скачать книгу бесплатно
В зале зашелестел многоголосый шепот. Началось обсуждение.
Сперва Матиас, обвинитель по должности, а по сути, наверное, самый добродушный из присутствующих, долго и нудно объяснял, что подобное деяние бесчеловечно.
– А куда девать новых изгнанников из общества? – в первый раз нарушила молчание Линда.
Бернгард обратил к ней невыразительное лицо.
– А нужны ли новые изгнанники? – ответил он вопросом на вопрос.
– Мысль ясна. – Линда сплела тонкие сухие пальцы в замок над столом и больше ничего не добавила.
Слово взял Иннокентий, маленький человечек с густыми сердитыми бровями и громким пронзительным голосом. И тут стало интересно.
– Во-первых, как уже сказал Матиас, это было бы слишком жестоко, – заявил Иннокентий. – Но дело даже не в этом. Это было бы слишком опасно.
– В чем же опасность? – надменно спросил Бернгард.
– Они могут найти другой способ выбраться с Острова. Оттуда не столь далеко до ближайшего берега.
– На чем же они выберутся? – осведомился кто-то. – Вплавь?
– Почему? Ведь в городе некогда был морской порт. Вдруг там найдется парочка судов, которые еще могут плавать?
Ярослав усмехнулся. Он точно знал, что их там нет, но идея показалась ему забавной.
– Чепуха! – безапелляционно сказал Бернгард.
– Возможно. Однако исключить этот вариант нельзя. Доведенные до отчаяния люди на многое способны.
– Они ни на что не способны! – выкрикнул прежний голос. То был один из двух приверженцев Бернгарда, Ярослав не определил, кто именно.
Василий, казалось, задремавший, вдруг поднял руку, требуя тишины. Гудение в зале смолкло.
– Даже если бы собрание решило принять это предложение, – он говорил все также медленно, но на этот раз его слушали все, – мы не смогли бы осуществить его. Вы забываете о телепорте. Он установлен на этом месте тем, кто был мудрее нас, и мы не можем ни перенести его оттуда, ни уничтожить.
Ярослав прикрыл глаза, чтобы скрыть их злорадный блеск. Он и сам знал об этом, только молчал. Сегодня ему еще придется спорить с Бернгардом, так что Искатель просто выжидал, кто первый вспомнит об этом маленьком препятствии – телепорте. Однако он никак не ожидал, что это будет Василий.
– Если мы уйдем с Острова, его обитатели доберутся до телепорта, рано или поздно, – закончил Василий. – Вот и все, что я хотел сказать.
Обсуждение было завершено.
Бернгард раздражённо хрустнул пальцами.
Ярослав не сделал никакого жеста, но в глубине души он был удовлетворен. Эта глупая и опасная затея провалена, да и Бернгард выставлен не в лучшем свете. Не слишком он умён, всё-таки… Не предусмотреть такую простую вещь…
Но если Бернгард глуп, как ему удалось так выдвинуться? Почему он сам, Ярослав, ничего не может с ним сделать? Почему любая чушь, слетающая с его уст, выслушивается всеми с неизменным вниманием и серьёзно обсуждается?
Ярослав не знал ответов на эти вопросы.
Собрание еще не закончилось. Следующий пункт был не менее важен, чем предыдущий, и на этот раз Ярослав не был так уверен в благополучном для себя исходе. Он заговорил, впервые за все это время. Его низкий и властный голос заполнил помещение, изгнав из него все прочие звуки.
– Сейчас мы начнем обсуждать предложение Бернгарда о сокращении числа специалистов, обслуживающих объекты ядерной энергетики. Этот вопрос представляется мне довольно существенным, и я предлагаю приобщить к голосованию мнение тех, кто находится сейчас на Острове.
Там всегда находилось по крайней мере двадцать членов Сферы, из них один или два – из числа тринадцати старших. Но мера, предложенная Ярославом, была по меркам отшельников чрезвычайной. По традиции, они опрашивали тех, кто нес дежурство на Острове, только в крайне важных случаях.
Ярослав-то знал, что делает – эти двое отсутствующих были его явными сторонниками. Но обычай, увы, оказался не на его стороне…
Зал вдохнул и не выдохнул. Замер.
Василий недоуменно посмотрел на Ярослава.
– Да ведь это совсем несущественно, – произнес он. – Всего лишь формальный, чисто технический вопрос. Ну хорошо, давайте проголосуем…
Зал высказался против. Девять против трёх.
Ярослав не удивился.
Бернгард в сердце своем радовался, точно злой ребенок. Наконец-то ему удалось задеть патриарха. Это не получалось у него уже очень давно…
Слово было за ним.
Это была козырная карта Бернгарда. Уже давно среди части отшельников бытовало мнение, что следует полностью отказаться от использования ядерной энергии. Они считали, что устройства для её получения чужды природе планеты, и не исключено, что именно из-за них задерживается долгожданное пробуждение Логоса.
Им обычно возражали, что реакторы созданы по распоряжению Тарцини, а уж он-то никак не мог делать что-либо, противоречащее воле Единого Разума.
Спор этот продолжался уже несколько лет. Бернгард выдвинул идею, как примирить несогласные стороны, предложив отходить от этого способа получения тепла и света не сразу, а постепенно, для начала уменьшив количество персонала, обслуживающего реакторы. Раза, скажем, в два.
Ярослав понимал, что это безумие.
Нехватка знающих людей и сейчас пугала его, подобное же решение еще уменьшит их количество. Настанет день, когда их не останется вообще. Пройдет еще несколько десятилетий, и человечество навсегда опустится во мрак. Во мрак забвения.
Его воображение рисовало мрачные картины.
Зато другие, похоже, были довольны тем, что наступит конец этому долгому препирательству. Ярослав, разумеется, выступил против, но даже его авторитета оказалось недостаточно, его аргументы были слишком разумны, а такие не всегда действуют. Решение оказалось не его в пользу. Шесть против пяти. Хотя глава Сферы и не поддержал предложение Бернгарда, его голос считался за два только в случае равного разделения.
Линда тоже не приняла предложения, но это не помогло.
А вот если бы были те двое, оказалось бы шесть против семи. Ярослав с досадой покачал головой, и встретил взгляд сидевшего рядом Василия.
Василий смотрел на Ярослава с тёплой улыбкой, и видя такую улыбку, легко можно было понять, почему сотни людей в течение многих лет поддавались его обаянию. И даже сейчас Ярослав вспомнил, что когда-то их воодушевляли одни и те же чувства, и даже когда эти чувства у него самого иссякли (что поделаешь!), он не перестал любить этого человека и уважать его.
– Мы уже не молоды, друг мой, – прошептал Василий. – Наши слова – вчерашний день. А Бернгард молод, будущее в его руках. Пусть делает, как считает нужным.
Тёплая волна, на миг затопившая сердце Ярослава, зашипев, испарилась.
“Это, может, твои слова – вчерашний день, – угрюмо подумал он, отводя взгляд от обезображенного болезнью лица Василия. – А я еще поборюсь, пожалуй”.
Все дальнейшее было несущественно. Нет, это было, конечно, важно для Сферы, но Ярослав не считал внутренние дела Сферы такими уж значимыми, и почти не встревал в них.
Его внимание привлекло лишь обсуждение совершенно безобидного случая. Какой-то парень, помощник на лесопилке, вдруг возымел необычный интерес к истории, начал в одиночку бродить по древним поселениям, и искать там обрывки старинных текстов.
Обычно подобные люди подавались в отшельники и тем удовлетворяли своё любопытство, но этот новоявленный исследователь таких намерений пока не выражал. Эта история и открылась-то совершенно случайно – молодой человек набросал какие-то заметки для себя, и они попались на глаза одному отшельнику, который почему-то счёл разумным доложить об этом выше. В сущности, ерунда полная, но Бернгард считал, что в записях присутствуют параллели с современностью, не слишком хорошо характеризующие служителей Логоса, и требовал отправить автора на Остров. Выслуживался, что ли, в очередной раз?
Ярославу было наплевать и на заметки, и на их автора, но, раздражённый своим проигрышем, он захотел взять реванш хотя бы в этом пустяке. Он произнес речь, которая его самого удивила. Он подробно разобрал текст, который в глаза не видел, и убедительно доказал, что никаких параллелей там нет. Он сообщил, что литература оскудела талантами (это было правдой, и не только литература), а создатель сего произведения – о чём же оно, кстати? – безусловно, талантлив, и надлежит направить этот поток к морю, но не иссушать его. Он заявил, что стоит настоятельно порекомендовать этому, как его, Марату Иволгину, что ли, написать биографию Александра Тарцини. И, наконец, он сказал, что дело создания жизнеописания Тарцини настолько важно, что требует постоянного контроля одного из них, и предложил возложить это ответственное задание на плечи Бернгарда.
Василий поставил вопрос на голосование, и предложение Ярослава прошло на ура. Только это не слишком улучшило его настроения.
О, если бы он мог предвидеть, к каким последствиям приведёт эта мальчишеская выходка!
Глава 5. Задание
21 апреля 2190 года.
Инга
Двери телепорта раздвинулись, и Марат Иволгин спрыгнул на землю.
Навстречу Марату, не торопясь, шли по узкой дорожке два человека, мужчина и женщина.
Женщина, вернее, девушка, – ей было не больше двадцати пяти лет – казалась очень хорошенькой. Это была миниатюрная блондинка, одетая скромно, но очень опрятно. Длинное, до середины щиколотки, платье, ладно облегало её фигуру. Грудь, к которой неизбежно притягивался взор мужчины, была небольшой, округлой, упругой даже на вид. Густые светлые волосы девушка заплела в косу, но из строгой прически выбились непослушные прядки, и из-за этого их обладательница выглядела ещё моложе, чем была на самом деле – этакой юной шалуньей. Она улыбалась, и всё в ней буквально светилось от этой улыбки, и глаза, и зубы, и эти золотистые пряди, пронизанные солнцем.
Мужчина был гораздо старше, он годился в отцы своей спутнице, и не просто годился, а действительно был её отцом. Герман обожал свою дочь, и она отвечала ему взаимностью. Они шли рядышком, тихо разговаривая, мужчина опирался на сучковатую палку, девушка теребила в руках перекинутую через плечо косу, и Марат невольно улыбнулся, видя, как этим двоим хорошо вместе.
Но, честно говоря, по ряду причин он предпочел бы их не встречать, особенно её. Впрочем, деваться здесь было некуда, отец и дочь уже увидели его, и оставалось только поздороваться.
– Здравствуйте, дядя Герман. Здравствуй, Инга.
– Здравствуй, Марат, – сказали они почти хором.
– Куда это вы собрались? – поинтересовался он шутливым тоном. Он испытывал некоторое смущение и старался скрыть его.
– Инга за покупками. А я её провожаю. Солнышко какое сегодня!
– Да, – согласился Марат.
– Попробую достать ткани, надо сшить чехлы на подушки, – сказала Инга с деловитой уверенностью, но певучим, нежным голоском. – И скатерть тоже нужна.
У неё был голос, точно колокольчик. Герман с любовью посмотрел на дочь.
– Удачи, – пожелал Марат.
– Надеюсь, мне повезёт, – весело сказала Инга. – Зайдешь посмотреть?
– Позовёте – зайду.
– Конечно. – Она рассмеялась, словно защебетала маленькая птичка. – Приходи в любое время. У нас еще остались соленья с прошлой осени. Ты помнишь, я боялась, их не хватит на зиму?
Марат ничего не помнил, но согласился.
– Так вот еще полно осталось, представляешь! – Она торжествующе взглянула на мужчин.
– Ты молодец, – сказал Герман.
– А ты далеко? – спросил Марат.
– Не-ет, конечно, недалеко. В соседний город.
Хотя транспортная проблема была решена радикально, и человек мог в любой момент попасть в любое место на планете, почему-то немногие сейчас пользовались этим преимуществом. Большинство жителей Земли предпочитало не покидать своего климатического пояса, и вообще не путешествовать далеко от дома.
– Я поеду. Пока, папа.
– Пока.
– Ой, Марат, можно тебя на минуточку…
Она взяла его за руку и потянула к телепорту.
“Ну вот…”, – обречённо подумал молодой человек.
– Послушай, Марат, – Инга стала очень серьезной, и это ей не шло, – ты ничего не слышал… ну о нём?
Она заглядывала ему в лицо, а Марат избегал её взгляда. Жалко ему её было. И стыдно почему-то. Хотя он-то здесь при чём? Не он же бросил её беременной…
– Нет, – сказал он, – я про твоего бывшего мужа ничего не знаю.
Она опустила золотистую головку. Ресницы часто-часто заморгали, и сердце у Марата перевернулось.
– Хватит тебе, – ласково сказал он, тронув её за мягкое плечо. – Больше года прошло.
– Да, – Инга согласно кивнула. – Ладно. Спасибо тебе, Марат.
Она помахала отцу рукой и скрылась в кабине телепорта.
Марат нагнал Германа и пошел рядом с ним. Сейчас, когда присутствие дочери не поддерживало его, спутник Марата казался почти стариком, хотя лет ему было не так уж много. Он ссутулился и опустил голову, внимательно глядя на дорогу. Его палка мерно постукивала по мелким камешкам.
Марату не хотелось вступать в разговор. Он понимал, что любая тема будет только предлогом, чтобы не обсуждать ту, запретную. Но и молчание тяготило его.
– Тепло сегодня, – наконец, произнес он, чтобы хоть как-то сгладить эту мучительную неловкость. Он ожидал, что Герман радостно ухватится за эту возможность заглушить неприятные мысли пустым разговором, но ошибся.
– Ты мне скажи, – сказал Герман, не глядя на Марата, – о чем она тебя спрашивала?
– А то вы не знаете? – Марат хмыкнул. – О Даниеле, конечно.
“Лучше бы я молчал”, – подумал он. Его невинное замечание о погоде неожиданно оказалось тем маленьким камешком, падение которого вызывает лавину.
– Да, – Герман вздохнул. – Она никак не забудет его.
Марат ничего не сказал. Волею судьбы он оказался доверенным лицом для всех участников той драмы годичной давности, и эта роль ему порядком надоела. Он многократно обсуждал все эти вопросы, и не собирался начинать сначала – на этот раз с отцом Инги.
