Самая лучшая мама. Сказки и рассказы

Струны души

(в основе сюжета – реальные события, рассказанные в интернете)

В одном небольшом городке жил-был дедушка Антон Семёнович. На каникулы к нему приезжала внучка Тонечка, которую он любил так сильно, что сильнее и представить себе невозможно. И внучка тоже очень сильно любила деда. Училась она уже в 6-м классе. Они называли друг друга шутливо – Тошечками:

– Дедушка Тошечка, сварим картошечки, – предлагала, например, внучка.

– Сварим, Тошечка, – отвечал дед.

И они садились вместе чистить картошку. И всегда у них было о чём поговорить и что вспомнить. Но по одному вопросу у них были серьёзные разногласия: Тоня верила, что животные – разумные существа; Антон Семёнович считал это полной чепухой.

– Никакого ума у них нет, – говорил он. – Одни инстинкты.

И внучка никак не могла переспорить и переубедить деда. Сядут они, например, на лавочке во дворе. Запрыгнет к ним соседская кошка. И ещё в прыжке начнёт спрашивать:

– Р-р-р-м-я-у? (Сидите на солнышке? Можно и я с вами посижу?)

– Р-р-р-м-я-у? – с такой же интонацией ответит ей дедушка.

Кошка мгновенно ушки поднимет, с удивлением посмотрит на него и коротко ответит:

– Мяк!

– Мяк! – передразнит дедушка.

Кошка недовольно подёргает хвостом и отвернётся от него: что, мол, с тобой разговаривать?

– Вот видишь! – возмущается внучка.

– Что я должен видеть?

– Кошка у тебя спросила: «Можно я с вами посижу?» – А ты ей то же самое в ответ сказал. Получается – передразнил её. Вот она и обиделась.

– А как я должен был ей сказать?

– Надо было с другой интонацией. Например: «Мя-а-а-у!» – ласково. То есть: «Садись, пожалуйста!»

– Фантазёрка ты, Тошечка, – засмеётся дедушка.

– Ну, это я сейчас её поняла. Это простой случай. А вообще-то обычно кошка знает больше: она знает, что она мне говорит и что я ей отвечаю. А я не понимаю ни её, ни себя. Звукоподражанием занимаюсь – и всё. Как ты сейчас. Так кто умнее: человек или кошка?

Засмеётся дедушка и рукой махнёт. А иной раз Тониного папу и их собаку вспомнит:

– Вот и папа твой – серьёзный мужчина! А постоянно с псом разговаривает.

– Так наш Альбатрос 250 всяких слов и жестов знает!

– Кто это посчитал? – не верит дедушка.

– Исследователи посчитали! Ну, может, самый учёный пёс, с которым специально занимаются, 250 знает, – уточняет Тоня. – Но наш Альбатросик 200 слов и жестов точно понимает. С ним можно поговорить.

– О жизни? – смеётся дед.

– А о жизни с ним и помолчать можно. Так папа считает. И как ты, дедушка, не веришь? – с грустью спрашивает Тоня.

А сама думает: «Ну как ему растолковать всё это?»

Однажды она сказала:

– Ты только не обижайся. Ты ведь мой самый-самый любимый дедушка. Только у тебя эта струна души почему-то ещё молчит.

Антон Семёнович с удивлением посмотрел на внучку: ребёнок, а про струны души знает! А Тоня по-своему поняла этот взгляд: подумала, что он вовсе про струны души не слышал никогда. И стала объяснять:

– Ну ведь люди разные бывают. Кто-то стихи любит, кто-то серьёзную музыку… Кто-то без гор жить не может. Это и есть струны души. Вот ты, например, на баяне играешь и песни поёшь. И ещё всякие инструменты изобретаешь. И даже станки. Ты же всё это обожаешь делать – значит, это струны твоей души.

Дедушка внимательно слушал умницу внучку.

– А с животными ты не очень любишь общаться. Красотой их любуешься, а близкого друга среди них у тебя нет. Значит, эта струна души в тебе ещё не проснулась, – деликатно объяснила Тоня.

– А что – может ещё проснуться?

– Конечно! – обнадёжила девочка.

В следующий раз приехала внучка к Антону Семёновичу на осенние каникулы – дней на пять всего. Антон Семёнович к её приезду подготовился: на базаре купил разные вкусные и качественные продукты. Молоко, сметану и творожок аккуратно в холодильнике разместил. А упаковку яиц в кладовочке на полу поставил. Раз есть кладовка – надо в ней что-то хранить.

День-другой гостит Тоня. Думает дед: приготовлю-ка я вкусную яичницу внучке. Пошёл в кладовку – а яиц в ячейке на четыре штуки меньше, чем было. Удивился он: видно, Тоня сырые яйца полюбила. Раньше и слышать о них не могла. Он даже обрадовался. Значит, очень вкусные яйца купил. Странно только: нигде никакой скорлупки не видно. Будто внучка тайком их пила. Ну и ладно. Только на другой день смотрит: ещё два яйца исчезли.

– Тошечка, ты сырые яйца полюбила? Так я ещё тебе куплю, – заговорил он за обедом и пошутил ещё: – Только ты что? Вместе со скорлупой их ешь?

Тоня вытаращилась на деда: про что это он говорит?

– Да ты не обижайся, Тошечка. Кушай на здоровье. Я ведь для тебя их и купил. А про скорлупу я пошутил. Не видно её нигде.

Тоня закрыла лицо ладошками:

– Ф-у-у! Дедушка! Не говори мне никогда про сырые яйца. Ты ведь знаешь – я их ненавижу.

Тут уж Антон Семёнович удивился. Кто-то ворует у нас яйца? Да кто же так ловко ворует: ни следа, ни скорлупки. Рассказал он обо всём внучке. Осмотрели они вдвоём место преступления. Удивились вдвое больше.

– Дедушка, надо видеокамеру поставить, – предложила девочка.

– Какая ты молодец! – согласился дедушка.

И они пошли вдвоём в магазин, купили видеокамеру и пристроили её как раз напротив ячейки с яйцами. Незаметно так пристроили, чтобы воришка не заподозрил. И стали ждать следующего утра. Подскочили ни свет ни заря – и в кладовку. Вот это да! Ещё пяти яиц нет!

– Дедушка Тошечка! Я боюсь: вдруг это привидение?! – прошептала девочка.

– Я и сам боюсь! – Антон Семёнович сделал смешное испуганное лицо, и Тоня рассмеялась. – Только зачем привидениям куриные яйца? – спросил он.

И вот стали они смотреть запись. И видят: из угла кладовки выползают одна за другой две толстые крысы!

– А-а-а! – завизжали Тоня.

– Дыру прогрызли! А я и не заметил! – хлопнул дедушка ладонью по столу и прямо приник к экрану.

… Выползают две крысы. Одна ложится на пол возле ячейки на спину – животом кверху. А вторая поднимается на задние лапки. Передними бережно берёт яйцо и кладёт его на живот первой. Та прижимает своими лапками яйцо к пузу. А вторая! Тут Тоня схватила дедушку за рукав, стала трясти его изо всей силы:

– Смотри! Смотри! – закричала она.

Хотя дедушка и так смотрел во все глаза.

Вторая взяла лежащую за хвост и поволокла её в угол – к дыре в полу. Аккуратно заволокла подругу (или друга?) в подпол. Так они транспортировали первое яйцо. Потом возвращались ещё четыре раза. И перевезли все пять яиц.

Тоня смеялась, и ужасалась, и визжала. А дедушка смотрел молча, то краснел, то бледнел… Им казалось, что они смотрят какой-то мистический, фантастический фильм.

– Вот это кино! – воскликнула Тоня.

– Вот это смекалка! – поразился дедушка и признался: – Я бы нипочём не додумался.

А, помолчав, добавил:

– А ведь они разумные существа, Тонечка!

И дедушка с внучкой ещё несколько раз пересмотрели запись. Сначала обоих охватило отвращение. Потом они как-то незаметно залюбовались красотой движений, ловкостью и даже грацией зверьков. Было видно, что крысы дружат и что им весело вместе трудиться.

– Ведь эти две крысы переворот в моём мировоззрении сделали… На старости-то лет, – сказал дедушка.

– Они же воришки!

– Нет, они не воришки. Они берут у нас, как мы берём у природы.

– Ты что их полюбил?!

– Да нет. Но увидел, что у них есть разум. Как иначе объяснить такое поведение?

Внучка посмотрела на дедушку внимательно. Он понял её взгляд и сказал:

– Увидел и потрясён. И признаю, что раньше был неправ.

Тоня взяла дедушку за руку и крепко сжала её. И они ещё долго говорили друг с другом: дедушка и внучка.

Поздним вечером, когда Тоня легла спать, Антон Семёнович сидел в кресле и думал. Он вспоминал многих-многих животных, с которыми встречался в жизни. Нет, он никогда не обижал зверей. Но никогда и не дружил с ними. Никого из них не полюбил настоящей любовью, ни одного зверя не обогрел теплом своей души… Ему стало грустно…

Неожиданно вскрикнула во сне Тошечка и отвлекла его от этих мыслей. Дедушка подошёл к ней. Внучка спала со старой – маминой – куклой и с плюшевым доверчивым зайцем. «Милая ты струночка моей души», – с нежностью подумал дедушка…