Моя вторая вселенная. Долина Басмаков

Последний вопрос волновал меня больше остальных.

Глава 5. Серый бункер

– Приехали. Выходим, – один из конвоиров открыл дверь кузова.

Мы вышли из машины и оказались в большом гараже, где стояло несколько легковых машин.

– Пройдемте со мной, – произнес мужчина, который ожидал нас.

Мы шли по длинному коридору. Все – серое: стены, полы, потолки, двери, светильники на потолке, и даже мужчина, сопровождающий нас, одет в серый костюм. Слева открылась дверь. Из нее вышел тот самый шкаф из часовни аэропорта.

– О, Гоша, и ты тут. Как дела? Где твой шеф? – обрадовалась я при виде знакомого лица.

– Вы знакомы? – «серый костюм» остановился и перевел удивленный взгляд с меня на Гошу.

– Нет-нет, Сергей Степанович. Я эту особу вижу впервые, – ответил Гоша.

– В смысле – видишь меня впервые? Забыл, как ты мне нахамил в аэропорту? Шефу привет! – крикнула я ему вслед.

Я не поняла, что тут делает этот Гоша. Он со своим шефом должен был улететь, но в последний момент им сообщили об операции, и они остались.

– Пройдите сюда, – сказал Сергей Степанович.

Он открыл дверь слева от нас в одну из комнат. Мы направились к двери, но он остановил нас.

– Нет, только вы, – он показал рукой в мою сторону.

– Хотите нас разделить? – спросила я его.

– Я действую по протоколу, – ответил он мне. – Вы отказываетесь выполнять мои требования?

– А вы мне угрожаете?

– Пройдите в комнату, иначе мы применим силу.

В комнате стоял стол и два стула. Я хотела отодвинуть стул и сесть, но он оказался прикручен к полу, как и стол. Все в комнате было серым, как и в коридоре.

«Хоть бы зеркало повесили, как в кино, а за ним – тайная комната. Или камеры, что ли…» – думала я, оглядывая помещение.

Мне не пришлось долго ждать. Дверь открылась, и вошла женщина. Маленькая, коренастая, с короткой шеей и узкими поджатыми губами. Юбка едва доходила ей до колен. Я обратила внимание на ее ноги. Я шутя называла не очень стройные ноги изящно изогнутыми. Но ее ноги были именно кривые. Никогда не судила людей по фигуре, но сейчас все в ней меня раздражало. Она прошла утиной походкой и села напротив.

«И эта вся в сером, – подумала я. – У них, похоже, серое в моде».

– Здравствуйте, меня зовут Маргарита Львовна, но вы можете обращаться ко мне просто Маргарита, – сказала она нарочито вежливо. – Представьтесь, пожалуйста.

– Здравствуйте, меня зовут Яна Егоровна, но вы можете обращаться ко мне просто Яна Егоровна, – я изобразила улыбку и постаралась скопировать ее интонации.

– Я думаю, Яна Егоровна, вы не понимаете всей серьезности ситуации, – усмехнулась она.

– Я вам больше скажу, я вообще не понимаю, что происходит, и если вы мне не объясните, то я отказываюсь с вами разговаривать, – с раздражением ответила я ей.

– Давайте договоримся так: вопросы задавать буду я, а ваше дело – отвечать на них, – сказала она сквозь зубы. Ее и без того маленькие глазки сузились.

Наш разговор прервал громкий звук сирены. Затем механический голос произнес: «Внимание. Код двенадцать». Маргарита испуганно вскочила со стула, уставилась на дверь и замерла. Затем она посмотрела на меня, не пытаясь скрыть злость, что испытывала ко мне.

– Это все из-за тебя, дрянь, – заорала она. – Это ты во всем виновата.

Маргарита запрыгнула на стол и бросилась на меня. Одной рукой она схватила меня за волосы, другой била по голове. В дверь ворвался Сергей Степанович.

– Марго, возьми себя в руки, – рявкнул он на нее, – она тут ни при чем.

Он схватил Маргариту под локоть и вывел из кабинета. Вслед за ним вбежали наши конвоиры. Они подхватили меня под локти и потащили.

Перед тем как меня увели, я услышала, как Маргарита жалобно запричитала:

– Сереженька, что же теперь будет.

Меня тащили по коридору. Я не сопротивлялась. Даже если бы я вырвалась, вряд ли смогла убежать от них.

В конце коридора мы свернули направо. Двери автоматически открылись, и мы оказались в другом коридоре, затем метров через десять опять свернули направо и вошли в следующий коридор.

Меня втолкнули в комнату, похожую на кабинет, только в ней вместо стола стояла кровать. Не успела я осмотреться, как почувствовала резкий запах и потеряла сознание.

Я стояла одна во мгле. Тишина. Вокруг никого.

– Мамоська юбимая, – я повернулась на голос дочери, но ее нигде не было. – Мамоська юбимая, – снова позвала она меня.

На этот раз голос звучал впереди. Я побежала и чуть не свалилась в пропасть.

– Мамоська, – снова позвала меня дочь.

Голос доносился откуда-то снизу. Я смотрела в пропасть, но видела только густой туман.

– Алиса, ты где? – я звала дочь, но мой рот лишь беззвучно открывался.

Я проснулась от своих рыданий и крика. Слезы текли по лицу. Через несколько минут я почувствовала опять тот же резкий запах и снова отключилась.

Глава 6. Головановы

Сергей Степанович завел Маргариту в комнату напротив допросной.

– Марго, успокойся! – прикрикнул он на нее. – Она тут ни при чем.

– Сереженька, я просто потеряла контроль, все пошло не так, – оправдывалась она. – А что если у нас ничего не получится? Ты понимаешь, что тогда будет?

Марго плюхнулась на диван и закрыла лицо руками. Она начала всхлипывать, но быстро успокоилась, убрала руки и уставилась в одну точку. Голованов ходил по комнате, не глядя на нее.

– Когда мы вели ее по коридору, из комнаты персонала вышел Гоша. Она его откуда-то знает. Знаешь, о чем она его спросила? – спросил он и тут же сам ответил на свой вопрос: – Где твой шеф?

– Она знает шефа? – Маргарита вскочила с дивана. – Откуда?

– Вот и мне интересно, – ответил ей Сергей Степанович. – В любом случае, пока мы это не выясним, шефу лучше не говорить. Для нашей же безопасности.

Он уже понял, что зря ввязался в эту аферу, но выбора не было. За столько лет работы в компании ничего не происходило. Все берут взятки – и все нормально, но арестовали именно его. Сначала он думал, что информацию слил кто-то из подрядчиков. Потом подозревал сотрудников своего отдела. Но когда его вызвали к руководителю БНБ, он понял, что все подстроено.

– Вы можете отказаться, – сказал ему тогда генерал. – Выйдете лет через десять.

Он и не собирался отказываться. С работы его уволили по статье, и теперь вряд ли он сможет куда-нибудь устроиться. Все счета заблокированы. Он был готов на любые поручения, но все оказалось не так страшно.

Он поступил в распоряжение человека, о котором слышал раньше, но лично знаком не был. Навалов Аркадий Абрамович, местный бизнесмен, владелец одной из самых крупных авиакомпаний с большим парком воздушных судов, а также нефтяной и строительной компаний. Теперь он знал и то, что на него работает генерал БНБ.

Жену свою он не собирался втягивать во все это, но Навалов сам предложил ей, а Марго согласилась. Она не смогла бы отказаться. Навалов сейчас был самым главным человеком в ее жизни, кроме мужа и сына. И, конечно, она не могла отказаться от того, что он им предложил.

Сергей Степанович вышел из кабинета и направился к комнате, из которой вышел Гоша.

– Гоша, ты здесь? – спросил Сергей Степанович и постучал в дверь.

Он не дождался ответа и попытался войти, но дверь не поддалась, позвал Гошу еще раз, и на этот раз никто не ответил. Он направился в гараж.

– Гошу не видели? – спросил Сергей Степанович охранников.

– Он уехал, – хором ответили они.

– Да, точно. Он же поехал к шефу. Доложить мне, когда приедет. И не говорите ему, что я спрашивал.

Он понимал, что шефа не стоит тревожить, пока он сам не выяснит связь между этой женщиной и Гошей. Возможно, они знакомы, но Гоша по какой-то причине просто не говорит об этом.

Глава 7. Ойбай, держите ее

Не знаю, сколько я была в отключке. Когда очнулась, в комнате никого не было. Руки и ноги привязаны к кровати. Сильно хотелось пить. От тошноты перед глазами все плыло. В комнату вошла женщина в белом халате.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она так, как будто я была просто ее пациентом и ничего необычного не происходило.

– А вас не смущает, что я привязана? – задала я ей встречный вопрос.

Медсестра подошла и бесцеремонно воткнула мне шприц в руку. От неожиданности я вскрикнула.

– Не переживайте, – ответила она мне спокойным голосом. – Вам это не навредит, зато немного успокоит.

– Успокоит? – переспросила я ее. – А я разве нервничала?

– Мне сказали, что вы напали на нашего сотрудника, – ответила она таким же ровным и спокойным голосом.

Я вспомнила Марго, ее бешеный взгляд. Она сказала тогда: «Это ты во всем виновата». Нет, как-то по-другому. Я не могла вспомнить ее слова точно. От головной боли и тошноты все мысли путались. «Это все из-за тебя, дрянь», – вспомнила я.

– Насколько я помню, это ваша сотрудница напала на меня и оскорбляла, – ответила я ей. – Знаете что, позовите кого-то, с кем я могу поговорить. Что-то мне у вас разонравилось.

Медсестра усмехнулась и вышла. Через несколько минут она снова вошла и дала мне попить воду из трубочки.

– Скоро вам принесут поесть, – сообщила она и вышла из комнаты.

Вскоре в комнату вошел громила в белом халате. Он вез тележку с едой. Никто не спешил меня развязывать.

– Ас-саляму алейкум, дорогая. Я сам покормлю вас, – он не стал дожидаться моих возражений, а сразу стал меня кормить.

Картофельное пюре и котлета оказались вкусными. В больнице вряд ли так накормили бы.

– Ну как? Вкусно? – спросил он.

– Как говорила моя бабушка: «Было вкусно, но мало».

– Как говорила моя бабушка: «Спасибо и на этом».

Он на удивление разговаривал вежливо, но я ловила себя на мысли, что именно так разговаривают с психбольными.

– А в туалет вы тоже сами сходите за меня? – спросила я его.

– С этим вряд ли могу помочь, – ответил он и смущенно опустил глаза, – но я вас отвяжу, и сходите сами.

Он сдержал свое слово. То ли от долгого лежания, то ли от лекарств ноги были как ватные и совсем не слушались меня. Меня наклонило в сторону, но упасть я не успела. Медбрат подхватил меня и повел к двери в палату.

Туалета в палате не было. Мы вышли в коридор. Я осмотрелась, пытаясь хоть что-то запомнить. Медбрат провел меня к двери справа от моей палаты и жестом указал на дверь. Я уж думала, что мне придется весь оставшийся путь ползти, но ноги понемногу стали меня слушаться.

– Будете опять связывать? – спросила я санитара, когда мы вернулись в палату.

– Таких указаний не было. Мне сказали вас покормить, я покормил, – ответил он и ушел.

У меня появилось время подумать, пока опять не завоняет и я снова не отключусь.

«Где сейчас Алиса? Если я нахожусь здесь, то и она может быть живая, и с ней все в порядке. Но где? Где сейчас стюардесса и пилот?»

У меня была куча вопросов, на которые не находилось ответов. Я не знала, как отсюда выбраться, но оставаться тут я точно не хотела. Я вспоминала расположение моей палаты: два раза налево – и я окажусь в коридоре, который ведет к выходу.

Мне всегда лучше думалось, когда я ходила.

Дверь открылась, и вошла медсестра. В этот момент я как раз была рядом с дверью. Медсестра вздрогнула и испуганно покосилась на кровать, затем перевела взгляд на шприц, который лежал на стальном подносе у нее в руках. Я резко толкнула медсестру, она потеряла равновесие и упала. Стальной поднос со звоном упал на пол. Я схватила шприц и воткнула ей в ногу. Несколько секунд – и она отключилась. Такого эффекта я не ожидала. Я думала, лекарство просто немного замедлит ее.

«Куда бежать? К выходу? Скорее всего, там эти громилы, и вряд ли получится убежать, – думала я. – Надо проверить другие палаты. Возможно, там пилот и стюардесса, и, может, там есть другие пассажиры».

Я вышла из палаты и осторожно прислушивалась возле каждой двери. За одной дверью я услышала шорох, медленно взялась за ручку. Дверь резко распахнулась, и я увидела медбрата, который меня кормил.

На долю секунды мы застыли, а затем он крикнул:

– Код двенадцать!

Тут же включилась сирена и уже знакомое мне: «Внимание. Код двенадцать».

– Ойбай1, держите ее, – крикнул он.

На помощь медбрату прибежали оба наших сопровождающих. Они схватили меня и потащили обратно в палату. Я орала изо всех сил:

– Где моя дочь?

Медбрат присоединился к ним уже в палате. Он что-то вколол мне, и я опять отключилась.

Глава 8. Гошенька

Георгий был крупным от рождения. В школе – на голову выше одноклассников. Мама утешала его и говорила, что в подростковый период сверстники догонят его по росту. Они и правда догоняли, но Гоша тоже рос. На выпускном все едва доставали ему до плеча.

После школы он учился на электрика в местном училище, еле закончил учебу и не мог никуда устроиться. Опыта у него не было, да и со знаниями туговато.

Мать понимала, что ему будет трудно устроиться в жизни, и попросила своего дальнего родственника взять его хоть на какую-нибудь работу. На охранника он не тянул. Для этого ему не хватало смелости. Все, что смог придумать его новый шеф, – взять помощником для мелких поручений, с которыми он справлялся иногда с большим трудом.

Георгий привык, что его называют Гоша. Но он предпочитал другое имя – Гора, и хоть ударение в сокращенном виде ставилось на первый слог, все же ему нравилось, что его называют «гора». Он представлял себя викингом, который спасал мир, и все восхищаются его силой и отвагой.

Шеф называл его Гошенька. И хоть имя было уменьшительно-ласкательным, но когда он его произносил, вкладывая в это всю свою злобу и презрение, каждый раз видно было, что подобное отношение к Гоше доставляло ему большое удовольствие.

Гоша боялся шефа и старался не выделяться ничем, что привело бы того в ярость. А тут еще эта тетка. Откуда она его знает?

Гоша знал, что шеф что-то готовил. Он слышал, что ожидали какой-то груз, который должен прибыть на самолете. Груз должны были доставить в бункер, который построили специально для этого, и Гоша ожидал там дальнейших указаний.

Он услышал, что груз доставили, через несколько секунд вышел из комнаты и направился в гараж, сделав вид, что ему что-то надо взять в машине.

Гоша не знал, что груз – это живые люди, а тут еще какая-то тетка назвала его по имени. Он понятия не имел, кто она и откуда его знает. Ему не хотелось лишний раз выделяться, чтобы опять не нарваться на шефа, и он сделал вид, что просто забыл про нее.

Почти сразу он вернулся в комнату, а через пару минут зашел Голованов и велел передать шефу:

– Груз доставлен. Привезли троих: пилот, стюардесса и одна из пассажиров. Все трое появились возле стадиона.

Голованов не успел спросить про тетку. Они услышали «Внимание. Код двенадцать». Голованов убежал, а Гоша поехал к шефу, чтобы передать ему слова Сергея Степановича.

Шеф ждал Гошу на улице перед входной дверью.

– Что-то ты долго, Гошенька, – сквозь зубы произнес Навалов приближающемуся Гоше, даже не посмотрев на него, и его губы искривились в улыбке. – Через Умирзак2, что ли, ехал?

– Да-да, извините, Аркадий Абрамович, задержался, – стал оправдываться Гоша.

– Задерживается начальство, Гошенька, а ты опаздываешь, – поправил его Навалов. – Докладывай. Что передал Голованов? Как все прошло?

– Груз доставлен. Привезли троих: пилот, стюардесса и одна из пассажирок, – отчеканил он. – Все трое появились возле стадиона.

– Всего трое? А где остальные? – Навалов перевел взгляд на Гошу.

– Я не знаю, – заикаясь ответил он.

– Уже установили личности прибывших?

– Нет-нет, Аркадий Абрамович, в тот момент, когда я выезжал, их только привезли. Сергей Степанович велел поехать к вам и доложить.

– Передай, пусть ищут остальных пассажиров и проверят все точки прибытия. И пусть срочно наведут справки по прибывшим, – Навалов подошел вплотную к Гоше и заорал ему в лицо: – И подключайте генерала, а то совсем расслабился в последнее время.

Гоша возвращался от Навалова и постоянно повторял слова, которые надо было передать Голованову. Он знал, что Голованов спросит про эту тетку.

Не успел Гоша зайти к себе в комнату, как в дверь постучали.

– Войдите, – произнес он.

В комнату зашел Голованов.

– Ты рассказал шефу об этом? – Сергей Степанович посмотрел на него многозначительно, и Гоша сразу понял, что он имеет в виду.

– О чем? – Гоша вытер ладонью каплю пота на виске.

– Не прикидывайся, все ты понял. Я про эту барышню.

– Нет-нет, Сергей Степанович. Не рассказал. Я… – Гоша замялся. Он понял, что его лицо предательски краснеет: – …забыл сказать.

Это все, что смог придумать Гоша. Он знал, что его считали тупым и, скорее всего, поверят, что он просто забыл. Гоша сжался под взглядом Голованова и сразу сменил тему.

– Сергей Степанович, шеф просил передать, чтобы искали других пассажиров, проверили все точки прибытия и навели справки по прибывшим.

– Это все?

– Нет. Еще чтобы подключили генерала и… ну, в общем, там неважно.

– Не тебе решать.

– Ну, он сказал, что генерал в последнее время совсем расслабился.

– Да, это лучше не говорить.

На следующий день с утра снова пришел Голованов, и они поехали к шефу. У Навалова уже были генерал Ушаков с Мадановым. Гоша всегда побаивался Ушакова. Рядом с ним он все время чувствовал, что сидит на дне ямы с голодным медведем. Причем медведь смотрит на него, изо рта течет слюна, но не нападает, и от этого становится еще страшнее.

Шеф пригласил Голованова присоединиться к ним в кабинете, а Гоше приказал ждать снаружи.

Каждый раз, когда эти четверо совещались, они выгоняли Гошу и закрывали дверь. Когда заходила горничная, они замолкали. Такие встречи происходили уже несколько недель, и Гоша привык к ним. Он не замечал ничего особенного, но одну из них все же запомнил.

Гоша сидел в коридоре и ждал указаний. Вышла горничная и вынесла пустой поднос, на котором приносила напитки. Она неплотно закрыла дверь, и та приоткрылась. Гоша подошел, чтобы прикрыть дверь, и услышал обрывок разговора. Навалов говорил что-то про доставку груза, затем он повернул голову в сторону двери и увидел Гошу.

– Я дверь просто прикрою, – сказал Гоша испуганно.

– Зайди сюда, – позвал Навалов его. – Скоро прибудет груз. Твоя задача – передавать слово в слово, что тебе говорят. Кроме присутствующих никто не должен знать об этом. Ты все понял?

– Да-да, Аркадий Абрамович, я понял.

– Поступаешь в распоряжение Голованова. Он скажет, что делать.

После того случая Гоша отходил подальше от двери, чтобы никто не подумал, что он может что-нибудь услышать.

«Что теперь будет? Голованов сейчас расскажет им про тетку с самолета? А если расскажет, что будет со мной?» – одна мысль сменялась другой. От нервного напряжения у Гоши затряслась голова.

Минут через пять дверь распахнулась, и Гоша увидел разъяренное лицо Навалова.

– А ну зайди, паршивец!

Гоша на полусогнутых ногах поплелся в кабинет.

– Ты почему мне не доложил про эту бабу с самолета? – заорал на него Навалов.

– Я забыл, – ответил Гоша.

– Значит, знает нас обоих, если привет просила передать. Надо допросить ее, да так, чтобы ответила.

– Я понял вас, Аркадий Абрамович, – ответил ему генерал. – Завтра с утра я отправлю своих доверенных лиц. Они позаботятся о получении информации.

– Ты бы, генерал, навел справки об этой Яне Егоровне.

– Уже навел, Аркадий Абрамович. Вот досье на нее, – генерал протянул Навалову папку.

– Быстро ты.

– Документы оцифрованы. Личность установить не проблема. Фото тоже там есть. Это точно она.

Навалов выхватил папку из рук генерала и прочитал вслух:

– Михайлова Яна Егоровна, дата рождения, адрес, образование, м-м-м… работает в областном бюро? – Навалов задумался. – Знаешь что, генерал… Ты там своим профессионалам скажи, чтобы они завтра не очень старались. Пусть допросят, но без… ну, ты понял.

– Да, Аркадий Абрамович, понял, – ответил генерал.

– Приставь к первой своих ребят. Пусть посмотрят, как живет, чем дышит.

Гоша знал этих профессионалов генерала. И знал, на что они способны. Он помнил Люсю. Красивую и веселую. Она встречалась с Наваловым около месяца, а потом он сменил ее на новенькую. Генерал спросил у Навалова, что делать с ней, и тот ответил:

– Как всегда. Ликвидируй.

Больше он Люсю не видел. Гоша ездил к ней на квартиру, но ему никто не открывал, и телефон был отключен. Гоша понял, что больше ее никогда не увидит. Это давящее чувство внутри груди с того времени не отпускало его. Он мог что-то сделать. Мог спасти ее.

Если генерал отправит своих профессионалов, то и эта женщина, скорее всего, тоже пропадет. Он понял, как следует поступить.

– Мама, ты знаешь, я всю жизнь всего боялся и никогда не мог ничего сделать, – сказал Гоша матери, когда приехал домой вечером.

– Ты про что, сынок?

– Помнишь Васька, одноклассника моего?

– Это тот рыжий, мелкий? Помню я его. Их в семье шестеро таких было. Один хлеще другого. Те еще бандюганы.

– Этот мелкий постоянно избивал меня, и я не мог дать отпор. Мам, мне ничего не стоило двинуть ему, но я боялся. Сам не знаю чего. Но что-то поменялось. Я уже не хочу так. Не могу больше.

– Все образуется, сынок, ты у меня такой хороший, – мама запустила пальцы в его шевелюру. – Кудряшка ты моя любимая.

– Да-да, понял я, понял. Надо постричься.

Глава 9. Побег

На этот раз мне засунули в рот кляп. Вошел санитар и принес воды.

– А где твое ас-саляму алейкум? – спросила я его, когда он вытащил кляп.

– С такими, как вы, так не здороваются. Я к вам с миром пришел, а вы… – он развернулся и направился к выходу.

– Да. Я плохой человек. Это же я сама себя связала и держу в этой палате! – крикнула я ему вслед.

– Вас связали, чтобы вы никому не навредили. Теперь я понял почему, – ответил он мне перед тем, как закрыть дверь.

Не успел он выйти, как вошла медсестра. Она подошла и опять бесцеремонно воткнула мне шприц в руку.

– А кормить меня будут?

– Обойдетесь.

– А что так грубо?

– Из-за вас у меня могут быть осложнения после этого препарата. Вы знаете, насколько серьезными могут быть побочные эффекты?

– То есть когда вы мне его колете, то про осложнения и побочные эффекты не думаете?

Медсестра хмыкнула и вышла.

Не знаю, о каких побочных эффектах она говорила, но после укола язык онемел и совсем не хотел двигаться, а может, я просто спала, и мне снился очередной сон.

Дверь тихо открылась, и кто-то зашел. Человек приблизился и наклонился надо мной. В темноте я видела только его силуэт.

– Говорят, ты меня знаешь? – услышала я мужской голос. – Интересно. Ладно, поиграем.

Человек ушел, а через какое-то время дверь снова открылась.

– Эй, вы спите? – я увидела знакомое лицо Гоши.

– Кто это был?

– Где?

– Ну, вот же недавно кто-то заходил.

– Я никого не видел.

– Сколько я здесь?

– Прошла пара суток с момента доставки.

– Какой еще доставки?

– Вашей.

– Ничего не понимаю. Гоша, ты меня совсем запутал. Что ты здесь делаешь? Ты не остался с шефом в Москве? – спросила я его.

– Я не понимаю, о чем вы. Мы не были в Москве. Откуда вы меня знаете? – задал он мне встречный вопрос.

– Ну как же? Аэропорт, часовня…

– Часовня?

– Ну да. Вы там были с шефом, маленький такой белобрысый коротышка. – При словах «белобрысый коротышка» Гоша вздрогнул. – Разве ты не помнишь меня?

– Я вас впервые увидел в бункере.

– Ничего не понимаю. Ты знаешь, что произошло и где моя дочь? Где стюардесса с пилотом? Где остальные пассажиры?

– Я не знаю всего, – ответил он мне, – знаю только: что-то пошло не по плану. Никто не ожидал такого. Где ваша дочь, я не знаю. Здесь ее вроде нет. Может, она во втором бункере, но я не знаю, где он находится.

– Где стюардесса с пилотом? – повторно задала я вопрос.

Гоша опустил глаза и поджал губы. Он насторожился, подошел к двери и прислушался.

– Я не могу больше тут находиться, они могут заметить. Вам нужно уйти отсюда. Я думаю, вам тут опасно оставаться. Не говорите никому, что я здесь был, и я попробую помочь. Хорошо? – спросил он и с надеждой посмотрел мне в глаза.

Я кивнула и попросила разузнать о своей дочери.

– Мне надо… – Гоша замялся: – Я эту штуку назад верну.

Он покрутил у меня перед лицом кляпом и очень осторожно засунул мне его в рот.

Гоша ушел, и я опять осталась одна. Он меня не знал. Видно, что он не врет. Но я помнила аэропорт, помнила его с шефом, помнила самолет и катастрофу, и если я сошла с ума, то галлюцинации у меня очень четкие. Почему он опустил глаза, когда я спросила про стюардессу и пилота? Что произошло и связано ли это с сиреной?