Умеешь хранить секреты?

Не Санта-Барбара, а филиал дурдома, как оказалось. Первая учебная пятница в этом окончательно её убедила, когда в обеденный перерыв она, прикупив коробочку песочных корзинок со сливочным кремом, по неосторожности решила угостить десертом привычно сидящую вдали от всех Полину.

Дело было так: заставив поднос овощным салатом и жареной картошкой, политой плавленым сыром, Вишня с Бабочкой искали место на улице. Столики привычно были заняты давно сформировавшимися компашками, а пускать посторонних в свой крохотный мирок никто, разумеется, не хотел.

После долгих поисков вдалеке был обнаружен одинокий парень с копной курчавых волос и в круглых очках в толстой оправе. Сутулый, худой, рубашка висела на его плечах, как на вешалке. Паренёк что-то увлечённо читал, вслепую поедая суп.

– Кхм… ― вежливо привлекла его внимание Багрова. ― Привет. Можно присоединиться?

Ложка в руке дрогнула и всё содержимое оказалось на коленях парня. Но тот этого и не заметил даже. Слишком был поражён тем, что к нему обратились.

– О, ― поняв, что молчание затягивается, засуетился он, вытирая рукавом мокрый подбородок. ― Можно. Пожалуйста… ― высоченная стопка тетрадей и учебников, которую хотели сдвинуть, не выдержала законов физики и завалилась на землю. ― Прошу прощения…

Вишня, отставив поднос на стол, поспешила на помощь. Кое-как оплошность была урегулирована. Все разместились за столиком.

– Я Вишня, ― она миролюбиво протянула парню руку, но тот на её ладонь посмотрел с сомнением.

Сколько недоверчивости.

– Веня, ― подумав, отозвался он. ― Вернее, Вениамин.

– А я Бабочка, ― облизывая вымазанную в йогурте ложку, представилась Лена, сверкая большой объёмной бабочкой в виде колечка на безымянном пальце.

– Знаю. Мы уже два года учимся в одной школе.

Светлые кукольные глаза недоверчиво округлились.

– Правда?!

Веня деловито поправил очки.

– И вместе ходим на английский и информатику.

А теперь глаза Бабочки готовы были и вовсе вывалиться из орбит.

– В самом деле? Я тебя совсем не помню.

– Разумеется. Это так типично.

– Что именно?

– Врождённое тщеславие у членов высшего сословия по отношению к тем, кто ниже. Неприкрытая дискриминация ― привычное дело не только в подростковых фракциях, но и в зрелом возрасте. Это неизбежно.

Лена обиженно надула губы.

– Я не эта… фрикция твоя. Зачем обзываться?

– Фракция, а не фрикция, ― поправил её Веня.

– Неважно. Всё равно звучит оскорбительно.

Вениамин уже начинал жалеть, что проявил вежливость. Но вот беда, грубить не умел. Не хватало смелости.

– Фракция ― это группа людей, объединённых какой-то характерной чертой.

– А-а-а… ― медленно протянула та, пытаясь разом объять необъятное. ― Ну тогда ладно.

Пока одни расширяли кругозор, Вишня, с аппетитом трескающая салат, заметила промелькнувшую вдалеке тёмную гриву волос с вплетёнными в неё цветными прядями (видимо, пряди были накладные, потому что Полина меняла их расцветки едва ли не каждый день).

– Я сейчас, ― отложив вилку и прихватив упаковку приобретённых в буфете песочных корзинок, предупредила всех Багрова, засуетившись.

– Может, не надо? ― с плохим предчувствием пугливо вжала голову в плечи Бабочка.

– Согласен, ― удивлённый, что говорит это, поддержал её Веня. ― Абрамова олицетворяет собой стандартный набор клинических диагнозов: мизантропия, нарушение поведенческой адаптации и реактивный психоз. Таких людей любой психиатр советует обходить стороной, так как они непредсказуемы и могут…

– Ну тебя, с твоим креативным психозом и психиатром, ― с досадой отмахнулась Вишня и направляясь прямиком к Полине.

Лена, проводив её взглядом, грустно покрутила опустевший стаканчик с йогуртом. И так, и эдак его повертела. Подтёрла пальцем стекающую каплю. Облизала. В хрупком девичьем сердечке боролись непримиримые противоречия: идти за ещё одним или не стоит?

– А что такое… эта миза… ― спросила она. ― Мизатет… ну то, что ты сказал? Это какая-то болезнь? Как простуда?

Вениамин тяжело вздохнул, разглядывая остывший суп. Он бы предпочёл спокойно доесть обед и дочитать книгу, но делать нечего ― придётся объяснять.

Багрова к тому моменту уже нагнала Абрамову, и дальше сюжет свернул в строго противоположную от желаемого сторону. Вишня из лучших побуждений предложила ей угощение, на что то попросту улетело на чужой столик метким броском.

Какая-то девчонка, завопив, подскочила с места, хватаясь за волосы. Сливочный крем приземлился ей точно на макушку. После короткой перепалки, в которой они обменялись с Полиной взаимными оскорблениями, девица не осталась в должниках и схватила свой недоеденный ланч.

Вишня, обалдевшая от происходящего, чудом успела уклониться, и тарелка со спагетти влетела в спину сидящего напротив парня, который тоже решил не отставать от коллектива.

Минуты не прошло, как уличная столовая превратилась в поле боя. По воздуху летали снаряды в виде запеканок и десертов, разя беспощадно и всех подряд. Те, кто дорожил внешним видом, сбежали в самом начале, притаившись в безопасной зоне и следили за развернувшейся баталией.

Остальные бились насмерть, не замечая залепленного муссом лица и испачканных кетчупом волос. Битва вышла яркая, запоминающая, но краткая. Резко затихнув.

Очень резко.

Багрова, стирая со лба кисло-сладкую подливу, с плохим предчувствием обернулась на выросшего перед учениками директора. Высокий поджарый мужчина лет так за пятьдесят замер между столиками суровой мраморной глыбой, а на его дорогом, пошитом на заказ костюме, красочным пятном растекался майонезный след…

Ой, ей.

***

Положиться в этой жизни ни на кого нельзя. Сородичи сдали зачинщиков без стыда и совести, так что минут через десять Вишня с Полиной уже сидели в приёмной, дожидаясь, когда директор вызовет их в свой кабинет.

Сидящая со скрещёнными на груди руками Абрамова от скуки постукивала массивной подошвой по металлической ножке скамьи, чем сильно действовала на нервы. Её волосы висели мокрыми сосульками. И хоть на чёрной одежде жирные следы были не очень видны, пахли они колоритно. Перцем чили.

Багрова сидела рядом, без особого воодушевления ковыряя коричневое пятно на лонгсливе персикового оттенка. Зебровая чёрно-белая палитра была окончательно послана к чёрту, когда стало понятно, что её соблюдало лишь процентов двадцать обучающихся.

– Нам кирдык, ― заметила она, принюхиваясь к себе. Рыба. Определённо рыба.

Полина безразлично дёрнула плечом.

– Да пофиг. Было даже весело.

– Последствий совсем не боишься?

Та фыркнула.

– А чего бояться? Мы им платим. А мой козёл-папаша слюнявит за меня двойную сумму. Меня не попрут даже если я тут всё сожгу. К сожалению.

Секретарша, женщина в возрасте, оторвала взгляд от монитора ноутбука и строго зыркнула на ученицу. Мол: иди, рот помой, нечего чушь нести. На что та в ответ состроила нелицеприятную гримасу, означающую по меньшей мере: отвали, старуха, тебя вообще никто не спрашивал.

В любом случае, Абрамова права. Разумеется, при чрезвычайных обстоятельствах руководство пошло бы и на исключение, но для этого надо было реально натворить что-то из ряда вон. Тут же, максимум, обойдётся нагоняем. Так что Вишня несильно переживала за последствия. Хоть и была расстроена.

Кто ж знал, что её благие намерения обернуться таким вот образом? И надо заметить, непосредственно в бойне она участия не принимала. Только вот кто поверит, что она всего лишь не умеет уворачиваться, а не закоренелая смутьянка?

Полина, занюхнув волосы, брезгливо поморщилась. Помолчала, помолчала, ковырнула ногтем что-то, что застряло между зубов, прицыкнула, а затем вдруг выдала:

– Нет, ну правда же прикольно! Видала, какой я крученый пас дала?

Та озадаченно переглянулись с ней, а затем обе вдруг расхохотались. От внешнего вида друг друга, от нелепости ситуации, да от много чего…

Секретарша смерила их полным презрения взором и непременно как-то прокомментировала бы всё, если бы не зычный рык, раздавшийся за матовой дверью кабинета:

– Абрамова, Багрова!

– О, видимо почистил уже пиджачок, ― заметила Полина.

– Вряд ли. Его спасёт только химчистка, ― не согласилась Вишня.

– Или соляная кислота.

– Ну, как бы да… Пятно она точно уберёт.

– О чём и речь. Крутая штука, говорю же!

Абрамова была непривычно общительна. Наверное, не зря говорят, что общая беда сближает. Правда радовалась Багрова преждевременно.

Диалог с директором вышел недолгим. Особо вникать в причины и следствия тот не собирался и просто впаял отработку после занятий. Только Полине. Вишня же была отправлена с миром, ограничившись устным предупреждением.

Сыграли ли личные внутренние конфликты руководства с здешней бунтаркой, которых судя по повышенным тонам хватало, однако хрупкий веревочный мостик, что успел выстроиться между девушками, лопнул по швам.

Из кабинета Абрамова вылетела злая, как сто чертей. И красная, как креветки в томатной пасте. С силой хлопнув дверью, она промчалась ураганом, едва не сшибив Багрову. А при попытке нагнать её, та и вовсе оказалась грубо послана в дальние дали. М-да.

В одиночку добредя до туалета, Вишня удручённо отмыла чумазое лицо и попыталась свести пятно со свитера. Разумеется, не получилось. Только размазалось ещё больше. Прекрасно. Вымазаться два раза за неделю ― это ж ещё постараться надо.

Радовало только то, что полшколы сегодня будут в не менее плачевном состоянии. Наверное. Во всяком случае, Бабочка, дожидающаяся её в коридоре, выглядела прекрасно. Бело-синее платье в полоску чистое, волосы аккуратно уложены, макияж свежий.

Она переждала войнушку, спрятавшись под столом, куда затащила и Веню. Правда пока тот мешкал, пытаясь понять хорошая ли это идея, успел схлопотать черничным десертом по моське. Зато после Вениамин уже не думал.

– Всё плохо? ― сочувствующе поинтересовалась Лена, когда они тормознули возле шкафчиков, чтобы взять рабочие тетради по английскому.

– Да нет. Меня вообще не трогали… ― и тут Вишня заметила Марка, вообще не присутствовавшего на сегодняшнем веселье. Он ― нет, зато она вечно перед ним как чучело! ― Вот же блин, ― отодвинув Бабочку, Багрова торопливо запрятала голову в шкафчике. Вдруг, не заметит? Секунда. Две. Три. Пять. Десять… ― Ушёл?

Надежды не оправдались.

– Не а. Не ушёл, ― отозвался Исаев. ― Кролик, вылезай из норы. У меня есть морковка.

Та без особого восторга послушалась, выбираясь из убежища. Марк стоял рядом, закинув руку на дверцу. И никакой морковки, разумеется. Вот так и обманывают доверчивых девушек.

– Слышал, ты сегодня устроила настоящее шоу.

– Не я, ― обиженно насупилась она. ― И это вышло случайно.

– Да, оно обычно так и происходит, ― не спорил он, переключаясь на собственный шкафчик. ― Может, тебе стоит начать брать с собой сменную одежду?

– Я уже думала об… ― она не договорила, так как мимо прошла та самая брюнетка с литературы.

– Здравствуй, ― смущённо стискивая рукава длинной кофты, поздоровалась она с Исаевым, получив в награду лишь нейтральный кивок.

Девчонка в расстроенных чувствах пошла дальше.

– Кажется, ты ей нравишься, ― осторожно заметила Багрова.

– Знаю, ― отозвался Марк.

– Если знаешь, мог бы быть чуть-чуть повежливей.

– Я с ней поздоровался, куда ещё вежливей?

– Ну… Поговорить хотя бы.

– Зачем? Заговорю ― надумает лишнего и потом вообще не отвяжется.

– Вот ты какой…

– Какой? ― он протянул ей знакомый бумажный пакет. Ничего себе, да он даже не вытаскивал свою толстовку! ― Нужно?

– Где-то это уже было, не? ― иронично усмехнулась Вишня.

– Смотри сама, ― равнодушно пожал плечами Исаев. ― Моё дело предложить.

Грешно отказываться, когда предлагают, так что на следующий урок она пришла уже в знакомой многим мужской кофте. Полина смерила соседку взором Снежной Королевы, но не сказала ни слова. Ясно. Снова сибирские морозы и минус пятьдесят.

Под ложечкой засосало неприятное чувство вины, которого так-то не должно быть. Нет, Багрова, конечно, частично причастна к произошедшему, однако никого ведь не заставляла швыряться едой.

И всё же…

***

Последний в пятницу урок французского Вишня прогуляла. Вернее, она его банально не изучала и вместо этого теперь сидела на крыльце школы, забравшись с ногами на парапет.

На коленях покоился маленький блокнот, страницы которого были нещадно перечеркнуты ручкой. Это она так пыталась писать стихи, вот только то рифма хромала, то получался лютый бред, достойный десятилетней девочки.

Вдохновение та ещё зараза, работает исключительно по собственному расписанию, и класть ей хотелось на уговоры. Хоть с бубнами танцуй, хоть на коленях умоляй. А, между тем, у юной поэтессы имелась в запасе всего пара недель перед тем, как надо было сдавать материал Тиме…

Рифма к слову «абстрактно», кто подскажет? Кроме совсем уж неуместного «бестактно» в голову ничего не лезло. Зато дуэт с Ди Тори маячил где-то на горизонте, сигнализируя красными флажками. Багрова прям видела, как ехидно ухмылялась через спадающую на глаза косую чёлку эта заносчивая девчонка…

– Безвозвратно, ― раздалось у неё над ухом.

Вишня не свалилась в растущие внизу кусты спиреи только потому, что Исаев удержал её за лодыжки.

– Сдурел? ― хватаясь за прыгающее в груди сердце, шикнула на него она. ― У тебя прикол такой, подбираться незаметно?

– Прости. Я думал, ты слышала.

– Ничего я не слышала, ― с грустью разглядывая упавший вниз блокнот, вздохнула та. Марк, проследив за её взглядом, ловко спрыгнул вниз. Не менее ловко запрыгнул обратно и протянул вещь обратно. ― Спасибо.

– Не за что. Муза не идёт?

– Иногда бывают простои. Это нормально. Главное, чтоб не затягивалось.

– Творчество такое непостоянное, ― понимающе хмыкнул тот и на этом беседа закончилась. На следующие минуты воцарилась тишина.

Исаев, беззаботно болтая в воздухе кроссовками, игрался с мячиком для пинг-понга. Белый шарик только и успевал стучать по кирпичной кладке. Вишня же искоса наблюдала за ним делая вид, что что-то пишет. И едва ли не впервые с момента знакомства полноценно разглядывала собеседника.

Длинные ресницы, родинка у носа. Ещё две, поярче, возле правого уха. Губы тонкие, чуть сухие, трескаются. На шее красный след от дужки наушников. Локоть был сильно счёсан, но уже почти зажил. Футболка открывала в меру крепкие руки.

– Что нашла? ― спросил Марк.

– Ты о чём? ― не поняла она.

– Так долго рассматриваешь… Будто карту клада изучаешь.

Багрова пристыженно заправила волосы за уши, переставая прятаться. Ладно. Наверное, пора поговорить откровенно. Лучшего момента вряд ли найдёшь.

– Ты никому не сказал о том, кто я.

– Как видишь.

– Почему?

– А зачем?

– Не знаю… Если бы кто-то из моих фанатов узнал, давно бы уже накатал пост в соцсетях.

– Ты сама ответила на вопрос. Я не твой фанат.

В промежутках между вопросами только и слышен был удар мячика о поверхность. Что немного раздражало.

– Всё настолько плохо?

– Не обижайся, но я такую музыку не слушаю. Но, признаюсь честно, знаю половину песен чуть ли не наизусть.

Вишня недоумённо выгнула бровь.

– Тебя пытали? Запирали в подвале и включали меня на повтор?

Исаев рассмеялся, выставляя на обозрение ямочки.

– Вроде того.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Не выдержав, она поймала шарик в очередном полёте.

– Прости. Долбит по мозгам, ― протягивая его Марку, извинилась Багрова.

– Понимаю. В общем, можешь не бояться. Я никому не растрезвоню твой секрет.

– Спасибо.

– Но у меня есть просьба…

Ага. В ход пошёл благородный шантаж?

– Какая?

– Дай автограф.

– Всего-то?

– А ты что ожидала? Что я яхту и дом на острове запрошу? Только подпиши «Алине». Она тебя обожает. Если бы не она и её плакаты на стенах, я бы тебя и не узнал в аэропорту.

– Да не проблема. Если надо, я ей и небольшой наборчик соберу в по… ― Вишня мёртвой хваткой вцепилась в руку Марка, всматриваясь в его наручные часы. Сколько-сколько!? Когда звонок-то прозвенел? Она его не слышала! Багрова вскочила с места. ― Я потом всё сделаю, ладно? А сейчас мне надо срочно бежать! Спасибо, ― уже на ходу бросила она Исаеву, несясь по уличному коридору во весь опор.

Полина нашлась в небольшом подвальном помещении, которое, судя по всему, использовалось как склад ненужной или частично сломанной мебели. Абрамова, облачённая в дождевик, красила стены, спотыкаясь о лежащий возле ног паллет с бежевой краской.

Директорская трудотерапия заключалась в том, чтобы приобщить учеников к благому делу. Причём Вишню наказание миновало благодаря маме, которая (как обнаружилось после их короткой переписки) не только дала отказ, но ещё и наорала на руководство, что платит такие деньги не для того, что её ребенок отнимал работу у дворников. А вот за Полину никто не вступился…

Багрова молча нашла в коробке ещё один дождевик, нацепила одноразовые перчатки и взяла валик. Абрамова никак не среагировала. Забывшись, вытерла грязной рукой лицо, с недовольством потёрла краску на щеке, снова посмотрела на Вишню и молча продолжила красить.

Ни одного слова сказано не было, но в некоторых ситуациях они и не требовались. Куда важнее поступки. Они решают всё.

Глава четвёртая. Любовь с первого взгляда

Суббота, выходной. Спи и наслаждайся прекрасными снами хоть до полудня, так нет же… Неугомонный Тимур позвонил накануне и предупредил, что устроил фотосессию в закрытой лофт-студии. Но вот почему нельзя было назначить её часиков, скажем, в три дня, а? Почему в девять утра? Садист.

В любом случае, съёмка прошла спокойно и давно привычно. Лимонно-жёлтый парик, голубые линзы на родные карие глаза (на всякий случай), свежий нюдовый маникюр, яркие губы для контрастности, наряд в блёстках, высокие сапожки на шнуровке ― Вишня и сама себя-то не узнавала в зеркале, а уж другие и подавно.

Несколько часов фотограф, подписавший договор о неразглашении, неустанно щёлкал поп-звезду, проявляя всю свою смекалку. Больше всего Багрову порадовала дощечка с красноречивым: «censored», которой он велел ей прикрыть глаза на некоторых снимках.

Тима уже не раз намекал, что вся эта её игра в инкогнито давно не актуальна. Если первые месяцы таинственность молодой звезды играла ей на руку, разжигая любопытство, то по прошествии года популярность Мистерии заметно пошатнулась. Накал интриги медленно спадал, а часть поклонников начинала думать, что их попросту дурачат.

Всё, как всегда: народ требовал хлеба и зрелищ, однако Вишня пока была не готова пойти на уступки. Не сейчас так точно, ей бы сперва школу закончить нормально. И Школу Искусств… В идеале.

На входе перед студией, тем временем, собралась толпа репортёров. За что стоит благодарить её пиарщицу. Надо ведь неустанно привлекать к себе внимание, а то Мистерия и так слишком редко появляется на публике вне каких-то мероприятий.

Так что с утра «свои люди» пустили слушок, что восходящая звезда музыкальной индустрии сегодня будет здесь. Вишне же оставалось лишь притвориться застигнутой врасплох. Знаменитость ведь обязана периодически светиться и на лайф-фотках.

Короче, пришлось играть на публику. Переодевшись в набережную уличную одежду и нахлобучив на голову капюшон, а на нос очки, она, выдохнув, вышла на улицу.

Не успела за ней захлопнуться дверь, как журналисты и блогеры коршунами обступили её, ослепляя вспышками. В лицо бесцеремонно совались диктофоны.

– Мистерия, когда ждать выхода нового клипа?

– Расскажи поклонникам о своих планах.

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Почему так редко выходишь в свет?

– Когда раскроешь свою личность?

Отстреливаясь односложными ответами, как короткими бомбардировками, Вишня кое-как протолкнулась вперёд благодаря сопровождавшему её охраннику, надеясь, что самые рьяные не сорвут с неё ненароком парик.

Заказанная машина уже ждала заведённой. Нырнув на заднее сидение, поп-звезда облегчённо откинулась на спинку сидения. И Тима хочет, чтобы у неё такое каждый день было? Да ни в жизнь…

Зато всё, отстрелялась! Оставшиеся выходные принадлежали лишь ей, так что Багрова провела их в блаженном безделии. А в воскресенье они с Костей и вовсе как-то случайно решили посвятить выходной пересмотру Гарри Поттера. С попкорном, содовой и бесконечными комментариями под ухом ― уж этим Костя мог кого угодно довести до ручки.

«А почему Карта Мародеров всё это время не показывала Питера в спальне мальчишек»? «А что делает это заклинание»? «А это»? «А как Снег узнал, что они будут возле озера»? «А нафига было прятать меч под воду»? «А почему Беллатриса не узнала Гарри в усадьбе Малфоев, она что, слепая»? «А кто это такая»? «А что это за растение»? «А почему Володька рассыпался вместо того, чтобы просто упасть трупом»?

И так до бесконечности. Для настоящего фаната чисто пытка ― смотреть что-то с человеком, который никогда не читал книги…

Мучения мучениями, однако план было решено выполнить полностью, так что спать Вишня легла лишь часам к четырём утра.

Не удивительно, что утром она напоминала зомби, в взъерошенных волосах которого поселилось птичье семейство. Снова очередь в ванну, снова быстрый перекус, добродушное: «Сегодня нам тоже ждать звонка из школы?» от папы и вот она, новая учебная неделя.

Какой гений додумался ставить историю первым уроком? От монотонного бурчания учителя Багрова успела даже задремать, подперев подбородок рукой. Становление и развитие рыночной экономики в России в конце девятнадцатого века ― лучшее из возможных снотворных.

Насколько приятно на несколько минут погрузиться в сладкую дымку зарождающегося сна, настолько же и неприятно резко вырывать себя из этой расслабленности скальпельным замечанием нависшего над тобой учителя. Зато бодрит моментально.

А на информатике, идущей следом, Вишня и вовсе уже забыла о сне, когда после звонка в класс вальяжно втекла Полина (вот уж кого прогулы не парили). Да не с пустыми руками.

С непроницаемым лицом поставив перед Багровой стаканчик кофе, та, отпивая из другого, бросила ей пренебрежительное: «Я туда не плевала» ― и уселась за дальний свободный компьютер длинного ряда.

Вишня довольно улыбнулась обоям на мониторе.

И вот скажите, что это не победа?

***

Последним парным занятием на понедельник стоял бассейн. Ещё и совмещённый, вот только замаячившая в раздевалке физиономия Киры отравили всю радость от возможности поплавать.

– У тебя растяжки на ляжках, ― заметила чирлидерша, разглядывая цельный чёрный купальник Вишни с поперечными сетчатыми вставками.

– И? ― ответила та и глазом не моргнув. Нормальные у неё ляжки, а растяжки есть у всех, ничего такого в этом нет. ― Предлагаешь мне плавать в скафандре?

– Уж точно не светить телесами. Да и твоей подружке дибилке стоило подобрать что-то другое, ― кивок на стоящую рядом Бабочку. ― Такое, что не будет выставлять напоказ её свисающие бока.

– Бока? Где? Неужели я опять поправилась?

Лена испуганно принялась выискивать у себя надуманные недостатки, прыгая на месте и крутясь подобно собаке, гоняющейся за собственным хвостом. Кира и её поддакивающие прилипалы из группы поддержки ядовито захихикали, наблюдая за комичной суетливостью, на что Багрова жестом тормознула Бабочку, заканчивая преставление.

– Тут, понимаешь, какое дело, ― она с характерным звуком тянущегося воздушного шарика натянула на голову чёрную купальную шапочку. ― Растяжки и лишний вес – это, может, и не очень красиво, но с недостатками ведь вполне можно жить. Ты же, вон, со своей лошадиной мордой как-то живёшь и ничего, правильно?

Смех застрял у Киры в горле. Чувствовалась, как она начала вскипать, готовясь ответить что-то не менее колкое, вот только слушать её Вишня не стала. Взяв поникшую Лену под локоть, она как ни в чём не бывало повела её из раздевалки к бассейну.

Глупышка. Чтобы найти в ней хотя бы сто грамм лишнего веса, пришлось бы разглядывать всё под лупой. Открытый розовый купальник лишь подчёркивал идеальную фигуру и аристократично бледную кожу.

– Не слушай эту идиотку. Всё у тебя на месте.

– Правда? А я ведь тоже заметила, что мой любимый топик и правда уже не так си…

Нет. Тут не такой подход нужен.

– Эта стерва просто тебе завидует. Ты сама не видела разве? Одна её рука толще твоей в два раза. А у тебя всё прекрасно! Ты красавица.

Вишня не стала уточнять, что у Киры это от частых физических нагрузок, но это и не потребовалось. Хрупкое душевное равновесие Бабочки перестало дрожать от эмоционального землетрясения и снова обрело твёрдую опору.