Новые чудеса из старого сундука

Ирина Лейк

Новые чудеса из старого сундука

Глава 1, в которой появляется новенький (хотя в ней и так всё новое)

Согласитесь, средняя школа – это вам не «началка». Это совсем другая жизнь, вполне себе взрослая и ответственная. Никто уже не водит вас строем в столовую, не следит, чтобы вы не потерялись на экскурсии, не перепутали мешки со сменкой, да и мамы с дедушками не приходят забирать пятиклассников из школы, чтобы отвести их за ручку домой и накормить горячим супом. «Всё, детство закончилось», – вот о чём частенько думал теперь наш давний знакомый Павел Синицын. С одной стороны, ему казалось, что такой внезапный поворот судьбы – это не совсем справедливо: то все взрослые носились с ними, как с малышнёй, и вообще ничего не разрешали, а теперь вдруг – бац – на голову посыпалось всё разом: новая самостоятельность, новые предметы, новые кабинеты и новые учителя! Но с другой стороны, после опасных приключений с волшебным блокнотом он и без этого стал чувствовать себя намного взрослее и серьёзнее. Ещё бы, ведь они с друзьями практически спасли мир от огромных незваных пришельцев, которые успели устроить в городе настоящий переполох и жуткую неразбериху. Помните, как Павел нашёл в сундуке в старом доме блокнот с волшебными страницами? И всё, что он там писал, тут же появлялось в реальности. Да, тот день многое изменил. Только надо было, конечно, быть повнимательнее и не допускать таких ужасных ошибок, как в тот раз, когда блокнот попал в руки к Пашкиной маме. Ну да ладно, что было, то было, главное – всё закончилось хорошо, а класс стал ещё дружнее! Пашке уже не терпелось поскорее увидеть одноклассников, так что новый учебный год начался очень кстати.

Разумеется, они с Димкой успели порасспросить ребят постарше и разведать обстановку: кого из новых учителей стоит побаиваться, к кому можно постучаться за советом, а на чей урок нельзя опаздывать ни на минуту. В общем, друзья чувствовали себя вполне во всеоружии. Хотя Пашке всё равно было страшновато от количества всей этой новизны. А в самый первый день оказалось, что и школьное здание тоже решили обновить.

Когда они с Димкой собрались подняться на второй этаж, в кабинет математики, на лестнице неожиданно обнаружилась «пробка» из учеников и учителей: все они разглядывали странную конструкцию, прилепленную к стене. Наверх тянулся какой-то рельс, а вот чем он начинался и заканчивался, Димке и Пашке было не видно за чужими спинами и головами.

– Не толпитесь! – раздался откуда-то из середины «пробки» голос Тин Тиныча, преподавателя географии. Вообще-то, его звали Константином Константиновичем, но между собой в школе учителя давным-давно прозвали Тин Тинычем. – Нет тут никаких чудес и никаких аттракционов. Это просто подъёмник. Для людей, которые передвигаются в инвалидном кресле. Вот видите, тут находятся сверхсильные магниты, они…

– Ага, знаем такие, – деловито пробасил Егоркин из восьмого «Д». – У нас в подъезде тоже подъёмники поставили. Только они едва ползают. Если к первому уроку надо, придётся с вечера выходить!

– А вот и нет, – возразил учитель биологии Сергей Константинович, которого, чтобы не путать с Тин Тинычем, звали Серпантинычем. – Это новейшая разработка, и, между прочим, придумали эту конструкцию совсем молодые ребята, студенты и даже, кажется, один школьник.

– Вот! – Тин Тиныч поднял указательный палец. – Отличный пример, ребята, всем вам! И вообще всем нам. Так что, ну-ка, бегом по кабинетам за новыми знаниями! Может, и вы изобретёте что-нибудь удивительное и полезное. Всех с новым учебным годом!

– Извините, – вдруг раздался чей-то громкий решительный голос.

Все расступились, а к ступеням подъехал мальчишка в инвалидном кресле, ради которого, видимо, и установили это чудо техники. На нём был ярко-красный свитер, волосы топорщились во все стороны, а вид был ужасно серьёзный и хмурый. Не обращая ни на кого внимания, он ловко развернул кресло спинкой к стене, нажал на какие-то кнопки на подлокотнике, кресло тут же «прищёлкнулось» к конструкции и – вжих – неожиданно быстро поехало наверх.

– Ого! Вот это да! Ух ты! – раздались восторженные возгласы.

– А я всё равно ему не завидую, – тихо сказал Пашке его закадычный друг Димка. – Техника – это, конечно, круто. Но… Ни в футбол не поиграешь, ни вообще… Ну ты понял.

– Да, жалко его, – кивнул Пашка, и они с Димкой переглянулись. – Думаешь, можно написать в блокноте про ноги? А как? Я теперь боюсь ещё что-нибудь перепутать – видел, какие в прошлый раз были последствия. Вот попрошу этому челу ноги – и что? Ты уверен, что у него эти заработают? А если ещё одни отрастут? Или сами по себе будут тут бегать, как Рулон с Веней? Не хихикай, не смешно, – он пихнул Димку в бок. – Не, тут сначала надо разобраться, поговорить с ним хотя бы. Всё, помчали на урок, а то ещё опоздаем! Где он хоть находится, этот двадцать третий кабинет?

В класс они влетели как раз вовремя. Почти все ребята уже собрались, рассаживались, смеялись, торопились рассказать новости, перекрикивая друг друга.

– Да подождите вы! – завопил Данила и забрался на стул, чтобы его наконец заметили. – Вы хоть знаете, кто у нас будет классной руководительницей?

– Нет! – закричали ему в ответ, потому что, честно говоря, этим вопросом вообще никто особо не задавался. Подумаешь, классная. Но имя, которое произнёс Данила, заставило всех примолкнуть, а некоторых даже плюхнуться на стулья.

– Ульяна Барабановна!

На самом деле Ульяну Барабановну звали Ульяной Ивановной, а это странное отчество прилипло к ней из-за её походки. Преподавательница русского языка и литературы, а по совместительству новая «класснуха» Пашкиного класса, всегда ходила в строгих серых костюмах и носила туфли с толстыми квадратными каблуками, чеканя шаг так, что её было слышно задолго до появления, даже с соседнего этажа. Некоторые школьники подозревали, что к каблукам у неё были прибиты настоящие подковы. У Ульяны Барабановны было ещё одно прозвище – Ульяша-Исправляша, потому что она всегда всё знала лучше всех и постоянно поправляла каждого, кто попадался ей на глаза. Про диктанты и домашние сочинения тут даже и говорить нечего. Помимо грамматических ошибок, Ульяна Барабановна замечала в любом человеке малейший недочёт и любую оплошность: каждую минуту она наставляла, застёгивала, одёргивала, требовала причесаться, перестать смеяться, не сутулиться, велела не опаздывать, не бегать по коридору, вовремя сдавать контрольные работы, не забывать контурные карты (можно подумать, они имели к ней какое-то отношение?), не кричать на переменах, громче отвечать на вопросы учителя, не толпиться в раздевалке и не разбредаться на экскурсиях. Поговаривали, что Ульяна Барабановна имела претензии даже к памятнику писателю Достоевскому, который стоял в сквере: мол, он сильно сутулился. В общем, добиться ободрения Ульяны Барабановны было практически невозможно, не говоря уже о том, чтобы заслужить от неё хоть малейшую похвалу. Главным для неё оставались правила и инструкции, она сама всегда следовала всем возможным правилам и требовала, чтобы и все остальные не отступали от них ни на шаг. Как будто она была не учительницей русского, а настоящим железным человеком. По крайней мере, человеком железной воли и железных правил. Под её руководством свободолюбивому пятому «А» было явно несдобровать.

– Ты прикалываешься? – спросил Данилу Митя Мишкин.

– Честное слово! – поклялся тот и слез со стула. – Я сам слышал, когда в учительскую ходил.

– А чего тебя вообще понесло в учительскую? – с недоверием спросила Яночка.

– Меня Тин Тиныч попросил отнести книжки, вот я и зашёл.

– Может, ты перепутал? – с надеждой спросил Пашка.

Но тут все сомнения мигом улетучились, как утренний туман: в коридоре раздались громкие барабанные шаги. И они явно приближались.

– Садитесь быстро! – крикнул всем Димка. – Она, конечно, всё равно прицепится, но хоть одной темой меньше будет.

Именно в этот момент открылась дверь. Ульяна Барабановна прошла к своему столу, по дороге внимательно оглядев класс. Она явно удивилась, что все сначала дружно встали, а потом одновременно сели с видом старательных паинек и отличников, но виду не подала. Учительница положила на стол старомодную деревянную указку, стопку книжек и классный журнал и громко сказала:

– Здравствуйте, ребята! Поздравляю вас с началом учебного года. Я – ваш новый классный руководитель, меня зовут Ульяна Ивановна. Вешников, причешись. Катя и Яна, пересядьте ближе. Маруся, у тебя очень вызывающие серёжки, сними и положи в карман. Так вот, простите, отвлеклась. Я буду вести у вас русский язык и литературу. Да, по расписанию у вас сейчас математика, но я попросила у Клары Валерьевны несколько минут от её урока, потому что у меня есть для вас важное сообщение. Мишкин, у тебя развязан шнурок. И сядь ровнее. Но сообщение не про это. Я хотела представить вам нового ученика, который с этого года будет учиться вместе с вами. Очень надеюсь, что вы примете его в ваш дружный коллектив и будете во всём ему помогать и поддерживать.

– Меня не надо поддерживать и помогать, я и сам справлюсь, – вдруг раздался из-за двери чей-то голос, и в класс вкатился тот самый вихрастый мальчишка в инвалидной коляске.

Ульяна Барабановна на секунду замолчала, потому что обычно никто не осмеливался ей перечить, а потом всё-таки решила продолжить:

– Знакомьтесь. Это Никита Вязов. Раньше он жил в другом районе, но теперь его семья переехала, и он пришёл к нам. Мы очень рады приветствовать Никиту в нашей школе, потому что он прекрасный ученик, отличник и изобретатель, да, да! Вот тот подъёмник, который вы видели на лестнице, придумали и сконструировали студенты – будущие инженеры. Сам Никита тоже работал над проектом вместе с ними. А ещё он неоднократный победитель олимпиад по математике, занимается спортом и музыкой.

– В шахматы небось играет, – тихо шепнул Пашке Димка.

– Ага, и отличник к тому же. Явно зануда, каких свет не видывал. Подумаешь, победитель олимпиад, – зашептал с парты сзади Мишкин.

– Да ладно вам, парень же инвалид, – шикнул на них Пашка и тут же громко, на весь класс вскрикнул «ой!», потому что Никита, проезжая мимо на своей коляске, наехал ему прямо на ногу.

– Извини, – буркнул он, но при этом недобро зыркнул.

С этим парнем явно было что-то не то.

– Так, не отвлекаемся, – снова перехватила инициативу Ульяна Барабановна. – Сейчас у вас будет математика, вот, я вижу, Клара Валерьевна уже идёт. Здравствуйте, коллега! А для вас, ребята, у меня есть ещё одна хорошая новость: домашнее задание по русскому языку вы получите прямо сейчас! – радостно провозгласила она, не обращая внимания на то, что все дружно недовольно загудели. – К пятнице нужно написать сочинение на тему…

– «Как я провёл лето»? – хмуро подсказал с дальней парты Данила.

– А вот и нет! – припечатала Ульяна Барабановна. – Тема сочинения: «Кем я стану, когда вырасту». Только писать честно и сначала хорошенько подумать! А то пятый «Б» мне в прошлом году дружно написал, что они все, все двадцать восемь человек – вы только подумайте – мечтают стать блогерами!

– Так вы же сказали писать честно, – храбро заметила Яночка, правда на всякий случай подняв руку. – А вдруг они в самом деле все хотят стать блогерами? Это сейчас, между прочим, самая востребованная профессия.

– Такого не может быть, – Ульяна Барабановна тряхнула головой, и её высокая причёска наклонилась, как Пизанская башня. – Вы же все разные! У всех свои таланты, наклонности и способности! Это никуда не годится. Нельзя слепо следовать моде, надо следовать своей мечте! Правильно я говорю, Клара Валерьевна?

– Верно, верно, – закивала математичка.

– Вот! – просияла Ульяна Барабановна. – Так что пишем честно и искренне про свою мечту: «Кем я стану, когда вырасту». Запишите тему, а то перепутаете. Отрывки из лучших сочинений я зачитаю вслух в классе.

– Можно спросить? – новенький Никита вдруг поднял руку.

– Да, конечно, – благосклонно кивнула Барабановна.

– А вы в детстве мечтали стать учительницей?

Как ни странно, Ульяна Барабановна не выпалила тут же: «Да!» Она вдруг как-то запнулась и на минуту задумалась, а потом сказала:

– Кем мечтала стать я, совершенно не относится к делу. Учитель – прекрасная и почётная профессия. И я очень счастлива, что выбрала именно её.

– В этом мы не сомневаемся, – смело продолжал Никита. – Но просто это было бы не совсем честно: мы все должны откровенно рассказать о своих мечтах, а вы с нами не очень-то хотите делиться. А вы ведь наш классный руководитель, наш пример.

– Ого! – почти беззвучно восхитился Димка и показал Пашке большой палец. – А новенький-то – крутой чел! Соображает.

Ульяна Барабановна недовольно хмыкнула, потопталась на месте, покосилась на Клару Валерьевну, а потом всё-таки сказала:

– Вообще-то, Никита, ты прав. Я тоже всегда выступаю за справедливость. Хорошо, давайте так: вы все до одного вовремя сдаёте свои сочинения, никто не забывает дома тетрадок и не придумывает историй про то, что сочинение съела собака или украли грабители, а я честно рассказываю вам, кем мечтала быть, когда была в вашем возрасте. Хорошо? Договорились?

– Да! – весело закричали ребята.

Оказывается, Ульяна Барабановна была не совсем железным человеком.

– Вот и отлично! – бодро кивнула она и зашагала к двери. – А сейчас я желаю вам всем продуктивного урока математики и, конечно, отличного учебного года. Вешников, причешись!

И не успела за ней закрыться дверь, как Клара Валерьевна произнесла одну из самых страшных фраз, которая может присниться современному школьнику в самых жутких кошмарах:

– Достаём двойные листочки! Сегодня у нас проверочная работа. Я хочу узнать, помните ли вы после летних каникул хоть что-нибудь.

Глава 2, в которой всё несётся с безумной скоростью

Димка с Пашкой вышли из школы. Им обоим в какой-то момент показалось, что этот день никогда не закончится, так долго он тянулся. Да кто вообще придумал ставить людям после летних каникул сразу по шесть уроков? Такого же ни один нормальный человек не сможет выдержать.

– Фу-ух… – выдохнул Димка. – Ну и денёк!

– И не говори, – кивнул Пашка.

– Я думал, умру на биологии.

– А я на географии.

– Слушай, Пашич, а блокнот у тебя с собой?

– Конечно! – Пашка на всякий случай огляделся и перешёл на шёпот: мало ли кто мог их подслушать. – Я теперь его вообще без присмотра не оставляю, честное слово. А то опять схватит кто-нибудь да понапишет чего-нибудь, а нам с тобой потом разгребай.

– Угу, – кивнул Димка. – Слушай, а чего ты не написал в блокноте, чтобы мы оказались уже, ну… к примеру, в половине третьего? То есть чуть-чуть перескочили бы в будущее, чтобы уже сразу – бац – и мы свободные птицы после уроков. Да ещё эта Вареньевна со своей проверочной работой, вот её бы точно пропустить!

– Думаешь, я не пробовал? – шпионским шёпотом ответил Пашка. – Да сто раз! Но блокнот так не работает, понимаешь? Похоже, он перемещает только в пространстве. Предметы там всякие, ну и людей, сам знаешь. А вот чтобы в будущее – никак. Я много раз пытался: однажды у зубного хотел, чтобы только дверь открыл в кабинет, раз – и вышел оттуда, и ничего не болит. И ещё на ужине у нудных маминых друзей было дело. Тоже ничего не вышло, пришлось терпеть. Такие зануды: «Павлик, как дела в школе? Павлик, а кем ты будешь, когда вырастешь?!» Прям как наша Барабановна, честное слово.

– Ты, кстати, про что сочинение писать собираешься? – Димка отфутболил маленький камешек.

– Даже не знаю… А ты?

– И я не знаю. Мне столько всего нравится. Но как выбрать? Да ещё кругом эти взрослые со своими советами. Бабушка говорит, Димочка у нас будет банкиром. Как тебе такое? Ну какой из меня банкир, ты мне скажи? Там же сплошные цифры, математика, бумаги разные, как их там, ценные! Это круто, конечно, когда банкиры в кино, все в галстуках, волосы зализанные, но не моё это, Пашич, не моё. Я бы, наверное, лучше зверей дрессировал в цирке! Хотя нет, мне жалко, когда их взаперти держат. Так что, наверное, пойду поваром работать.

– Кем?

– Поваром! А чего ты смеёшься? Вон их сколько знаменитых! Выиграю какое-нибудь шоу на телевидении! И ресторан свой открою! Я отлично готовлю, между прочим.

– Бутеры?

– Какие бутеры? Я вчера сам Дениске блинчики испёк, да, да! Не веришь?

– Да верю я! Но мне что-то неохота поваром.

– А кем охота?

– А кем охота, я не знаю. Папа говорит юристом, мама – доктором, Лариска – дворником.

– А-ха-ха! – закатился Димка.

– Вот тебе смешно, а сочинение, между прочим, к пятнице надо написать. А что там писать, когда мне столько всего советуют? Мне самому столько профессий нравится! Но только совсем другие. Не те, что мне советуют. И как тут быть?

Пашка не успел договорить, потому что в этот момент их кто-то окликнул:

– Эй, стойте!

Они остановились, одновременно обернулись и удивились. Их на своей коляске догонял тот самый новенький, Никита.

– Привет! – зачем-то поздоровался Пашка, хоть они и провели в одном классе почти целый день.

– Виделись, – даже не глядя на него, буркнул Никита, и Пашка опять удивился, почему этот мальчишка такой злющий. – Значит, так, – сказал Никита и смерил ребят строгим взглядом, хоть и смотрел на них снизу вверх. – Я слышал, кто-то из вас что-то там вякал про шахматы? Типа, что я могу только фигурки по доске передвигать? А на большее у меня силёнок не хватит? Так вот, хотите посоревноваться, кто из нас круче и кто быстрее, – приходите сегодня в полшестого на картодром.

– Это где гонки на маленьких машинках? – спросил Димка.

– Не на маленьких машинках, а на картах! Что бы вы понимали! Так придёте?

– Ну, придём, – пожали плечами ребята.

– Как тебе у нас первый день? – попытался всё-таки наладить разговор Пашка.

– А с тобой я вообще говорить не хочу! – вдруг рявкнул на него Никита.

– Чел, ты чего такой злой? – не выдержал Димка.

– Я не злой! Но жалеть меня и дурачка слабосильного из меня делать не надо! – Похоже, Никита не на шутку разозлился. – Думаете, я не слышал, что вы говорили про меня на лестнице. «Жа-алко его!» Так вот. Нечего меня жалеть! А ты, – он кивнул на Пашку, – что ты там молол про новые ноги? Не стыдно? Тоже мне, Айболит нашёлся!

– Да… я…

– Вот и нечего! Короче, приходите вечером на картодром, разберёмся, кого ещё жалеть придётся!

Не успели друзья сказать хоть слово, как Никита нажал на какую-то кнопку на своей коляске и умчался от них вперёд, как будто и в самом деле на настоящей гоночной машине.

– Он что, обиделся? – Пашка растерянно посмотрел на Димку.

– Похоже на то.

– И что будем делать? Надо же объяснить ему про ноги, что я ничего такого не хотел.

– Хочешь разболтать первому встречному про блокнот? Ты хоть уверен, что ему можно доверять?

– Не особо.

– Вот то-то и оно. Короче, давай сходим на этот картодром и всё узнаем. По крайней мере, сами погоняем и поговорим с ним нормально. А то пока мне это всё не сильно нравится. Он хоть и в коляске, но наезжать на нас – это он зря!

На картодроме Пашка и Димка никогда раньше не были. Оказалось, там очень шумно и людно, причём у всех присутствующих был жутко деловой вид – они как будто точно знали, куда идти и что делать, а Пашка с Димкой сразу же растерялись. Хорошо, что их кто-то окликнул:

– Эй! Синицын! Девятов! Идите сюда!

Это были Артём с Митькой. Они сидели на маленькой трибуне для зрителей и быстро подвинулись, чтобы Димка с Пашкой тоже могли сесть рядом.

– Вы погонять пришли? – спросил Димка.

– Да нет, сейчас же соревнования, это уже для тех, кто серьёзно занимается, в профессионалы готовится. У Тёмки брат – чемпион местного клуба, – объяснил Митька.

– Ага, – с гордым видом подтвердил Артём.

– Я тоже летом пару раз пробовал на карте, это так круто! Я сразу в секцию записался, для начинающих. Хочу тоже так гонять! Но сегодня занятий нет, потому что местный клуб соревнуется с «Ракетой». Так что мы поболеть пришли.

– Ух ты, – выдохнул Пашка.

Ему ужасно понравилось тут абсолютно всё: и с каким серьёзным видом ходили тренеры и инструкторы, и как переживали зрители. Он-то думал, что гонки на картах – это вроде детского аттракциона в парке, где машинки ездят по кругу и весело сталкиваются, но оказалось, что происходящее тут больше напоминает настоящую «Формулу–1». Маленькие стремительные карты носились по виражам с огромной скоростью, а их отважные водители, которых гордо называли пилотами, смело мчались к финишу, не обращая внимания ни на какие опасности. Если столкнуться с соперником, наверняка мало не покажется.

Димка с Артёмом и Митькой стали бойко обсуждать гонку и брата-чемпиона, а Пашка не мог оторваться от захватывающих соревнований. Особенно выделялся один пилот в ярко-красном карте с чёрно-оранжевыми полосами. И шлем у него тоже был ярко-красный. Он был круче всех, это стало понятно даже таким новичкам-незнайкам, как Пашка. Он как будто не ехал, а летел над трассой. И то, что именно он победит, было ясно как белый день. У Пашки даже перехватило дыхание. Болельщики на трибуне кричали и прыгали, и он вдруг представил себя на месте этого отважного гонщика: как он обходит соперников, закладывает опасные виражи, как на поворотах дымится резина на колёсах… Ух, как же здорово! А потом на финише он вылезает из машины в красивом костюме с нашивками, снимает шлем, и к нему бросаются корреспонденты с телевидения, а самые красивые девчонки просят поставить автограф на плакате с Пашкиной фотографией во весь рост, чтобы потом повесить его у себя в комнате и восхищаться. Пашка так размечтался, что у него даже щёки покраснели. А что – чем не профессия мечты? Может, про неё и написать сочинение, подумал он. Но тут гонка как раз завершилась, и, конечно, первым к финишу пришёл тот самый пилот на красной машинке. Зрители закричали и засвистели, Димка тоже начал хлопать и подпрыгивать, но Митька состроил злую гримасу и дёрнул его за рукав.

– Тихо, – шикнул он. – Это не Тёмкин брат! Выиграл кто-то другой. Этот пилот не из нашего клуба.

– А кто он? – спросили Димка и Пашка.

– Не знаю, – Митька пожал плечами. – Но явно кто-то очень крутой. Таких гонок тут давно не было.

– Да, это почти международный уровень, – со знанием дела покачал головой Артём.

Они стали смотреть, как пилотам помогают вылезти из машин, как к ним бегут их тренеры, родители и болельщики, а Пашка всё ждал, кто же вылезет из красного карта, и не сводил с него глаз. Но пилот-победитель почему-то не торопился вылезать и радовать публику. И тут вдруг ребята увидели, что к красному карту подкатили инвалидное кресло. «Да нет, не может быть», – мелькнуло в голове у Пашки. И всё-таки предчувствие его не обмануло: пилот красного карта ловко подтянулся на руках, перепрыгнул в инвалидное кресло и снял шлем – это и в самом деле был Никита.

– Никитос! – закричал Димка и помчался к нему, а Пашка вздохнул и отправился следом. Таков был его лучший друг – только что сердился и обижался, а через пять минут уже выбросил все обиды из головы и опять со всеми на короткой ноге. – Никитос! Ну ты даёшь! Да ты тут всех сделал! – Димка подлетел к Никите и протянул ему руку. – Вот это скорость!

Как ни странно, на этот раз их новый одноклассник не стал строить высокомерные гримасы и надувать щёки, а просто улыбнулся и пожал Димкину руку.

– Поздравлю! – Пашка тоже протянул ему руку.

– Спасибо, – Никита пожал и её. – Ну что? Погоняем? Хотите со мной сразиться?

– Да ты чего? – расхохотался Димка. – Мы с Паштетом, конечно, азартные, но с тобой тут мало кто захочет гонять. Ты ж вон, только что целый клуб победил! Я на трибуне смотрел, и то меня чуть не укачало.

Димка опять рассмеялся, и ребята засмеялись вместе с ним.

– А ты, Паша? – спросил Никита.

– Не, я тоже пас, – Пашка покачал головой. – Я батлы люблю, но тут ты нас в два счёта сделаешь. Какой смысл?

– Значит, не будете больше меня жалеть?

– Да мы и не жалели, Никитос! – в один голос воскликнули мальчишки.

– С чего ты взял? – спросил Димка. – Услышал какие-то обрывки разговора и понаделал выводов. Мы ж нормальные пацаны! Не из каменного века! Чего ты на нас напустился?