А у нас в квартире…

Купить «отрез» в СССР – это отдельная история. Бытует мнение, что во времена нашей молодости (совпавшие с эпохой застоя) всюду царил дефицит и мрачноватость. Это так, но не совсем… Были магазины с разнообразием и яркостью. И эти магазины назывались «Ткани». Наполненные ярким разноцветным товаром, взлетающим и волнующимся на столах для отмеривания и резки, они были весёлыми и пробуждающими фантазию. Преобладали, конечно, ситцы, но были и сатин, и крепдешин (это полупрозрачный шёлк), и штапель (смесь хлопка и вискозы), и лён с лавсаном, и шерстяные ткани. Сейчас многие названия тканей, не исчезнув совсем, ушли из активного употребления. Мы смотрим на то, сколько хлопка и сколько синтетики. Поскольку большинство тканей стали смесовыми, ушла «чистота жанра»: джерси, чесуча, драп, габардин, поплин, шевиот, бязь…

Так вот, уйти из «Тканей», не купив что-нибудь симпатичное, было невозможно. А дальше: швейная машина (которая была атрибутом почти каждого дома), выкройка и немного фантазии и навыков. Вот и юбка готова. Кстати, юбку можно сшить и на руках, если уж машинки нет.

С той поры и, пожалуй, навсегда, магазин «Ткани» – мой любимый магазин, я и сейчас могу болтаться там часами.

Сшить что-либо для меня не составляет особого труда. В моей практике шитья были и юбки, и брюки, и пиджаки, и пальто, и рубашки, и платья для мамы. Она, кстати, шить не любила и не особенно умела, а от электрической швейной машины шарахалась. Поэтому машинка была отдана в полное моё распоряжение очень рано, что, конечно, способствовало быстрому освоению премудростей шитья.

Сейчас много готовой одежды, и шить, порой, лень, но я рада, что был в моей жизни период, заставивший меня научиться шить, и шить много. Именно тогда сформировался один из главных принципов моей жизни: ЧЕМ БОЛЬШЕ ТЫ УМЕЕШЬ САМ, ТЕМ ТЫ БОЛЕЕ СВОБОДЕН! В то время, уверена, это был не только мой принцип. Жизнь заставляла. Проще было научиться менять прокладки на водопроводном кране самому, чем вызывать сантехника и потом торговаться с ним из-за оплаты, проще было научиться ремонтировать машину, квартиру, бытовую технику, чем найти мастера. Это сейчас мы разбаловались и стали предпочитать доверяться профессионалам. Ха! Тем самым стали более зависимы, а значит – менее свободны! Надолго ли?

Мода на юбки была, пожалуй, самой изменчивой, поскольку поменять силуэт юбки легко: прежде всего – длина, но и крой (прямой или косой), разрезы, воланы, сборки, я уж не говорю о плиссе и гофре…

А ещё прелесть юбки в том, что её можно перешить из чего-то старого, даже потёртого. Был даже такой термин: перелицевать одежду, то есть изнаночную сторону сделать лицевой, а лицевую, потёртую или выцветшую – изнаночной. Так поступали даже с костюмами и пальто.

Лишь одна юбка попала в разряд моих любимых. Я сшила её, когда училась в институте. А была она из двух ситцев в горох: красного и зелёного, скроенных такими большими крючками и сшитыми между собой, – разноцветная спираль. Юбка была смешная, летящая, и я заносила её до дыр. (Мой любимый дядя, в ту пору часто наезжавший в Москву в командировки, увидев мою к тому времени дырявую юбку, перешедшую в разряд домашней одежды, был потрясён и долго потом в телефонных разговорах ехидно спрашивал о том, как там поживают дырки…)

Пожалуй, юбка, как никакой другой элемент одежды, даёт возможность без особых усилий выделиться из толпы, если ты этого хочешь. Всегда можно сшить такую, которой не будет ни у кого.

Ну вот, кажется, я сама себе противоречу: с одной стороны заявила, что юбки не люблю, а, с другой стороны, пою им хвалебную оду. Объясню. Просто мне стало жаль того, что юбки в их разнообразии и фантазийности почти ушли из гардероба современных женщин (особенно – девушек). Достаточно посмотреть на толпу людей на московских улицах. Много мы увидим юбочек? Джинсы, брюки, шорты преобладают. Да, есть религиозные дамы (любых религий) в длинных юбках, но я не о них. Я о весёлых, летящих нарядах, как цветы, украшающих толпу, особенно в тёплые месяцы года. Я о моде на юбки. Вот какие юбки в моде сейчас? А в прошлом году? Раньше ответ был готов сразу: мини, миди, макси, клёш, шестиклинка, плиссе, гофре и т. д.

Что же случилось? Ведь от юбок мы отказались очень быстро, в историческом смысле – моментально.

Предпосылки этому перевороту были всегда. О некоторых из них я уже сказала. Можно прибавить к этому отсутствие тепла (особенно – зимой, ну не рейтузы же носить!); зацепки и дырки на чулках и колготках при неловком движении; мода поколения хиппи (брюки-клёш и джинсы). Для меня немаловажным стало и появление журнала «Бурда» (слава ему!), в котором были вполне приличные выкройки брюк, что значительно упростило их изготовление в домашних условиях. Общественное мнение тоже стало более благосклонным. Мы помним времена, когда женщина не могла появиться на работе в брюках, девчачья школьная форма предполагала только юбки, а о шортах мы вообще могли только мечтать (даже мужчины, даже на югах).

Но массовый переход от юбок к брюкам связан не с этим. Причина кроется в женской физиологии, в тех самых «критических днях», которые обрушиваются на женский организм и заставляют вносить коррективы в одежду. При прежних средствах женской гигиены только юбка могла кое-как обезопасить от появления нежелательных пятнышек в нежелательных местах. И женская одежда всегда развивалась с учётом этого фактора: юбки, юбки, юбки, и чем пышнее, чем многослойнее – тем лучше. Революцию совершили… прокладки, тут уж как ни крути – из песни слов не выкинешь! Они дали свободу выбора, женщины вскричали «Ура!» и… выбрали брюки. Это замечательно! Но есть и одно НО.

Любовь женского населения к брюкам была быстро подхвачена производителями одежды для масс и появилось направление «унисекс». Удобно. Практично. Тепло. СКУЧНО!

Юноши и девушки, мамы и папы, бабушки и дедушки – все одинаково одеты: брюки, кроссовки, куртки (когда холодно). И только по большим праздникам, да и то – не все и не всегда, – мы ещё вспоминаем о юбочках и платьях, пылящихся в шкафах.

Одежда «унисекс» – один из элементов гендерного равенства, которое само по себе – замечательное достижение современного мира. И тут я обеими руками «за». Но оно не должно нивелировать женскую природу, женскую хрупкость и привлекательность, ранимость и особое предназначение в этом мире. Может быть, тогда и мужчины станут лучше ощущать свою особость, свою ответственность, свою роль. Рискну предположить, что и нынешняя чехарда в вопросе гендерного самоопределения возникла в том числе из-за изменений восприятия образа противоположного пола у поколений, сформировавшихся в одежде «унисекс».

Я не люблю юбки. И никогда не испытывала к ним нежных чувств.

И я никогда не стремилась быть хрупкой женщиной, не умеющей гвоздя забить, я не люблю разделения на чисто женские и чисто мужские роли в семье. Но порой мне очень хочется, чтобы мода на юбки вернулась!

В пандемию, которая напустила на нас тоску и страх, я, спустя долгое время, сшила юбку, смешную, в стиле «бохо», немного вычурную и затейную. Она доставила мне радость, дала ощущение разнообразия и движения жизни. Я видела, как цеплялись за неё глаза прохожих, и надеюсь, что им тоже становилось веселее.

Теперь мы погрузились в ещё более мрачную историю… Шить юбки пока не хочется…

ШТАНЫ

Звучит немного грубовато и простовато для столь любимого мною предмета одежды, но как ещё, одним словом, обозначить многообразие брюк, джинсов, спортивных штанов, лосин, легинсов и прочего? Всё это в нашем домашнем обиходе обозначается как штаны.

Долгое время привилегия носить штаны принадлежала мужчинам. А тон задавал мужской костюм. Старшее поколение нашей семьи, и дедушки, и папа, и дядя не мыслили другой одежды для выхода из дома. Брюки и пиджак. Как без них! Есть костюм – и ты одет, и можно идти хоть на работу, хоть в кино или театр, хоть в магазин. Достаточно иметь один костюм. Костюмы покупали или шили на заказ из тех самых «отрезов», о которых я уже писала.

Безусловным королём костюма в нашей семье был папа. Он умел его выбрать, умел носить, его работа предполагала необходимость носить костюм, и он чувствовал себя в нём очень комфортно. Но хороший костюм был удовольствием довольно дорогим, поэтому он был, как правило, один. А к нему 2–3 рубашки и несколько галстуков, что и вносило разнообразие.

Так вот, костюм был один, носился он до той поры, пока ткань не начинала блестеть на брюках и локтях пиджака, и тогда вставала проблема покупки нового костюма. Обычно это происходило раз в год. Это была общесемейная проблема. Во-первых, нужно было выделить сумму из семейного бюджета, а это было непросто в семье из четырёх человек, где работал один (хоть и зарабатывал по тем временам весьма прилично). Во-вторых, определиться со способом его приобретения: шить или купить. Поскольку фигура у папы позволяла, он предпочитал покупать костюмы. Отсюда третья проблема – где купить. Но здесь папа был, что называется, дока. Удивительно, но в Москве, в эпоху дефицита он покупал себе настоящие английские шерстяные костюмы. Причём отнюдь не в каких-то «закрытых», элитных, а в самых обычных магазинах одежды. И покупал не только себе. Когда приезжал к нам муж маминой сестры, ставший родным и очень близким человеком всем нам, а отцу – лучшим другом, они собирались вдвоём на поиски костюма, и им всегда сопутствовала удача. Это было мероприятие на целый день, заканчивающееся бурным празднованием успешной покупки.

Мужской костюм требует к себе уважения. Во-первых, брюки нужно гладить, а в то время – заглаживать на них стрелки; во-вторых, его нельзя было стирать (ткани были натуральные, и при стирке могли сесть или деформироваться), а только чистить, причём регулярно – в химчистке; в-третьих, уж для костюма-то необходимы были плечики и шкаф. И, наконец, костюм нужно любить и уметь носить. А это не всем удаётся. Мой любимый брат, например, за свою жизнь так и не нашёл с костюмами взаимопонимания. Даже когда он стал успешным бизнесменом и обзавёлся кучей всяких костюмов, и купленных, и пошитых на заказ. Они ему не шли, существовали на нём как нечто отдельное, чужеродное, немного пафосное. И это было странно при его спортивной фигуре.

Мой муж откровенно не любит костюмы и не скрывает этого. Они ему мешают, стесняют, сковывают движения. Поэтому он приобретает и надевает костюмы только в связи с очень значимыми событиями. Последним по времени таким событием была свадьба старшего сына пять лет назад. С тех пор костюм «отдыхает» в шкафу. На свадьбу и сыновья обзавелись костюмами (школьные костюмы не в счёт) и начали строить свои с ними отношения. Пока младший сын преуспел в этом больше, он приобрёл потом ещё костюм, и ещё. Мне кажется, он нашёл с ними взаимопонимание и чувствует себя в них прекрасно. Старший же надевает костюм только по очень большой необходимости, когда этого требует официальное мероприятие, и вылезает из него при первой возможности.

Человек одевается прежде всего для себя. Кто бы что ни говорил, как бы не оценивал ту или иную вещь, какой бы модной, дорогой, красивой она не была, если человеку в ней некомфортно, если она не совпадает с его «образом Я», человек становится зависимым. И это всегда заметно. Кроме вербального способа общения, есть ещё и язык тела, которым управлять сознательно весьма сложно, а вот считываем мы его легко. Осанка, неловкость движений, спотыкания, неконтролируемые движения рук, подправляющих, поглаживающих, придерживающих тот или иной элемент одежды выдают отсутствие «родства» с ней. Только самоощущение и зеркало, только ответ на вопрос, нравится ли тебе твоё отражение в зеркале, формируют свободу, раскованность, уверенность. Да, мы смотримся в других людей, как в зеркало, мы зависим порой от их отношения и оценок, но, если мы смотрим в это людское зеркало спокойно и с улыбкой, отражение нас не расстроит.

В общем, отношение моих мужичков и мужского костюма – дело сложное, и хорошо, что у них сейчас есть выбор, а костюм перестал быть универсальной одеждой на все случаи жизни.

Отличительная черта мужского костюма – пиджак. А вот основа его, основа всей мужской, а теперь и женской одежды – брюки. Если пиджак – консерватор, то брюки – натура переменчивая, непостоянная. Широкие и узкие, расклешённые и укороченные, со стрелками и без. А уж когда они попали в женский гардероб, с ними стало происходить что-то совершенно легкомысленное, вплоть до обтягивающих все возможные женские прелести лосин и легинсов (а ведь тоже – штаны!).

Мой роман с брюками начался где-то в начале семидесятых, в конце школы и начале учёбы в университете. В те годы в соседнем подъезде жила семья довольно известного учёного-международника. Так вот его жена, очаровательная казашка Дина, любившая сама шить и считавшая, что это должна уметь каждая женщина независимо от социального статуса, разглядев во мне верного последователя, стала подкидывать мне журналы «BURDA» с выкройками. Надо сказать, что оригинальная «BURDA» существенно отличалась от появившейся позже русскоязычной версии: она была в несколько раз содержательнее и интереснее, выкроек было огромное количество. И там были выкройки женских брюк, причём расклешённых!

К нам тогда уже долетели отголоски движения хиппи, все мы немножко «хипповали», мальчишки вставляли клинья в брюки, осваивали гитары. Идейная составляющая движения отсутствовала напрочь, а вот атрибутика просачивалась. А если ты имеешь брата, помешанного на Beatles, а если он привозит из своей первой командировки магнитофон с записями рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда» и Pink Floyd, и ты слышишь их впервые… Никакие мои комсомольские регалии не могли остановить стремление к брюкам – клёш (как не могли заставить не носить мини-юбки). И, вооружившись выкройкой, я их сшила! Причём, насколько я помню, из габардина (добротного отреза английской шерсти для мужского костюма, не востребованного родителями). Ткань дорогая, добротная, красивая, но для клёшей совершенно неподходящая, поскольку без подкладки она кололась нещадно. Но ничего, я терпела и была довольна.

Я переносила в своей жизни огромное количество разнообразных штанов. Я их шила и покупала, шила себе и сыновьям, укорачивала, переделывала, зауживала, расширяла… Когда купить джинсы было проблемой, шились штаны а-ля джинсы, когда старший сын увлёкся панк-культурой, на свет появились красные штаны в клетку, когда его друг решил, что от ширины штанин его джинсов зависит его успешность на любовном фронте, мы решили и эту проблему…. Открывая свой шкаф, я иногда пугаюсь того количества штанов, которые там находятся. Но они верно служат мне всю жизнь. А я их преданный поклонник.

И, всё-таки, одни штаны стоят на вершине иерархии моих штанов, да и всего остального гардероба. Это джинсы.

Мы с мужем вообще – абсолютно джинсовая пара. Я не могу сказать, что мы – из джинсового поколения, поскольку не все наши ровесники питают к джинсам такую же любовь. Не могу сказать, что вся наша семья – поклонники джинсов. Наши сыновья любят джинсы, но не так «пламенно», как мы, легко заменяют их на другие штаны, благо, выбор теперь большой. Наша же страсть к джинсам на грани патологии: в любом магазине одежды мы первым делом изучаем отдел с джинсами, практически из каждой поездки за рубеж мы привозим джинсы, когда нужно одеться куда-то, чтобы было и стильно, и комфортно, мы, перебрав и перемерив кучу одежды, выбираем в итоге подходящие по цвету и фасону джинсы. Наверное, в этом наша ущербность. Наверное, нужно менять свои представления о стиле и становиться более респектабельными, всё-таки, мы уже бабушка и дедушка, да и социальный статус, порой, обязывает. Мы работаем над собой, но, если честно, без особого успеха.

Что делать, если мы принадлежим практически к первому «джинсовому поколению» нашей страны. И, кроме собственных достоинств джинсов как предмета одежды, у нас связаны с ними свои истории и ассоциации. Муж, например, может рассказать, что при отсутствии настоящих джинсов замещал их «техасами» («чухасами», по его выражению) – тоже довольно удобными рабочими штанами, тоже – с отстроченными швами и карманами. Это была такая советская замена джинсам, только не из джинсовой ткани, и не цвета индиго. Ещё он расскажет о покупке своих первых джинсов через фарцовщиков (которыми часто оказывались студенты из Польши) в университете, и о том, как отдал за них всю стипендию.

А я помню а-ля джинсы родом из Индии и Польши, которые были «нужного» цвета, но состав ткани был не тот, они были тонковаты и покрашены однотонно. В конце 70-х наша промышленность «напряглась» и выпустила первые отечественные джинсы из ткани «Орбита». Для многих эти джинсы стали первыми в жизни. За ними выстраивались гигантские очереди. Но, к сожалению, надежду руководства страны, что они собьют спрос и спекуляцию, это изделие не оправдало. Они были похожи на джинсы только до первой стирки. А после стирки ткань давала усадку, корёжилась, а цвет, вместо того чтобы белеть, становился ярче. Конечно, многие их покупали и носили, ведь настоящих-то не видели!

Первые «настоящие» джинсы Lee мне привёз брат. Правда, они оказались размера на два больше. Пришлось их ушивать в поясе, стараясь хоть как-то сохранить образ. Конечно, ушила и носила их несколько лет к полному своему удовольствию и зависти окружающих.

Это теперь я стараюсь ни в коем случае не трогать, не подгонять джинсы, даже не укорачивать (делаю это, только если другого выхода совсем нет или от этого зависит «успех на любовном фронте»), потому что все эти манипуляции совсем их не украшают. Но тогда это не имело никакого значения. Я таскала их и в университете, и на работу, и ни в какой другой одежде лучше себя не ощущала. Мой «образ Я» и его отражение в глазах окружающих людей полностью совпадали. В ту пору мы познакомились с моим будущим мужем, между нами побежали «флюиды», как говорили наши друзья. Наверное, джинсы тут ни при чём… А впрочем…, кто знает?!

Джинсы для нас в то время были одеждой «говорящей». Надевая их, мы подсознательно подчёркивали: мы молоды, раскованы, свободны от мнения окружающих. И, кстати, никто нас не осуждал, не призывал соблюдать дресс-код. Даже в АОН при ЦК КПСС, где мы работали в научно-исследовательском подразделении и где учился кадровый резерв партии. (Эти ребята, кстати, в Академию в джинсах не ходили.)

Потом были другие джинсы, других производителей, была джинсовая одежда (куртки, юбки из «джинсы» или денима, если точнее), их научились шить многие, да и сами джинсы менялись, появились молнии в застёжке, женские джинсы, джинсы зауженные, тянущиеся, широкие. В общем – разные. Когда была мода на «варёные джинсы», мы создавали их из каких-нибудь польских джинсов, вываривая в отбеливателе. Если в магазинах появлялась импортная джинсовая ткань, мы шили джинсы сами, а потом в мастерских металлоремонта ставили заклёпки, а швы тёрли пемзой. Такие джинсы назывались «самопальные».

Но самыми лучшими для меня были и останутся в памяти те, первые, привезённые братишкой из Африки в середине 70-х годов ХХ века.

Собственно американских джинсов у меня до последнего времени больше и не было.

Волей судьбы оказавшись в Штатах, я вдруг поняла, что там джинсы так и остаются повседневной, даже – рабочей одеждой для многих. Культ джинсов был у нас. А там джинсы Wrangler продаются в гипермаркетах уровня Ашана и стоят совсем недорого, хоть и джинса настоящая, и цвет, что надо. И как вы думаете, купила ли я очередные джинсы? Вопрос риторический.

КАБЛУЧКИ

И кто только их придумал, кто ввёл в женский гардероб…

История вопроса свидетельствует, что каблуки были нужны для того, чтобы нога прочнее держалась в стремени при езде на лошади. Оправдано, логично, функционально. Потом их стали использовать монаршие особы обоих полов, чтобы возвыситься над приближенными. Особенно это было нужно тем из них, кто сам обладал маленьким ростом. Тоже мотив ясен. Наличие каблуков, да ещё определённого (красного во Франции во времена Людовика XIV) цвета демонстрировало принадлежность к знати. Что ж, кто-то ставит пятно на лбу, кто-то носит «Rolex», кто-то красные каблуки – нефункционально, но смысл имеет.

Но почему нужно было вводить их в массовую женскую моду? Это явно сделал мужчина. Собственно, и обувщиками во все времена были мужчины, что ж удивляться. Да, женщина на каблуках выглядит стройнее. Да, каблуки зрительно удлиняют ноги, а женские ножки – мощный эротический элемент. И наверняка при прочих равных условиях, мужчина обратит внимание именно на женщину на каблуках, даже рискуя при этом проиграть ей в росте. А многим женщинам это приятно, каблуки давно стали «секретным оружием» женщин в борьбе за мужские сердца. Но любоваться ножками на каблуках – одно, а вот передвигаться на каблуках – совсем другое. Поэтому и отношение к ним непостоянное. Красиво (модно, престижно) – неудобно (вредно, опасно). Так и колеблются весы, и перевешивает то одно, то другое. Это продолжается веками: каблуки то входят в моду, то стремительно вылетают из неё.

Моё отношение к обуви на каблуках нельзя назвать позитивным. Хотя моя молодость совпала с периодом, когда они были в большой моде. Собственно, обуви без каблука, кроме кедов и сандалий, и не было. Хоть маленький каблучок, даже широкий и неуклюжий, был на всей обуви. Женщины настолько с ним свыклись, что многие чувствовали себя без каблука некомфортно даже в домашних тапочках.

Конечно, я носила обувь на каблуках: и босоножки, и туфли, и сапоги. Единственные каблуки, которые я не носила, были средней высоты (3–4 см): мне они представлялись ужасными, ни то ни сё, какие-то подпорки. Каблуки должны были быть высокими, тонкими. И ходили мы на них и зимой по льду, и по скользкому полу, и по грязи. И бегали за автобусами, и балансировали с тяжёлыми сумками в руках по дороге из магазина. Вы спросите: «Почему?» А всё довольно просто. К сожалению, купить обувь хорошего качества в нашей стране было проблемой. Тут уж что есть, то есть. И самым печальным для меня, например, было то, что вот обувь-то я сама сделать не смогу. Можно сшить, связать одежду, можно соорудить сумку, а вот с обувью – западня, абсолютная несвобода и зависимость от обувных фабрик, от поставщиков обуви, от магазинов, от знакомств…

И вот представьте: подступает зима, и нужны зимние сапоги. И не просто для того, чтобы было тепло, но, чтобы и красиво, и добротно, чтобы и на работу, и в театр можно было пойти. А поскольку зимние сапоги были довольно дороги, то можно было позволить себе купить одни, но уж на все случаи жизни.

В магазинах – «огромный» выбор обуви под общим названием «прощай молодость». Тихо, уныло, безлюдно. И тут замечаешь, как у обувного магазина или отдела стремительно образуется толпа, быстро переформатируясь в очередь. Бежишь, занимаешь очередь, а потом уж спрашиваешь:

– Что выбросили?

– Сапоги.

– Чьи?

– Югославские.

Ооо! Ну, тут и думать нечего. И уже неважно, какого они цвета, какого фасона, удобно тебе будет или нет. Стоишь (часа так три), покупаешь и, переполненная счастьем, несёшь эту обувную коробку по улицам. Это если повезёт, и достанется твой размер. Прохожие или коллеги, если пришлось отпроситься с работы в очередь (отпускали, кстати, всегда), спрашивают: «Что давали? Где достала? Что выкидывали?» Глагол «купить, купила» был совершенно неуместен. Да и вопрос цены не стоял. С деньгами мы всегда выкручивались: можно было накопить («отложить на что-либо»), занять у друзей, соседей, коллег (очень распространённая практика), наконец – взять в кассе взаимопомощи на работе (великая вещь: и удобно, и никаких процентов)!

Дома начинаешь соображать, зачем ты это купила, с чем это носить, подходит это тебе или нет. Хорошо, если ответ будет положительным. Но это бывало не всегда. И что делать? Можно предложить знакомым (только близким, чтобы не заподозрили в спекуляции) или положить куда-нибудь в дальний угол шкафа «до востребования». У меня была пара таких случаев, один из них – с теми самыми югославскими сапогами. Они были бордовыми и на высоком каблуке, и ни к чему, на мой взгляд, не подходили. Я их не продала, и они пролежали, новенькие, лет 10 на антресолях, а потом были выставлены к помойке. Надеюсь, кому-то они пригодились. А я в тот год так и проскакала всю зиму в осенней обуви.

Такая «петрушка» была с любой обувью, и с мужской, и с женской, и с летней, и с зимней. Но, благодаря терпению, желанию, настойчивости, заботе профсоюзов, которые порой устраивали на предприятиях и в организациях распродажи «для своих», все мы в итоге, во всяком случае – в Москве, – были обуты, не разнообразно, но весьма прилично, даже – модно. Сложнее было провинциалам.

Мои любимые «ростовские» (мы так определяли нашу родню: «московские» и «ростовские» родственники) тётя и дядя всю жизнь жили в провинции, они были инженерами-строителями и много чего построили за свою жизнь, в том числе – и замечательную семью с тремя детишками (подвиг по тем временам, да и сейчас!) При этом они были красивы и всегда старались одеваться, как сейчас говорят, стильно. И как это сделать в провинции?