скачать книгу бесплатно
Но именно таковы были намерения Германа.
– Марат.
– Да.
– Ты должен знать. Что у них случилось? Инга никогда не рассказывала мне об этом, хоть я и спрашивал ее. Она говорит, что не понимает… Но ведь этого не может быть? – Он удрученно покачал головой. – Меня очень печалит, что она стала такой скрытной. Это совсем не похоже на мою девочку.
– Ну, по этому поводу можете не расстраиваться. – Марат пожал плечами. – Инга вам ничего не рассказывает, потому что ей нечего рассказывать. Он просто ушёл и все. Без объяснений.
– Но почему? – недоумённо спросил Герман. – Что в Инге не так?
– Да это не в ней не так, это в нём не так… – вздохнул Марат. – Я вам уже говорил. Инге пора бы найти другого.
Старик словно не слышал его. Он размышлял вслух.
– Я бы понял, если бы он ушел к другой женщине…Женщина у него есть?
– Тогда не было. Сейчас – не знаю. Да вряд ли…
Герман остановился и в упор посмотрел на молодого человека.
– Поговори с ним, Марат, – попросил он. – Может, он бы вернулся?
Марат отрицательно покачал головой. Огорчать дядю Германа было жалко, но он не собирался опять становиться посредником в этих переговорах, лишенных смысла.
– Нет.
– Было бы хорошо, если бы его удалось уговорить.
– Во-первых, мы его уже уговаривали, и он не вернулся. Во-вторых, вам-то Даниель нужен? Вы что, не помните, как он обошелся с Ингой?
– Помню, конечно… Ну мало ли что в жизни бывает…
– Ничего себе – бывает! – резко сказал Марат. – Насколько мне известно, он бросил Ингу, когда она была беременна, и после того как она родила мёртвого ребенка, он ни разу не удосужился появиться здесь. Я не прав?
Всепрощение Марат еще мог понять. Он не мог понять, как можно продолжать надеяться на то, что человек может перемениться.
– Инге нужен муж, – настаивал Герман. – Мы бы все забыли, понимаешь?
– Тогда вы уж лучше с ним сами говорите, – сказал Марат возможно мягче.
От последней встречи с Даниелем у Марата остался тяжёлый осадок. Он тогда разыскал его по просьбе Инги, которая еще была беременна. Конечно, Даниель и не подумал вернуться, выслушав увещевания Марата, и было сказано с обеих сторон слишком много резких, едких слов, вспоминать которые не хотелось.
В ответ на дерзость Марата старик только печально улыбнулся.
– Меня-то он точно не послушал бы… А ведь он нравился мне, знаешь. Ты если вдруг его увидишь, все же скажи при случае, что Инга все простила и ждет его. Ладно?
– Ладно, – сказал Марат. Пообещать это было просто, встречаться с Даниелем он не собирался.
Они дошли до того места, где тропинка разветвлялась, и Марат с облегчением сообразил, что их пути расходятся. Герман протянул руку, прощаясь.
– До свидания, Марат. Эх, лучше бы Инга за тебя замуж вышла…
– Теперь ничего не поделаешь, – заметил молодой человек философски.
Герман ушел. Марат же снова задумался о том, как не повезло Инге.
Красавица. Ласковая, нежная. Прекрасная хозяйка, любящая дочь.
Потом мысль его сделала зигзаг, и из глубин памяти выплыли блестящие, неспокойные глаза Даниеля…
– С самого начала думал, что из этого ничего путного не выйдет, – тихо пробормотал Марат, прислушиваясь к удаляющемуся стуку палки Германа, и вытащил из кармана мятую самокрутку. Он был рад тому, что наконец остался один. Не хотелось ему сейчас думать о чужих неприятностях, тем более таких, в которых и помочь-то никак нельзя…
Отшельник
Однако, через пару минут выяснилось, что он не один…
– Я пришел, чтобы поговорить с вами…
Марат вздрогнул от неожиданности. Глуховатый голос прозвучал словно из ниоткуда. Он резко обернулся – за спиной, в нескольких шагах от него, стоял человек. Солнечный свет ударил в глаза Марата, и он не мог разглядеть его лица.
Марат мог бы поклясться, что минуту назад здесь никого не было.
Человек шагнул вперед. Марат прикрыл глаза ладонью и понял, что к нему подходит отшельник. Всего лишь отшельник…
Марату это не понравилось.
Отшельники редко с кем-то общаются, а если уж начнут говорить, то добра не жди. А этот поджидал именно его. Зачем, а?
– Слушаю вас, – спокойно сказал он, незаметно разглядывая служителя Логоса.
Отшельник был одет в серое рубище, перевязанное на талии потрепанной толстой веревкой. Лицо у него было серьезное, худое, с бескровными губами. Он почти не моргал и сверлил Марата тусклым взглядом. Марат чувствовал себя неуютно под этим взглядом, но тут уж ничего не поделаешь. Мелькнула непрошеная мысль о том, как непохоже это суровое лицо на добродушную физиономию дяди Германа.
Он терпеливо дожидался ответа отшельника. Тот выдерживал паузу, словно размышляя, но Марат все же думал, что он делает это намеренно, тянет время, чтобы вывести собеседника из равновесия.
– Вы любите литературу? – наконец, произнёс отшельник.
Вопрос был совершенно неожиданным для Марата, и он растерянно развёл руками.
– Не знаю. Я с литературой мало знаком. Работаю на лесопилке помощником.
А что ещё он мог ответить?
– Мы считаем, что любите, – сообщил отшельник.
Марат хотел ответить: “Вам виднее”, но удержался.
– Это вы писали? – поинтересовался его собеседник, вытащив из кармана несколько измятых листков.
Марат растерялся ещё больше.
– Можно взглянуть? – спросил он зачем-то, хотя узнал листки с первого взгляда.
– Сколько угодно, – равнодушно ответил отшельник.
Марат взял в руки листки. Можно было сразу догадаться, на что намекает отшельник – но с другой стороны, зачем ему эти каракули?
– Получилось так, – заметил отшельник, – что эти записки были замечены руководством Сферы.
Марат удивлённо поднял брови.
– Они того не стоят, – пробормотал он и вернул бумаги собеседнику. – Да, это я писал для развлечения. Я думал, этого вообще никто не видел, да и кому это может быть интересно?
– Не содержит ли этот текст некоторых намеков на современность, как вы думаете?
– Нет, – ответил Марат. – Мне бы это и в голову не пришло.
Но он почувствовал, что руки неприятно холодеют.
– Ну что же, это был мой личный вопрос, – заметил отшельник. – Цель моего визита иная. Я уполномочен предложить вам написать биографический роман.
Марат опешил.
– Какой же? – медленно спросил он.
Отшельник поднял уголки губ, изобразив улыбку. Улыбка получилась неприятной.
– Некоторые из числа тринадцати… – вдруг он перебил сам себя. – Вы не догадываетесь, кто?
– Нет, конечно, – сказал Марат резче, чем следовало. Отшельник запугивал его, а он все не мог понять, чего ему надо.
– Так вот, некоторые из числа тринадцати столь высоко оценили ваш талант, что предлагают вам создать жизнеописание Александра Тарцини.
Молодой человек посмотрел в лицо отшельника, встретив этот оценивающий, сверлящий взгляд, и понял, что не ослышался.
– Я? – спросил он мгновенно пересохшими губами. – Но почему?
– Так решило собрание.
Марат тряхнул головой. Отшельник разглядывал его, словно подопытное насекомое. Ждал чего-то.
– Послушайте, – медленно проговорил Марат. – Наверно, я чего-то не улавливаю. Обычный человек не может писать такую книгу. Это может делать только служитель Логоса, имеющий специальные знания. Сами посудите – ну что я в этом понимаю? Кто я такой?
В первый раз в глазах отшельника промелькнуло живое чувство.
– Знаете, вот и я хотел бы знать, кто вы такой.
– Это невозможно, – Марат заговорил медленно, взвешивая каждое слово. – Данные о прошлом Тарцини скудны и противоречивы. Живых свидетелей уже не осталось. Письменных источников нет. Нам известны лишь легенды, которые довольно фантастичны и в разных пересказах расходятся во многих деталях. Мы не знаем, как Тарцини стал тем… тем, кем он стал. Это неподъёмная задача. Для меня, во всяком случае. Нет, вы, наверно, шутите.
Отшельник не отвечал.
– И потом, – вспомнил Марат, – у меня есть работа. У меня договорённость с лесопилкой. Там нет другого помощника.
Беспомощная отговорка, конечно.
Отшельник покачал головой.
– Неубедительно. Вы что, отказываетесь исполнить просьбу тринадцати? Разумеется, у вас есть на это право.
Тон был безразличный, даже скучающий, но чувствовалось, что попытка воспользоваться этим правом может обойтись очень дорого.
Следовало хоть ненадолго избавиться от отшельника и собраться с мыслями. Неужели никак нельзя отделаться от этого самоубийственного задания?
– Не отказываюсь… – нехотя сказал Марат.
Отшельник кивнул.
– Вот и ладно. Вопрос с лесопилкой мы решим. Я еще зайду. Через неделю. Думайте.
Он ушел, не прощаясь. Там, где он только что стоял, на сырой земле остался глубокий, резкий след.
Марат повернулся и пошел прочь. Тропинка пружинила под ногами. Левое веко вдруг задергалось, он машинально дотронулся до него и остановился, пытаясь успокоиться. Дорогу преградило поваленное зимней бурей дерево. Марат сел на него и закурил.
Закат был красив и тревожен. Чёрные грозовые тучи заволокли небо у горизонта. Солнце из дальней дали бросало на них поток лучей, они фильтровали его и пропускали на землю лишь красные, цвета артериальной крови. Широкая алая полоса тянулась над тёмным далеким лесом, а обрывки туч наползали на неё, угрожая сдвинуться и поглотить свет навсегда.
Марату слышалась торжественная пугающая музыка, и по спине бежал холодок.
Ему вспомнился римский император Тиберий, про которого он имел глупость написать.
Марат провел с ним много дней, изучая слова и поступки этого странного, жестокого человека. По сути, это был неприятный тип, но пришлось так долго общаться с ним, что он успел проникнуться к нему если не симпатией, то сочувствием. В благодарность Тиберий, похоже, втянул его в историю…
Марат прикрыл глаза, и безо всякого усилия с его стороны перед его умственным взором возник каменистый берег, круто уходящий в море. У обрыва стоял человек в тоге. Он был еще довольно молод, лет тридцати пяти или чуть больше, и был бы красив, если бы не угрюмое выражение и недобрый взгляд.
К острову плыл корабль. Человек равнодушно следил за ним, ни страха, ни тревожного ожидания не отражалось на его лице, но Марату было известно, что он испытывает именно эти чувства. Просто Тиберий, пасынок всемогущего императора Августа, находящийся в ссылке на Родосе, привык скрывать их, даже когда оставался один.
Корабль вез долгожданное разрешение вернуться в Рим, но Тиберий не знал этого, он смотрел на море сузившимися глазами, и на долю секунды его черты исказила причудливая смесь отчаяния, надежды и бессильной злобы. Впрочем, все это почти мгновенно исчезло. Он покорно наклонил голову и, медленно ступая, скрылся за скалой.
Воображение Марата часто рисовало подобные яркие картины. Он не знал, похож ли его Тиберий на настоящего, и знать не хотел. Все это казалось ему игрой ума, скрашивающей пресную и однообразную жизнь. Это и было игрой, пока в лучах закатного солнца не нарисовался резкий силуэт отшельника… Э-эх…
Он шел через город. Точнее, это был не город, а небольшое поселение, которое, правда, могло похвалиться аж двумя телепортами. Здания стояли невысокие, высотой в три-четыре этажа, довольно обшарпанные. Покрытие улиц потрескалось.
Здесь было очень пустынно. Могло показаться, люди покинули городок.
Темнело. То ли тучи осуществили свой мрачный замысел и слизали с небесного купола полосу солнечной крови, то ли само солнце устало с ними спорить и бессильно сползло за горизонт.
Марат пришел домой.
– Кис, кис, кис, – позвал он.
