Новые чудеса из старого сундука

– Ну ладно, может, вы и правы, – Никита вздохнул и опустил голову. – Не обижайтесь тогда, если что, договорились? И, Паш, прости, что я на тебя наехал. В прямом смысле, по ноге проехался.

– Да ладно, – Пашка махнул рукой. – Проехали!

Они опять засмеялись. Оказалось, Никита вовсе не был злющим и высокомерным.

– Так что, значит, мир? – спросил Димка.

– Мир! – подхватили парни.

– Ну, тогда, может, пойдём слопаем по бургеру? – предложил Никита. – Тут недалеко.

– Давайте! – согласился Пашка, а Никита уже успел развернуть кресло и поехал вперёд так быстро, что мальчишкам пришлось догонять его бегом.

Они уютно устроились за столом и тут же разговорились, кусая горячие бургеры, макая в соусы картошку и перебивая друг друга. Как будто были знакомы сто лет.

– Вы на меня не сердитесь, ладно? – сказал Никита, отпивая газировку. – Просто я этого совсем не переношу, понимаете. Когда меня начинают жалеть, смотреть такими, знаете, взглядами, как будто я больная собака: ах, бедненький мальчик, вот несчастный бедняжка.

– Ну а что в этом плохого, когда люди тебе сочувствуют? – спросил Паша.

– Мне не надо сочувствовать! – Никита стукнул ребром ладони по столу. – Я хочу всем доказать, что я такой же, как и все остальные, и со мной не надо дружить из жалости или делать поблажки. Знаете, почему я на картинг пошёл?

– Потому что круто? – предположил Димка.

– Потому что скорость? – решил Пашка.

– Нет, потому что меня туда не брали. Ни за что не хотели брать! Сказали, что я инвалид и что мне нужны особые условия и особый карт, а таких у нас в стране нет. В общем, нагородили всякого, лишь бы со мной не связываться! Так часто бывает: с одной стороны, «ах, мальчик-бедняжка», а с другой – «иди отсюда, мальчик, больно много с тобой возни», – Никита насупился и сразу стал очень серьёзным. – Но я упрямый, пацаны! Я всегда своего добиваюсь. И в чудеса не верю! Вот вы верите?

Димка и Пашка переглянулись. Они не решались ответить, потому что как раз не просто верили, а точно знали: чудеса существуют, и у Пашки было вещественное доказательство – волшебный блокнот. Но рассказать об этом Никите они пока не решались, так что оба, не сговариваясь, промычали что-то невнятное.

– Вот и я не верю! А верю в то, что любое желание, любую мечту можно исполнить самому, если очень постараться. Знаете… когда это всё случилось… В общем, когда мы попали в аварию, то доктора сначала сказали моим родителям, что я не смогу даже пальцем пошевелить, ни рукой, ни ногой, и буду валяться всю жизнь, как валенок, понимаете?

Ребята смотрели на него огромными глазами и только иногда кивали.

– Только я валяться не собирался! Я занимался с тренером, на тренажёрах, я плавал, сам нашёл в интернете специальные программы с упражнениями и никому не говорил, что мне больно, потому что хоть мне и было больно, но у меня была цель! И у меня получилось. Только ноги… в общем… меня подводят. Я не чувствую их совсем. Но ничего, я их заставлю шевелиться, вот увидите! А пока хочу на коляске научиться тому, что и люди с ногами не умеют. Видите, я не сижу дома, хоть меня и уговаривали: мол, домашнее обучение для бедненького мальчика лучше всего, но нет – я взял и пошёл в обычную школу, как все! И на карте гоняю лучше многих.

– А как ты всё-таки уговорил тебя взять? На картодроме?

– Да мне просто повезло. Хотя, конечно, я и сам приложил силы: нашёл у нас в городе объединение фанатов картинга, а там есть несколько человек, которые тоже не ходят, но для них есть специальные карты. Так что это всё враньё, что их нет, – есть они. И я написал этим людям, поехал к ним, и они пообещали мне карт, если найду тренера и клуб, который меня возьмёт. И я нашёл! У меня теперь самый крутой тренер. Вот так вот! Мне повезло.

– Это им с тобой повезло! Ты же чемпион!

– Ты герой, уважаю, – кивнул Пашка. – И извини, что мы тебя пожалели. Но мы больше не будем, честное слово! Никаких тебе поблажек, так что берегись! – Они дружно рассмеялись. – Мы же не знали, что ты на самом деле такой супермен.

– Вообще-то, – Никита вдруг стал говорить тише, – у меня есть ещё одна причина.

– Чтобы тебя не жалели?

– Да, – он кивнул. – Чтобы никто меня не жалел. Особенно родители.

– Ну, это сложно, – протянул Димка. – Родители всегда будут жалеть и любить. Чего бы мы ни натворили. На то они и родители.

– Вот и мои меня очень любят и очень жалеют, и вообще, они столько времени потратили со мной в больнице, потом на реабилитации, везде меня возили, носились со мной. А ведь на самом деле… – Он замолчал.

– Что на самом деле? – осторожно спросил Пашка.

– На самом деле я сам во всём виноват…

– В чём?

– В той аварии.

– Это как? – У Пашки даже пересохло во рту.

– Мы с папой ехали с тренировки… Я тогда ходил на футбол, папа мечтал, чтобы я стал знаменитым футболистом. А мама хотела, чтобы я хорошо учился. А я… Да ладно, расскажу честно, как есть. Я был лентяй и раздолбай: забил на домашку, говорил маме, у меня тренировок много, а сам их прогуливал. Эх, сейчас бы всё отдал, чтобы хоть разок пнуть по мячу… – Он замолчал, и Пашка испугался, как бы он не заплакал. Но Никита сдержался. – Так вот, я тренировки прогуливал и в школе получал сплошные тройки, и те с натяжкой. Короче, маме и учителям врал, что уроки не успеваю из-за футбола, а папе – что на футболе не стараюсь, потому что в школе устаю. Но папу-то не проведёшь. Он узнал, что я тренировки прогуливаю, и страшно на меня разозлился. А я же маленький ещё был, во втором классе только, и глупый. Начал тогда в машине всякие глупости говорить и гадости ему кричать нарочно. И… очень его разозлил и расстроил… Папа отлично водит, но тогда на дороге я сильно его отвлекал, и вдруг один водитель выскочил со встречки. Папа успел увернуться, мы столкнулись, но не в лоб, а я… В общем, если совсем честно, я ведь ещё и не пристегнулся.

– Эх, чел, это плохо… – протянул Димка.

– Сам теперь знаю, – отмахнулся от него Никита. – Вот и вылетел из машины, а потом ничего не помню, очнулся уже в больнице в гипсе весь. А самое страшное знаете что?

– Что?

– Папа считает, это он виноват. Что не проследил за мной, чтобы я пристегнулся, и что аварии не избежал. И мама ведь тоже так думает! Она вслух, конечно, ничего не говорит, но я же вижу, я чувствую. – Он замолчал и всё-таки вытер рукавом накатившие слёзы.

Димка и Пашка молчали как рыбы, они не знали, что сказать. Просто брякнуть, что всё будет хорошо? Человеку в инвалидном кресле? Так что оба промолчали, только Димка положил руку Никите на плечо. Ему очень хотелось его поддержать. Тот поднял голову и улыбнулся сквозь слёзы. А потом сказал:

– Так что зря вы подумали, будто я зубрила и калека. Я отличник и чемпион. Просто дал себе слово всё исправить. Насколько это возможно. Для мамы я должен лучше всех учиться, чтобы доказать ей, что могу, и никогда больше её не расстраивать. Она мечтает, чтобы я стал учёным, математиком. А папе… Я очень виноват и очень переживаю… Ради него я хочу стать знаменитым спортсменом!

– А сам ты о чём мечтаешь? – спросил Димка. – Ну, не ради них, а ради себя кем бы ты хотел стать?

– Тебе реально интересно? Или это ты сейчас про сочинение, которое нам задали? – ухмыльнулся Никита.

– Нет, просто интересно.

Никита замолчал. Сунул в рот две последние длинные картофелинки и допил газировку.

– Ладно, я вам признаюсь. Только не ржать! Обещаете? Я хочу стать космонавтом. Не смейтесь! Но такая у меня мечта. Хочу полететь на космическом корабле. Туда, к звёздам.

– Круто, – сказал Пашка. – Не, серьёзно. Крутая мечта. У тебя получится, Никитос. Я в тебя верю. После сегодняшней гонки особенно.

– Я тоже так думал, – кивнул Никита, – знаете, я даже узнавал, какие нужны условия, чтобы приняли в отряд космонавтов.

– И что?

– Да понимаете, пацаны, какое дело… Меня не возьмут. – Он опустил голову. – Туда берут только людей с железным здоровьем. Говорят, в будущем всё изменится и здоровье будет уже не так важно, но пока там очень строго, вот так… С моими ногами у меня никаких шансов… – Он вздохнул. – Но я не сдаюсь!

– Ты всегда можешь заработать сто миллионов или сколько там надо и полететь космическим туристом! – радостно подсказал Димка.

– Туристом – это не то. С туристами тоже все носятся и все жалеют. Им никто не поручит настоящую опасную и ответственную миссию. Представь, если вдруг что-то случится, никто ведь не попросит спасать мир какого-то там туриста. Так что я хочу, чтобы всё по-настоящему, всё по-честному, – строго сказал Никита и снова так тяжело вздохнул, что Пашке ужасно захотелось его хоть чем-то поддержать.

– А давайте ещё по бургеру и по молочному коктейлю! – предложил он.

– Ой, мои карманные деньги на сегодня закончились, – пожал плечами Никита.

– Они тебе и не понадобятся, – подмигнул ему Пашка и достал волшебный блокнот.

Уже через пару минут стол перед ними был заставлен новыми бургерами, коктейлями и горячими вишнёвыми пирожками. Никита застыл с открытым ртом, а Димка с Пашкой переглянулись. Теперь настала их очередь честно обо всём ему рассказать.

Глава 3, в которой появляются странные записки и «стеклянный зуб»

До чего же долгой была первая неделя нового учебного года! Пашке с Димкой в какой-то момент даже стало казаться, что она никогда не закончится, а так и будет тянуться и тянуться до бесконечности, как резиновая. И ещё им было обидно, что на уроках пока не рассказывали ничего нового, а только проводили сплошные тесты и проверочные работы, как будто учителя в них сомневались и подозревали в полной очистке памяти. Хорошо, что они подружились с Никитой, который знал ужасно много всего и постоянно рассказывал всякие необычные факты и удивительные истории.

– Откуда ты всё это знаешь? – однажды спросил у него Димка.

– Да пока лежал весь в гипсе, столько перечитал разных энциклопедий, что меня можно прямо сейчас сдавать хоть в зоопарк, хоть на завод, хоть в какой-нибудь научный институт, – улыбнулся Никита. – Вот так вот убивал время.

– Да ладно, разве это «убивал»? – сказал Пашка. – И выздоравливал, и всякие нужные штуки запоминал. Без тебя мы бы ни за что жвачку от моего нового свитера не отчистили. Кто знал, что его надо в морозилку засунуть! А то от мамы бы мне точно влетело. Конечно, Пашка мог бы и не морочить голову, очищая свитер, а вместо этого достать свой волшебный блокнот и написать в нём «Точно такой же новый свитер», но он этого не сделал. Они с Димкой твёрдо решили, что тратить драгоценные волшебные страницы на всякую ерунду глупо и очень по-детски. Ведь страниц оставалось всё меньше! Блокнот, в отличие от первой учебной недели, вовсе не казался резиновым. Как-то раз Пашка попробовал писать в нём простым карандашом, а потом стереть слово ластиком, но стоило ему только потереть страничку, как на месте написанного слова мгновенно образовалась дыра. Пашка ужасно испугался и больше на такие эксперименты не решался.

Неделя прошла бы невыносимо скучно, если бы Пашка с Димкой вдруг не начали получать странные записки.

Самую первую Пашка обнаружил прямо у себя в кармане. Причём он был уверен, что, когда утром выходил из дома в школу, никаких записок у него в карманах не лежало: ему пришлось вытряхнуть их содержимое на тумбочку у входной двери, чтобы найти карточку на метро. А когда мама увидела, сколько разного мусора её сын носит с собой (хотя шурупы и прошлогодние каштаны Пашка категорически отказался признавать мусором), то немедленно заставила выбросить половину. Так вот, после первого урока он зачем-то полез в карман и нащупал там записку – сложенный в несколько раз листок в клеточку, на котором неровными печатными буквами было написано:

Пашка совершенно ничего не понял. Потом перечитал ещё раз и ещё – уже вслух, но шёпотом, потому что дело было на уроке истории.

– Чего? – тут же спросил у него Димка, который сидел рядом. – Ты про что, Пашич? У тебя зуб болит, что ли?

Пашка молча подвинул к нему листок.

– Тайна «Стеклянного зуба»… Свяжитесь… – прочитал Димка одними губами, а потом удивлённо поднял брови. – Икс Ю? Что ещё за Икс Ю?

Пашка в ответ только пожал плечами.

На перемене они показали бумажку Никите, но тот тоже ничего не понял.

– Стеклянный зуб? – нахмурился он и откусил от яблока. – Что это может быть? У вас есть такие знакомые? Индейцы из племени? Кого-нибудь так зовут?

– Не-ет, – одновременно протянули Димка и Пашка.

– Хм, – нахмурился Никита. – А про что же это тогда?

– И кто такой этот Икс Ю? – в недоумении почесал затылок Димка.

– Стеклянный зуб, стеклянный зуб… – несколько раз повторил Никита. – На что это может быть похоже?

– Может, это какой-то знаменитый айсберг?

– Нет, – покачал головой Никита. – Самые знаменитые айсберги в мире – это остров Флетчера, но он растаял, и В–15, но он уже тоже раскололся на части. Так что с айсбергами на данный момент всё ясно, никаких тайн.

– А что такое тогда Икс Ю? – снова задал вопрос Пашка.

– Икс… Ю… – задумался Никита. – Точно Ю, не игрек?

– Да точно, – кивнул Пашка. – Даже написано русскими буквами.

– Нет, я ничего не понимаю. Может, тебе её подбросили по ошибке? – предположил Никита.

На этом они решили закончить расследование. Тем более что начинался следующий урок. И вполне вероятно, друзья никогда бы и не вспомнили про дурацкую записку, если бы за ней не появилась вторая. Её Пашке подбросили через несколько дней уже в мешок со сменкой, и кто знает, сколько бы она провалялась там нечитаной, потому что Пашка, признаться честно, почти всю осень только делал вид, что переобувается, а сам, как и большинство одноклассников, с невозмутимым видом топал себе на уроки в уличных кроссовках. Ну а что? На улице сухо, и обувь чистая. Но именно в тот день им выдали новые учебники, и Пашка решил засунуть половину тяжёлых книжек в мешок, а для этого сначала вытряхнул оттуда сменку. И вот вместе с кедами из мешка вылетел ещё один сложенный клетчатый листочек. На этот раз надпись гласила:

и опять та же дурацкая подпись «Икс Ю».

– Детский сад какой-то, – вынес вердикт Димка. – Наверняка малышня балуется. Записки, бумажки – что за чушь? Кто сейчас вообще пишет бумажные записки? Хочешь что-то сказать – пришли сообщение. Ну правда ведь?

– Правда, – Пашка не мог не согласиться. – Хотя… – он пожал плечами, – а вдруг у этого Икса Ю нет моего номера?

– Всё равно чушь! – отмахнулся Димка. – Тайные клубы, секретные общества… Кто-то начитался книжек и решил поиграть в сыщиков.

– Что у вас там? – спросил Никита. Он как раз подъехал к ним на своём кресле. – Опять зубы?

– Ага, – кивнул Пашка. – Димон считает, кто-то из малышни играет в шпионов.

– Логично. Разумно. Вполне возможно, – оценил Никита. – Я тут ещё пораскинул зубами насчёт этих ваших мозгов, тьфу, то есть наоборот, мозгами по поводу зубов, но, кроме айсбергов и блютуса, ничего так и не придумал.

– А блютус тут при чём? – нахмурился Пашка, пока Димка хихикал над Никитиной оговоркой про мозги и зубы.

– Притом что блютус – это, вообще-то, «синий зуб». А назвали его так в честь одного короля. Был такой король в Дании и Норвегии в десятом веке, Харальд Синезубый, вот в честь него и назвали. Не знаю, зачем я вам об этом рассказываю. Но у короля и в самом деле один зуб был синий.

– То синий, а то стеклянный, – вздохнул Пашка. – Да ну, ерунда какая-то… – Он скомкал записку и выбросил её в мусорку. – Погнали по домам. Никитос, можно я мешок с книжками на твой мерседес повешу?

– Это феррари! – засмеялся Никита. – Забрасывай, прокачу их с ветерком!

Как хорошо, что он не обижался и с ним можно было даже шутить про инвалидное кресло. Надо же, а ведь сначала мальчишки решили, что Никита – злобный, замкнутый зубрила.

Когда нашлась третья записка, Пашке стало не до шуток.

было написано в ней всё теми же кривыми печатными буквами. На этот раз записка вообще как будто материализовалась из воздуха: друзья обедали в школьной столовой, и послание обнаружилось под чашкой с горячим какао. Кто и когда успел его туда подсунуть?.. Когда Пашка ставил какао на поднос, никакой записки под чашкой точно не было, а когда собрался его пить, уже сидя за столом, и поднёс чашку ко рту, от донышка вдруг отвалился прилипший листок.

– Да что ж они никак не уймутся! – возмутился Пашка.

– Ух ты, а как они её к твоей чашке присобачили? – удивлённо выдохнул Димка, отобрал у Пашки чашку, поднял повыше, чтобы не облиться горячим, и стал рассматривать донышко.

– Может, пора уже звонить в полицию? – предложил Никита. – Это вполне можно расценивать как угрозы.

Но ни в какую полицию Пашка, разумеется, звонить не стал. Однако он понял, что нужно отправить загадочному Икс Ю ответ, пока тот совсем не разошёлся. Вот только как, задумался Пашка. А потом ему в голову пришло гениальное решение: если записки приходили из ниоткуда, то и ответ надо отправлять в никуда. Пашка перевернул листок, вытащил из рюкзака ручку и написал: «Готов к встрече. Сообщи место и время». Потом свернул листок, положил на поднос и припечатал сверху той же самой чашкой.

– Во-первых, делать тебе нечего – с разными психами встречаться, – прокомментировал Никита. Они с Димкой, конечно, не сводили с листочка глаз, пока Пашка писал ответ загадочному Икс Ю.

– Во-во, – поддакнул Димка. – Имей в виду, я с тобой на эту встречу не пойду.

– А во-вторых, как этот или эта Икс Ю листок теперь найдут? Ты же поставишь сейчас поднос на ленту, и он тю-тю – поедет в мойку.

– Это уже не моя забота, – Пашка сунул в рот половинку печенья. – Как-то же он этот листок туда прилепил… Или она… Ты что, серьёзно думаешь, что это может быть девчонка?

– Кто знает, может, втюрился в тебя кто-то, – развеселился Димка.

– Да ну вас, – начал сердиться Пашка. Что за друзья, от которых никакой пользы. – Лучше скажите мне, вы сочинения сдали?

– Я сдал, – кивнул Никита. – Но про космос ни слова, конечно. Ещё не хватало, чтобы меня всем классом на смех подняли. Так что написал, что хочу стать великим математиком. Ну а что, не придерёшься. А вы про что написали?

– Димка про повара, – ухмыльнулся Пашка.

– А вот и нет! – возмутился Димка. – Я передумал. Подумал, про повара и так человек десять железно напишут. Так что я написал, что хочу быть изобретателем… лекарств.

– Это, типа, аптекарем, что ли?

– Нет, не аптекарем! Аптекарь только продаёт и советы даёт.

– Фармацевтом, – подсказал Никита.

– Да нет же! – возмутился Димка. – Я хочу не продавать порошки и градусники, а придумывать лекарства вообще от всех болезней, чтобы никто в мире никогда не болел и не умирал.

– Круто, – оценил Пашка.

– Пашич, а ты сам-то кем хочешь стать?

– Не скажу! – Пашка подхватил поднос и помчался к окошку, куда все относили грязную посуду. Он попытался подпрыгнуть, чтобы увидеть, кто же перехватит его чашку с ответной запиской, но народу в столовой было так много, что его тут же оттеснили в сторону. Пашка вздохнул и отправился обратно к своим друзьям. Ясное дело, что никакой Икс и даже Игрек ни за что не станет искать его ответ среди грязных тарелок.

Однако Павел ошибался. На следующий день, когда они с мальчишками вышли на большой перемене в школьный двор, к нему вдруг подкатил какой-то первоклашка на самокате, молча протянул новую записку, развернулся и быстро поехал прочь.

– Стой! – закричал Пашка. – А ну стой!

Малыш, однако, не собирался останавливаться, он быстро-быстро отталкивался ногой и чуть было не улизнул, но всё-таки замешкался, и Пашка успел ухватить его за шиворот.

– Ну-ка признавайся сейчас же, кто тебе это дал? – грозно спросил он у мальчишки.

– А-а-а-а! – вдруг завопил тот во всё горло. – Помогите! Не отдам я тебе мой самокат! Отпусти-и-и-и!

Пашка от неожиданности отскочил от горластого карапуза, и тот быстро исчез за углом школы.

– Вот дела… – выдохнул Пашка и развернул листок.

было написано там. Значит, его ответ каким-то чудом был всё-таки доставлен адресату.

– Димыч! – закричал Пашка и замахал другу обеими руками. Тот разговаривал с девчонками-старшеклассницами и прямо-таки сиял от счастья, что было неспроста. Лучший друг Пашки по-прежнему был влюблён в его старшую сестру Лариску. После того опаснейшего приключения в библиотеке с гигантами, которые хотели перепутать в городе все буквы, она перестала игнорировать Димку, с удовольствием с ним болтала и даже представила его всем своим подружкам. Димка поначалу краснел, цепенел и не мог вымолвить ни слова, но сейчас уже освоился и вовсю трещал с модными красотками, хоть они и были на голову, а то и две выше него. Он давал им советы, как снимать видео, умничал насчёт разных штук в интернете, в общем, выпендривался и задавался – так считал Пашка. А Димке было всё равно: он наслаждался вниманием и чувствовал себя как рыба в воде. «Как ты не понимаешь, Пашич, – говорил он своему лучшему другу, – я же внедряюсь в стан врага. То есть не врага, конечно, а наоборот. Если они будут считать меня своим, то начнут доверять, а я буду их защищать и говорить им комплименты – девчонки это любят. И в конце концов, вот увидишь, они не смогут без меня обойтись и дня, а твоя сестра заметит, какой я незаменимый и надёжный и… Ну, сам понимаешь. Главное – не терять надежды!»

– Вот балабол, – отругал его Пашка себе под нос и опять крикнул во всё горло: – Димка! Иди сюда!

Димка что-то сказал девчонкам, махнул им рукой и всё-таки рванул к Пашке, правда с ужасно недовольным видом.

– Ну чего тебе? – выдохнул он. – Отвлёк меня в самый интересный момент. Меня чуть было не пригласили на фотосессию! Фотографом!

– Размечтался, – Пашка быстро скорчил гримасу, тут же огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и тихо сказал Димке на ухо: – Можешь сегодня в пять пойти со мной за старый стадион?

– Это ещё зачем? – удивился Димка. – Что там делать? Там же одни собачники и всякие гуляющие пенсионеры. Там даже на скейте особо не покатаешься. Не-е…

– У меня там встреча! Секретная! – Пашка сделал страшные глаза. – С Икс Ю! Вот! – И он сунул Димке под нос записку.

– Блин, Пашич, ну почему вечно твои секретные миссии и спасение мира так не вовремя? – Димка сморщил нос. – Я в пять как раз не могу: обещал маме с Дениской посидеть.

– Я не понял, ты мой лучший друг или как? А вдруг мне грозит опасность? А вдруг «Стеклянный зуб» – это какая-то подпольная организация?

– Ага, конечно, мафия злобных зубных врачей. Скажешь тоже. Я тебе уже сто раз говорил, что это балуется какая-то малышня. А ты и поверил!

– Димыч! Ну отпросись у мамы! Ну пожалуйста! Я разве часто тебя о чём-то прошу?

– Вообще-то да, в последнее время частенько.

– Слушай, давай не считать! Ну пойдём со мной! А с Дениской бабушка посидит.

– Бабушка не может, у неё как раз в полпятого завивка в парикмахерской, а потом она идёт на танцевальные занятия.

– Обалдеть, – сказал Пашка. – Сейчас не бабушки пошли, а какие-то все как на подбор путешественницы и фотомодели!

На самом деле он обожал Денискину бабушку, которая совсем не была похожа на скучных старушек у подъездов, носила модную одежду и ходила на разные кружки и занятия, совсем как ровесница Димки и Пашки. Но при этом пекла самые вкусные печенья и вязала самые красивые носки и варежки, как и положено бабушкам.

– Да что же мне делать?! – Пашка в отчаянии посмотрел по сторонам.

– А Никитоса ты с собой не хочешь взять? – спросил Димка.

– У него же тренировка.

– Точно… Ну ладно, – Димка вдруг сдался. Ему явно тоже не терпелось узнать, кто же прятался под псевдонимом Икс Ю. – Так и быть. Я отпрошусь у мамы, но только если недолго!

В пять часов они были на месте. Точнее, они были на месте уже в половине пятого: решили прийти пораньше, чтобы, как выразился Димка, осмотреться на местности и занять правильную стратегическую позицию. Пашка не мог с ним не согласиться: это был очень правильный тактический шаг. Так что вот уже полчаса они сидели на поваленном дереве и смотрели на собачников и мирно гуляющих пенсионеров. В какой-то момент в Пашкину голову даже закралась мысль, не скрывается ли за странным именем какая-нибудь активная старушка вроде Димкиной бабушки, но он быстро прогнал от себя эту ерунду.