Хроники Звёздного Народа

– Вы иностранец?

– В каком-то роде да.

– Я сразу заметила небольшой акцент, но у вас очень приятный голос, и акцент придаёт ему особое очарование. Мы пришли. Я приглашаю вас завтра к нам на биостанцию. Я познакомлю вас со своими подопечными. И спутницу свою приводите. Говорят, вы с женщиной приехали.

Он рассмеялся.

– Не я с женщиной приехал, а она со мной. Это мой научный руководитель. Всего вам доброго, Ольга Петровна.

Она помахала ему рукой и скрылась за калиткой дома напротив. И тут он услышал голос Матери. Она звала его. Ещё раньше она предупредила, что здесь её нужно звать Василисой. Странная прихоть, но это её дело. Вот ему бы только не оговориться.

Он вошёл в гостиную. Перед ним стояла удивительная пара, женщина и мужчина. К Матери, то бишь к Василисе он привык. Он видел её в разных обличьях, правда, такой красивой он не видел её никогда. И если бы не девушка на утёсе, он бы, наверное, испытал сильное желание, глядя на такую женщину, но он ещё не успел пережить впечатления от встречи с земной девушкой. Мать улыбалась доброй улыбкой, как будто понимала, что с ним происходит. И ему стало стыдно. Да, есть в языке этого народа такое слово, но он не понимал, что это значит. Теперь, наконец, смог перевести его для себя. Стыдно – это укор разума и души за ошибочное или неправильное действие или помысел, направленные на честь и достоинство другой личности. Мирракс усмехнулся. Испытывать такое длинное чувство неудобно. Стыдно – очень ёмкое понятие. Очень интересно. Он перевёл взгляд на мужчину, который, казалось, спокойно ждал, пока мозги Мирракса поставят его мысли на место, и он, наконец, обратит внимание на него.

Мужчина был ужасен. Слово «красивый» не всплывало в мозгу ни на каких языках. Это было совершенство. Существо для бездумного поклонения, для добровольного рабства. Сверкающие синие глаза сканировали его душу. Если бы Мирракс мог украсть – взять чужое – он бы сделал это немедленно. Но Мирракс не знал, чего бы ему ещё хотелось, у него было всё. Значит, можно убить, только бы служить ему. Но для Мирракса это невозможно по прихоти, по чьей бы то ни было прихоти. Крушить, ломать, поджечь – нет, это деструктивно. Потом придётся строить и восстанавливать, не говоря о несчастьях, которые это принесёт людям. Можно лгать, сталкивать чужие интересы, рушить карьеры. Ради себя – нет. Ради великой цели – да, разумно взвесив все за и против, и, по возможности, честно, но лучше этого не делать. Время всё равно обнаруживает подлецов. Дипломатия – да. Подлость – нет. Праздник тела и души, обжорство, пьянство, секс, безудержный и дикий – вот. Его снова захлестнула неуправляемая волна, как там, на утёсе. Он знает, где её найти, эту девушку. А дальше что? Нет. Он с этим уже справился. Он хочет любви. Он хочет любить её всю жизнь, любить её детей, их будущее. Служить, сотрудничать – да. Рабом – никогда.

– Можешь убить меня, Люцифер. Я понял твою силу, твою двуликую сущность. Я понял всё в истории Земли. Ты двуликое светило. Но здесь быть другим нельзя.

И Мирракс склонился на колени и коснулся лбом пола – ритуальный жест приветствия людей перед представителями Звёздного народа. В этом жесте не было подобострастия. Точно так же он склонился бы перед своим другом, звездой Орв, в знак признательности за жизнь и разум на его планете.

Мать и Ра переглянулись. Ра наклонился, поднял Мирракса и поставил его на ноги перед собой. Мирракс снова посмотрел ему в глаза. Они сияли добротой и лаской.

– Добро пожаловать на Землю, Мирракс. Моя сестра умеет выбирать друзей. Предлагаю поужинать.

Только сейчас Мирракс оглядел гостиную. В ней всё было просто, понятно, приемлемо. Кроме странного чёрного ящика на ножках. Он подошёл ближе. Открыл большую крышку, там были струны. Он улыбнулся. Музыкальный инструмент. Он открыл маленькую крышку, там были клавиши, он провёл по ним одним пальцем. Сел на стоящий рядом стульчик и обрушил на эти чёрно-белые пластинки всё, что было у него на душе. Его поражало, как точно этот инструмент откликался на звучание его души. Он играл долго, пока не излил все ощущения сегодняшнего вечера, пока не стало на душе светло и спокойно, пока не пришла уверенность в себе. Он встал и смущённо улыбнулся.

– Простите. Замечательный инструмент. Сам не знаю, как это получилось.

Он подозрительно посмотрел на Ра. Все рассмеялись и дружно сели за стол.

– А вы прекрасный музыкант и тонко чувствующий человек, – Ра говорил серьезно. – Меня поразили два образа, мельком прозвучавшие в вашей исповеди: почти безмозглые и некрасивые цикады, поющие песнь любви, и совершенные по красоте и уму змеи, несущие в себе смертельный яд. Это было гениально и по сути, и по исполнению. И говорит о том, что вы, действительно, поняли мой мир. Я понимаю ваше потрясение, но я вижу, что вас это не надломит и не испугает. Вы будете пользоваться неограниченной степенью свободы. Люди и звери вам не страшны. Растения – это легко изучить. Но Земля прекрасна, мудра и опасна, как змея. С ней всегда будьте осторожны.

– Он умеет общаться с планетами, – спокойно сказала Василиса.

И тут Мирракса осенило. Она тоже часть истории этой планеты – легендарная Василиса Премудрая. И теперь ему легко будет здесь называть её так.

– Да, конечно. Но мне ещё потребуются дополнительные сведения, – он беспомощно посмотрел на телевизор.

– Есть у нас компьютеры, – усмехнулся Ра. – Но не для вашего интеллекта, сломаете любой. Придётся пользоваться моим разумом. Слух у вас великолепный, Солнце от Люцифера отличите.

Мирракс смутился, а Василиса весело рассмеялась.

– Ра, у нас мало времени, – она ещё улыбалась в начале фразы, но закончила её серьезно. – Завтра, Мирракс, ты приступишь к работе на биостанции. Ра разрешает установить несколько приборов, которые не вызовут революции, лишние он потом уничтожит. Я сразу уйду, как только немного отдохну и огляжусь. Но постарайтесь к моему возвращению сделать дело.

– Какое дело? – подозрительно спросил Мирракс.

– Любое, которое посчитаешь самым важным для себя.

– Ты права, сестра. Место называется Саккара. Портал откроешь именем моей матери. Но выйти сможешь только ты вместе со всем тем, что сможешь унести в руках. Земля даёт тебе только три часа. Тебя встретит Хранитель в туристическом кафе около пирамиды Джоссера. Вы узнаете друг друга, и с этого момента пойдёт время. Он проводит тебя до Портала и будет ждать. Ровно через три часа он снова его закроет. Он убьет любого, кто выйдет оттуда, кроме тебя. Хорошо запомни место, это сбережёт тебе время. Это всё, чем я могу тебе помочь. Возьми оружие. Ты на Земле наследила достаточно во все времена. И я верю, что ничего не сделаешь лишнего. Но я не знаю, с чем тебе придется там столкнуться. Удачи вам обоим!

И он исчез в глубине камина вместе с пламенем.

На следующее утро Василиса и Мирракс пошли на биостанцию. Небольшое официальное здание приютилось у самого утёса, где накануне Мирракс встретил Ольгу. Для одних суток пребывания на планете было слишком много впечатлений. И с самого утра он дал себе слово, что впредь будет осторожен. Но от ощущения того, что весь его прежний опыт, все его знания и авторитет здесь ему просто не нужны, он чувствовал себя мальчишкой, попавшим в страну чудес. А созерцание восхода солнца на берегу моря привело его в состояние экстаза. Трепещущая утренняя звезда, многоцветная заря и прекрасное, доброе, тёплое, ласковое и весёлое Солнце на фоне зелени и синевы родило в душе песню, но тут запели птицы. Это был феерический спектакль и, похоже, для одного зрителя. Потому что другие люди как будто ничего этого не замечали и занимались своими делами.

– Мирракс, тебе нравится Земля?

– Это удивительный, я бы сказал, уникальный мир.

– Да. Таких больше нет. Первое испытание ты выдержал. Но будь осторожен.

– Я постараюсь.

Начальник биостанции встретил их приветливо. Он сказал, что от сотрудничества разных школ науке только польза. А если господин Мирракс может собрать им несколько уникальных приборов, то пусть только напишет, что ему для этого нужно, и они в течение недели постараются это достать. Дельфины? Там у нас главная Ольга Петровна, но, думаю, она не будет возражать.

И они спустились к морю. Там, в отгороженной от моря бухте, плавали печальные дельфины. Они были здоровы и сыты, но печальны. Василиса и Мирракс переглянулись.

– Я попробую, – ответил он на немой вопрос.

И тут все четыре дельфина подняли головы над водой и стали их очень внимательно разглядывать. Вдруг они весело защебетали. Мирракс и Василиса оглянулись. По крутому берегу к бухте спускалась девушка в белом платье. Она словно летела белой птицей. Василиса снова отвернулась к дельфинам. Это была Ольга. Она зашла на платформу, на которой стояли Мирракс и Василиса, уже более степенно и сдержанно, подошла чуть ближе, рассматривая Мирракса.

– Вы? – удивлённо спросила она. – Не ожидала вас здесь увидеть. Посторонним сюда вход запрещён.

Но глаза её сияли. Она рада была его видеть. Что-то притягивало её к этому человеку. Она думала о нём всю ночь. Её потрясла музыка, которую она слышала вечером, и почему-то у неё не было сомнений, что это именно он играл. Но тут её взгляд сместился на Василису, которая внимательно и даже придирчиво её рассматривала. И глаза Ольги сразу потухли. Она знала, что она красива. Но женщина, стоящая перед ней, была само совершенство. Ольга замерла и смотрела на неё, как загипнотизированная.

– Мирракс, я ухожу. Пожелай мне удачи. Помни, у нас всего две недели. А вернусь я через неделю.

И пошла в сторону Ольги. Проходя мимо неё, она прошептала:

– А ты помни, что я ему в бабушки гожусь.

За спиной Ольги она оглянулась. Мирракс помахал рукой и тихо сказал:

– Удачи тебе, Василиса.

Василиса грустно улыбнулась и исчезла.

Ольга ещё минуту стояла как соляной столб, потом ожила и сразу оглянулась.

– Боже мой! Да где же она? Только что была здесь, и уже нет.

– Она быстро ходит, и теперь, наверное, очень далеко, – печально ответил Мирракс.

– Вам жаль, что она ушла?

– Нет. Я просто тревожусь за нее. Ей предстоит трудное дело.

– Вы назвали её Василиса. У нас есть сказки о Василисе Премудрой.

– Да. Она женщина из сказки.

– А вы? Вы тоже из сказки? – она уже начала приходить в себя, и в её больших зелёных глазах сверкнули лукавые искорки.

Мирракс вздрогнул, чувствуя, что в нём опять поднимаются волны желания.

– А это как вам захочется, – тихо сказал он и посмотрел на солнце.

И в душе его зазвучал голос: «Полюби её. Она прекрасна». И тут же второй: «Соблазни её. И ты проведёшь на Земле незабываемые две недели».

И тут засвистели, защёлкали дельфины. Все это время они молча и внимательно наблюдали за тем, что происходило на мостках. А сейчас они были очень возбуждены.

Мирракс подошел к самому краю настила и стал внимательно прислушиваться.

– Ты зря надеешься, что он нас понимает.

– Раз он слышит Его, значит, должен понимать и нас. Ты что, не видишь, что он нездешний?

– Ну, тогда ему надо сказать, что если он послушает второй совет, то потеряет больше, чем найдёт.

– Но мы не можем сказать ему всей правды. Мы нарушим Закон. И тогда Василиса зря идёт на это опасное дело.

– Мы его просто предупредим. И пусть решает сам.

Один из них подплыл к самым ногам Мирракса.

– Мирракс, сын планеты Орв звезды Орв, ты будешь счастлив только тогда, если полюбишь эту девушку, сохранишь её целомудрие до свадьбы и увезёшь её с собой. Но это произойдёт только в том случае, если она тебя полюбит. Думай не о себе, а исключительно о том, как добиться её любви.

Ольга стояла на коленях у самого края помоста и, схватившись руками за голову, причитала.

– Я, наверное, схожу с ума. Они так возбуждены. И у меня такое ощущение, что они пытаются вам что-то сказать.

– Да. И очень важное. Я сам удивлён. Но, если позволите, я им отвечу.

И он защёлкал, присвистывая и прихрюкивая.

– Спасибо вам, Водный народ. Я принимаю ваш совет. Теперь я понимаю, зачем Василиса привела меня сюда. Я постараюсь успеть.

Все четыре дельфина высоко выпрыгнули из воды. А Мирракс продолжал:

– Вы хотите на прощанье поговорить с Ольгой?

– Да.

– Я сделаю переводчик. Но до поры вы не говорите ей, кто я.

– Мы согласны.

– А потом я его уничтожу.

– Да. Ещё не время. Мы потом поговорим. Займись ею. Для неё слишком много эмоций.

В знак приветствия все четверо снова высоко подпрыгнули и скрылись под водой.

Ольга плакала. Она лежала прямо на досках ничком, и все её тело содрогалось от рыданий. Мирракс легко поднял её, перенёс на мат, лежащий на краю настила, снял с её ног туфли и опустил её ноги в воду. Дельфины по очереди дотрагивались до неё носами, выныривали и клали головы на её колени.

Мирракс стоял в стороне и наблюдал эту сцену нежной привязанности.

Наконец, она успокоилась. Но нежные черты её лица вдруг приобрели жёсткость. Дельфины сразу отплыли на другой край бухты и, выстроившись в одну линию, подняли головы из воды. А она, не поворачивая головы, сказала:

– Уходите отсюда. Уходите сейчас же! Я вас ненавижу.

Его сердце сжалось от тоски и отчаяния. А потом он возмутился.

– Позвольте поинтересоваться, за что же это вдруг вы меня возненавидели? Вы даже не успели меня рассмотреть. Вы ничего обо мне не знаете. За что вы меня ненавидите?

– У меня есть причины, – ответила она упрямо, не поворачивая головы в его сторону.

– Я слушаю. Это ведь касается меня. И я имею право это знать.

– Конечно, конечно, – она уже стояла рядом с ним. Глаза её сверкали огнём Люцифера, губы дрожали, и она почти выкрикнула: – Да кто вы такой, чтобы врываться в мою жизнь? Вы пришли на моё заветное место, где я, может быть, ждала свою судьбу. Вы явились ко мне на работу. Я, между прочим, защитила кандидатскую диссертацию по общению с дельфинами. И тут приходит какой-то иностранец и одним свистом разрушает плод моей многолетней работы. Я что-то не слышала, чтобы в мировой литературе были публикации о том, что кто-то расшифровал язык дельфинов. Вы шарлатан или циркач! Убирайтесь отсюда! Не трогайте моих дельфинов!

Он не мог сказать, что в гневе она была прекрасна. Но дельфины волновались. Люцифер вчера преподал хороший урок, и Мирракс мысленно послал ему благодарный привет. И в ответ услышал: «Ха-ха! Посмотрим, как ты справишься!»

Мирракс отошёл от Ольги на пару шагов, повернулся к морю. В душе у него был хаос, но голос звучал спокойно и холодно.

– Моя жизнь, моя работа, мой бассейн, мои дельфины, мой утёс и, наконец, я сама. Как тесно ваше сердце. В нём ничему нет места, кроме вас самой. Там нет места ни для судьбы, ни для любви.

От его ледяного тона и от его жестоких слов она просто оцепенела, но, не желая сдаваться, выдавила из себя:

– Неправда. Я люблю моих… – тут она запнулась, но упрямо закончила, – дельфинов.

– Вот их, ваших дельфинов, вы любите меньше всего. Это ваша работа. Дельфины вас любят, поэтому добровольно живут в клетке, в которую вы их посадили, иначе они бы ушли или умерли. И вы хотите найти общий язык с заключёнными?

– Неправда! Им здесь хорошо. У нас самый большой бассейн в мире. Мы предоставили им целую бухту. Мы их хорошо кормим.

Он уже снова был рядом и смотрел на неё. И она видела, как изменилось его выразительное лицо при её последних словах.

– Как я ошибся в вас. Я радостно хотел вас чему-то научить. А вы просто ревнивая бездарность. К счастью, это не ваша биостанция, и я могу эти две недели проработать, не пересекаясь с вами. Но проучить вас стоит.

Он подошел к краю помоста и начал насвистывать. Через некоторое время за сеткой бассейна со стороны моря появилась пара крупных свободных дельфинов. Они весело и высоко подпрыгивали в знак приветствия. Он снял свои сандалии. И в этот момент к помосту, где он стоял, подплыли два её дельфина. Он ловко прыгнул им на спины, одной ногой на одного, второй – на другого. Дельфины вдоль помоста поплыли к берегу медленно, давая ему найти наиболее устойчивое положение. У берега они развернулись, и, быстро набирая скорость, помчались к загородке, взлетели, как птицы, и все трое оказались в море. Там он ловко перепрыгнул на вольных дельфинов и умчался в море. Её дельфины, проводив их на расстояние разбега, снова вернулись в бассейн.

Ольга была в шоке. Она поймала себя на мысли, что во время этого феерического зрелища она думала только о том, что ей придётся отвечать за пропажу инвентарного номера 14 и инвентарного номера 15. Но когда дельфины вернулись, её окатила волна стыда и оскорблённого самолюбия одновременно. Но гордость победила. Она пошла за рыбой. Однако дельфины не стали есть, даже не подплыли к помосту. Они молча плавали в отдалении. И на все её попытки их подозвать они ныряли, ударяя хвостом по воде, – жест крайнего неодобрения. Она снова разозлилась. Этот человек отнял у неё всё: мечту, любимую работу, уважение к себе.

Он отнял у неё мечту. Но о чём она мечтала? Красивая девушка, перспективный учёный, она отвергла всех своих поклонников и каждый вечер ходила на утёс, ожидая сказочного принца. Он пришёл. А она ему сказала: «Кто ты такой? Это мой утёс».

Она была увлечена своей работой, и он показал ей перспективы, о которых она даже не могла мечтать. Но она решила изгнать его, обозвала фокусником. А ведь он прав. Она ревнивая бездарность. Ольга вспомнила красивую женщину, которая внимательно рассматривала её и, видно, докопалась до сути, а иначе зачем ей было говорить, что она бабушка этого человека, а потом внезапно исчезла. Экстрасенсша какая-нибудь, тоже дельфинов изучает. И на бабушку не тянет. Да что теперь об этом думать! Всё потеряно.

Она медленно направилась к зданию биостанции, зашла в кабинет директора. Это был её учитель, профессор, учёный с мировым именем. Он удивлённо посмотрел на неё своими лукавыми глазами.

– И куда делось, птичка, твоё прекрасное настроение? А у меня для тебя сюрприз. У нас две недели будет работать очень интересный человек. Он, правда, иностранец, но довольно хорошо владеет нашим языком.

– Если это тот, рыжий, то он и другими языками владеет неплохо.

– А, вы уже познакомились? Прекрасно. Наверное, он англичанин, богатый и обещал подарить нам кое-что из оборудования. Да, кстати, где он?

– Ушёл.

– Как ушёл? Он здесь не проходил, я специально его жду.

– Ушёл босиком, там, на помосте, его сандалии валяются. Скажите, чтобы кто-нибудь забрал. А то скажет, что украли.

– Ничего не понимаю. Ну, ушёл босиком, его дело, но здесь он не проходил.

– Он по морю ушёл.

– Что, как Христос, по воде аки посуху? Вы, наверное, нездоровы, Ольга Петровна. Идите-ка домой.

– Да. Конечно. Я за этим и пришла, чтобы отпроситься. Только он всё-таки по морю ушёл, на дельфинах.

– На наших, что ли?

– Нет. На свободных. Наши его только через забор переправили и вернулись. Я пойду. Мне надо принять что-нибудь успокоительное.

Она с не подозреваемым в себе прежде злорадством глянула на растерянное лицо профессора и, не сказав больше ни слова, вышла из кабинета. А он побежал к бассейну. Дельфины радостно его поприветствовали. Все были на месте. Он машинально взял ведро с рыбой, оставленное Ольгой, и начал их кормить. Они весело ели. Он знал, что они умные и понимают человеческую речь. Но всей его жизни не хватило на то, чтобы расшифровать их язык, да и Ольга в этом направлении мало продвинулась. Дельфины наелись и весело резвились.

– Идите все сюда, – сказал он тихо.

Они подплыли. Высунули головы из воды, смотрели на него преданными глазами и улыбались.

– Это правда, что он ушёл отсюда по морю?

Все дельфины дружно закивали головами.

– А кто из вас ему помогал?

Два самца подплыли ближе. Он наклонился и погладил их по головам, а они уткнулись носами в его ладони.

– Вы хотите, чтобы он помог нам понять друг друга?

Дельфины снова закивали головами.

– Я сразу понял, что они не простые люди. А женщина тоже по морю ушла?

Дельфины сделали отрицательный жест.

– А как?

Один из них высоко подпрыгнул, сделал виток вдоль своей оси и исчез, через несколько секунд он снова оказался в воде.

– Бедная девочка. Но ей это нужно переварить самой.

Дельфины снова закивали головами.

– Спасибо вам. Мне тоже нужно кое о чём подумать.

Он низко поклонился дельфинам. Повернулся к морю, внимательно осмотрел загородку, взял сандалии Мирракса и вернулся к себе в кабинет. Покрутил головой, потом сдвинул с края стола бумаги и поставил туда сандалии. И тут же до него донесся одобрительный щебет дельфинов.

Ольга ни о чём не думала. Она просто не могла ни о чём думать. Голова разламывалась, сердце ныло. Она просто шла, вернее, тащилась домой. И только она подошла к дому, ворота напротив раскрылись. Из них выехала машина и умчалась в сторону города, а ворота закрылись сами. Силы оставили её. Она села на камень, лежащий у дороги, который почему-то никогда раньше не замечала, и горько заплакала. Сколько она так просидела, она бы не могла сказать. Но никто к ней не подошёл, а в посёлке её знали все, значит, никто не видел. Повезло. Надо быстрей добраться до дома. Но скорей не удавалось. Ноги были словно ватные. Потрясение оказалось слишком велико. Наконец, она открыла дверь и, даже не вынув ключа из замочной скважины, добралась до дивана и упала на него, как подкошенная. Мыслей не было. Надо было просто уснуть. И она уснула.

Когда проснулась, был уже вечер. Она встала, подошла к холодильнику, достала кувшин с яблочным соком, налила в стакан. Не зажигая света, вернулась в гостиную, села в кресло. Отпивая мелкими глотками холодный сок из стакана, она смотрела прямо перед собой. Перед ней было большое окно, которое она не успела задёрнуть шторой. За невысоким забором её дворика хорошо было видно улицу, уже освещённую фонарями, и высокий забор дома напротив. Дома́ на той стороне улицы были расположены выше. Забор, действительно, был высокий, и с улицы дом не был виден. А сейчас она видела, что за забором большой двор, а дом стоит в глубине, ещё выше по склону горы, и виден из её окна как на ладони. Странно, а раньше она этого не замечала. Просто не смотрела. Кому интересен пустой дом. Дом и сейчас выглядел пустым.

Да, оказывается, очень многого она не замечала в этой жизни. Даже не заметила того, как превратилась в бездушную, глупую, самодовольную куклу. Стыдно в этом признаваться. Но она была честной. И когда же это началось? Сейчас неважно, когда. Это случилось. И всё-таки это важно. Произошло это тогда, когда три года назад её мать рассказала ей об её уникальности и о том, как ей следует себя вести, по каким правилам жить и чему ещё следует научиться. И она начала учиться. Но по мере того, как приходили знания, росло самомнение, подруги становились скучными, а друзья – недостойными её великой миссии. И вот тогда она придумала для себя игру: раз она избранная, то её должен найти сказочный принц. Она каждый вечер ходила на утёс и ждала его там. Её профессор посмеивался над ней, нечасто, но иногда, когда замечал её плохое настроение.

– Что, Оля, опять вчера не встретила своего принца?

– Не встретила, – обычно отвечала она и всегда задавала себе вопрос: шутит он или так глубоко проник в её суть?

Человек-то он был непростой. Очень умный, и с дельфинами он ладит лучше неё. И учит её многому, и она часто даже удивляется тому, как много он знает. Но он никогда не развивал эту тему дальше, и она успокаивалась до следующего раза. Но никто и никогда не приходил на этот утёс. Днём туда не пускали, а ночью было не интересно – дельфинов не видно. И обходили этот утёс и местные, и отдыхающие. И только она ходила и ходила туда каждый вечер и ждала.

А вчера вечером в воздухе пахло грозой. Небо было чистым, но воздух ионизирован до предела. Искрили провода, светились кроны деревьев, она сама была наэлектризована так, что если протягивала руку к какому-нибудь предмету, то проскакивали искры. Особенно её встревожили дельфины. Когда она пошла с ними попрощаться, то увидела, что они глубоко под водой, и всплывают только для того, чтобы вдохнуть, осторожно, почти бесшумно набирают воздух и снова уходят под воду. Они даже не обратили на неё внимания. Но они очень внимательно изучали заграждение бухты, как бы оценивая и примеряясь. Но она не придала этому значения, она знала, что из бухты убежать нельзя. Она даже решила, что они над ней подшучивают, и, помахав им рукой, побежала на свой утёс. И, уже подбираясь к вершине, она в тревоге подняла голову и замерла. На вершине утёса, на самом краю, чуть расставив ноги, окружённый лёгким сиянием, стоял высокий мужчина и смотрел в небо у себя над головой.

Вот он, принц. Встречай!

А потом было всё, что было. И вот принца нет. Он уехал. Наверное, поехал догонять ту дамочку. Стоп! Вот и добрались до сути. И всё-таки – это ревность! Ведь утром она её не заметила за его широкой спиной и обрадовалась, увидев его на помосте. Она не разглядела его вчера в темноте, но все клеточки в её теле пели: «Это он!» А потом она увидела эту женщину.