скачать книгу бесплатно
Швейная династия
Ирина Пуць
Многие думают, что без предпринимательской жилки не стоит и мечтать о собственном бизнесе. Но жилка эта – не какой-то волшебный дар, и взрастить ее в себе может каждый. Например, трансформируя ради любимого дела свои «неподходящие» навыки в нужные и обращая даже невыгодные и безнадежные ситуации в новые точки роста. О том, как этому научиться и успешно применять, рассказывает автор книги Ирина Пуць – мама троих детей, сумевшая создать компанию в лихие девяностые, развить ее, невзирая на финансовые кризисы, и превратить в процветающий семейный бизнес. История и философия Ирины Пуць будет интересна и полезна не только начинающим и действующим предпринимателям, но и всем тем, кто хочет качественно изменить свою жизнь.Поклонникам книги Б.Ю.Александров «Сырок.История моей жизни».
Ирина Пуць
Швейная династия
Предисловие
У каждого из нас своя история, и в каждой есть урок для других.
Моя история о том, как отчаянная трусиха использует свой страх как двигатель.
О том, как даже самый ненужный навык однажды становится твоим орудием.
О том, что в любой момент можно начать идти путем, который окажется в результате только твоим.
О том, как шитье пеленок на домашней машинке привело к открытию швейной фабрики.
О том, как сказка, рассказанная дочкам-малышкам, натолкнула на мысль о создании собственного бренда.
О том, что любовь к своему делу может пережить венчанный брак.
О том, дорогая читательница, что каждая из нас уже входит или способна влиться в многочисленную семью женского предпринимательства и делает огромный вклад в него.
Эта книга написана мною в год, когда мой сын, самый младший из трех детей, оканчивает школу, а я провожу большой праздник для себя, моей мамы и всех моих сотрудников – простых людей, отдавших сердце швейному делу.
В июне 2024 года у нас тройной юбилей: 140 лет швейной династии, в честь которой названа и наша компания, и эта книга, 25 лет моему предпринимательскому пути в швейном деле и 5 лет его новой истории.
В этой книге нет точных формул. В ней нет ни бахвальства, ни желания выпятить свои достоинства или лихо бравировать недостатками. Нет в ней и попыток кого-то чему-то научить, от чего-то предостеречь, посоветовать заняться швейным бизнесом или отговорить от решения быть предпринимателем вообще.
Я пишу эту книгу, находясь на вашей стороне: каждую читательницу я уже вижу профессионалом своего дела и хозяйкой своей жизни. Вы трудитесь на благо семьи, работаете в компании или у вас есть собственный бизнес. У вас уже серьезные позиции. И у меня нет намерения вас менять. Вы лучше всех знаете, как вам необходимо работать, чтобы достигать нужного вам результата.
Свою задачу я вижу лишь в том, чтобы показать вам личные приемы и инструменты, которые могут быть полезны в вашей деятельности. И это нормально, если не все из них вам понравятся. Нормально, что не всеми из них вы пополните свой арсенал. Но я уверена, что уже с первой главы вы что-то возьмете на вооружение. Одну важную мысль, одну идею. Даже не мою, а рожденную вами самими в процессе чтения. Поделитесь этой книгой с близкими по духу людьми.
Это и будет для меня наивысшей наградой.
Посвящение
Эта книга посвящается шести поколениям моей семьи – швейной династии, соединяющей красной нитью три века:
– Моему прадеду Егору, скорняку, пробиравшемуся сквозь снега с готовыми полушубками в дальние села, наделившему меня настойчивостью.
– Моему деду Ивану Егоровичу – портному и рыболову, научившему меня плести и ремонтировать сеть своей жизни, любить женщин и уважать мужчин, и моей бабушке Наташе, подсказавшей, что надо беречь и ценить себя.
– Моим родителям: маме Фаине Ивановне, показавшей живой пример советского self-made, прошедшей путь от швеи до директора швейного комбината, и отцу Виктору Николаевичу, научившему меня отвечать за свои слова.
– Моему брату Алексею, научившему меня ждать.
– Моим великолепным детям Дарине, Марине и Паше.
– Моей внучке Лизе, первой открывшей шестое поколение нашей династии.
Как читать эту книгу
Я поделила все истории на восемь глав.
Первая глава рассказывает о моей семье и наших традициях, о том, как семейные привычки повлияли на мое детство и что мне это дало в будущем.
Вторая глава – о бедной студенческой жизни, свадьбе, детях и моих маленьких семейных изобретениях, позволивших не просто выжить, но и переехать из полуторки сначала в двушку, а потом и в трешку.
Третья глава – мой остросюжетный юридический опыт. Чужие мужья с топорами и бандитские звонки ночами.
В некоторых особенно чувствительных для меня местах вставлены мои стихи того времени.
Если тебя не интересуют все эти прелюдии, а хочется узнать, как я начинала бизнес в девяностые, тогда сразу переходи к четвертой главе «Предпринимательница» или приступай к чтению с пятой главы, если любопытен только опыт открытия швейного производства.
Главы шестая и седьмая – о сложностях семейного предпринимательства, разводе и разделе бизнеса.
Восьмая глава о том, как все начать с нуля.
Дорогая подруга, друг! Если мой опыт писательства нам с вами понравится обоюдно, секреты и специфику швейного производства и самой фабрики, а также жизнь ее сотрудников я опишу в следующих книгах – «Фабрика» и «Своя швейка».
А пока…
Глава 1. Родом из детства
Неожиданное открытие
«Это уж точно не про меня!» – подумала я, мельком зацепив острым взглядом яркую афишу.
Было это в 2012 году. В Екатеринбурге проходил смотр-конкурс семейных династий «Мы – предприниматели!».
Строгановы, Демидовы, Турчаниновы… При слове «династия» в памяти всплывали громкие фамилии уральских промышленников, и только. Нет, конечно, я слышала и о трудовых династиях доменщиков, рудознатцев, литейщиков, но где я, а где они?!
Однако приятельница, с которой тем утром мы бежали через дорогу на зеленый свет, все-таки переспросила:
– Вы же семейная династия?
– Нет, – ответила я машинально, но тут же задумалась.
– У тебя же мама швея, ты сама говорила, – не унималась она.
– Да ладно тебе, – отмахнулась я, открывая тяжелую входную дверь администрации города.
Дела и заботы закрутили, и о том разговоре на перекрестке дорог я быстро забыла. Да и школьные каникулы начались: мы поехали в гости к моей маме в Удмуртию.
Помню тот вечер, как кадры из фильма: сидим мы с мамой в гостиной, о чем-то по-домашнему говорим. Я перебираю старые альбомы: хочу забрать с собой в Екатеринбург несколько фотографий из детства.
С черно-белых снимков на меня смотрят младенцы, дети, юноши и девушки, мужчины и женщины всех возрастов, старики и старушки. Интересно, как наш род уместился в трех альбомах и на нескольких десятках фото!
Пока мама заваривает свой фирменный чай из трав, я погружаюсь в воспоминания. В задумчивости начинаю листать второй альбом, и мои глаза останавливаются на потертой фотографии старика с бородой. Взгляд цепкий. Смотрит прямо на меня. Изучаю и я его. Не помню, чтобы видела этот снимок раньше.
– Мам, а кто это? – спрашиваю я, спускаясь из гостиной в столовую.
– Это дед Егор.
– Мой еще один дед? Двоюродный, что ли?
– Твой прадед, а мой – дед, – поправляется мама. – Кстати, он тоже шил: шубы, тулупы, полушубки. Рукастым был. Сам он из деревни Лыштанка Вятской губернии. Сейчас это Кизнерский район. Вот по другим деревням и ходил. Собирал заказы, скорнячил, потом разносил людям.
– Отец моего деда Ивана, который тоже шил? – казалось, я с трудом подбираю слова.
– Да, – отвечает мама и пожимает плечами: мол, что тут такого. – Твой дед – мой папа, Иван Егорович, был портным в рабочей артели уже у нас тут, в Можге. Обшивал и свою семью, конечно. Помнишь ведь свое синее пальто в средних классах школы? Дед Иван его шил.
Я помнила…
– И ты, – произношу я медленно. – И ты швея.
– Была когда-то, – мама улыбается. – Давай чай пить.
Меня будто озарило:
МЫ – самая настоящая ДИНАСТИЯ!
Сразу вспомнила про конкурс трудовых династий. Картинка выстроилась мгновенно: прадед Егор – скорняк из девятнадцатого века. Условно он – первое поколение династии. Чем занимались его родители, мы, к сожалению, уже не узнаем. Сведения в семье не сохранились.
Дед, мама, я – работали и шили в 20-м веке. Это второе, третье и четвертое поколения нашей династии.
Пятое поколение – мои дети. Старшая дочь Дарина присоединилась к моему делу еще в вузе: «Смысл куда-то мыкаться? Только время и деньги терять, – заявила она. – Я с детства в твоем бизнесе, все знаю, а это – фора!»
На конкурсе нашу династию мы с Дариной представляли вместе. Заняли первое место как единственная династия на Урале, сохранившая свой трудовой профиль и пронесшая его через века. А дочь на том конкурсе победила еще и в номинации «За молодость в бизнесе»: ей было тогда всего девятнадцать лет. Она училась на втором курсе университета и уже работала со мной.
Прошли годы…
Младший сын Паша и внучка Лиза, с рождения находясь на производстве и участвуя во всех наших фотосессиях в качестве юных моделей, открыли династии ворота 21-го века.
…Начало любого бизнеса, выросшего во что-то хоть немного стоящее, – всегда загадка.
Эта книга, возможно, поможет и мне самой понять, почему так все сложилось. Ведь я и не думала связывать свою жизнь с «тряпками и нитками в окружении женщин», как выразился о швейном бизнесе один мой знакомый.
Пишу эти строки и чувствую: это не совпадение и не случайность. Скорее уж это династия меня призвала, а я услышала.
Династии сильнее всех человеческих сообществ. Они сильнее любого государства. Государство рухнет, а династия все равно продолжит свое дело: на руинах прежней страны или переместив своих представителей в другую. Так считает автор метода «Терапия души» психолог-исследователь Евгений Теребенин.
Династия ли призвала, кривая ли вывела, сама ли почувствовала, нащупала, выбрала – еще разберемся. А я рада, что так вышло.
Я та, кто…
Я та, кто в поздний час смеется
И тайно плачет на рассвете.
Кто днем на фабрику несется,
А в голове – муж, кот и дети.
Я та, кто молится за маму,
В субботу внучку обнимает.
И вопреки вселенским драмам
В саду пионы размножает.
/Ирина Пуць/
Живите долго!
«Живите долго!» – говорю я на всех встречах. Неважно, собрались ли это близкие друзья или я выступаю на каком-то мероприятии. Долго жить в здравии – это быть живым носителем воспоминаний о себе и своей эпохе для своих детей, внуков и вообще следующих поколений.
Когда мне было пятнадцать лет, умерла моя бабушка Зоя Ивановна – папина мама. Я плакала не только потому, что потеряла родного человека, но и потому, что утратила возможность узнать больше о ее жизни и детстве папы, горевала о потерянных уже навсегда, не рассказанных бабушкой историях и не освоенном мною искусстве вязать крючком удивительные цветы, какие умела вязать только она. Мне не хватило времени взять то, что она могла мне дать.
Бабушка Наташа, мамина мама, прожила дольше – восемьдесят пять лет. Но я не успела узнать тайну приготовления бабушкиного зырета – удмуртского национального молочного соуса, подаваемого вместо сметаны к оладьям.
Дед Иван Егорович тоже ушел слишком рано для меня – едва мне исполнилось тринадцать. Он начал покидать нас еще за восемь лет до своей смерти, когда тело стало отказывать ему и все его силы тратились на то, чтобы этому сопротивляться.
…Я помню деда жилистым, размеренным, спокойным стариком в шляпе. Хотя трудно назвать стариком пожилого мужчину без единого седого волоса в бороде.
Дедушка всегда был за работой: то сеть рыболовную латает, то будущее пальто кому-нибудь ладит.
Он не любил вспоминать о войне. Фотография, на которой дед Иван запечатлен в бескозырке с надписью «Военно-морской флот», да его скупой рассказ о том, как всю войну его судно простояло на охране границ с Японией, – единственное, что осталось нам в память об участии дедушки в Великой Отечественной. Так ли спокойно она прошла для него, сейчас уже не узнать.
Как кадры из фильма, помню летние вечера в уютном дворике их с бабушкой дома. Деда, сидящего на завалинке, а рядом с ним его сына и зятьев – еще молодых дядю Сережу, папу и дядю Андрея. Какие они были разные! Взрывной весельчак, легкий на подъем христианин Сергей, размеренный, но категоричный коммунист – мой папа и мягкий, но основательный старовер Андрей.
Дед ладил со всеми. Он ГОВОРИЛ с этими разными, но родными мужчинами, а они слушали его. В наше время, увы, общаться так умеют немногие…
Как здорово, что все мы здесь…
«Голос крови стучал в висках, звал и гнал их на немыслимые поступки…» – так мне представляются передвижения моих предков по Центральной России.
Для того чтобы я родилась в обычной успешной семье в Можге – маленьком городе в Удмуртии, в котором населения всего порядка сорока пяти тысяч человек, мой прадед Егор – основатель династии – перебрался сюда с семьей из деревни, а предки папы бежали в это место от репрессий и голода с Вологодчины.
Удмуртия – республика, расположенная не где-то на краю земли, а ровно посередине между Москвой и Екатеринбургом. Так я всегда объясняла местоположение своей родины уральцам, не сведущим в географии.
Мои родители – руководители советских организаций. Оба с высшим образованием по своей специальности, оба – члены коммунистической партии Советского Союза. Оба – убежденные строители светлого будущего.
У моего папы семья была большая: у него было четыре брата, а у меня – настоящее сокровище: четыре дяди! Его мама, моя бабушка Зоя Ивановна, поднимала детей одна. Дед умер почти сразу после войны: контузия, черепно-мозговая травма в бою в Великой Отечественной войне. Сильная духом, красивая русская женщина с шикарной русой косой, она не только вырастила всех сыновей. Они еще и дом вместе построили! Все парни получили образование.
А мама моя была поздним, третьим ребенком в семье красавца-портного – мастера мужского и дамского костюма. Ее мать, моя бабушка Наташа, – скромная, изящная, голубоглазая женщина. Она была очень набожная, много трудилась на сезонных работах и всегда говорила: «Никогда не сиди дома! Дома работа в спину стучится и все тебя за прислугу держат».
Такие вот разные были семьи у моих родителей и у меня – бабушки. А семена во мне посеяли одинаковые, научив тому, что работа – лучшая награда.
Мама была отцовой любимицей! Ребенком, родившимся после войны во имя мира и в предвкушении светлого будущего. Дед Иван буквально таял от счастья, приключившегося с ним в сорок пять лет. Дочке не понравилось ходить в детский сад, и он заставил жену бросить работу и сидеть с малышкой дома. А когда ему случалось где-то задержаться до позднего вечера, возвращался всегда крадучись, неизменно задавая жене шепотом один и тот же волнующий его вопрос: «Фаинка спит?»
