Волчья ягодка. Развод без правил

– Не положено, шеф. Безопасники меня вылюбят за то, что без протокола совершил остановку. Да и мэрии вас ждут. Званый ужин в вашу честь. Эх. Я бы… На кой черт вам эта чокнутая ведьма?

– Подождут. Это в их интересах. Я не понял, зарплату ты от безопасников получаешь? – приподнял я бровь. Знаю, смотрит подлец в зеркало заднего вида, и абсолютно точно видит, что я злюсь. Черт, халявная жратва и бабы дешевые, которых подсовывают мне на подобных мероприятиях, вообще не предел мечтаний. А эта дура в платьице до жопы, ночью… Короче чую я, что приключения ведьмы хохочущей не закончатся пробитым топором капотом. Миша прав, баба чужая на кой мне сдалась? Но от чего-то не могу я мимо проехать. Словно какой-то морок. – Тормози, твою мать.

Машина плавно останавливается прямо возле чудесной инсталляции. Дамочка как-то странно, боком подскакивает возле вонзенного в капот дорогой тачки топора, даже не сразу замечает, что я за ней наблюдаю. Красивая баба, без возраста. Платье на ней только какое-то слишком фривольное. Не подходит ей совсем. Ноги у ведьмы. Как у породистой лошади. Икры поджарые, ровные. И грудь… натуральная, чуть провисшая под собственной тяжестью. У меня аж шевелиться начинает то, что не должно бы, от вида растрепанной чокнутой дамочки.

– Чего уставился? – наконец-то удостаивает она меня своим вниманием. Я смотрю на ее выкрутасы, приспустив тонированное стекло, пока Мишаня что-то бубнит в рацию, перемежая слова крепкими выражениями.

– Красиво, – я хмыкнул, кивнув на топор, мадама сморщила нос. У нее горбинка небольшая на переносице, а на тонких ноздрях ямочки. Явно ничего она не меняла во внешности. И лет ей… Ну совсем не для этого платья бабенка. Чувствуется люкс, только сейчас он какой-то поплывший, смазанный. И глаза злобно заплаканные.

– Мне тоже нравится, – фыркнула эта дикарка. – Надо чего?

– Садись в машину, – она так на меня посмотрела, что я бы наверное рассыпался прахом, не будь таким толстокожим. Ну да. Стиль жизни мой сделал из меня зубастого едкого крокодила.

– Все мужики козлы, – дамочка с характером. Сузила свои ясны очи, и заковыляла по тротуару черт ее знает куда.

– Да, иногда гиббоны и крокодилы. Но в обезьяннике, в который ты загремишь в самой ближайшей перспективе, козлы будут менее куртуазно воспитанные и вонючие впридачу. И платьюшко твое им, я думаю, зайдет. Маргиналы любят красоту.

Она замирает на месте, словно раздумывая. Я вот все время удивляюсь, как женщины на таких каблучищах умудряются еще вокруг машины скакать с топором?

– Ладно. Только…

– Что?

– Начнешь приставать, сделаю с твоим лбом, то же, что и с капотом козлячьего дилижанса, – нет, она не ведьма. Она просто фурия. Не мой типаж. Я люблю нежных фиалок, блондиночек с губками бантиками и мозгом как у ракушки. С ними просто. Ну и седину в бороду никто не отменял. Не понимаю, на кой черт я решил ее спасти. Просто скучно стало. Вообще жизнь стала какая-то пресная. – И еще, напомни ка мне, с каких пор мы на ТЫ?

Баба скинула свои туфли ужасные, прямо на тротуар, нырнула в машину, свалилась на сиденье рядом со мной и всхлипнула. Мишаня что-то буркнул в рацию и рванул вперед, словно пытаясь нагнать упущенное время. Зря. Меня откинуло на спинку сиденья. Красотка хрюкнула и вдруг оказалась на мне… Платье задралось до самой задницы. Мишаня уперся взглядом в зеркало заднего вида и похабно осклабился. И мне от чего-то захотелось его убить. Давненько не возникало подобных желаний.

– А меня муж бросил, – вдруг, ни с того ни с сего выдохнула чертова наездница. Прав был Мишаня, надо было проехать мимо, к чертям собачьим. Не сидел бы я со вздыбившейся как у коня ширинкой. Пил бы «шампунь» поганый теплый в мэрии и секретарша сисястая бы мне строила глазки. – Точнее, это я его бросила. У него сын родился. А я… А мне сегодня сорок. А давайте отомстим ему? – вдруг ни с того ни с сего выпалила эта ненормальная и вцепилась в пряжку моего ремня. Дура, мля. Мишаня радостно хрюкнул, явно предвкушая шоу. Уволю, точно к херам.

– Мне льстит, конечно, что вы меня выбрали на роль ангела возмездия, но… – просипел я, пытаясь совладать со своим предательским организмом. – Не возбуждает меня мстить не пойми кому. Я, знаете ли, весьма брезглив и самооценка у меня завышенная. И вам бы этот скил стоило прокачать.

– Что? Не возбуждает? А мне кажется, как раз наоборот. Я думала вы меня за тем и подобрали, обогрели, обобрали. Тьфу ты, прости господи. Я то надеялась, что вы маньяк по крайней мере, собирающий на улицах чеканутых баб. Черт, что ж так не везет то? И кстати, завышенная самооценка пагубно влияет на дальнейшее развитие индивидуума, – она словно сдулась. Смотрит на меня, и в ней нет больше этой дури залихватской.

– Да нет, вы правы, я маньяк. Только вот я не люблю легко доступных баб. Неправильный я маньяк. Маньяк идиот. А про самооценку учту.

– Слушайте, я вообще-то не такая. Я двадцать два года примерной женой была. У меня дочь студентка. Я… Боже, какой стыд. Это от стресса. Простите. Предлагаю себя, как… как… Остановите тут. Пожалуйста. Да прикажите же своему водителю. Быстро остановите, а то орать буду.

– Миша, тормози, – рявкнул я. Только воплей сумасшедшей бабы мне не хватало для полного счастья. Цирк этот с конями, точнее с породистой кобылой, заканчивать пора. И в мэрию, срочно, к секретутке, спустить пар. Пока я и вправду не начал маньячить.

– Шеф, тут нельзя. И ребята из сопровождения…

– Я сказал стоять, – надо скорее избавиться от фурии, у которой начинает дрожать нижняя губа, от чего я совершенно безумею. Да какая мне разница, что ее бросил муж? Значит причины были. Значит… Машина встает как вкопанная посреди дороги. Явно я удивил Мишу. Обычно я сдержан. И характер у меня нордический.

– В общем… Спасибо… И это, вы уж простите меня. Я…

Она выбирается из машины неуклюже. Черт, босая. Она босая. Ступни маленькие ухоженные. Лак на ногтях яркий, алый. Я точно маньяк, еще и со склонностью к футфетишу, как оказалось. Она оглядывается по сторонам, растерянно и жалко. Мне жалко чужую бабу. Какой-то дурдом. Я ведь никого и никогда не жалею. Поэтому я тот, кто я есть. И город этот я терпеть не могу. И баб босоногих, нахальных и долбанутых. Ночь укрыла город чернотой с редким вкраплением звезд. И она в этой поддергайке своей идиотской. Надо будет приказать охране провести ее до места назначения.

– Как хоть вас зовут, мадам? – снова открываю я чёртово стекло. Мне интересно, эта шарахнутая бабенка напряглась, словно к марш-броску готовится. Дура, мля. Но пахнет она, конечно…

– Миша, прикажи кому-нибудь из сопровождения проводить эту овцу до дома, – выдыхаю я, когда она срывается с места, словно ей на хвост соли насыпали.

– Да, босс, – покладисто отвечает Мишаня. Вечер нескончаемый.

Глава 5

Боже. Ну почему я такая? Ну какая Аспидистра Ивсталовна Пупс? Откуда такой идиотизм всплыл в моем ошалевшем от новостей мозгу?

– Я так и думал. Имя у тебя сродни фантазии. Но ты же врешь? Или и вправду тебя бедолагу так зовут? Тогда понятны экзерсисы с топором. Тут у любого бы чашка треснула, – хмыкнул этот хмырь из окна машины. Тоже мне, царевна Забава, блин, бородатая. Хотя почему я на него так взъелась? Он меня спас от полиции, дурости и падения в бездну. Не воспользовался моим безумием. Не оскорбил… Ну, почти. Разве что своим отказом попользоваться мной. Но опять он получается джентльмен? Хотя… Все мужики козлы. Даже джентльмены, даже самые лучшие из джентльменов. Этот такой же, как и все. – Эй, Пупс, может тебя проводить? Знаешь, в подворотнях баб с голыми жопами ждет…

– Да пошел ты, маньяк, – буркнула я и ломанулась в первый полутемный закоулок.

Он был прав. Чертовски прав. Я, пока добежала до Валькиного дома наверняка поседела под краской. Мне все казалось, что я слышу шаги огромных копыт за своей спиной и вижу странные жуткие тени огромных амбалов с бензопилами в лопатообразных лапищах.

Когда я наконец-то нажала на кнопку домофона, мне уже казалось, что лучше бы меня в обезьяннике заперли с бомжами. Лучше бы чертов хмырь из машины, которая, как я смогла рассмотреть уже убегая, была в сто раз круче той, что я покалечила топором, переехал бы меня этой самой машиной.

– Какого хера надо? – «приветливо» поинтересовался динамик домофона тягучим голосом Вальки. – Если, мать вашу, вы из доставки, я спущусь и вырву вам ноздри, потому что я ничего не за…

– Валь, это я, – всхлипнула я, наконец осознав до конца свое положение. И мне стало себя очень жалко. А может просто алкоголь и адреналин перестали действовать.

– Ритка? Черт. Я тут это… Не одна. В баре сняла необремененного моралью мальчонку лет двадцати пяти. Мачо в стрингах. Надо же жопу в тонусе держать, ну и для здоровья. Так. А что с голосом?

Надо бы ей объяснить, что тащить в дом не пойми кого из клуба для здоровья может быть вредно. Но не сейчас. Сейчас я упиваюсь жалостью к себе. Черт, я снова в режиме почтенной матроны, матери семейства, а мне надо отвыкать. Надо…

– Мне некуда идти, – простонала я, и наконец-то дала волю слезам. Точнее я зарыдала в голосину, с подвываниями и всхлипами. Дверь тут же открылась, я скользнула в полумрак подъезда элитного дома, воняющего ароматизаторами и еще черте чем отвратительно сладким. Доползла до лифта, чувствуя, что еще совсем немного, и я свалюсь без сил.

Валька встретила меня в дверях, в халатике своем шелковом, накинутом на голое тело.

– Я тебе кайф обломала? – выдохнула я, слушая стук чужих торопливых шагов. Валькин мачо, судя по всему, бежал перепрыгивая через две ступени. – Прости.

– Сереня твой, да? Я ведь говорила девкам. Короче, я общий сбор протрубила уже, бабы будут через полчаса. Летят. А мы с тобой пока кофейку бахнем, да покалякаем про твоего козла вонючего. Вот говорила ведь я этим выдрам, что надо тебе глаза открыть на Сереню твоего поганца, а они…

– Валь, у него сын родился. Сын, представляешь? Я столько лет пыталась забеременеть, по врачам ходила, даже по бабкам. Так больно. Вот тут. А он… От Сони, ну подружки Машкиной. Помнишь она приходила на Сережин день… О, боже. Она рядом напротив нас сидела. Ела, улыбалась. Хвалила мой салат. Как же так, Валь? – я зажимаю рот ладонью, вдруг осознав, что он приволок в наш дом свою любовницу. И она уже была тогда… Мамочки. Черный кофе не лезет в глотку. Но голову здорово проясняет. – Все знали. И Машка. Одна я как дура. Я еще ее накормить все пыталась, ну Соню. Жалела ее. Девчонка с периферии, родители работяги. Валь, ну как же…?

Мне не нравится как Валька глаза отводит, делая вид, что прикуривает мерзкую коричневую сигариллу. Неужели… И они все знали. Подруги мои. А я одна слепая была.

– Машку давно надо было выдрать, как сидорову козу. Прости, она моя крестница, конечно, но… Поганка она.

– И вы все знали? – шепчу я, борясь с тошнотой.

– Вчера Катьке Димка проболтался, а Димке Генка. Мы хотели сегодня сказать в клубе. Но не решились тебе праздник портить. Да зассали просто, если честно. Ну как сказать? Ты же за мужем своим ничего не видела вокруг.

Все всё знали. Какой кошмар. Одна я как слепая курица, наготавливала мужу его любимые блюда, стирала, обглаживала и отправляла мужа к любовнице. Трусы белые Сережка любит. И носки… А он в трусах этих…

– Валь, как жить то дальше? – булькнула я противным остывшим кофе.

– С удовольствием, Марго. Знаешь, нужно выкидывать из жизни всякое говно. И учиться жить по феншуЮ.

– Очень трудно выкинуть то, на что потратил двадцать лет жизни, – вздохнула я. – И Машка. Я же ее в зубах таскала, ночей не спала. Я же… Она моя малышка, моя девочка маленькая. И она предала меня. За что? Неужели просто из-за того, что отец ей потакал во всем?

– Не время сопли лить. Нужно действовать. Сейчас девки приедут, и начнем, – хмыкнула Валька. Что мне нравится, смотрит она на меня не с жалостью, а с какой-то упрямой, залихватской решимостью. Нравится. И в то же время пугает. Потому что подруги мои, когда в стаю сбиваются, превращаются в стихию, способную смести к чертям за час какой-нибудь среднестатистический континент. Сергей был не так уж не прав, называя их ведьмами. И чувствуя я своим задом приключенческим, что сегодня начнется незапланированный шабаш, а значит неподконтрольный никаким правилам.

– Что начнем?

– Мстить, конечно, – рявкнула Валюшка. Сбежать как? Надо уносить ноги, спасться. – Рог за рог, Ритка.

– Я чуть ему не отомстила уже, – всхлипнула я, вспомнив хлыща из крутой тачки. Боже, позор какой. Валька уставилась на меня заинтересовано. – Представляешь, предложила себя не пойми кому. А он меня послал. Он послал меня. Я ни черта не понимаю. Я не знаю, как мне жить, что делать дальше. Я… Я, знаешь, думала вернуться домой, сварить чертов плов и сделать вид, что все хорошо. А потом поняла, что тогда я до конца жизни себя буду ненавидеть и презирать. А еще… Я Серегину тачку разбила. Прям топором.

– Класс. Его любименький джип? А ты не такая уж амеба, Ритка. А мы то с девчонками боялись, что тебя потеряли. Ты же заводила у нас была всегда. Ты хочешь его уничтожить! – рявкнула подруга. И попала точно в яблочко. Но я ведь не такая. Или такая? И почему мне так обидно, что тот прилизанный хлыщ не захотел мне помочь отомстить?

– Да.

– Умница, девочка, – подняла в воздух холеный кулачок Валюшка. – А теперь вторая часть марлезонского балету.

Как раз в этот момент, по-моему, ввалились в Валькину кухню две богини возмездия, больше похожие сейчас на раздраконенных кошек. И я поняла, назад пути нет.

Глава 6

Горячев В.Г

– Ну вы вчера дали, босс. Бинка все телефоны оборвала. Мужики чуть с ума не сошли, отключать то нельзя им мобилы. Говорят всю ночь, как в музыкальной шкатулке их мясорубило. А вы ж запретили отвечать ей.

Я молча смотрю в окно. Днем этот город сер и уныл. А может погода просто как раз под мое поганое настроение. Я не выспался, у меня болит башка, и прием в мэрии я вчера проигнорировал все таки. Пупс все таки оказала мне услугу, я принял правильное решение, вернулся в гостиницу, упал в кровать и спал до утра, как подстреленный.

Достаю телефон. Сотня непринятых. Альбинка, моя помощница, может достать кого угодно откуда угодно. И может просто достать. Но она профи, и я нехотя набираю ее номер.

– Василий Георгиевич, это просто… – тут же отзывается трубка истеричным голосом Бинки. – Вы понимаете, что я вчера вечером как вошь на гребешке вертелась? Губернатор приехал, вас ждал, а вы не удостоили своим присутствием светский раут. Я чуть под землю не провалилась. Знаете что…

Черт, неудобно вышло. Я то не думал, что сам приедет. Хотя… Я этому городу нужен больше, чем он мне. Имею право на маленькие слабости.

– Могла бы и позвонить, – хмыкнул я, вспомнив число трехзначное на дисплее мобилы.

– В колокол, или в рынду? Я обзвонилась. И вам, и нукерам вашим, и в небесную, блин, канцелярию. Но там мне сказали, что вы пока не появлялись. Я им обещала, что лично проконтролирую вашу к ним скорую отправку. Знаете что, Василий Георгиевич, я все понимаю, но…

– У тебя ощущение, что тебя трахнули хороводом, – закончил я за нее любимым ее выражением. – И кстати, есть еще мессенджеры, электронная почта, и прочие блага цивилизации. И тебе не кажется, что ты рамсы путаешь и берегов не видишь? Соблюдай субординацию.

– А вы читаете эти блага? Короче, через час в администрации у вас встреча с губером. Он специально остался. Чтобы увидеть вас. Будьте любезны, снизойдите. Хочет вас великий и ужасный познакомить с будущим мэром этого цветущего города-сада.

– Через час у меня завтрак.

– Тогда я увольняюсь, – прорычала трубка. Вредная баба. Вредная, зубастая, но очень умная.

Через час я вошел в здание мэрии, злой, раздраженный, как всегда, когда голодный, и сильно сомневающийся уже, что хочу что-то инвестировать в эту чертову дыру, где круассаны похожи на жеваные тряпки, а благородная Робуста на помои, в которых эту тряпку прополоскали.

Навстречу мне выскочила секретарша, которые у глав города, словно под копирку. Ресницы метровые, губы бантом, каблуки… Каблуки. Чертов пупс снова всплыла в памяти. Гребаная баба, и что я постоянно думаю о ней? Этот город просто какое-то ведьмино место.

– Здравствуйте. Степан Павлович ждет. Велел сразу вас к нему вести. Заждался. А вам кофе сделать? Или может быть покрепче что?

– Утром? У вас тут такие порядки? – ухмыльнулся я. Девка тут же сдулась. Толкнула передо мной тяжелую дверь и испарилась. Я вошел в шикарный конференц-зал. Слишком уж вычурный для администрации провинциального города.

– Ну наконец-то. Благодетель наш почтил нас присутствием, – громоподобно хохотнул дородный мужчина в дорогом костюме, похожий ликом на доброго бульдога. Я протянул ему руку для приветствия и заметил еще одного мужика, который мне с первого взгляда не понравился. Скользкий, глаза бегают. Слишком лощеный, прилизанный каокой-то. Я знаю этот тип людей. Обычно такие как этот персонаж жрут с руки, а потом в эту же руку и гадят. Беспринципные карьеристы, они и в жизни чаще всего достаточно жестоки. – Проходи. Василий Георгиевич. Я то тебя вчера ждал. Вот, пришлось остаться, чтобы ввести тебя в курс, как говориться. Да познакомить с будущим мэром города, в котором ты кластер строить собрался. Вот, знакомься, Сережа наш. Отличный работник, семьянин крепкий, дочь у него взрослая, бизнес строительный успешный, жена красавица, а уж готовит как Ритуля. В общем, положительный со всех сторон. Проверенный. Наш человек. Работать будет на совесть.

Ага, на совесть. Я не сдержавшись, ухмыльнулся. Наш человек будет работать себе во благо. Тем более, что строительство такого огромного объекта просто эльдораадо для знающего спеца.

– Сергей Райский, – отрапортовался мужик. Что-то выглядит он помято. Мешки под глазами, будто ночь он не спал, а шатался черте, где, этот семьянин прекрасный. А ведь еще не поздно отказаться, найти другой город, под строительство нескольких заводов, которые дадут этому городу колоссальный прирост в бюджет, уйму рабочих мест и перспективы к развитию.

Я проигнорировал протянутую мне Сережину руку, от чего-то испытав прилив брезгливости. Да и выглядит Сережа, что-то не фонтан, хотя очень старается этого не показать. Красивый мужик, но неприятный, скользкий, нервный. Но мои ощущения не должны мешать бизнесу.

– Сережа, а ты в гости пригласи Василия Георгиевича. Там обсудите все, за пловом. Жена у Сереги такой плов готовит, закачаешься. Ни в одной чайхане такой не попробуешь, – снова хохотнул добряк губернатор. Будущий мэр дернул щекой, нервно. Я бы не удивился, часто вижу такую реакцию на свою персону. Но… Дергается он только при упоминании своей любимой женушки. Интересно бы посмотреть на бабу, которая способна загнать под каблук такого хмыря. Там поди такая фурия, что Пупсу до нее на метле не долететь. А ведь у меня есть такая чудесная возможность увидеть будущую первую леди этого города. Не пойму почему, но я почувствовал какую-то залихватскую весилось. В гости ходить ненавижу. А тут прямо захотелось. И плова домашнего захотелось, после круассанов казенных.

– Почему бы и нет. Я с удовольствием, – оскалился я, все таки протянул руку человеку, с которым мне придется вести дела. – Обожаю плов. И вообще, домашнюю кухню. Даже завидую людям, у которых крепкие семьи. Редкость в наше время.

– Да. Конечно. Но моя жена… приболела, – снова дернул щекой господин Райский. – Зараза такая… у нее, не дай бог.

– Ничего, – глаза губернатора стали похожи на два ружейных дула. Сережа то подкаблучник не только в семье, похоже. Полное влияние на него имеет вышестоящий. Думаю Степан Семенович очень хорошо понимает, чего стоит его протеже. Губернатор умнейший мужик, я давно его знаю. Может я ошибаюсь, и Райков и вправду замечательный человек. Мало ли, какие у него могут быть проблемы, отсюда и нервоз, – выздоровеет ради такого случая. Ты Сережа уж расстарайся, хочешь ведь должность? Так покажи себя нашему будущему партнеру со всех сторон. А то ведь на это место желающих море. От Василия Георгиевичас зависит твоя карьера дальнейшая. Месяц срок долгий. Много может воды утечь. Василий, ты когда уезжаешь?

– Послезавтра хотел.

– Вот завтра плова поешь, в баньку сходите. Дом у Сережи полная чаша. Точнее у Ритули. И о делах там покалякаете, в неофициальной обстановке. Ты же уже переоформил все на жену, Сережа? Времени мало до вступления в должность. Ты должен быть чист и гол как сокол.

Райков молча кивнул. Куда он лезет? Сидел бы себе ровно, денежку ковал. Но жажда власти видать ослепила красавчика. И что-то он слишком нервничает. Так не нервничают люди уверенные в себе полностью. Да какая мне разница? На всякую хитрую жопу найдется болт с винтом. Пришлю сюда своих топов. Будут контролировать все. Сам ни за что не вернусь в эту дыру больше никогда.

Бинка ждет меня у мэрии. Красивая, нарядная, как на парад. Глаза лисьи сужены. Знает зараза, в каком я состоянии после переговоров. Зачем я дурак на гости эти согласился? На хрена мне эти головняки? Сам себе не могу объяснить, словно черт меня ведет в логово Сережи, тьфу ты, прости господи.

– Никогда больше не вернусь сюда, – рявкнул я.

– Ну, пословица есть хорошая, Василий Георгиевич. Никогда не говори никогда, – хмыкнула эта зараза. – Тут ваше расписание на завтра. Я куплю презенты семье Райкова, в гости с пустыми руками ходить не комильфо. Одежду тоже пришлю, в соответствии с форматом мероприятия.

Сука, этот город точно место аномальное. Я ненавижу ходить в гости. Я ненавижу сидеть за столом в чужих тапках и слушать тупые разговоры. Я ненавижу…

Глава 7

– За мудаков, которые делают нас сильными и независимыми. Да отсохнет у них их волшебная палочка, которой они размахивают направо и налево. Сеятели блин. И да свершится кара ужасная. В общем за нас красивых, за них уродов.

Собственно, Валюхин тост – это последнее, что я помню из вчерашнего вечера, который с приходом наших с ней подруг превратился в шоу абсурда и бесконечного идиотизма.

А теперь у меня страшно болит голова. Настолько, что кажется, что там, за дверью, где-то в районе Валюшкиной кухни, идет рыцарское побоище, а я уже убитый доблестный воин. Тихий лязг посуды похож на оглушающий грохот меча по доспехам. Аж зубы сводит и звон отдается в голове колокольным набатом. На часах семь утра. Валька на работу собирается. Пахнет кофе и колбасой. Боже, я отдам за кусок жареной колбасы душу и все деньги. Которые мы вчера… О, черт меня подери. Ни фига не помню.

– Ритка, завтракать будешь? – бодро гаркнула Валентина, увидев, что я появилась на пороге кухни. И как у нее получается быть такой свежей? Мы спать то легли на рассвете. Но она свежа, как майская роза и полна энергии, а я похожа на тень отца Гамлета. – Бекон жареный просто бомба. Самое то…

Тошнота подскакивает к горлу. Я зажав рот рукой срываюсь с места. Я же не пью практически. Пара коктейлей максимум, и то они должны быть сладкими, а алкоголя в них минимум. Но моя жизнь вчера другой стала, и я отметила ее крах.

– Только кофе, – хныкнула я, вернувшись в пищеблок. – Черный, как моя жизнь. Валь, слушай…

– Наличку сниму сегодня и тебе отдам, – причмокнула Валюшка, с аппетитом вгрызаясь в кусок черного хлеба, украшенный инсталляцией из бекона, соленых огурчиков и растопленного сыра. У меня от одного вида вкусняшки бедра салом заплыли. А ей нормально, фигура как у подростка. Точно ведьма.

– Какую? – нервно поинтересовалась я, делая глоток огненного кофе. Вкусный. Надо тоже себе домой будет такую кофемашину взять, думаю я по инерции. Нет у меня больше дома. И семьи нет.

– Ту, которую ты мне вчера перевела с карт своих семейных. Там нормалек сумма. Можно будет порезвиться. Сначала мы пойдем в стриптиз. Девки сегодня придут в пяти. Ты готова будь. Поройся там в гардеробе. Как раз Надюха нам принесет инфу.

Я закашлялась. Кофе пошел красиво носом прямо на Валюхин красивый халат, бело розовый, в котиках. Который она мне любезно одолжила. Потому что я же бомж теперь.

События вчерашнего вечера начали возвращаться в мое, еще не до конца осознающее всю степень моего бедственного положения, сознание. Боже, что же я творю?

– Валь, Сергей когда узнает, он же… Это же воровство? Я украла деньги у собственной семьи? Так же нельзя, там Машка. Ей надо учебу оплачивать скоро. И завтра привезут ротонду. Сержка заказывал, но только предоплату внес. И ресторан… А что если он в полицию пойдет? Так, подожди, а что за инфа, которую должна нарыть Надя? Что вы задумали? – если подумать, есть вещи страшнее полиции. Девочки начали действовать, и это меня пугает до чертей. Сейчас мне даже хочется, чтобы меня закрыли в какое-нибудь СИЗО с бандитами и убийцами, за банальную кражонку, потому что судя по взгляду подруги, грядет что-то неотвратимое.