Умеешь хранить секреты?

– Зелёный чай? Две ложки сахара?

– Как всегда.

Ого, да тут свои наработанные схемы.

– Прекрасно, ― взятка была благосклонно принята. ― Марш на место.

– Вас понял, ― Исаев с довольным видом проскочил на свободную заднюю парту, минуя симпатичную брюнетку и куда менее привлекательную платиновую блондинку с вытянутым лицом и тяжёлой челюстью. Впрочем, не станем отрицать, с внешними недостатками отлично справлялись тонна макияжа и старательно уложенные в высокий хвост кудри.

Если брюнетка лишь робко помахала парню, блондинка, извернувшись и не стесняясь, послала ему воздушный поцелуй. Казалось бы, такими флюидами можно сбить с ног и все кости переломать, но нет ― Исаев едва ли отреагировал. На обеих. Шах и мат, девочки.

Урок продолжился, однако Вишня уже больше не могла спокойно сидеть. Пресловутое шило в заднице не давало ей покоя и, сдавшись, минут через десять она всё-таки не вытерпела, осторожно обернувшись через плечо.

Исаев сидел один, на место соседа бережно уложив скейт и, спрятав лицо под капюшоном толстовки, что-то бездумно рисовал, попутно попивая из стаканчика. Судя по витающему по кабинету аромату ― кофе.

Видимо почувствовав её взгляд, он вдруг оторвался от занятия, пересекаясь с Вишней взглядом. Она ещё даже не успела понять, что застукана с поличным, а тот, лукаво подмигнув, как ни в чём не бывало вернулся к прерванному занятию. Багровая же от стыда Багрова торопливо отвернулась, до конца занятия нервозно ковыряя багровый маникюр. Боже, прости за тавтологию.

Минуты тянулись бесконечно долго, накрывая весь класс ленивым оцепенением. Народ откровенно скучал, медленно засыпая и забив болт не только на распинающегося препода, но и на стратегически-необходимую для дальнейшего существования драматическую составляющую Горьковской пьесы «На дне».

От позорного массового храпа всех спас звонок, заставивший учеников радостно ломануться с вещами на выход, игнорируя и правила приличия, и даже не пытающего тормознуть их Виктора Геннадьевича.

Преподаватель со стажем слишком хорошо знал обнаглевших учеников, девяносто восемь процентов которых были детками богатых бизнесменов и городских высокопоставленных шишек.

С теми банковскими чеками, что за них отслюнявливали родители, идеальные аттестаты были гарантированы каждому в любом случае: есть у тех знания или нет. Потому никто особо и не запаривался.

Вишня, схватив сумку, тоже поспешила в общий коридор: правда не от желания сбежать от знаний, а чтобы не столкнуться с Исаевым. Понятно, что этой встречи было не избежать, однако лучше уж позже, и подобная мотивация здорово прибавляла прыти. Бабочка едва нагнала её в своих высоких плетённых босоножках с цветными ремешками.

– Куда ты так спешишь? Обожаешь физику?

Ой. Поняв, что она реально слишком загналась, Багрова умерла пыл, перейдя на широкий шаг.

– Нет. На самом деле ненавижу, ― признались честно. ― Просто хотела… м-м… ― она бросила быстрый взгляд на скромную тетрадку на пружине в руках Лены. ― Хотела вещи забросить в шкафчик. А то как лохушка с сумкой таскаюсь.

– Это да… Ой, в смысле нет, ― испугалась собственных слов та. ― Я про то, что правда нужно отнести. Пойдём, поищем твой.

Узкие металлические шкафчики, занимающие все стены первого этажа, навевали ассоциации с американскими школами, что в общем-то было неудивительно. Здешняя учебная программа тоже имела заметный западный уклон, так как добрая половина выпускников после продолжит обучение заграницей.

Нужный шкафчик нашёлся без проблем, и Вишня бесцеремонно затолкала туда сумку, оставив при себе лишь учебники и толстую тетрадь. Она уже закрывала створку, когда мимо ураганом пронёсся Исаев, ловко маневрируя на скейте в людском потоке и не обратив на них ни малейшего внимания.

– Кто он? ― поинтересовалась Багрова, смотря ему вслед.

– Кто? ― не поняла Бабочка. ― А-а… Это Марк. Он… хороший. Добрый ко мне. Да ко всем, кажется. Правда держится стороной. Столько лет с нами, но я редко вижу его в компаниях. Марк учится на бюджете. Сам поступил, стипендию получает. У него семья какая-то небогатая, платно не потянет.

Ого. Бюджетка в элитном учреждении ― это достойно. Школа ежегодно выставляет на конкурс не больше трёх мест, и заполучить их задача не из простых. Для этого надо быть если не вундеркиндом, то кем-то точно одарённым.

– Хороший ― это хорошо. Есть шанс договориться… ― задумчиво отозвалась Багрова.

– Что?

– А? Нет, ничего. Пошли. Не хватало нам и на второй урок опоздать.

***

Час физики, затем ещё два высшей математики ― уже одиночные, без параллельного класса, в котором, как оказалось, и учился Исаев. Так что на этот раз занятия прошли спокойно, Вишня даже смогла вникнуть в показательную и логарифмическую функции.

Не сказать, что они ей прям уж понравились, но куда деваться: в конце концов, математика ― мать всех наук. По крайней мере, именно этот девиз висел над доской, а кто она такая, чтобы не верить заумным плакатам?

После четвёртого урока по графику шёл обед, и большая часть учеников высыпалась на улицу, на благоустроенную под открытым небом зону для ланчев. В школе имелась ещё и крытая столовая, однако в тёплую погоду никому не хотелось тухнуть в четырёх стенах и, пока имелась возможность, народ наслаждался солнышком.

Из подвешенных колонок негромко играло радио, ветер приятно холодил щеки и хулигански сдувая салфетки с подносов, а круглые столики были практически все заняты. Самые прошаренные, те, кому не хватило места, устроились с обеденными боксами на коленях тут же: на бордюрах, лестницах и кирпичном широком парапете.

Вишня с Бабочкой решили не отрываться от коллектива. Соблазнённые запахами, одна заказала в уличном кафетерии мокко, а вторая попросила охлаждённый кофе со льдом, попутно приветливо здороваясь с подходящими мимо одноклассниками.

Правда в ответ получала лишь снисходительные кивки, которые, кажется, и не замечала даже, со всей искренностью интересуясь у ребят, как прошло их лето. На что те в ответ бурчали что-то маловразумительное и поспешно делали ноги. Было заметно, что Лена не пользовалась здесь особой популярностью.

– Что за буйство красок? ― отвлекая её от доставания каждого второго, Вишня вопросительно кивнула на шумную девичью компанию, обосновавшуюся рядом с синим спорткаром на парковочной зоне.

Причём, крутых тачек там стояло полно. Богатенькие отпрыски не запарились такими мелочами, как наличие прав и заранее стрясли с родителей подарок себе на совершеннолетие, с пафосом теперь рассекая по городу на дорогих машинах. Оставалось надеяться, что хотя бы водить при этом научились.

– Ты о чём? А… ― Лена грустно размешала свой напиток трубочкой. ― Группа поддержки.

– Чирлидерши?

– Ага. Видишь ту, с хвостом? ― она кивком указала на знакомую блондинку, залезшую с ногами на капот Феррари. ― Это Кира. Она ― капитан. А вон там, ― ещё один кивок, теперь уже на дальний столик, за которым громко смеялась группа парней. ― Наша футбольная команда. В зелёной майке Олег. Тоже капитан.

– Дай угадаю, Олег и Кира встречаются?

– Что? Нет. И никогда не собирались.

– О-о…

Странно. А как же проверенные временем старые-добрые клише? В ромкомах нулевых ведь такие личности всегда, типа, самые популярные и всегда вместе. Это же так поэтично: красотка и качок. Ну и слегка прозаично, конечно.

Хотя как раз-таки красоткой Киру назвать было сложно. Да, фигура у неё и правда что надо, но эти грубые, вытянутые черты лица… Да и «качок» какой-то вовсе не качок. Вполне обычный парень, в хорошей физической форме, умеренно смазливый, однако ничем не примечательный. В общем, сплошное мимо.

– Знаешь, ― с раздражающим звуком посасывая через трубочку охлаждённый кофе, Бабочка с тоской разглядывала группу поддержки. ― Ты бы хорошо смотрелась рядом с ними. Ты красивая.

Вишня комплимент, конечно, приняла, но соглашаться не торопилась.

– А что, в чирлидерши выбирают строго по внешности? Нет, спасибо. Прыгать по полю с помпонами не моя тема.

Да, профессиональный чирлидинг это ― круто, не говоря о том, что является официальным видом спорта, однако он требовал титанических усилий и уйму времени, которым Багрова как раз-таки не располагала. Ей бы со своими делами успевать справляться, какие уж дополнительные кружки.

– А я бы хотела.

– А ты пробовала?

– Да, не взяли. Сказали, что идиотки им не нужны.

Ещё не окрепшее мнение о тусующейся на парковке ораве окончательно испортилось.

– Нашла кого слушать, ― приободрила её Вишня. ― Идиот тот, кто позволяет себе оскорблять других. Радуйся, что не попала в этот серпентарий. Нечего там делать.

– Да нет… ― шмыгнув носом, поджала губы та. ― Они правы, я глупая. Поэтому со мной никто не дружит.

Бабочка выглядела такой поникшей, что хотелось дать ей шоколадку и погладить по головке. Простодушная и безобидная словно дитя. У кого рука поднимется обидеть такую?

Не удержавшись, Багрова приобняла её за плечи. Возможно, она об этом пожалеет, но…

– Как это никто? Я вот хочу с тобой дружить, ― обнадёжила она её.

Длинные изогнутые ресницы недоверчиво захлопали, а круглые светлые глаза благодарно заблестели. Как мало нужно человеку для счастья.

– Правда?

– Конечно, ― с наслаждением отпивая свой мокко, Вишня жестом указала на свободное место на парапете. ― Я недавно в городе, ничего тут не знаю. А ты мне как раз поможешь освоиться.

– О, у нас много чего есть! Боулинг, планетарий, аквариум…

– Аквариум?

– Ну там, где много рыб и даже акулы есть.

– Океанариум?

– Да, да, да! А ещё на следующей неделе в городе будет ярмарка! Будут аттракционы, жонглеры… и много-много сладкой ваты!

– Звучит неплохо, я бы… ― неудачно свернув за угол, Багрова лоб в лоб столкнулась с Марком.

Скрипнули колёсики резко тормознувшего скейта, а она сама непременно бы улетела на землю, если бы Исаев вовремя не удержал её за плечи. Позорного падения не случилось, однако кофе удержать не удалось. Всё содержимое оказалось не только на лице, но и на новой блузке.

– Ау-уч…

Хорошо, хоть уже не кипяток.

– Прости. Я тебя не заметил, ― с вежливым «прошу прощения», Исаев бесцеремонно умыкнул салфетки у паренька, обедающего за ближайшим столом, и…

Вишня, оцепенев, молча позволяла промакивать себе шею. Эм… ну ладно.

– Не обожглась? ― Бабочка уже тоже суетливо порхала вокруг неё, с таким видом, будто самолично виновата в случившемся. ― Давай подую?

– Не надо, всё хорошо! Спасибо, ― успокоила её та, невесело отлепив от тела блузку и любуясь мокрым пятном. ― Правда не представляю, как теперь в таком виде ходить…

Марк молча стащил с себя толстовку, под которой оказалась чёрная футболка, и протянул Багровой.

– Держи. Потом отдашь.

Ого. Как-то неловко.

– Да не нужно…

– Бери. Вряд ли у тебя и сегодня с собой имеется сменная одежда, ― заметил он многозначительно, нахлобучивая наушники на голову. Вишня нервно сглотнула, но Исаев этого не заметил. Лишь коротко кивнул Бабочке, подтягивая мыском откатившийся скейт. ― Миленький ободок, кстати.

– Спаси-и-бо, ― расплылась в улыбке та, маша на прощание его удаляющейся спине. ― Я же говорила, он хороший.

– Кажется, да… ― отозвалась Багрова, растерянно стискивала мужскую толстовку.

Что ж, он её узнал, это факт. Вот только знает ли, кто она? Надо как-то осторожно выведать. Но… как?

***

До конца занятий Вишня проходила в одолженной одежде, приятно пахнущей остаточным одеколоном. Новый прикид не остался незамеченным и хоть общих уроков с параллелью на сегодня больше не было, Кира, учащаяся вместе с Марком, успела смерить её в коридоре взором тигрицы, у которой из-под самого носа сбежала дохлая жертва. Никому не кажется, что капитан группы поддержки неровно дышит к Исаеву?

А вот капитан школьной футбольной команды, кажется, обратил внимание на саму Вишню. Во всяком случае, после окончания уроков, когда она ковырялась у шкафчика, размышляя над тем, какие из выданных в библиотеке учебников можно оставить здесь и не тащить домой, он первым подошёл к ней.

– Привет.

Та, с неохотой прервавшись, обернулась к нему. Высокий, загорелый, короткая стрижка, улыбка во всё лицо, общая расслабленность в не перекаченном, но мускулистом теле. Весь такой из себя уверенный, куда б деваться. Вот только взгляд… туповатый.

– И тебе здравствуй, ― ответила Багрова.

– Я ― Олег. А ты…

– Вишня.

– О… Круто. Можно я буду называть тебя Черешней?

Багрова поморщилась. Черешня, серьёзно? Да он настоящий стендапер! Животики надорвёшь от смеха. Умнее ничего придумать нельзя было? Она терпеть не могла, когда начинали высмеивать её имя. Хватило в младших классах.

– А Вишня чем не устраивает? ― прохладно поинтересовалась она. ― Выговорить сложно?

Иронии Олег не понял.

– Да нет… Ты новенькая, значит?

– Сама прозорливость.

Сарказма он тоже не понял.

– Это да. Ты, наверное, уже в курсе, что мы с ребятами в футбол играем. Не хочешь прийти к нам на тренировку как-нибудь?

– Зачем?

Вопрос озадачил капитана. Обычно его не задавали. Понятно же, что это завуалированное приглашение на свидание.

– Просто так. Посмотреть. А после можем сходить, перекусить чего-нибудь.

Вишня потёрла нос. Ноздри щекотало от едкой смеси дезодоранта и пота, исходящей от её собеседника. Хотелось зажать рот рукой и не дышать. Кому-то не повредил бы душ, однако вместо того, чтобы заморачиваться водными процедурами Олег ждал ответа.

Странный. Правда верит, что этот нелепый подкат сработает? Да ещё и после Черешни? Это у него фишка такая? Мутить с каждой новенькой? Что-то вроде безвозмездной помощи на волонтёрских началах? Ему только и не хватало вывески на шее: «Устраиваю короткий экскурс во взрослую жизнь. Недорого. Писать в директ».

Унять щекотание не удалось. Багрова громко чихнула.

– Слушай, ― решила не ходить вокруг да около она, почёсывая нос. ― Давай сэкономим нам обоим время? Очевидно же: не срастётся у нас.

– Почему?

– а) Я не фанатка футбола; б) у меня невероятно плотный график, куда отношения банально уже не втиснутся; в)… сколько будет семнадцать умножить на девять?

Лицо Олега вытянулось в недоумении. На лбу собрались складки.

– Че-е-его?

– Сколько будет семнадцать умножить на девять?

– Э-э… ― это он реально считает в уме или просто офигел от такого запроса?

Вишня снисходительно решила пощадить человека, давая жестом отбой.

– в) у нас с тобой слишком мало общего. Через полчаса свидания мы будем смотреть в потолок и умирать от скуки. Если не раньше.

– А математика тут причём?

– Да ни при чём. Так, к слову пришлось.

Не объяснять же, что она всего лишь решила слегка отомстить за Черешню. Пускай потренирует не только тело, но и мозги. Хуже не будет.

Олег хмуро почесал затылок.

– То есть, это нет?

– Гениальное умозаключение. Эйнштейн тебе, часом, не родственник? ― оставленный в сумке телефон завибрировал. «Тима» отобразилось на дисплее. ― Прости, мне нужно ответить, ― извинилась Вишня перед несостоявшимся ухажёром, нажимая зелёную кнопочку. ― Да, Тимур.

– Наконец-то! ― затарахтели на том конце динамика. ― Уже целый час тебе звоню!

– У меня вообще-то занятия были.

– Бросай всё! У меня для тебя сногсшибательная новость. Угадай, кто даст большой концерт в «Престиже» с залом в пять тысяч человек?

Багрова вжалась в шкафчик, укрыв себя дверцей. Словно это как-то могло сделать её невидимой и неслышимой для других. Отшитый и не очень-то довольный данным фактом Олег, к счастью, ушёл. Она определила это по запаху.

– Да ладно? ― Вишня понизила голос до полушёпота. ― Ты выбил мне концерт?

– На декабрь, рыбка моя. Ты понимаешь, что это значит?

Она понимала.

– Пиар.

– Именно. Много пиара. Очень много пиара. Билеты должны быть раскуплены полностью, иначе с нами ни один концертный зал больше не захочет сотрудничать. И новые песни. Уже есть что-то свеженькое?

– Эм… ― Багрова смущённо поморщилась, будто собеседник мог её видеть. Свои тексты она сочиняла сама, это было главное правило. Не хотелось петь чужие мысли. Вот только и свои в последнее время не особо посещали светлую голову. Кроме строчек: «Не стоит ждать, пока судьба сама появится у твоего порога. Удача улыбается лишь тем, кто не бывает робок» в сознании обосновалось бесперспективное ничто. Но и это не тянуло на первые места музыкального хит-парада. ― Вообще-то нет.

– Плохо. Нужно, как минимум, три новых хита. Предложение Ди Тори ещё в силе, кстати. Ты можешь спеть с ней дуэтом.

– Да ни за что! Эта лахудра меня не переваривает.

– Бизнесу ваши отношения не важны. Через месяц мне нужен новый хит! Или я ей звоню и говорю, что ты согласна. Кстати, не забудь про прямой эфир на радио! В пятницу, в шесть. Третий раз они переносить его не будут.

– Помню я, помню. Ладно, будет тебе хит! Но Мистерия в жизни не скатится до того, чтобы петь с этой закомплексованной мужененавистницей. Всё, до связи. Мне пора, ― отключившись Вишня злобно пнула чей-то нижний шкафчик. ― Чтоб тебя!

– Интересно… ― раздался совсем близко знакомый голос, от чего та, от неожиданности, со всей дури приложилась лбом об металлическую поверхность дверцы, за которой… обнаружился Марк.

– Подслушивать нехорошо, ― буркнула та сердито.

– А я не подслушивал, ― Исаев локтем захлопнул свой шкафчик, расположившийся буквально в трёх секциях от неё. ― Мистерия. Интересно, интересно… Значит, я всё-таки был прав, ― засунув скейт подмышку, он преспокойно удалился, оставив Багрову в лютой прострации.

Всю дорогу до дома она задумчиво ковыряла уже без того обколупленные за сегодня ногти, размышляя над тем, что делать. Конечно, Марк вроде не похож на балабола, однако её секрет раскрыт. Теперь уже наверняка. Не за горами, когда и остальные его выведают. Тайна не может оставаться тайной если о ней знают больше одного человека.

А если Исаеву вздумается её шантажировать? Мол, выполняй-ка мои требования, рабыня, а не то вся школа по громкой связи узнает, кто прячется за жёлтым париком. Такое ведь возможно! Кто знает, что у него на уме? Она же его совсем не знает.

Понурая, Багрова вернулась домой, где обнаружился только Костя. Разбросав вокруг себя пустые пачки с чипсами и жестянки с газировкой, тот с азартом играл в плейстейшен в гостиной, что плавно перетекала в прихожую, кухню и лестничный коридор за счёт высоких «П»-образных проёмов.

Братец был слишком занят виртуальными войнами, гневно высказывая всё, что он думал о соперниках и якобы с запозданием реагирующем джойстике, так что сестру заметил не сразу. Лишь когда та, сбросив кеды, с протяжным воем рухнула на диван. Излишне театрально и для пущего нагнетания перевалившись через спинку головой вперёд. Чтоб уж наверняка.

Желаемого она добилась.

На неё сподобились обратить внимание.

– Чё скулишь, мелкая? ― выискивая недоеденную чипсину на сбившемся пледе поинтересовался Костя, ставя стрелялку на паузу. ― Суток не прошло, а школа уже достала? ― в ответ Вишня так громко и с таким придыхом вздохнула, что со стороны это выглядело как очередное подвывание. ― Да что случилось?

Хнык-хнык.

– Я, походу, попала…

Глава третья. Дружеское соглашение

Весь вечер Вишня изводила себя исконно народными «якобы» и «кабы», но к вечеру так устала, что в какой-то момент просто забила на всё. Будь как будет. Нервы не железные в конце концов, да и толку от этого нет.

Костик правильно сказал: если не можешь что-либо изменить ― сиди на жопе ровно и расслабься. Он, может, и был легкомысленным дурилой у которого всё всегда было зашибись, но и его мозги порой выдавали что-то полезное.

В общем, наутро Вишня подъезжала на автобусе к школьной остановке с твёрдой уверенностью, что на входе её будут ждать. Однако ничего подобного. Она и на грош никому не сдалась. Ни одна собака не поздоровалась. И слава богу! Никогда Багрова ещё не была так рада возможности быть невидимкой.

День тоже прошёл спокойно. С Исаевым они толком не разговаривали, хотя в первой половине дня у них стояла общая пара по русскому. Вишня лишь вручила ему перед уроком бумажный пакет, в котором бережно была сложена выстиранная и поглаженная толстовка.

На негромкое «спасибо» ответили нейтральным «пожалуйста». Вот и весь диалог. Остальное выяснять в присутствии двух десятков пар посторонних ушей было, по меньшей мере, глупо.

Зато Бабочка в привычном темпе щебетала без остановки, устраивая на переменах нечто вроде мини экскурсии по внутренней кухне школы: зал для отдыха с мешками-креслами, фитнес-зал с тренажёрами, обычный спортзал, актовый зал, читальный зал, крытый бассейн под прозрачным куполом и ещё куча всего.

Какая-то база отдыха, а не школа. Но, наверное, это круто. Как говорит Лена, народ тут зависает до вечера, а не сбегает сразу после занятий. У одних кружки, у других спортивные секции. Кто-то зависает в библиотеке с ноутбуком, другие же отдыхают под липами во внутреннем дворике, откуда открывается отличный обзор на футбольное поле и тренирующихся там ребят.

Короче, Вишня тоже потихоньку осваивалась на новом месте, заводя первые внутриклассовые знакомства. Начал, что называется, налаживаться контакт. Со всеми, кроме соседки по парте ― хмурой и необщительной Полиной Абрамовой.

Впрочем, судя по всему, та в принципе не переваривала людей, огрызаясь и высокомерно сбивая плечом каждого, кто по неосторожности попадался ей на пути. На что народ платил в ответ той же монетой, бросая вслед однокласснице нелестные оскорбления, которые цензура не пустила бы в эфир. Настоящая взаимная неприязнь, уходящая корнями куда-то очень глубоко.

Как рассказала Бабочка, несколько лет назад что-то произошло в жизни Полины. Подробностей никто не знал, но на стрессе та буквально слетела с катушек, срываясь на всех без разбору. Настолько двинулась умом, что дело дошло до закрытой психиатрической клиники, куда её засадил богатый папаша.

После такого отношение окружающих к Абрамовой, естественно, автоматом испортилось. Её обходили стороной, травили, оскорбляли. Затем на несколько недель Полина снова исчезла (поговаривали, что прочищалась под капельницами после того, как наглоталась убийственной дозой антидепрессантов), а вернулась уже такой: одичалой недоготкой.

Вишня искренне пожалела, что вчера нагрубила ей. Незримая война, где один делает больно другому, на что тот в ответ делает ещё больнее ― полная глупость. Кто-то должен остановиться и первым поднять белый флаг. И раз Абрамова этого делать не собирается…

Короче, на следующий день, во время обеда, Багрова подсела к ней на ступени лестницы возле уличного кафетерия.

– Чего надо? ― огрызнулась Полина, подтерев кулаком оставшийся в углу рта соус.

Вишня же дружелюбно протянула ей руку.

– Мир?

– Чё?

– Нам абсолютно нечего делить, так что и цапаться нет смысла.

Абрамова, дожевав сэндвич, равнодушно вытерла ладони об узорчатые чёрные колготки и поднялась с места.

– Что за слюни ты тут напустила, мать Тереза? В подруги набиваешься? Обойдусь.

Пнув на прощание пустой одноразовый бокс, она просто ушла, топая массивными ботинками со шнуровкой. Багрова же осталась сидеть с протянутой рукой, как полная идиотка, однако таковой себя не чувствовала. Первый шаг навстречу сделан, а это уже что-то.

– И что ты пыталась этим добиться? ― раздалось за спиной ехидное. Кира. Зелёный вязаный свитер, светлые джинсы ― как-то тут не особо соблюдают чёрно-белую палитру. Видимо, установленное правило больше приравнивалось к просьбе. ― Только время зря потратишь.

– Ещё посмотрим, ― Вишня поднялась со ступеней, отряхивая пятую точку от песка.

– Зачем тебе это?

– Кто-то же должен.

– Ты выбрала неправильную позицию. Сначала дура Бабочка, теперь этот фрик. Любишь жалеть убогих?

– Лучше убогие, чем выскочки. Убогие могут удивить, а вот от выскочек ничего нового ждать не приходится, ― сухо бросила ей та, не желая и дальше общаться с Кирой. Этот человек был ей противен. Уже одним тем, что ставил себя выше других.

– Кстати, ― окликнула её чирлидерша. ― Новенькая. Хотела предупредить: руки прочь от моего Исаева! Он тебе не по зубам.

Ха! Вот, значит, как.

– Да и тебе, судя по всему, тоже, ― насмешливо парировала Багрова. ― Как я успела заметить, ты у него не пользуешься особой популярностью.

– Зря так думаешь!

– Да я вообще ничего не думаю. Не люблю влезать в чужие дела. Разбирайся с ним сама.

– Я-то разберусь, а ты не смей вставать на пути. Иначе устрою тебе ад.

– Боже, ― тихо ужаснулась Вишня, оставляя Киру наедине с собственным ядом. Обеденный перерыв скоро закончится, а она и поесть-то не успела. В животе требовательно урчало. ― Не школа, а Санта-Барбара.