередную жертву. В тронном зале, погруженном в полумрак, восседала Морриса. Густая тьма витала вокруг неё, скрывая лицо, растрёпывая волосы, нашёптывая что-то на древнем языке. Каждый месяц ей приносили жертву – того, чьи грехи чернее самой ночи. Это было условием древнего договора, нарушить который никто не решался. Королева усмехнулась – жалкие людишки! Так трясутся за свои никчёмные жизни, и так небрежно относятся к судьбам других. Морриса взглянула на часы – до полночи осталось совсем немного. А потом… Королева ни секунды не сомневалась, что жертва явится с минуты на минуту, как было всегда.

Но в этом месяце всё пошло не так. Жертвой был избран молодой повеса-граф Джерард, владеющий землями на севере Монраксилля. Граф грешил тем, что – добродетельный днём, ночью он любил пытать в своих подземельях юных девиц, коих верные слуги выискивали в бедных провинциях. Страшное это было место – замок графа. Еще страшнее было то, что Джерарду очень ловко удавалось скрывать свои преступления, причём довольно долгое время. Что приходилось испытывать бедняжкам, попавшим в лапы кровожадного садиста, и куда девались их тела – это было известно, пожалуй, одному дьяволу, ибо боги не могли бы вынести такого зрелища. Но, как известно, всё тайное становится явным. Так и тьма королевы Моррисы прознала о кровавых реках, бегущих по подземельям графского замка, и оставила свою метку на юном убийце. После очередной безумной ночи, возвращаясь из подземелья в свои покои, Джерард обнаружил, что в замке стало вроде как немного темнее. Едва он прошёл в залу, как тьма тут же обняла его мягким коконом и больше не выпустила. Так в графстве, а затем и во всём королевстве узнали о новой жертве. Поползли слухи, догадки, сплетни. Слуги в спешке покидали владения графа Джерарда, опасаясь за свою жизнь. И кто-то из бывших слуг, конечно же, поведал миру о преступлениях, кои вершились в подземелье замка.

Настал день, а точнее – ночь, когда граф должен быть явиться во дворец. Сквозь щели в дверях, сквозь приподнятые занавеси люди наблюдали, как граф Джерард, окружённый тёмной завесой, тяжёлой поступью осужденного на казнь шёл к дворцу. Вот он уже прошёл через Королевскую площадь и ступил в заросли, окружающие замок. Куда же он исчез минутой позже? Этого никто не знал. Возможно, это была воля богов – устроить бегство графу. Как бы там ни было, но этой ночью королева Морриса так и не получила свою дань. Королева сжала подлокотники трона. Раздался треск, подобный выстрелу, когда черное дерево смялось в её руках.

– Он сбежал! – голос Моррисы был тихим, как шепот смерти, но его услышали все – даже в самом отдалённом уголке Монраксилля, и от этого шёпота кровь заледенела в жилах у всех, кому довелось его услышать. – Вы понимаете, что это значит? – обратилась Морриса к темным силуэтам, клубящимся вокруг трона. Тишина была ей ответом – даже тьма не посмела произнести и слова. – Королевство Монраксилль падёт в бездну, – продолжила королева, вставая с трона. Ее темное одеяние взметнулось, словно ожившее пламя, а голос звучал, разносясь эхом по всему королевству. – Если жертва, избранная тьмой, не явится до следующего восхода луны, всё живое и неживое, что есть в этом королевстве – ваши дома, ваши дети и ваши надежды – всё навеки исчезнет в бесконечной тьме! Но если найдётся кто-то, кто захочет пожертвовать собой ради спасения королевства и заменить беглеца, что ж – я приму и такую жертву. Это будет моей последней милостью. Торопитесь же! Время пошло!

Снаружи замка поднимался ветер, неся на своих крыльях королевское веление. Над Монраксиллем взлетел тревожный шепот почерневших лесов и безголосых птиц, похожий на голос бездны. Грядущая ночь обещала стать последней.

***

– Отец! Неужели сбывается пророчество? – спросила Рианна, с тревогой вглядываясь в мрачное небо. – Неужели скоро всё исчезнет?

– Боюсь, что так, – грустно ответил старый Звездочёт, покачивая седой головой. – Я, конечно, попробую что-нибудь сделать, но…

Звездочёт задумчиво смотрел в окно и размышлял, как спасти королевство. Рианна же перебирала в памяти всё хорошее, что случилось с ней за эти века. Когда-то, проснувшись на пороге у двери старого Звездочёта, Рианна думала, что никогда не смирится с потерей памяти, потерей своего прошлого, но теперь, оглядываясь назад, она понимала, что Звездочёт, ставший ей отцом, смог сделать её жизнь беззаботной и прекрасной, и научил жить настоящим. Еще перед глазами всё время возникал образ ребятишек, приходящих к отцу послушать его истории. Особенно сердце Рианны трогал один малыш – златокудрый пухленький мальчишка с бледными, впрочем, как и у всех в Монраксилле, щечками и печальными серыми глазёнками. На вид ему было года три, а точнее никто не мог сказать. Звали его Брайан, и он был не только наделён бессмертием, как многие в Монраксилле, но и был проклят тем, что совершенно не рос – насколько помнила Рианна, малышу Брайану всегда было три года. Сейчас сердце Рианны разрывалось на части при мысли о том, что малыш Брайан погибнет вместе со всеми.

– Отец! Мы должны что-то сделать! – со слезами на глазах проговорила Рианна. – Давай пойдём к королеве и будем просить её помиловать королевство!

– Конечно, дочка, конечно, – закивал старик. – Обязательно попросим!

Вскоре они торопливо шагали на Королевскую площадь, откуда уже доносился гул встревоженных голосов. Звездочёт и Рианна, взявшись за руки, протиснулись сквозь толпу поближе к замку. В это время двери распахнулись, и показалась темная королева. Шум ветра и голосов резко стих.

– Что же вы? – спросила Морриса и, хоть лица её не было видно, в голосе слышалась усмешка. – Продолжайте! Я с удовольствием послушаю своих подданных и приму ваш выбор. Ну, что же вы?

Люди на площади переминались с ноги на ногу, растерянно и испуганно поглядывая друг на друга. Тогда Звездочёт, мягко отстранив от себя Рианну, шагнул вперёд и встал лицом к народу. Строго посмотрев на людей, старик заговорил – громко и решительно;

– Друзья! Настал час, когда мы должны сделать выбор. Тьма грозит поглотить наши земли, погубить наших детей, стереть нас с вами с лица земли. Единственный способ остановить её – дать обещанную жертву.

Вперёд выступил один горожанин – Торнвальд, известный своим скверным и злобным характером бунтарь. Он сердито сдернул шляпу и проворчал:

– Всё это по вине мерзкого трусливого графа! Я всё же считаю, что нам следует поискать другой путь. Не лучше ли отправить людей на поиски того, кто выбран тьмой? Возможно, он сбежал в соседний городишко. А может быть, уже давно прячется в своих подземельях! Может быть, Её Величество королева знают способ разыскать графа Джерарда?

Тьма вокруг королевы заплясала, засуетилась, показывая раздражение Моррисы. Она, с трудом подавляя гнев, спросила:

– Разве между нами не был заключен договор о том, что избранная жертва должна явиться сама? Ответ тьмы однозначен: мы не будем никого разыскивать! Ни сейчас, ни впредь, если, конечно, ваше королевство переживёт грядущую ночь. К тому же, да будет вам всем известно, графа Джерарда уже нет в живых. Тот, кого выбрала тьма, не доживет до рассвета вне стен моего замка – это закон! Как и то, что в эту ночь жертва не была принесена!

Еще один горожанин – Люциан, обычно молчаливый и суровый, служивший когда-то давно в королевских войсках и видевший смерть в лицо, неожиданно заявил о своём присутствии:

– Да кто же согласится на это, Ваше Величество? Мы все здесь, чтобы защищать свои семьи, а не бросаться в пасть небытия!

Королева расхохоталась:

– Но если никто не согласится заменить жертву… тьма поглотит вас всех. Одна жизнь взамен на жизнь всего королевства! По-моему, довольно выгодная сделка. Вопрос лишь в том, найдётся ли в Монраксилле человек, способный отдать свою никчёмную жизнь за жизни своих соратников!

И вновь выступил Торнвальд. Визгливым голосом он вскричал, протестуя:

– Это несправедливо! Согласно договору, жертва должна быть запятнана грехами и пороками! И лишь тьма может определить, кто более других заслуживает смерти!

– Вот тут ты не прав, Торнвальд! – ухмыльнулся пивовар Гридвик. – Чего уж говорить – все мы запачканы грехами! Даже, вон, Клара, с её псевдобожественными истинами и бесконечно-пустыми молитвами!

Та, кого назвали Кларой – маленькая худенькая женщина с испуганным взглядом, в белоснежном чепчике, под которым прятались реденькие, мышиного цвета волосы, торопливо отступила назад, пытаясь спрятаться за соседкой.

– Ну что, Клара, – глумился Гридвик, – готова ли ты принести себя в жертву во имя твоего бога?

Клара, едва не плача, сложила руки точно для молитвы и прошептала:

– Я… я не готова… я боюсь…

Гридвик залился визгливым смехом и, хлопая себя по жирным ляжкам, закричал:

– Э-ге-гей, Торнвальд! Видишь, даже наша святоша боится! Найдётся ли грешник, который не испугается тьмы?!

Устав созерцать такое унизительное зрелище, Морриса сердито воскликнула:

– Довольно! Вы – как вороньё над полем битвы! Все вы цепляетесь, жалкие трусы, за свои пустые жизни! Это естественно. Но каждый из вас, слышите? – каждый! – должен понять: не будет жертвы – не будет больше Монраксилля! И помните: жертва должна быть добровольной. Я всё сказала. – С этими словами королева величественно удалилась в замок. Тьма немного покружилась у дверей, будто раздумывая: не метнуться ли в толпу, и скользнула следом за Моррисой.

Постепенно люди стали расходиться, и вскоре на Королевской площади никого не осталось.

***

Рианна и Звездочёт сидели в тишине. Стол бал накрыт для обеда: дымился ароматным парком горшочек с кашей, в кастрюльке остывала луковая похлёбка, но ни отцу, ни дочери есть совершенно не хотелось.

– Что теперь будет? – тихо спросила Рианна и на её красивых глазках выступили слёзы. – Неужели королевство и в самом деле погибнет?!

– Похоже на то, – грустно улыбнулся Звездочёт. – Королева слишком темна, для того, чтобы так шутить, и слишком умна, чтобы простить народ столь жестокий и трусливый.

– Но ведь это нормально – бояться за свою жизнь, разве нет? – Рианна с сомнением покачала головой. – Понятно, что никому не хочется умирать.

– Да ведь никто не знает, что происходит с теми, кто попадает в замок королевы! – воскликнул старик. – Так почему же все решили, что каждый, кто войдёт в замок – погибнет?!

– Потому, отец, что за несколько веков еще никто оттуда не вышел, – вздохнув, пояснила Рианна.

– Возможно, оттуда люди попадают в другой мир, – предположил Звездочёт. – Или остаются в замке, чтобы служить королеве Моррисе.

– Ах, это всё неважно! – Рианна вскочила из-за стола и заметалась взад-вперёд по комнате. – Отец! Что станет с детьми, коли королевство погрузится во мрак? Разве они должны расплачиваться за грехи своих отцов и матерей? Это так несправедливо!

– Дитя моё! – с болью в голосе отозвался Звездочёт. – Жизнь – она вообще не терпит справедливости, а уж в нашем королевстве, проклятом богами… Да, жаль детишек… Впрочем, до полуночи еще есть время – возможно, найдётся кто-то, кто решится принести себя в жертву тьме.

– Отец, разве ты сам веришь в это? – горько усмехнулась Рианна. – В нашем королевстве сейчас все только и думают о том, чтобы кто-то их спас.

– Что ж, дочка, сущность людей такова, что своя жизнь всегда цениться дороже чужой. Но не горюй, милая, рано еще!

До позднего вечера, до самой темноты, Звездочёт и Рианна выглядывали в окно – не пройдёт ли кто к замку? Но на улицах королевства, даже в самых отдалённых провинциях, стояла такая тишина, будто в Монраксилле не осталось в живых никого. Люди попрятались по домам, надеясь, что им удастся избежать гибели. Посмотрев в пустое бездонное небо, Звездочёт вздохнул и, достав из сундука свою самую красивую мантию, расшитую золотыми звёздами, накинул её на плечи.

– Отец! – встревожилась Рианна. – Куда это ты собрался?

– Дитя моё, – ласково улыбнулся Звездочёт. – Я уже так стар! Кому как не мне позаботиться о будущем королевства?

– Нет, отец, нет! – вскричала девушка, хватая Звездочёта за руку. – Я тебя не отпущу! Ты нужен королевству, ты нужен мне!

– Тише, дочка, тише! – Звездочёт обнял Рианну, утешая, усадил её в кресло. – Я больше не могу предсказывать события – на небе ведь нет звёзд. Я стар и не могу работать в поле или в саду. Подумай, если никто не пойдёт в замок, то погибнут все! Понимаешь? Я хочу, чтобы дети жили, росли, и тогда, возможно, когда-нибудь они увидят свет солнца и блеск серебряных звезд. А может быть, и мы с тобой еще не раз встретимся в этой Вселенной!

Звездочёт еще раз крепко обнял Рианну и вышел на темную улицу. Он быстро перешёл через площадь и, поднявшись по длинной широкой дворцовой лестнице, громко постучал в двери. Спустя пять минут из-под дверей поползла тьма, заклубилась у ног Звездочёта, будто обнюхивая, и бросилась в сторону. Двери распахнулись, и через порог переступила Морриса.

– Зачем ты пришёл, Звездочёт?

Звездочёт, склонившись перед королевой, смиренно ответил:

– Ваше Величество, я пришёл, чтобы предложить себя взамен сбежавшего графа. Я готов отдать свою жизнь вместо него.

Тёмная королева с насмешкой в голосе спросила:

– И ты осмелился явиться ко мне с таким предложением? Какой ты, Звездочёт, смелый… Или, может быть, глупый? Думаешь, что твоя жизнь хоть чего-то стоит в глазах тьмы?

Старик выпрямился и без тени страха ответил:

– Я – Звездочёт. Тысячи ночей я вглядывался в звёзды, читал их тайны, и ни одна живая душа в этой вселенной не знает больше, чем я. Поэтому я хорошо понимаю природу жертвоприношений. Они требуют силы духа, а не просто крови.

Морриса холодно заметила в ответ:

– Ты прав, старик. Сила духа действительно важна. Но, тем не менее, твоя жертва будет отвергнута! Уходи!

– Но почему, Ваше Величество? – растерялся Звездочёт, безуспешно пытаясь сквозь черный туман разглядеть лицо королевы.

– Ты слишком чист для тёмного мира, слишком далёк от пороков, которые питают моих богов. Они принимают лишь тех, чья душа изувечена, запачкана грехами, чья кровь черна от боли и страданий, тех, кто не способен раскаяться и признать свои преступления.

– Я готов испачкать свою душу, если это спасёт королевство!

– О, наивный старик! Ты думаешь, что можно так легко обмануть тьму? Грех – это не один проступок. Это – состояние души и извращённость ума. Это раны, которые ты годами наносишь направо и налево. А ты… у тебя просто нет уже на это времени.

– Что же тогда делать? – старик отчаянно сжал кулаки.

Тёмная королева засмеялась:

– Ничего. Ты не можешь изменить предначертанное, Звездочёт. Уходи прочь, ты утомил меня.

Тени свернулись в клубочки, и Морриса в их окружении вернулась в замок. Двери захлопнулись, и Звездочёт остался один в тишине.

***

Звездочёт стоял у окна, вглядываясь в темный небосвод. Его мысли метались, выискивая какой-нибудь выход.

Когда он вернулся от Моррисы, как побитая собака, дома его встретила заплаканная Рианна:

– Отец, ты вернулся! О, хвала богам! Я думала, что больше никогда тебя не увижу!

– Что ты, дочка! Всё, всё, довольно, не плачь, не рви мне сердце!

– Но как ты вырвался из лап Моррисы? Ты ведь был в замке?

– Нет, дочка, – печально вздохнул Звездочёт, – тьма не пустила меня в замок.

Рианна с недоумением поглядела на приёмного отца:

– Ты не говорил с Моррисой?

– Ну, почему же? Королева оказала великую честь – сама вышла ко мне. И отказалась от моей жертвы. Тьма не приняла меня.

Звездочёт отошёл от окна и сел в кресло. Задумавшись, он смотрел на пляшущее пламя свечи и горестно вздыхал.

Рианна присела рядышком.

– Отец, это ведь значит, что я не потеряю тебя! – ласково сказала она. – Я так боюсь остаться одна!

– Глупенькая, – усмехнулся старик. – Ты ведь знаешь, что если до полуночи тьма не получит новую жертву, погибнет всё живое, да и неживое – тоже, я думаю. Какая разница, погибнем ли мы под одной крышей или под разными?

– И всё-таки… Я рада, что ты вернулся, отец!

Рианна поцеловала Звездочёта в лоб и вышла из комнаты. Пройдя к себе, она присела у окна и задумалась. Девушка вспоминала свою прежнюю жизнь: как, однажды утром, она проснулась на пороге этого дома – худая, оборванная, чуть живая от усталости; как старый Звездочёт ухаживал за ней, поил с ложечки отварами из целебных трав, пока она лежала и думала, что умерла; как после – шаг за шагом учил её вновь дышать и ходить, улыбаться и разговаривать… Звездочёт подарил Рианне вторую жизнь, взамен первой, по всей видимости, совершенно не счастливой – иначе как бы она оказалась здесь, в проклятом королевстве Монраксилль? Время, прожитое здесь, было счастливым и спокойным. Рианне нравилось работать, нравилось быть полезной и нужной – она искренне полюбила своего названного отца и заботилась о нём; нравилось слушать вместе с детишками истории, которые рассказывал Звездочёт (а какой милый этот малыш Брайан! Как забавно он хмурится и как задорно улыбается!)… За несколько сотен лет это место стало для Рианны чем-то большим, чем дом, и теперь, когда над ним нависла угроза пасть в небытие, девушка понимала, что должна сделать выбор – наверно, самый трудный и самый важный в её жизни. Сдвинув брови, Рианна размышляла. Наконец, что-то решив для себя, она стремительно вышла из комнаты и направилась к отцу.

Звездочёт по-прежнему сидел в кресле. Он даже не обернулся, хотя слышал, как скрипнула дверь.

– Нет, Рианна, – резко сказал он, не дав девушке и рта раскрыть. – Об этом не может быть и речи! Я не позволю!

Рианна подошла ближе и села у ног Звездочёта:

– Как ты догадался? – удивленно спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила:

–Отец, так надо. Ты знаешь, что иначе быть не может. Ты пытался, но тьма отказала тебе. Больше никто не решится, я знаю.

Звездочёт с отчаянье возразил дочери:

– Ты не понимаешь, что делаешь! Неужели ты думаешь, я позволю тебе идти к Моррисе?! Ты знаешь, что никто не возвращается из дворца!