Изгнанник. Книга первая. Проснись, хранитель Юга, я с тобой

– Это ошибка! Вы не имеете права! Амхи поганые! – еще долго разносились его вопли на всю улицу притихшего базара.

– Посмотрим, как он будет потом воровать без рук, – послышался голос молодой женщины за столом, на котором были разложены по кругу салфетки и висели вышитые занавески.

Тот вздрогнул, и холод побежал по спине. А если его все же поймают и тоже отсекут руки? Что он будет делать без рук? Как жить? Син точно высечет его или даже убьет. Зачем ему такой сын?

Но через пару минут никто и не вспомнил об инциденте, и покупатели продолжили хаотично двигаться по улицам.

Возле одного настила с серебряными и золотыми подвесками собрались женщины в разноцветных халатах. Они верещали и примеряли серьги с висюльками в виде огурцов и монеток. От разнообразия украшений девушки, разгоряченные спорами, не могли сделать выбор, и услужливый продавец подсказывал, что лучше подойдет незамужним девицам, чтобы привлечь внимание будущего супруга.

– Вот, посмотри, – одна из подружек приложила нагрудное украшение в несколько рядов к платью. Монетки сверкали на солнце и позвякивали от движения. – Мне идет?

– Сурфа, сними эту похабщину, ты же не лошадь, чтобы обвешиваться колокольчиками, – ответила ей вторая подруга. Звонкий смех разнесся по улице, а продавец обиженно нахмурился.

Тот подкрался к прилавку и с интересом стал рассматривать бренчащие подвески и блестящие драгоценности. Глаза разбегались от ярких разноцветных камней, мерцание и бликование начищенного металла ослепляло. Отвлекшийся торговец не заметил, как маленькая грязная ручка потянулась к краю стола и стянула кольцо. Тот и сам не видел, что именно схватил.

Он мчался вдоль базарных рядов, толкая стоящих на пути людей, которые возмущенно отпрыгивали с его пути. Мальчику не верилось, что все получилось так просто. Воодушевленный, он бежал к храму Яра в надежде найти там Наину.

Грани крохотного сокровища жгли руку – так сильно он ее сжимал, чтобы не выронить, не потерять и не показать его кому-то, кто поймет, что он натворил.

Тот вбежал в ярко освещенный храм и остановился как вкопанный. Круглое высокое строение смыкалось куполом на потолке. Высокие колонны росли деревьями и расходились ветвями к потолку, держа его своды. Стены были украшены золотыми фресками, листьями и лепестками. Свечи горели и отражались во множестве граней. Тот завороженно уставился на убранство храма. Женщины в скромных серых платьях мели пол от песка, а у возвышения с алтарем стоял богослужитель и пел монотонную песнь о восхвалении Яра. Хор вдоль стены вторил его словам. Звуки многоголосья разносились успокаивающим гулом.

Чья-то рука схватила Тота и оттащила к стене. Тот брыкался, как мог. Страх сковал все тело – неужели попался? Сейчас его отведут в здание суда и отсекут руки. Его маленькие, такие любимые руки.

– Что ты тут делаешь? Еще и стоишь прямо на входе. Тотти! Тебе нельзя приходить сюда в момент молитвы! – Наина встряхнула мальчика и напряженно вгляделась в его лицо в ожидании ответа.

– Я… вот, – тот разомкнул пальцы на вытянутой руке и протянул девушке украденное. Она отпрянула, и краска сошла с ее лица. Тот смотрел только на нее и не мог понять, почему она не рада. Ее лицо исказилось от ужаса.

– Ты откуда это взял? – прошипела Наина, озираясь, и закрыла ладонь Тота своими пальцами. – Идем.

Заведя его в подсобное помещение у выхода, она развернула его к себе лицом и крепко взяла за плечи, чтобы он не смог вырваться и сбежать. А он и не собирался бежать. Тот хотел находиться рядом с Наиной. Даже сейчас, когда она выпученными испуганными глазами уставилась на него, будто впервые видит.

– Говори же! – простонала Наина.

– Я сделал это для тебя, – только сейчас Тот опустил глаза на кольцо и смог его увидеть. Тонкое, обрамленное голубой глазурью, оно красиво мерцало на ладошке.

– Ты его украл? – прошептала девушка.

Тот неуверенно кивнул и нахмурил брови.

– Его нужно вернуть, слышишь?

– Нет! Мне отсекут руки! – в кошмарном сне не представить весь страх, который волной накрыл ребенка от одной мысли вернуться обратно на базар.

– Да, ты прав, – Наина, встала перед ним на колени и обняла. – Прости, прости меня, Тотти, я что-нибудь придумаю. Где ты его украл?

Слезы потекли по щекам мальчишки: подарок не понравился Наине, и она снова отвернется от него. Снова будет проходить мимо, не глядя и не улыбаясь. Тот горько беззвучно плакал, обреченный на вечное одиночество.

– Ну, что ты? Тот, это очень серьезный поступок, ты понимаешь? – Тот кивнул и вытер нос рукавом грязной рубахи. – Нельзя так поступать! Ты нарушил закон и можешь понести за это наказание. И не только ты, а вся твоя семья! Ты понимаешь? – Тот снова кивнул, опустив голову. Новый поток слез и всхлипы вырвались из груди…

– О милое мое создание, – Наина прижала его к груди и погладила по голове, – я все понимаю. Правда. Ты хотел сделать мне подарок? – Тот кивнул. – Мне очень приятно, поверь мне, оно самое прекрасное на свете. Но больше так не делай, понял? – она отстранила Тота от себя и внимательно уставилась на него. Тот закивал и опустил глаза от стыда и горечи. Наина подняла его лицо, обхватив обеими руками, и нежно поцеловала сначала в мокрые грязные щеки, потом в лоб.

– Что здесь происходит? Ты почему не на своем месте? – в помещение ворвался Бон и, прервав объятия Наины и Тота, уставился на кольцо, которое все еще лежало на вытянутой руке мальчика. Побагровев от ярости, старший брат схватил Тота за руку и потянул за собой так резко, что Наина вскрикнула от неожиданности. Кольцо подпрыгнуло и закатилось куда-то в угол комнаты.

– Нет! Бон! Я умоляю тебя! – она упала перед ним на колени и схватила мужа за руку. – Я молю тебя, не уводи его!

Бон выдернул руку и оттолкнул ее, сделав еще шаг к выходу, но Наина снова бросилась к нему и вцепилась в его ногу. Тот всхлипывал и пытался вывернуть свою ручку из хватки брата.

– Я прошу тебя, Бон! Я сделаю все, что ты пожелаешь! Не веди его никуда. Он еще совсем ребенок. Бон… – она плакала, завывая в голос. Дыхание срывалось, и ужас, отразившийся на ее лице, бил сильнее гнева Сина, когда он был зол. Тот задохнулся от боли, сковавшей грудь. Он склонился, пытаясь отдышаться. Бон не обращал внимания на мальчишку, и только зло и надменно смотрел на жену, о чем-то размышляя.

– Ты хоть понимаешь, что он вор? – тихо бросил Бон, склонив голову и рассматривая лицо жены. – Он опозорил нашу семью и должен понести наказание, – заскрежетал он зубами.

– Он ребенок, голодный ребенок, который пытается выжить в этом ужасном мире, – стонала Наина, крепко вцепившись в ногу мужа и смотря на него умоляющими глазами.

– И это повод воровать? Ты в своем уме? Да хотя бы хлеб таскал… Так нет, он пошел дальше… Что ты пытался получить за это колечко? – переметнулся на Тота Бон. Мальчик замер, расширив глаза от страха. – Денег? Кусок хлеба? Что двигало тобой, мелкий поганец? – Бон наклонился к самому лицу брата и замахнулся, чтобы ударить его, не в силах сдерживать гнев. Тот сжался и зажмурил глаза. Но в какой-то момент Бон передумал. – Вот до чего ты довел беременную женщину, посмотри, вонючее отродье амхи, – Бон отшвырнул Тота, и тот повалился на пол, стукнувшись об стену.

Весь мир остановился. Осознание брошенной братом фразы пришло мгновенно, Тот распахнул глаза и в неверии уставился на девушку. Она потупила взгляд, и пара слезинок упали на пол. Наина была беременна, хотя говорила, что никто, кроме Тота, ей не нужен. Она заменит его новым ребенком и будет любить своего отпрыска сильнее. Тот закрыл глаза и отвернулся. Боль с новой силой била изнутри. Тот приложил ладонь к грудной клетке и надавил на нее, сжимая ткань рубахи в кулак.

– Мы идем к Сину, я не оставлю это просто так. И ты, Наина, ничего не сможешь сделать. Вор не будет жить с нами под одной крышей.

Наина осталась сидеть на полу, закрыв лицо руками, когда Бон вывел покорившегося, сломленного Тота из храма Яра и повел домой.

Син поднимался на бархан, размашисто шагая вперед. Тот еле поспевал за отцом, утопая в осыпающемся под ногами и утягивающем его назад песке. Все внутри дрожало от страха. Он прерывисто дышал. Левый бок закололо от быстрого шага, но он боялся подать голос, чтобы отец сбавил темп. Син все шел и шел, а Тот безуспешно пытался его догнать.

– Отец, – просипел запыхавшийся мальчик, когда ноги отказались двигаться вперед. Колени подогнулись, и он упал, не в силах подняться. Все тело тряслось от страха, напряжения и усталости.

– Ну что ж, значит, именно здесь ты останешься ждать свою судьбу, – Син сделал пару шагов назад в направлении младшего сына и застыл, высоко подняв голову и взирая на ребенка, как на что-то мерзкое.

– Что мне нужно делать? Соби’ать колючки? – нерешительно спросил мальчик.

– Теперь ты волен делать, что хочешь. Больше ты не станешь отравлять жизнь нашей семьи. Мой сын не может быть вором. Ты не мой сын, – Син шипел, с отвращением выплевывая каждое слово. Он прошел мимо Тота и быстрым шагов удалился прочь.

– Отец, – выкрикнул мальчик, провожая его взглядом. Губы тряслись от страха и еле сдерживаемых рыданий. Один в темноте, среди песков и завывающего колючего ветра, он не знал, как вымолить у Сина прощение. – Отец! – голос почти пропал и лишь вырывался сипом. Тот пытался подняться, но ноги не слушались. Он полз на четвереньках, перебирая руками и ногами. Песок забивался в рот и нос, отчего горло саднило и вскоре голос пропал совсем. Он звал Сина, звал отца, который удалялся все быстрее и быстрее. В лунном свете Тот увидел, что отец уже бежит от него.

Отчаявшись, он упал в песок и затих. Только шум ветра был его спутником. Где-то вдали кричали стервятники, ожидая, когда наступит утро и Тот окончательно ослабнет – тогда можно будет поживиться его трупом. Мальчик лежал и всхлипывал. Он смотрел вдаль в ожидании, что отец передумает и вернется за ним.

Вдруг сзади, где-то далеко, послышалось плавное шуршание, как если бы по пескам шел огромный корабль, раздвигая волнорезом водную гладь. Непроизвольно на затылке зашевелились волосы, и по спине прошел холод, опускаясь к пояснице. Неизвестно откуда Тот почуял опасность. Он был уверен, что нужно бежать, и все внутри кричало и рвалось прочь. «Беги, Беги быстрее ветра! Поднимись и беги!» – звенело у него в голове, но сил не было даже пошевелиться. Страх снова сковал все тело.

Превозмогая ужас, он перевернулся на спину, чтобы увидеть противника лицом к лицу. Прямо из песка выросла огромная змеиная голова.

– Нана, Нана, Нана, – повторял Тот, быстро стуча себя ладонью по груди. Он, как загипнотизированный, замер в страшном предчувствии.

Большие желтые глаза с вертикальными зрачками сверкали в ночи. Раздвоенный язык и огромная зубастая пасть мелькали перед самым лицом ребенка. Змея замерла на миг и медленно начала увеличиваться в ширину – капюшон развернулся, и, издав резкое шипение, она бросилась к нему. Крик разорвал тишину. От страха мочевой пузырь не выдержал, и дитя обмочился. Змея сделала круг вокруг ребенка, открыв ему возможность рвануть с места. Он бежал что есть сил, проваливаясь в песок. В какой-то момент Тот оступился и кубарем покатился вниз по крутому склону бархана, собирая лавину песка вслед за собой.

Дыхание сбилось. Он боялся обернуться, чтобы проверить, движется ли змея за ним. Оказавшись в низине, Тот прижал ладошку к груди и стал неистово стучать пальцами по пыльной коже. Он озирался, прислушиваясь к шорохам за барханами. В ушах набатом стучала кровь, от кувыркания в песке, песок набился в нос и рот, он скрипел на зубах, но Тоту было не до этого. Он пытался сбить слезную пелену от рези в глазах, часто моргая. Посторонние звуки исчезли, и только завывание ветра, несшего шуршащий песок, стрекотание насекомых и далекие гарканья диких птиц насыщали мертвую пустыню. Неужели змея только причудилась Тоту? Он в замешательстве отступил.

Внезапно он остановился, словно кто-то преградил ему путь, и закрыл глаза. Где-то в груди что-то лопнуло, и он понял, что не стоит бояться. Что-то теплое дрожало внутри и напевало, успокаивая бешеное сердцебиение и рваное дыхание. Опустив руки и расправив плечи, Тот глубоко вздохнул.

Снова послышались шипение и шелест песка. Тот распахнул глаза и жутко улыбнулся. Змея двигалась вокруг него, смыкая кольца все теснее. Но он не боялся. Только сейчас он рассмотрел существо, которое казалось ему страшным кошмаром наяву: голова змеи была в несколько человеческих ростов, а по длине ее было не измерить глазом. В темноте Тот не видел ее конца, а сейчас, когда она двигалась вокруг него, и подавно не мог оценить ее полный размер. Оказавшись внутри колец, словно закрытый живой стеной, он видел только чистое звездное небо и белую круглую луну. Когда появилась возможность коснуться пальцами тела змеи, он именно так и поступил. Холодная, гладкая чешуя была приятна на ощупь. Завороженный и восхищенный огромным размером монстра и ощущениями силы и способностью того кровожадно убить любого на своем пути (не просто же так у этой змеи имелись такие огромные клыки и пасть, размером с пещеру), Тот закусил губу и, проявив еще больший интерес, стал двумя руками ощупывать змеиное тело. Он проводил пальцами по пластинкам и чувствовал мышцы, которые двигались под кожей от его прикосновений.

Полностью осмелев и расслабившись Тот почувствовал покалывание в ладонях. Что-то рвалось наружу, словно мелкие волоски пытались прорасти на его коже. Он отвел взгляд от змеи и уставился на свои руки: черные ворсинки размером с игольное ушко столбиками прорезались через кожу. Больно не было, скорее похоже на щекотку или зуд. Иголочки расправлялись, как капюшон у змеи, и быстро складывались друг на друга пластинками чешуек, сопровождая свою трансформацию тихим шелестом, словно разомкнутые надкрылья пустынного жука. Все новые и новые черные, блестящие в лунном свете иголочки вырастали на коже мальчишки, разрастаясь и покрывая руки все выше и выше, пока полностью не поглотили его плечи. Интерес к новой броне заставлял его проводить ладошками по своим рукам и с восхищением сравнивать кожу змеи и свой новообразовавшийся панцирь. Он постучал по руке – панцирь был твердый, словно доспех. Тот поскреб ногтем, чтобы отковырять чешуйку, но она лишь еще плотнее прижалась к собратьям.

Змея замерла, и только движение ее мышц говорило о том, что она живое существо. Покачиваясь на вытянутом теле, змея наблюдала за мальчиком. Она не проявляла агрессии, не стремилась сжать кольца своего тела, чтобы задушить и полакомиться еще теплым трупом. Столб мышц под мерцающей чешуей мерно раскачивался из стороны в сторону, удерживая голову на одном месте. Тот рассматривал ее серебристое в лунном свете тело, сравнивая со своим. Полностью опустошенный и уставший, он прижался к боку страшной рептилии и, защищенный от ветра и песка, мирно уснул.

[1] лем = 11 м., делем = 110 м, деделем = 1100 м и. т. д.

Встреча с Сумманом и Верой.

336 год от создания мира Велина

Когда жаркое солнце встало над континентом, а нагретый песок заискрился и начал обжигать, Тот открыл глаза. Какой же странный сон приснился ему: будто он встретил огромную змею и покрылся ее чешуей. Еще не полностью проснувшись, он приподнялся на локтях и привалился к валуну. Потирая ручонками сонные глаза, внезапно он почувствовал затылком движение.

Резко вскочив на ноги, Тот осмотрелся. Вокруг него все еще лежал огромный монстр. Голова покоилась на верхнем кольце, а приоткрытый глаз внимательно наблюдал за его резкими движениями. Значит, все, что произошло ночью – правда. Сердце неистово заколотилось в груди, Тот прижал ладонь к ее середине и надавил – боль уколола его с внутренней стороны, и он упал на колени, не в силах вдохнуть. Выставив дрожащую ладошку перед глазами, он внимательно всматривался в кожу, ожидая, когда иголочки начнут вырастать и закрывать его защитным панцирем.

Змея резко вскинула голову и устремила свой взгляд куда-то вдаль. Ее язык то и дело вырывался из пасти и ощупывал воздух. Тот ничего не видел, тем более они находились в низине, откуда в принципе ничего не видно. Ослабшие ноги не позволяли ему подняться, да он и не пытался, ожидая того, кто – или что – к нему движется.

Змея медленно повернула голову к мальчику и не спеша начала раскручивать свои кольца, словно нехотя открывая его для опасного окружающего мира. Тот неотрывно смотрел на змеиную голову, а затем коснулся ее чешуи, отчего под пальцами дрогнули мышцы.

В образовавшемся проходе появился большой мужчина. Он был широкоплечий и высокий. На нем свободно висела серая рубаха из плотной и слишком жаркой для пустыни ткани длинной до середины бедра, ее рукава были закатаны. Снизу были штаны, высокие сапоги и кожаный фартук в черную точку. Борода и длинные волосы мужчины развевались на горячем ветру. Распахнутые большие старческие глаза внимательно наблюдали за Тотом. Вдруг густые брови удивленно взлетели вверх.

Весь вид чужака насторожил Тота. Мужчина не нападал не оскорблял мальчика, не было попытки быстро приблизиться и ударить его или толкнуть. Он выжидал, когда Тот внимательно рассмотрит его и будет готов к следующему шагу знакомства.

Тот смог разогнуться – боль в груди немного ослабила хватку и стала тупой, – не убирая рук от груди, а даже прижав их еще сильнее, он нахмурился и наклонил голову, ожидая дальнейших действий странника. Мужчина растянул губы в Здравствуйственной улыбке и сделал небольшой шаг к мальчику. Тот молча наблюдал за ним. Еще шаг. Пауза. Между ними оставалось шагов пять, когда за спиной послышалось шипение. Значит, змея не уползла далеко, а тоже наблюдала за ними. Может, мужчина и ведет себя так, якобы по-доброму, просто потому, что боится змею, а не потому, что хочет помочь Тоту.

– Здравствуй, – добродушно пробасил мужчина. Тот напрягся и нахмурился, вжал голову в плечи и сгорбился. – Меня зовут Сумман.

Сумман протянул руки ладонями кверху, чтобы мальчик мог увидеть, что оружия у него нет. Но размер этих натруженных мозолистых ручищ, длинные пальцы и широченные запястья могли ввести в еще больший ужас, чем секира разбойника или топор мясника. Такими лапищами в один миг можно переломить широкую шею тюрана.

– Я пришел помочь тебе, – тем временем продолжил мужчина, поглядывая на змею. – Я не причиню тебе вреда. Ты веришь мне?

Тот покачал головой. Он давно никому не верил… кроме Наины. Только эта девушка никогда его не обманывала и не обижала.

– Позволь мне помочь тебе, дитя, – Сумман сделал шаг, а затем еще один. Слишком быстро. Парой шагов мужчина преодолел расстояние в несколько детских шагов, чем вынудил Тота в ужасе отпрянуть. Тот готов был броситься с места и бежать к змее, зная, что она закроет его – защитит. Но Сумман рванул вперед, подняв столб песчаной пыли вокруг, рухнув на колени, перехватил его поперек тела и сильно прижал, предвосхищая попытки вырваться и зафиксировав все тело. Тот сжался и готовился к самому худшему. Он всхлипывал и скулил, упирался и пытался вывернуться. Распахнутые детские глаза выхватывали фрагменты окружающей реальности: кусок неба, ржавый песок, полотняная рубаха, змеиная голова…

– Прости, дитя, я торопился как мог, – Сумман провел шершавой от мозолей ладонью, царапая нежную детскую кожу щеки. Он убрал прилипшие волосы со лба и таким же ласковым, добрым голосом продолжил, – теперь ты не один.

Нижняя губа непроизвольно вывернулась, и подбородок затрясло в преддверие неконтролируемых слез. Колени подогнулись, и, если бы Сумман не держал его так крепко, он наверняка свалился бы мешком. Сильные руки подняли его – ведь Тот ничего не весил для такого великана – и прижали к могучей груди.

Тот еще долго не мог выровнять дыхание и заглушить истерику. Тело не слушалось и продолжало судорожно дергаться, пока Сумман нес его куда-то, укачивая в руках. От мужчины пахло потом и мускусом, но не старостью.

– Ты нашел его? – раздался женский мелодичный голос, от которого Тот снова настороженно сжался. Сумман успокаивающе прижал мальчика и провел пальцами по его спине.

– Да, он совсем кроха. Глянь, я не надеялся найти столь сильного хранителя. Это просто чудо… – не унимался в похвале мужчина. Его голос дрожал и отдавался в ухе Тота, прижатом к могучей груди. Сердце старика заходилось не то от быстрого шага, не то от восхищения ребенком.

Любопытство взыграло, и Тот осмелился высунуть нос из-за своего плеча, чтобы увидеть девушку, которая шла им навстречу. Огненноволосая, с огромной копной непокорных кудряшек, осыпанная веснушками по всему разгоряченному лицу, с огромными ярко-зелеными глазами и выцветшими длинными ресницами, она с интересом рассматривала личико Тота. Тот окинул взглядом странный для этой местности наряд девушки: белая, липшая к потному телу рубашка, кожаные коричневые брюки, плотно облегающие ее стройные длинные ноги, высокие, как у Суммана, сапоги на шнурках. Разве женщины так одеваются?

– А ты красивый мальчонка, – прервала его мысли девушка. – Вырастешь – все девчонки будут твои. – она протянула руку и легонько щелкнула его по носу. Затем обратила взор к Сумману и вмиг стала серьезной. Поправив улетающие на ветру пряди волос за ухо, она изящно приподняла правую бровь и выдала. – Как ты его назовешь?

Тот закусил губу и уставился на Суммана. У Тота уже есть имя! Возмущение вихрем взвилось внутри и снова закололо в области грудины. Он же не дорожный тюран, чтобы ему давать кличку! Сумман заметил вытянутое лицо Тота и опустил его на песок. Старик сел перед ним на корточки и, все еще крепко держа за плечи, с улыбкой начал рассуждать:

– Смотри. Я расскажу тебе небольшую историю… а ты сам решишь, как поступить в такой ситуации, хорошо? – когда Тот неуверенно кивнул и взглянул на девушку, Сумман начал свой рассказ.

– Я Сумман. Хранитель большой силы. Этой силы у меня много, и справляться с ней самому мне очень сложно. Поэтому я ищу по всему миру учеников, чтобы поделиться своим даром. Вера, – он кивнул на девушку, которая спокойно стояла рядом с ними и ждала продолжения, – тоже хранитель. Она мой ученик. Если ты захочешь, – Сумман нахмурился и пришлепнул губами, – нет… я настаиваю, чтобы и ты стал моим учеником. Такого хранителя у меня в семье еще не было. И мне было бы очень лестно учить тебя… – слово «лестно» запало в голове Тота. Он не знал его значения, но, по-видимому, означало оно что-то хорошее или приятное, раз этот большой добрый великан его употребил. – Я готов отдать тебе столько силы, сколько потребуется, чтобы ты справился и вырос самым сильным.

– Меня зовут… – хотел перебить Суммана мальчишка, набравшись смелости. Показать, что он не безвольный тюран, чтобы решать за него, как ему зваться…

– Подожди, – Сумман прижал пальцы к его рту и с улыбкой покачал головой, – подожди. Не спеши называть свое настоящее имя. То, как тебя назвали при рождении, пусть останется тайной. Твоей тайной. Которую знаешь только ты, – рука Суммана переместилась на грудь мальчика, туда, где все еще глухо било и давило изнутри, – твое имя – это твоя защита, понимаешь?

Тот покачал головой, но притих.

– Я предлагаю тебе взять новое имя, чтобы твои будущие враги боялись даже произносить его. Как ты на это смотришь?

– Я не хочу, чтобы у меня были в’аги… – прошептал Тот.

Сумман хмыкнул и задумался. Ему на помощь пришла Вера. Она многозначительно посмотрела на Суммана и закатила глаза, присела рядом с ними на корточки и взяла ладони Тота в свои. Вера не была доброй, как Сумман, Тот это чувствовал. Ее ладони жгли кожу, и руки хотелось выдернуть, чтобы не касаться ее длинных тонких пальцев. Но Тот замер, не показывая вида, лишь поджал губы.

– Никто не хочет, чтобы у них были враги. Но новое имя даст тебе больше силы. Ты будешь непобедим и с гордостью будешь носить его всю свою жизнь, – когда Тот снова нахмурился, Вера, озаренная новой мыслью, продолжила, – малыш, никто не просит тебя забывать твое имя. Ты по– прежнему именно тот, кто ты есть.

– И как же будут меня звать? – не стал ждать продолжения Тот.

– Мне кажется, имя Юга тебе бы очень подошло. Что думаешь? – Сумман выжидательно смотрел на мальчика. Тот нахмурился еще больше – его лоб уже болел от напряжения. Высвободив руки из ладоней девушки, он заложил их за спину и стал непрестанно потирать зудящие от прикосновений рук Веры. Он жевал губы и отводил взгляд от Веры и Суммана, которые спокойно ждали решения Тота. Никто обычно не спрашивал его мнения и не считался с ним. А тут даже в выборе имени эти двое дают ему время на размышления, которого у него никогда не было. Им помыкали и заставляли подчиняться, вынуждали терпеть лишения и принижали его мужское начало. Тот вдруг резко изменился в лице. Ослепительная улыбка оголила его белые зубы, чем несказанно удивила хранителей. Он закивал головой, решительно принимая их предложение. Сумман и Вера переглянулись, и оба облегченно выдохнули.