Небесные люди

Именно, что «но».

Нора с Борасом и Леком возвращались с ночной прогулки и пробирались к крайнему контейнеру, чтобы под его защитой проскользнуть к следующему. Лек вдруг одернул Нору, его палец указал вперед.

За одним из контейнеров впереди кто-то двигался. Ночь не позволяла разглядеть кто, но человек, судя по всему, был один. Нора схватила за плечо и остановила Бораса. Он увидел причину, приложил палец к губам и бесшумно двинулся за неизвестным.

Если это чужак, надо бить тревогу: где один, там и другие. А если свой? Тогда Нора попадет в ситуацию, о которой даже думать не хочется. Но если все же чужак? Не поднимать шума по поводу проникновения в поселок нельзя, иначе завтра просто некому будет разбираться с ее похождениями.

Поток мыслей оборвал Борас, призвавший их взмахом руки. Нора и Лек подбежали к нему. Борас показал на один из контейнеров, и все стало ясно.

Если в обществе есть законы, то в нем всегда найдутся люди, которые их нарушают. Нора уже поняла, как устроен мир. Те, кто сверху, принимают законы, чтобы держать в узде тех, кто снизу. Если верхние умны, то законы гуманны, и нижние не возражают против ограничений – это помогает им выживать. Если верхние жадны и глупы (эти качества обычно существуют в паре), их скидывает кто-то из нижних, они меняются местами, для остальных же не меняется ничего. В любом случае кроме верхних, нижних и бесконечной массы центральных есть боковые – те, кто с удовольствием выполнял бы законы, но не вписывался в них. Взять, например, женщину, что проживала в указанном контейнере. Вернее, там жил солдат, ее муж, глава семьи. Но он постоянно отсутствовал, и жену это не устраивало. Она нашла выход, и теперь мужа иногда замещали другие. Как женщина и мужчины узнавали о желаниях друг друга, как стыковали свои незаконные намерения и как договаривались, Нора не знала, но видела результат.

Ходили не только к солдатке. Не раз и не два, отправляясь в ночные вылазки или возвращаясь из них, Нора замечала тени, скользившие не к тем домам, в которых жили эти ночные ходоки. Она давно обратила внимание на такие хождения, с тех пор, как только начала исследовать окружающую жизнь. Обычно такое происходило в других концах поселка и никак на ее собственной жизни не отражалось. Нора просто приняла подобное как факт: оно есть, оно вот такое, и ничего с ним не поделать. Кого-то иногда замечали, но увидевшие, если не были близкими друзьями обиженного, держали язык за зубами. Зачем портить жизнь человеку, который не знает о беде? А если вдруг знает, но смирился? Ему станет только хуже от того, что теперь о позоре знают другие.

Такой мудрой Нора стала со временем, а сначала…

Ну как не исследовать новое для себя явление? Однажды она заглянула в вентиляционные дырки, когда в гостях у солдатки кто-то был. Увиденное повергло в шок. То, чем занимались люди, не укладывалось в голове. В свое время мама просветила о детях – откуда они берутся, и что этому сопутствует. Жизнь женщины – служение мужу, и мама рассказывала, как служить правильно. Те знания ничего не говорили душе маленькой Норы, но запомнились. Затем папа, ничего не объясняя прямо, раз за разом предостерегал от опасностей, которые могут принести ей мужчины. И Нора увидела эти опасности собственными глазами.

Она не понимала: если женщине так больно, что она стонет, почему же с такой радостью идет на эту боль? И почему потом целует и обнимает того, кто ее мучил?

Сегодня она поняла. Глядя на Бораса, впритирку стоявшего рядом, Нора вдруг подумала: собственно, она не против, чтобы он сделал ей больно. Что-то в организме откликалось на его властные взгляды, на жесткость и некоторое высокомерие. Если бы Нора была его женой, она бы не водила в дом других – только пусть он причиняет боль исключительно ей.

Борас перехватил ее взгляд. Хорошо, что ночь, иначе он увидел бы, как запылали щеки.

– Пойдем. – Нора потянула его за руку назад, подальше от чужих тайн.

Он схватил и крепко сжал ее локоть. Сзади на это уставился замешкавшийся Лек.

Нора вырвала руку и ушла первой.

Следующая вылазка вновь принесла сюрприз. Обходя овраг, шедший первым Борас застыл, вверх взлетела его открытая ладонь – знак остановиться и замереть. Теперь Нора тоже расслышала. Сдавленное мычание, словно кому-то зажимают рот. Из оврага. И не одно.

Со всеми предосторожностями они доползли до края и заглянули вниз.

Мешала тьма. Нужно спуститься и подойти ближе.

– Что будем делать? – прошептал Лек. – Вниз идти опасно. Лучше вызвать дозорных.

– И что ты им скажешь? – ехидно пробормотал Борас.

Он отложил лук и бросил Норе и Леку, отползая к ближайшему спуску:

– Оставайтесь здесь!

Нора попыталась двинуться следом, но Лек неожиданно твердо схватил ее за руку.

– Нет. Он сказал оставаться.

– Его нельзя отпускать!

– Лучше мы прикроем отсюда, чем все вместе попадем в ловушку.

Они остались ждать на краю обрыва и любоваться бездонной чернотой неба. Где-то там живут небесные люди. Книги говорят, что там нет воздуха. Как же люди дышат? И там вещи не падают. Но не везде. Книги очень многое рассказывали про миры, о которых Нора не имела понятия, но каждое второе слово ничего для нее не значило, из-за этого не было смысла читать дальше.

– Нашел. – Борас приполз обратно. – Двое связанных мальчишек с кляпами во рту. Видимо, тот, кто их связал, где-то неподалеку.

– Попались, голубчики, – раздалось над головами. – Только не дергаться. Медленно обернитесь.

В нескольких метрах позади них стоял бородатый мужчина в обносках – типичный шатун. Направленная стрела перескакивала с Бораса на Лека, на Нору и обратно на Бораса – в нем неизвестный видел главную угрозу.

– Так и думал, что не дозор, а очередная мелочь пузатая. Впрочем, не такая уж мелочь, пусть и такая же безмозглая. О, да тут девочка! Отлично. Я не причиню тебе вреда, девочка, не бойся меня. Мы подружимся, и ты узнаешь, какой я хороший. Сейчас медленно поднимись… вот так, умница. А вам шевелиться не разрешали! Лечь мордами в землю и не рыпаться! Как тебя зовут, девочка? Нора? Красивое имя. Теперь, Нора, сними с соседа ремень и свяжи ему руки за спиной. Крепче. – Незнакомец пнул Бораса: – Пошевели кистями. Девочка, плохо стараешься, за такое могу наказать. Затяни туже. Теперь то же сделай с хиляком. Отлично. Теперь сними нож с ноги и отбрось в сторону. – Он проводил взглядом звякнувшее о камни оружие и продолжил. – Теперь выброси их ножи. Медленно. И лук со стрелами. Что у тебя в рюкзаке? Подозрительно легкий для такого объема.

– Он пустой, – сказала Нора.

– Не стоит меня обманывать, я не слепой.

Его взгляд облизал ее ноги и залип на коленках. Да, он не слепой. Нору как водой окатили. Ноги мелко затряслись. Из живота вверх пополз мерзкий холод. Из последних сил она пролепетала:

– Там… пустые емкости для воды.

– А полные есть? Хоть сколько-то? А еда?

Чужака мучили жажда и голод – во всех отношениях.

– У нас ничего нет.

Шатун вздохнул:

– И что же с вами делать? Такие здоровые лбы мне не нужны, еды хватает.

«Еды хватает»? Нора вздрогнула: вспомнились страшные рассказы про соседей-людоедов и ужасное слово «консервы» – о людях, которых брали с собой на случай, когда другая еда закончится.

«Не нужны», – сказал шатун. Вывод из этого проистекал единственный.

Нора стояла рядом, ее руки были свободны, но она ничего не могла сделать. Любое движение – и стрела вылетит в Бораса, которого чужак считал наиболее опасным. Вторым погибнет Лек, так же лежавший на животе с вывернутыми назад руками. А с Норой чужак справится одной левой – о том, чтобы применить некое «останавливающее воздействие», как учил Борас – к примеру, ударить в уязвимую точку или как-то сбить с ног – и речи не шло. Не то расстояние. И вообще не та ситуация.

– Простите, пацаны, ничего личного. – Тетива в руках чужака натянулась сильнее.

Нора вспомнила, что она женщина. Чужак – мужчина.

И он не слепой.

– Ты чего? – Среагировав на что-то непонятное, шатун замер и обернулся к ней.

Голова была как в дурмане. Пальцы, вдруг переставшие гнуться, расстегивали пуговицы рубашки, а ноги сдвинули и медленно повели Нору к мужчине.

– Стой, девочка. – Лук заплясал в руках чужака, взгляд заметался: куда смотреть – на парней? На распахивавшую рубашку голоногую девчонку?

– Ты настоящий мужчина… – На трясущихся ногах Нора приблизилась почти вплотную, руки растянули в стороны две тряпичных половины, и в этот миг колено ударило, как тренировал Борас.

Оружие выпало из рук чужака, он переломился пополам.

– Сссу-у-ууук…

Нору трясло. Ужаснувшийся сотворенным организм не реагировал на посылаемые мозгом сигналы: «Не стой как дура! Добей! Через миг будет поздно!» Тело отказалось подчиняться. Ни одна мышца не повиновалась.

Чужак начал распрямляться, в глазах горели боль и бешенство.

Жуткий удар опрокинул его на землю. Вскочивший Борас ногами лупил врага – в живот, в грудь, в лицо и затылок.

Ударе на десятом шатун перестал дергаться. Нора очнулась. Когда Борас прекратил избиение бездыханного врага и посмотрел на нее, она уже застегнулась. На земле сидел Лек, перевернувшийся к ним лицом. Он переводил бессмысленный взор то на забитого до смерти окровавленного шатуна, то на Нору, то на бурно дышавшего Бораса, повернувшегося спиной и протянувшего ему связанные руки.

– Развяжи. Молодец, Горбушка. А я уже с жизнью попрощался. – Освобожденный Борас шагнул к ней и, крепко взяв ладонями за щеки, поцеловал в губы.

Мир исчез. Тело испарилось. Звезды взорвались, земля перевернулась. Нора почувствовала, что падает, и была рада подхватившим ее за талию и притянувшим рукам.

Губы. Язык. Снова губы. Жесткие, прохладные, требовательные. Если счастье существует, то это оно.

А руки…

Неееет!

Она вырвалась.

– Прости. – Борас улыбался. – Мне казалось, сейчас тебе не до рюкзака.

На земле, спрятав глаза под челкой, сидел Лек. Он медленно поднялся и, развязанный Борасом, стал собирать разбросанное оружие.

Для надежности Борас пырнул шатуна ножом. Теперь следовало освободить детей.

– Стойте. – Нора встала перед парнями, собравшимися спуститься в овраг. – Если они нас увидят, как потом объяснять, что мы втроем делали так далеко от дома?

– Я что-нибудь придумаю, – отмахнулся Борас.

– Норе выходить из дома запрещено, – напомнил ему Лек. – Тем более с нами – не членами семьи. Король обязан ее показательно наказать, чтобы другие видели.

Борас почесал затылок. Видимо, ничего умного в голове от этого не появилось. Общее молчание прервала Нора:

– Выход есть. Обо мне ходит столько слухов, что еще один не повредит. А вы не показывайтесь, пусть дети видят только «призрака», о котором потом могут рассказать все как было.

Борас кивнул:

– Только нож возьми и кричи, если что. А я посмотрю пока, что у него еще с собой и на себе.

Дети с ума сходили от страха. Они не понимали, что происходит, что за шум наверху. Нора развязала их и поговорила. Тот, который постарше, рассказал, что они гуляли без спросу, а шатун их поймал и сказал, что они консервы и товар. Теперь оба мальчугана хотели домой. Они были из азаров – ближайших соседей, до которых рукой подать. Ну, если на дозорных не нарваться.

Нора не знала, что делать. В племени и так избыток мальчишек. А там их ищут родители. И не захотят мальчики оставаться. Она сказала:

– До вашего дома недалеко. Видите яркую звезду? Идите все время на нее. Не бегите, на землю наступайте осторожно, чтоб не шуметь. Не разговаривайте. Вы маленькие, дозорные большие, если кого-то заметите, замрите в траве и сидите, пока не пройдут. Ни в коем случае не убегайте, иначе убьют. До утра, думаю, дойдете до своих. Только не идите, когда станет светло, иначе заметят издалека. Сейчас уходите по дну оврага, а как он кончится, прямо на эту звезду. Запомнили? Вперед!

Когда она выбралась наверх одна, Борас удивленно развел руками:

– Как это понимать?

– Показала дорогу и отправила по домам.

– Откуда ты знаешь дорогу?

– Приснилось.

Борас все еще не верил в ее вещие сны.

– А ты видела весь путь? – Он язвительно сощурился. – От начала до конца – со всеми препятствиями и постами?

– Я видела все пути, которые ведут в племя и из племени. Видела все посты, наши и не наши. Знаю все источники и расстояние между ними. Знаю также все места, где есть вода, но где пить ее нельзя.

– Это легко определить по костям вокруг.

– И по следам животных, – добавил Лек.

– Мы не о том говорим, – прервала Нора. – Дело сделано, теперь нужно придумать историю для короля, иначе, когда дозорные найдут труп…

– Труп можно закопать, – предложил Борас.

– Чем? – Лек понимал, что копать доверят именно ему.

Нора остановила их:

– Ничего не надо придумывать. Просто пойдете к королю и скажете, что мне приснился труп шатуна и дети, которые бежали к азарской границе. Про детей – это если их все же заметят. Но, думаю, к тому времени они будут в безопасности.

Глава 6

Паломники и посланцы продолжали идти к провидице. Первые просили за себя, вторые за других. И все несли дары. Нора, к которой приводили первых, как заведенная твердила в ответ на просьбы: «Не могу», «Не знаю», «Не уверена». Король Джав принял кардинальное решение – исключительно в интересах племени. Для разговоров с прибывшими к «той, что видит невидимое» он посадил собственную дочку в специальный контейнер, отведенный именно для таких встреч. Джаяна старалась. Прибывшие видели в приотворенной двери силуэт с рюкзаком за плечами и слышали вкрадчивый обволакивающий голос.

За труды король назначил дочке треть полученного дохода, треть забирал в казну, и треть приносили главной движущей силе этого бизнеса – Норе, от которой ждали новых снов. Как определялась стоимость разноплановых даров, в которых были еда, вещи и мелкий скот, и действительно ли король отдавал треть – неизвестно, при дележе никто не присутствовал. Но отныне Нора и Нодж не бедствовали.

Недели через три раздался долгожданный стук в стенку – в первый раз с прошлой вылазки. «Тук-тук». Если бы «тук-тук-тук», это значило бы «ждем на обычном месте, выходи». Двойной означал всего лишь «выйди, надо поговорить». Нора вышла в халатике и с рюкзаком – как ходила дома. Дверь теперь не скрипела: Нора видела, как и чем папа смазывал люк, и то же самое сделала с входной дверью.

Оба приятеля ждали с менее просматриваемой стороны.

– Завтра мы идем в двухдневный поход, – сообщил Борас. – Отец Лека вместе с твоим будут на дежурстве, а своим я скажу, что буду ночевать у Лека. Хотим разведать дорогу и заранее подготовить еще один схрон в сутках пути от первого – когда уйдем, не хочется тащить все на своем горбу.

На последнем слове он похлопал Нору по рюкзаку. Она отпрянула раньше, чем рука коснулась ее второй раз.

– Не смей так делать!

– А то что?

Он глядел прямо, не мигая, на губах играла противная ухмылка – в ночи гримаса выглядела криво и устрашающе. Таким он Норе совершенно не нравился.

– Узнаешь!

– Как раз этого и хочу, – хохотнул Борас. – Я же спать не могу, все думаю: кто же ты по-настоящему, чокнутая или уродина?

«Ой, идиот…»

– Идиот, – подтвердила она словесно то, что уже сказал взгляд.

– Ребята, – взмолился Лек. – Не надо ссориться.

– Мы просто дурачимся. Но если тебе неприятно, Горбушка, прости, я неудачно пошутил. Скажи главное: ты пойдешь с нами или нет?

Ей очень хотелось. И было боязно. Борас ее привлекал и отталкивал. Хотелось постоянно быть рядом… и бежать от него со всех ног. Он то бросал ее в невыносимую пучину счастья, то нервировал – как, например, сейчас. Но черту никогда не переступал. К тому же, с ними будет Лек.

– Пойду, – сказала она. – Что с собой брать?

Борас глумливо выдал:

– Полный рюкзак воды и еды.

Его рука вновь дернулась, чтобы дотронуться до Норы, но она мимикой соорудила нечто такое, что его рука зависла и вернулась на место.

– У меня условие: пойду, если про рюкзак больше не будет ни слова. Поклянитесь.

– Клянусь, – первым выдохнул Лек.

– Я тоже, – нехотя протянул Борас.

В поход она собиралась как на праздник. От предвкушения ее кидало то в жар, то в холод: Борас будет рядом целых два дня. Кто знает, чем обернулся бы поход, если бы с ними не шел Лек – безвольный, забитый и вообще никакой. Почти слуга, что добровольно взвалил на себя эту роль. Вечно второй и всегда согласный пропустить других вперед. Да что там второй – последний! Как можно быть такой размазней, как можно соглашаться, чтобы тобой командовали все? Если б не книжки, о которых он говорил с горящими глазами, Нора воспринимала бы его как удобный в быту предмет.

Ладно, какой-никакой, а друг. Кроме него и Бораса у нее друзей не было. А друзей, как и родственников, не выбирают, и надо жить с теми, кто есть, и получать от жизни удовольствие. Если вспомнить, что у других девочек племени вообще нет друзей другого пола, то Нора просто счастливица.

На этот раз юбка и сандалии остались дома – в длительный поход нужно идти со всеми предосторожностями. В карманах брюк и рубашки заняли место все необходимые мелочи, на пояс вернулся ремень с ножом и флягой. Запас еды, о котором предупредили, вместе со второй емкостью она разместила в котомке – пакете из нешуршащего полиэтилена, подвешенном на палке. В походе палку перекидывали через плечо, а еще она могла послужить шестом в труднопроходимых местах и, при необходимости, оружием.

«Тук-тук-тук» – сигнал, что сбор за поселком. Выждав немного, Нора отправилась на встречу.

Только Лек почти не изменился – босой и в обычной одежде, он нес за плечами большой мешок, составлявший все отличие от обычного вида. Борас раздобыл для похода кольчугу и легкие сапоги, а вещи и припасы, видимо, переложил к Леку. Зато у него была сабля – такие Нора видела лишь у мужчин королевской семьи, Ферзя и нескольких гвардейцев. Роли определились: в поход отправлялись воин и два носильщика.

Направление Борас выбрал на Лесные земли. Путь до ближайшей площадки, где небесные люди пересекались с земными, был давно известен по карте из книги. Туда можно попасть и через земли азаров, но это очень непредсказуемое племя. Борас не хотел рисковать.

Сверток из первого схрона большей частью перекочевал в мешок Лека – кроме лука со стрелами, которые заняли место на плечах Бораса. Шли быстро, нигде не останавливались. Нора прекрасно знала расположение постов, а Борас к тому же разузнал о путях дозорных в этом районе. Но кроме обходов обязательными маршрутами дозорные ходили и бессистемно, по наитию – находясь на переднем крае, они лучше начальства знали, где на их участке слабые места, и что нужно патрулировать чаще.

– Если нас увидят свои, держитесь сзади и молчите, говорить буду я, – напутствовал бодро вышагивавший Борас.

Заметно, что затея с походом ему очень нравилась, взгляд сверкал, а кольчуга и сабля приводили в едва сдерживаемый детский восторг, отчего походка становилась прыгающей. Он то и дело поглаживал сталь ладонью.

Лек напомнил о забытой Борасом возможности:

– А если чужие?

– Тогда действуем по обстоятельствам.

Дошли до отравленного озера. Сюда дозорные уже не заглядывали – далеко и само по себе опасно для всех, как для прохожих, которых ловят, так и для тех, кто ловит. Озеро нужно обойти, для этого придется сделать огромный крюк. Нора не понимала, куда ведет Борас, и почему Лек не протестует – уж он-то, самый осторожный (если сказать мягко), должен понимать, что к чему.

Берег, к которому они вышли, навевал жуть. С этой стороны озера кости не валялись, но от мертвой почвы, где не выживали даже сорняки, становилось не по себе. По прозрачным водам гуляла рябь, блестела и разбивалась на мириады сгорающих светлячков лунная дорожка, и все это в тягостной невыносимой тишине: не слышно ни стрекота цикад, ни жужжания мошек. Здесь не жил никто.

– Переправимся вброд, – объявил Борас. – Лек, твой отец сказал, что идти надо от этого выступа?

– Да, справа от заводи, дальше на остров, а там на ближайшие руины.

Выходит, Лек расспрашивал отца. Норе пришла странная мысль: а не помогает ли Леон сыну в побеге от местной жизни? Эх, если бы папа Нодж думал так же…

– Нужно разуться и закатать штанины, – распорядился Борас.

– Но дальше за островом…

Борас оборвал Лека:

– Я знаю, не перебивай. – И продолжил давать указания: – Идти осторожно, ни в коем случае не падать в воду, а если упали – не глотать. И глаза сразу закрыть. Открытых ран, надеюсь, ни у кого нет? Это опасно, отрава попадет сразу в кровь. С чистой кожи она облетит, как только вода высохнет, проверено. Главное, повторяю, не глотнуть и не оступиться. Горбушка, дай палку. Идите за мной.

Прощупывая дно палкой Норы, он вошел в страшное озеро.

Пришлось идти за ним. Вода была прохладной, дно рыхло-илистым. Под утопавшими в грязи ступнями чавкало, между пальцев противно продавливалась темная масса. Ощущения не из приятных. Особенно если вспомнить, что это за вода, и что за грязь. Кожа пошла мурашками.

Маленькую процессию замыкал Лек. Помимо мешка он нес теперь и сапоги Бораса.

Островок, абсолютно лысый и безжизненный, располагался примерно посередине водной глади. Борас пересек его в несколько шагов и смело двинулся дальше.

Лек сбросил сапоги и мешок на землю.

– Подожди, – прячась за челкой, остановил он собиравшуюся последовать дальше Нору.

– Устал?

– Не в этом дело. Просто подожди.

Борас не прошел и трех метров. Промеривавшая палка ушла вниз намного глубже, и он вернулся.

– Выше колен.

– Я предупреждал, – тихо посетовал Лек.

Борас его не слушал.

– Придется снять лишнее, чтобы не намочить в этой дряни, а то потом она с ткани вотрется в кожу.

Он спокойно стянул с себя штаны и уставился на замерших спутников. Лек покорно сделал то же самое, оставшись в таких же, как у Бораса, длинных трусах. Маленькие мальчики бегают в таких по улице, как в шортах. Но здесь не улица, полная детворы, и они уже не дети.

Борас насмешливо ждал, на губах застыла тень высокомерия: «Вот что значит взять в поход девчонку – одни проблемы от нее». А поза говорила: «Ты одна из нас? Соответствуй!»

Смущенный Лек не знал, куда девать глаза. Даже челка не спасала.

– Я же говорил, – промямлил он, – лучше пойти вокруг. Нужно вернуться и…

Нора перебила его:

– Не нужно, все нормально.

Конечно, Борас все это специально подстроил – посмотреть, как она себя поведет. Сдастся при первой же трудности или докажет, что с ней можно ходить не только в походы.

Ее белья даже не увидели – после снятия брюк длинная, до середины бедер, рубашка, скрыла все, что выше. Лек стыдливо отвернулся. Борас приподнял левую бровь:

– А ты, Горбушка, умеешь удивлять. Думаю, я в тебе не разочаруюсь.

Да за такие слова она бы не только… гм, о чем это она вообще? Ни в коем случае нельзя показывать, как приятна похвала.

Бугрившиеся мышцами ноги Бораса вспенили воду, и Нора, не отводя взгляда от шествующей перед собой широкоплечей фигуры, шагнула следом.

– Нора, стой! – раздалось сзади.

Она застыла. Борас недовольно обернулся:

– Что еще?

– У нее мозоли на пятках. – Лек опустил лицо. – Если лопнет в этой воде…

Нора шарахнулась обратно на островок. Мозоли она чувствовала, но не хотела показывать виду. Худшее, что могло случиться – если ее отправят обратно. «Девчонка! Слабачка! Неженка!» Она почти слышала эти презрительные плевки в душу, с которыми ее выкинут из числа друзей.

– Покажи. – Вернувшийся Борас поднял ее ногу и рассмотрел со всех сторон. Затем вторую. – Только набухли, не лопнут. Дно мягкое. Пошли.

Норе не хотелось идти. Но все же – вдруг?!..

Она оглянулась на Лека. Тот втянул голову в плечи и отвел взгляд.

– Ну? – подогнал Борас.

Она пошла.

Уровень воды все поднимался. То, что крупному Борасу и тощему, но вытянувшемуся Леку выше колен, для более низкого роста получалось совсем по-другому. Когда вода достигла низа рубахи, Нора остановилась. Неужели Борас хочет, чтобы она…

Его ухмылка сказала, что да, именно этого он и хочет.

– Нора, – позвал Лек, – я знаю, что делать. Иди сюда.

Под сердитым взором Бораса они вернулись на островок, где Лек сбросил поклажу и подставил Норе плечи:

– Влезай.

Она поняла. Захотелось обнять парня и даже поцеловать от радости, но вылетело лишь сухое «Спасибо». Нора взобралась ему на шею, и двухэтажная пирамидка аккуратно двинулась вперед.

– А вещи? – из воды поинтересовался Борас с палкой в одной руке и саблей в другой – как бы намекая, что он защитник, а не носильщик.

– Потом вернусь и принесу, – сказал Лек.

Для сохранения равновесия Нора обнимала его за голову. Он держал ее за ноги. Как все удачно разрешилось. И любопытно, до какой черты Борас готов был дойти в испытании ее на прочность? Ситуация казалась безвыходной. Вернее, выход предполагался и откровенно навязывался, и если бы не Лек…