Бессмертный

«И верно…» – подумал Кощей. Солнце еще не взошло, поэтому взрывы смотрелись особенно эффектно.

  Кощей лихорадочно соображал. Договориться с богатырем не было никакой возможности. Можно, конечно, выпустить на него сотню- другую мертвяков. Баба Яга ведьм подтянет. Но зачем? Все они погибнут от железа еще до следующего вечера.

   Купол выдержит любую атаку сколько угодно времени. Можно жить в осаде хоть сто, хоть тысячу лет. Но вот огласка.... Сейчас люди научились видеть все и везде. Все больше магических сил требуется для поддержания обманных чар.

А если Лукоморье будет тратить всю Силу на оборону.... Минимум через сутки здесь будут разведчики. А через двое – развяжется война, какой человечество еще не видывало. Люди будут гибнуть, в надежде забрать богатство, которое им никогда не получить…Выход оставался только один.

  Дождавшись перерыва в атаке, Кощей устало произнес:

– Я не сдамся тебе, добрый молодец! Но предлагаю, во избежание кровопролития, поединок один на один. Согласен?

 На противоположном конце поля воцарилось молчание. Наконец, голос пророкотал:

– Хорошо, я согласен.

 Пока Ерема бегал за мечом Змееголовом, Кощей отдавал Бабе Яге последние указания:

– Главное, не высовывайтесь, что бы не случилось. Купол выдержит все, но вы в безопасности только тут.

 Баба Яга часто кивала и украдкой вытирала слезы. Ерема быстро застегивал доспехи. Дети с округлившимися глазами и испуганными лицами стояли поодаль

– А вы, – Кощей строго погрозил им пальцем, – не шалите! И слушайтесь старших.

– Кстати, – обернулся он в последний раз и посмотрел на девочку, – Как зовут тебя, внученька?

– Аня… Анечка, – тихонько прошептала девочка. В ее глазах стояли слезы.

– Аааанееечкаааа, – пропел Кощей, глядя на солнце, наконец выглянувшее из-за гор. – Анечка!

   Улыбнувшись, Владыка Лукоморья легко спрыгнул с балкона вниз…

Глава 3. Битва

  Кощей медленно шел вперед. Он знал, что за ним внимательно наблюдают, поэтому гордо вышагивал, высоко подняв голову и расправив плечи.

  Одна беда – солнце. Оно как раз поднялось над горами и светило ему прямо в лицо. Кощей опустил забрало шлема.

 Было прохладно. Чувствовалось приближение старушки-осени. И хотя деревья еще и не думали одеваться в золото и багрянец, в воздухе витал неповторимый сладковатый аромат покоя и тлена, какой бывает только в августе.

Временами легкий ветерок доносил откуда-то терпкий запах зреющих яблок и печного дыма....

  Кощей подошел к невидимой границе и легко пересек ее. Желтый робот, который до этого бил кулаком по куполу, навел на Владыку голубые глаза-прожекторы. Но Кощей даже не посмотрел в его сторону. Тогда трансформер развернулся и пошел за ним, громко топая и поднимая тучи пыли.

  Солнце, наконец, полностью осветило долину и тут…

– Мать честная!.... – крякнул Кощей, с удивлением взирая на открывшуюся картину.

  Повсюду, куда падал взгляд, блестели роботы. Они расположились чуть поодаль, за границей соленого поля. Поэтому, пока было темно, их не было видно. И только теперь, когда солнце поднялось повыше, засверкала железная броня. Аж глаза заболели....

Кощей невольно стал считать. Сколько же их?! .... Роботов было больше сотни, но вот точное число… Владыка даже боялся предположить.

 «Хорошо, хоть нечесть не вызвали. – размышлял он, – Все бы полегли, все до единого…»

  Теперь, после увиденного, расклад сильно менялся. И не в пользу Кощея.

 «Если я его убью, – думал Владыка, – что сделает вся эта куча железа? Вероятность ответного удара высока и весьма, а этого нам не надо. Если он убьет меня, встает другой вопрос – сколько продержится купол?»

 Купол сам по себе был всего лишь клубком заклинаний, точнее, забором из них. Конечно, он брал энергию от Заповедной Силы, поэтому в подзарядке не нуждался.

Но если за забором не следить, не подновлять, не красить – он в скором времени начнет ветшать, а то и вовсе развалится.... Его поставил еще Первый Кощей, но поддерживать купол в рабочем состоянии приходилось каждому следующему Владыке. Все они привносили что-то свое, но суть оставалась та же.

– Ладно, – подвел Кощей итог своим невеселым мыслям, – поглядим вначале, что за Чудо-Юдо такое.

  Подойдя почти вплотную к первому ряду роботов, он остановился и оперся на меч.

– Ну?! – насмешливо спросил Кощей.

 Ряды трансформеров заволновались, а потом расступились, и вперед твердым шагом выступил их предводитель.

  Невысокого роста, он еле доходил Кощею до плеча. Пшеничного цвета волосы, такие же брови. Нос картошкой, большой рот.... Кощей прищурился. Где-то он этого «богатыря» уже видел…

 Аааааа.. Был такой фильм. Там паренек-студент вечно влипал в смешные истории. Кощей смотрел его очень давно по волшебному блюдечку. Василиса тогда так смеялась…

  Имя у паренька тоже было какое-то смешное, мышиное. Шуршунчик? Поскребыш? Нет, Шурик! Точно, да, Шурик.

 Только глаза у этого Шурика были не голубые, как в фильме, а карие… Но все равно похож!

 Кощей тяжело вздохнул. Дааа.. Убить смешного паренька из старого кино – это уж совсем никуда не годится. Оставалась слабая надежда, что внешность обманчива, но…

– Здравствуй, добрый молодец! Как звать-величать тебя, какого ты роду-племени? – обратился к нему Кощей по старинному обычаю.

– Саша я… то есть… Александр, – паренек гордо расправил плечи и вытащил откуда-то из-за пояса странную трубку.

– Александр, значит… – протянул Кощей, мельком глянув на трубку. «Дротиками отравленными что ли сражается?!» – удивленно подумал он.

– А где твои доспехи, добрый молодец? – спросил Владыка.

– Мое дело правое, я за Добро сражаюсь, – ответил паренек, вскинувшись. – Я все равно победю. То есть побежу.

– Нет такого слова, – заметил Кощей. Потом, немного подумав, стал стягивать шлем.

– Что ж, уравняем шансы, защитник добра.

Александр с удивлением смотрел, как Кощей  снял шлем и панцирь. А вот железные перчатки оставил.

Постепенно у Владыки стал складываться некий план. Правда, очень он ему не нравился.

  Противники вышли на открытое пространство и встали друг напротив друга. Кощей немного попрыгал, разминаясь. Шурик, будем называть его так, обеими руками вцепился в свою палку, что-то нажал, и прямо из нее выдвинулся луч синего цвета.

  « Ах, вон оно что..» – Кощей с сомнением посмотрел на световой меч, поудобнее перехватив Змееголов, и произнес:

– Что ж.. С Богом.

  Паренек сразу начал размахивать мечом, пытаясь оттеснить противника назад.

 Роботы, стоящие до этого в полной тишине, задвигались. Несколько из них обошли поединщиков и встали в круг, образуя подобие арены.

  В это время Шурик скакал вокруг Кощея, пытаясь достать его своим световым мечом. Змееголов шипел и плавился, но вполне успешно отбивал каждый удар, как по нотам. Скоро с паренька градом катился пот, а Кощей даже не запыхался.

  Солнце поднялось совсем высоко. Становилось жарко.

 «Джедай недоделанный, – ругался про себя Владыка, с легкостью отбивая неумелые удары, – понасмотрятся чуши всякой, а потом драться лезут. Куда открываешься, куда..? А, чтоб тебя!»

 Отбив очередную атаку «богатыря», Кощей неудачно опустил меч и порезал юноше руку.

  Роботы сразу что-то заверещали, Кощей только не понял, одобрительно или осуждающе. А желтый включил даже какую-то музыку.

– …а значит нам нужна одна победа,

 Одна на всех – мы за ценой не постоим!

 Одна на всех – мы за ценой не постоим!

– запел где-то высоко над Кощеем уверенный женский голос.

 Шурик совсем по-детски пососал рану, благодарно посмотрел на робота и опять схватился за меч. И тут..

Раз –   богатырь размахнулся для колющего удара…

Два – стоящий до этого в боевой стойке Кощей вдруг раскинул руки в стороны, как будто собирался взлететь…

Три – световой меч вошел в грудь Владыки по самою рукоятку. Вошел прямо в сердце…

  Оцепеневший от ужаса Шурик минуту стоял неподвижно, глядя, как Кощей медленно оседает на землю. Потом, отбросив меч в сторону, бросился к врагу.

 Крови не было. Только круглая черная дыра, оставленная световым мечом, зияла в груди и нехорошо дымилась. Кощей лежал неподвижно, глаза его были закрыты. Шурик наклонился ниже, и тут рука в железной перчатке схватила его за рубашку и дернула вниз.

– Я – Кощей, мешок костей,

  Ты меня убил, душу погубил! – забормотал Владыка немного на распев.

– Цена моя кровью плачена, – Шурик дернулся было, но железная рука держала крепко.

– Жизнь за жизнь, судьба за судьбу,

  Боль за боль, кровь за кровь!

  Да будет моя доля твоей.

  ТЫ – Кощей, мешок костей!

Произнеся последние слова, Кощей разжал руку и закрыл глаза.

– … и значит нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим… – неслось откуда-то сверху.

 Но Владыка этого уже не слышал. Он падал и падал в черное нечто....

Андрюша крутил педали изо всех сил, едва поспевая за волшебным клубочком. «Эх, – думал он, – надо было мотор прикрутить. Эх!»

Впереди начало светлеть, лес стал понемногу расступаться. Где-то совсем рядом слышался рокот близкого моря и крики чаек.

 Наконец, клубочек выкатился из леса на берег и застрял в песке. Андрюшин велосипед тоже забуксовал. Мальчишка бросил его прямо на тропинке и быстро-быстро побежал к одиноко стоящему, наполовину засохшему дубу.

Немного потоптавшись под дубом и что-то считая про себя, Андрей упал прямо на песок и стал усердно копать. Через час безуспешных раскопок он сел и заревел. Потом, взяв себя в руки, встал, побил по лбу кулаком и достал нечто круглое из кармана штанов.

 Паренек долго смотрел на круглую штуку, соображая и высчитывая, потом посветлел лицом и улыбнулся. Он что-то пробормотал про себя и начал рыть песок уже в другом месте. Через несколько минут из песка показался край деревянного сундука, потемневший от времени и сырости.

Андрюша начал копать еще усерднее, высунув язык от напряжения. Наконец, из песка показался ржавый, искусно выкованный, массивный замок, висевший на сундуке. Немного порывшись в другом кармане, Андрей достал большой золотой ключ.

  Он вставил ключ в замок, но повернуть никак не мог. Видимо, от влажности механизм совсем заржавел. Мальчик опять заплакал и начал бить замок кулаком.

– Ну, открывайся ты, ну, пожалуйста, – бормотал он, нажимая на ключ. И тут, то ли услышав волшебное слово, то ли просто устав сопротивляться, ключ нехотя повернулся. Замок со скрежетом отвалился, и Андрюша, еще немного покопав, откинул крышку сундука.

  Внутри, обложенный какой-то сухой травой лежал ларец поменьше. Андрюша схватил его и пулей помчался к велосипеду, подобрав по пути волшебный клубочек.

  Но прежде чем поставить ларец в корзину велосипеда, мальчишка все же не удержался. И хотя Ерема строго – настрого запретил ему это делать, приоткрыл крышку.

Внутри, опутанное то ли трубками, то ли какими-то стеблями, билось и вздыхало человеческое сердце....

Глава 4. Бессмертный

… – Папа, папа, соти, какая рякушка! Ну, папа! – голос продирался сквозь черную воду, в которой тонул Кощей. Он не давал ему опуститься на самую глубину, заставлял плыть к себе, звал требовательно и властно, – Папа!…

  Иногда в черноту вплывали и другие голоса:

– Сначала боль сними, – наставительно говорил женский голос, – от боли-то чаще умирают, чем от ран.

– Как? Я не умею! Меня не учили еще! – жалобно отвечал детский, в котором слышались слезы.

– А ты боль собери да запечатай, – отвечала женщина, – Веди рукой-то, молодец, да вот так, умница!

  Потом голоса ушли куда-то, а вместе с ними ушел и огонь, горящий внутри. Боль отступила....

  Если Кощей опять начинал тонуть, его звал первый голос. Такой знакомый, такой родной! Только Владыка никак не мог вспомнить, чей он.

– Папа, папа, соти…!

  А затем все разом закончилось....

Взмыленный и грязный Андрей вбежал на поляну, где Яга и Аня сидели над Кощеем. Он крепко сжимал в руках ларец:

– Я достал, достал… Я нашел. Я два раза упал… – тут Андрюшины глаза наполнились слезами от пережитых несчастий. Но Анечка строго посмотрела на него, и заплакать он так и не решился.

– Давай, раз уж принес, – усталым голосом приказала Баба Яга. Потом посмотрела на Аню, – Справишься?

– Попробую… – неуверенно прошептала девочка.

  Яга хотела сказать еще что-то, но посмотрев на усталое лицо Анюты, промолчала. Так же молча она вытерла руки о чистое полотенце, поданное стоящим рядом Еремой, и взяла у Андрюши ларец.

– Открывал?! – Баба Яга зыркнула на мальчишку так, что тот вжал голову в плечи.

– Да…немножечко, – слабым голосом пролепетал он.

– Ай, ладно, теперь уж все едино.

Яга открыла ларец и подала его Анечке. Девочка аккуратно вынула трепещущее сердце и очень быстро положило его в дыру, оставленную джедайским мечом. Потом немного поводила над раной руками, и та моментально затянулась.

   Все стояли вокруг Кощея и ждали. Баба Яга достала зеркальце и поднесла к губам Владыки. Зеркальце осталось чистым.

– Не получилось… – устало прошептала она, опускаясь на траву.

– Деда, НЕ УМИРРРРАЙ! – вдруг громко и на удивление чисто закричал Васятка. От его крика тело Кощея дернулось, как от электрического тока.

– Ты что!.. Ты что кричишь, не видишь, что ли… – заплакала Анечка и замахнулась на Васю.

– Нет, постой! – остановила ее Баба Яга, – крикни, соколик, крикни еще. КРИЧИ ГРОМЧЕ!

 -ДЕЕЕДААА! – заорал Вася так, что все птицы в соседних горах поднялись в воздух. – Деда, не умирай!

  Тело Кощея подбросило, перевернуло в воздухе и ударило оземь. Кощей закашлялся и застонал…

Эпилог

  На берегу Синего моря в заморском деревянном кресле полусидел – полулежал совсем седой, но крепкий еще старик с пышной белоснежной шевелюрой, лихо закрученными усами и синими, как море, глазами. Изредка он прихлебывал что-то из золотого кубка, стоящего рядом на столике, и морщился.

Этим стариком был я.

Со стороны леса медленно шел домовой, неся что-то в руках.

– А, Ерема, проходи, садись, – приветливо поздоровался я. – Ну, как там… дела?

– Как сажа бела, – недовольно пробурчал Ерема.

– Этот Ваш… ученичок, – произнеся последнее слово Ерема презрительно сплюнул, – задумал такую штуку, чтоб огороды сами поливались.

– И что? – с интересом посмотрел я на домового.

– И ничего! – отрезал тот и снова сплюнул. – Все сгорело, капуста зажарилась. – Напряженье, вишь ты, он не рассчитал! Я ему покажу напряженье! Откуда мертвые головы брать будем? Откуда, я вас спрашиваю?!

  Ерема строго погрозил пальцем, вздохнул и грустно продолжил:

– Я ведь чего пришел-то… Уезжаю я, Хозяин. Наказание свое я, почитай, уже год назад отбыл. А при новом хозяине.. – взгляд домового опять посуровел, – Механизация ему, новации…

– Ну…тогда давай обнимемся, что ли, – предложил я. Мы молча обнялись.

– Не поминайте лихом, Хозяин, ежели, что не так… Нужон буду, кличьте – завсегда прибегу, – расчувствовался Ерема. По его морщинистым щекам катились слезы.

– Спасибо тебе, Ерема, за ВСЕ спасибо!

– Да, ладно, – замахал руками домовой, – чего уж там! Как было велено, так и сделал.

– Кстати, – он хлопнул себя по лбу,– Гость же к Вам. Высокий гость… Да вона они, сами прибыли.

  Я поднес ладонь козырьком ко лбу и присмотрелся.

 По берегу Синего моря, по самой кромке воды, шагал странный человечек. Росточка он был маленького, в белом пиджаке и брюках. Черные лакированные туфли человечек нес в руках, с удовольствием зарываясь босыми ногами в мокрый песок.

  Он улыбался, а, подойдя ко мне, еще и церемонно поклонился, сложив ладони вместе.

– Здрасьтвуйте! Ай, хоросо тут у Вааась… – протянул странный посетитель и обвел рукой берег. Вид действительно был хорош.

«Китаец что ли?» – подумал я, а потом несколько бесцеремонно спросил:

– Кто Вы?

– Оооо, – всплеснул руками человечек, – извините, я не представилса… Зовите меня..ну, сказем, господинь Янь.

 Господин Янь опять церемонно поклонился.

– А Ви? Как мне к Вям обращаца? – он склонил голову на бок.

– Зовите меня – господин Александр, – улыбнувшись, ответил я

– Алексяндрь… – протянул господин Янь, пробуя имя на вкус, – Это значит «вельикий».  – Да, это имя Вям подходит!

 Он подошел и встал прямо напротив меня. Поклонился и торжественно начал:

– О, вельикий господинь Алексяндрь! Совет восхищен мудростью, которую Ви проявили в битве за Царство Инь-Ян, называемое смертними также Лукоморьем.

– Болье того, – продолжил господин Янь, подняв палец вверх, – Совет просто ПОТРЯСЛО мужество, с которим Ви били готови отдать жиснь ради сохранения Великого Равновесья.

 Поэтому, в связи с произошедшими собитиями, ми сохраняем за Вами права на все средства, накопленные за врьемя Вашей службы. Ви можете получить их единовремьенно или по частях в любом виде (как то – золотые слитки, бумажные деньги, драгоценные камни и ) и тогда, когда Вам это будет удобно. – господин Янь церемонно поклонился.

– Также Совет нижайше просит Вас временно стать шифу – учителем- для молодого Кощея.

Но даже если Ви откажетесь, Ви имеете полное право находиться на территории Лукоморья столько, сколько сами пожелаете.

   Господин Янь еще раз поклонился и выжидательно посмотрел на меня.

– Спасибо, – наконец произнес я, выдержав небольшую театральную паузу. – Это очень щедро.

 Отхлебнув немного отвара Бабы Яги и в который раз поморщившись, я опять посмотрел на море.

  Видимо, считая на этом официальную часть визита оконченной, китаец сел прямо на мокрый песок, поджав под себя ноги. Мы немного помолчали.

– Разрешите задать Вам один вопрос, господин Алексяндрь, – наконец тихо проговорил он. – Как Ви догадались, что титул Владыки можно передать именно таким способом. Ученик становится Кощеем только после смерти учителя. Но обычно это происходило в более мирной обстановке. Случалось, конечно, что ученик нападал на учителя и, убив его, таким образом, занимал это место. Но в данном случае.... – китаец развел руками.

– А я и не знал, – устало вздохнул я, – Понимаете, победить я не мог. Но и проиграть тоже. Если бы мальчишка просто убил меня, он рано или поздно прорвался бы через купол. И черпал бы силу, творя СВОЕ ДОБРО. А вот Кощей…  – я опять отхлебнул из кубка. – Как Вы знаете, царь Кощей – хранитель Лукоморья. Он может пользоваться Силой только в одном случае…

– ....когда это идет на пользу самому Царству, – закончил господин Янь, согласно кивая.

 Мы опять немного помолчали.

– А знаете, – вдруг сказал я, – у меня к Вам тоже есть вопрос.

– Какой? – оживился господин Янь.

– Откуда взялось второе сердце? Сказку про сундук на дубе придумал я. Мои предшественники не могли представить себе такое даже в страшном сне. Или были и другие…?

– О, что Ви, что Ви!… – замахал руками китаец, – Ваш случай – уникальный. Это было особое условие… просьба госпожи Зари-Заряницы, когда она покинула Ваш дом.

– Кого-кого? – удивленно переспросил я.

– Госпожи Зари-Заряницы, Вашей жены.... –  китаец немного помолчал и продолжил:

– Кощеям вообще-то не положено иметь семью. Но Ви были необычным Владыкой. Ви столько сделали для Лукоморья.... Что Совет решил закрыть глаза.

Но когда Ви и госпожа Заряница поженились, Дом Солнца стал предъявлять необоснованные претензии на использование Силой. У госпожи Заряницы, к сожалению, много родственников. – китаец тяжело вздохнул. – Обычно мы ценим родственные связи, но в данном случае…

Господин Янь беспомощно развел руками.

– Она уговаривала их сколько могла. Потом родилась ваша дочь. Госпоже Зарянице пришлось покинуть Вас, во избежание войны.

 Повисло тягостное молчание.

– Почему она.... не сказала мне? Почему вы не сказали?....

– Госпожа Заря-Заряница не хотела, чтоб Ви знали. Но она – Великая Провидица, – китаец уважительно покивал. – Ваша жена попросила вырастить Вам второе сердце. То, что мы прятали его в сундуке – просто совпадение....

«Вот уж во истину, что написано пером....» – невольно подумал я.

– Где… она теперь?

Я одновременно и хотел, и боялся услышать ответ.

  Китаец удивленно вскинул брови и посмотрел на меня.

– В своем дворце, в Солнечном доме, разумеется. Теперь она Матерь дома Солнца. Его Царица.

– Папа! – я обернулся и увидел выходящую из леса Василису, ведущую за руку Васятку и Анечку. Дети что-то торопливо ей рассказывали. Она поддакивала, но явно пропускала их слова мимо ушей. Ее синие глаза улыбались, – Папа…

 Я не помню, как оказался около нее и сколько мы стояли, обнявшись. Потом я немного отстранился и спросил:

– Ты знала?

– Что? Про маму? Нет. Господин Янь рассказал мне только недавно… Но мне показалось, – тут Василиса наморщила лоб, – что тебе угрожает смертельная опасность. И я послала детей…

– А где Андрей? – я внимательно осмотрел всех троих.

– Там … – неопределенно махнула рукой Анечка, – огород с дядей Сашей, то есть с Кощеем, копают.

– Собирайтесь, – я схватил Васю на руки и легко подбросил в воздух, – Завтра мы едем в гости.

– А куда ? – настороженно спросила Анечка.

– К бабушке, – коротко ответил я.

Баба Яга и Ерема, щурясь от закатного солнца, внимательно наблюдали за смешным пареньком в стертых джинсах и клетчатой рубашке. Паренек усердно мотыжил землю, замахиваясь, что есть силы, и громко ухая.

Рядом, прямо на земле, сидел огромный желтый робот с синими фонарями вместо глаз. Откуда-то из его груди грохотала бодрая музыка.

– Нам песня строить и жить помогает,

Она, как друг, и зовет, и ведет,

И тот, кто с песней по жизни шагает,

Тот никогда и нигде не пропадет!.. – неслось над окрестными полями.

– Вот Ирод! – прочувственно заметил Ерема, – так он мне всех чертей распугает....

– А песня-то хорошая! Прям как заклятье какое, – неожиданно добавил он и, махнув рукой, пошел назад к замку.

Баба Яга ничего не сказала. Подобрав многочисленные юбки, она быстрым шагом направилась к пареньку. Музыка сразу прекратилась, а робот повернул голову в ее сторону.

Не обращая на него внимания, Яга остановилась, немного не доходя до огорода, и сладким голосом сказала, обращаясь к спине паренька:

– Трапезничать будете, Ваше Величество? Все готово.

Кощей перестал копать и обернулся. Но когда он увидел, кто перед ним стоит, сразу бросил мотыгу, вытер руки о рубашку, белозубо улыбнулся и весело произнес:

– Здравствуйте! Давно хотел с Вами познакомиться. Я теперь местный Кощей! А Вас как зовут?

Яга ошарашенно уставилась на парня:

– Баба Яга – я, кто ж еще?!

– Это по должности. А по паспорту? – уточнил Кощей.

Девушка еще больше смутилась, покраснела, как маков цвет, и тихо сказала:

– Лидия. Из греков я…

– Вдоль маленьких домиков белых акация душно цветет.

Хорошая девочка Лида на улице Южной живет. – продекламировал Кощей, улыбнувшись еще шире.

Баба Яга, окончательно смутившись, пробормотала что-то вроде: «Идите, все стынет», быстро подобрала юбки и пулей понеслась к замку.

Кощей убрал мотыгу в сарай и медленно направился в ту же сторону, тихонько насвистывая. За ним бодро потопал желтый робот, поднимая клубы белой пыли.

Солнце медленно садилось за горы. Поймав на себе его последний луч, Кощей подумал:

«А ведь вечер – это лучшее время дня. Время ясности.... Все дела пришли к своему итогу, враги побеждены, головы на пиках, а ноги в тепле…»

Посвящается Анечке и Андрюше