Грань жизни и чуда: «Студия силуэт»

Ночь – я даже не заметил, как она наступила – окружила больницу тишиной и мраком. Но мне было не важно. Сон не шёл ко мне. Наоборот, события минувшего дня и предыдущей ночи яркими красками заиграли в голове. Как я ни старался, я не мог вспомнить, когда появился поезд и что было дальше? Как мы вообще оказались там – на железной дороге? Обычно, шлагбаум загораживал дорогу, когда поезд совершал свой путь. Но в ту ночь… Я не помнил, чтобы он преградил путь машине и поезда мы не услышали. Мы не услышали стука железных колёс о рельсы, ни шума двигателей локомотива, в машине было шумно, но шумели мы сами. Проигрыватель был выключен. Медея и Виктор пытались достать друг друга, Макс пытался их успокоить, я… я смеялся, а Асами крикнула: «Поезд!»

Ответы Медеи были аналогичными. Она не пожелала уйти из моей палаты и ушла, точнее её укатили в инвалидной коляске следом за полицейским и обещали проводить в её палату на первом этаже на работающем лифте, который всё же был в больнице.

Мимо палаты проходили люди. В основном медперсонал, иногда поздние посетители. Я видел их даже сквозь стены. Это было удивительно. Пугающе, но удивительно.

Иной раз до меня доходили отрывки разговоров. Врачи обсуждали больных. Кто выживет, кто нет. Кому предстоит тяжелая операция, кому просто дадут нужные препараты и всё. В больницу в этот день поступило много больных. Не так много, как вчера, но достаточно, чтобы назвать текущий рабочий день тяжелым. Поступило несколько больных с переломами. Переломы разной степени тяжести. У кого-то простой вывих, кому-то повезло меньше – перелом ноги в трёх местах. Несколько врачей громко обсуждали девушку, выпившую щёлок. Она была в очень критическом положении. Как ей помочь? Так же поступил мальчик с сильными ожогами по всему телу и женщина, отравившаяся угарным газом. Были ещё две пожилые женщины, пострадавшие в мелкой аварии. Обе испытали шок и отделались несколькими царапинами. Да. Это вам не поезд в ночной мгле. О мужчине, упавшем со строительных лесов можно было не говорить. Он был в сильном алкогольном опьянении и больше удивился, нежели испугался или получил хоть какое-то увечье от нетрезвого падения. Даже боли, со слов эскулапов, не испытывал. Не то, что я. Мне было больно.

Тело ныло, правда, не так сильно, как утром, но было неприятно. В голове, отвлекая от боли, стоял вопрос, кем же всё-таки был ночной визитёр. Дьяволом, как предполагала Медея или кем-то ещё? Хотя…, кто мог быть хуже Сатаны? Падший ангел воплощал главное зло во вселенной и был главным среди сонма демонов и прочей нечисти. Но даже, если не он. Кто это мог быть?

Мысли гигантскими вопросительными знаками стояли передо мной и чем больше я думал, тем больше их становилось. В какой-то момент, знаки перед глазами начали расплываться. Сон, наконец, пришёл. Но даже сквозь одолевающую дрёму, я продолжал видеть и вдруг почувствовал чьё-то присутствие. Кто-то медленно шёл по коридору. Серое существо бесшумно пробиралось в сторону палаты. Я насторожено присел и сосредоточился на двери. Существо, кем бы оно ни было, прошло мимо. Я продолжил наблюдение. Существо не было человеком. Совершенно иная аура, иной свет. Грязновато-серый, испуганный, но жаждущий утолить голод.

Медленно, скрипя зубами, я свесил ноги с койки и, коснувшись пальцами холодного гладкого пола, встал. По телу пробежала дрожь, ловя руками воздух, я кое-как сохранил равновесие. Возможно, я совершал ошибку. Не по мою душу, в здание проникло странное существо. Не меня оно искало. Но природное упрямство взяло верх. Несмотря на боль, которая с каждым шагом чуть ли не сбивала меня с ног, я поспешил за серой тенью. Касаясь пальцами стены, я старался не упустить его. В коридоре кроме меня и существа никого не было. Это было мне на руку. А существо как будто не замечало, что я слежу за ним. Так же, не торопясь и с опаской оно шло впереди. Затаив дыхание, я плёлся следом и тут оно исчезло. Внезапно испарилось, будто его и не было. Я завертел головой. Мало ли, оно могло возникнуть за спиной, но в коридоре теперь кроме меня никого не было. В замешательстве, я простоял на месте пару минут. Меня подвело фантомное зрение или я на самом деле шёл за кем-то? В какой-то момент, я решил вернуться в палату. Я уже повернул назад, но снова остановился. За стеной кто-то плакал. Плач был тихим, безутешным, таким, каким обычно бывает у людей, потерявших всё и которым ничего не остаётся, как отдать миру и то единственное, что у них осталось – жалкие крупицы слёз.

Слушая тихие стенания, я напомни себе, что нахожусь в больнице. Слёзы и боль здесь были обычным явлением. Но порочное любопытство после секундной борьбы со здравым смыслом и тут взяло верх и я, отыскав и открыв дверь палаты, откуда доносились всхлипывания, спросил:

– Добрый вечер. Могу ли я чем-то вам помочь? Может позвать врача?

Плач прекратился. Я, прикрыв за собой дверь, осмотрелся. В палате никого не было. Это показалось мне странным.

– Наверное, в другой палате плакали. – Сказал я самому себе.

Повернувшись к двери, я потянулся к дверной ручке.

– Вы кто? – Раздался за спиной тихий голос.

– Я… я думал, здесь никого нет. – От неожиданности пролепетал я.

– Ваша голова перебинтована. Повязки скрывают глаза. – Ответил голос. – Откуда вам знать, есть ли здесь кто или нет?

– Верно подмечено. – Вновь осмотрев комнату и никого не обнаружив, сказал я. – Но… я особый случай. Услышал плач, решил узнать, возможно, вам нужна помощь.

– Помощь? – Голос оставался тихим, бесцветным, лишенным эмоции. Я никак не мог определить, кому он принадлежит. Точно не взрослому. Голос мог принадлежать ребёнку. Но я мог ошибаться. – Увы, вы опоздали. Помощь мне не нужна. Она бесполезна в моём текущем положении.

Растерявшись и не зная, что ответить, я двинулся в сторону голоса.

– Как это? Как это вам нельзя помочь? Мы находимся в больнице. Я могу позвать врача, и он вам поможет.

– Мне уже больше никто не поможет. – Прошелестел голос. – Но вы не ответили, кто вы?

– Отвечу, когда вы покажетесь. – Начал я медленно углубляться в комнату. – Где вы? Я вас не вижу.

– Удивительно. Какая наглость. Вы у меня, можно сказать, в гостях. Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Он простой. Кто вы?

– Человек. Пациент.

– Вы ослабли от потери крови и действия лекарств, но всё же, упрямитесь.

– Хорошо. Я обычный парень. Все зовут меня Алом. Недавно окончил факультет политологии. В настоящее время ищу себя. Выступаю в группе.

– Интересно. Группа? Это музыкальный коллектив? И кто вы там? На чём играйте?

Голос, будто бы прозвучал за спиной, но я не обернулся. Я всё ещё никак не мог понять, почему не вижу таинственного собеседника. Или моё фантомное зрение утратило силу?

– И как называется ваша группа? – Тем временем продолжил голос. – Что за песни вы поёте?

– Группа называется «Студия Силуэт». Я там вокалист. Голос хороший. От бабушки унаследовал. А поём мы… ну, обычные песни в стиле рок.

– Рок. – Будто пробуя слово на вкус, произнёс голос. – Дьявольская музыка. Так говорят многие. Ещё рок имеет иное значение. Им определяют тяжелую судьбу. Тёмную и полную страданий. Совсем, как у меня.

– С вами что-то случилось? Что-то плохое? – Спросил я.

– Неважно. Это моя жизнь. Но… прошу. Если ваш голос так хорош, как вы говорите. Спойте мне, пожалуйста.

– Думаю… – немного колеблясь, ответил я, – мне лучше позвать врача.

– Прошу не надо. Мне страшно и больно. Вокруг тишина и темнота. И только ваш голос немного успокаивает меня. Спойте, пожалуйста. Прошу…

Слова мольбы лёгким вихрем окутали меня. Я дёрнулся. Человек, говоривший со мной, был всё ещё невидим для моего взора, но в его голосе впервые прозвучали нотки печали.

– Прошу. – Вновь прозвучал его голос.

И я, тяжело вздохнув, запел.

О! Ночь! Бегут облака, и ярко на небе сияет луна…

И я, словно школьник, дрожа, сижу, звёзды считая,

Тебя, любовь ожидая…

Сижу на крыше, глядя, как скоро огни разорвут небеса…

В руках немного помятый букет, трепеща, тебя ожидая,

И вновь и вновь звёзды считая…

Но время но-о-о-чь! Возможно, до-о-о-ждь!

Неужели скоро взрывы! Я же жду, в небо моргая,

Вновь и вновь, звёзды считая…

Фейерверк! О-о-о! Фейерверк! О-о-о!

Застыло время. Не слышно шагов. Любуюсь блеском далёких миров!

Я не успел допеть. За спиной скрипнула дверь       и в палату, включая на ходу свет, вошла медсестра. Увидев меня, она остолбенела, но тут же, взяв себя в руки, спросила:

– Что вы здесь делайте?

Не зная, что ответить, я нервно закусил нижнюю губу и увидел слабый свет, исходящий со стороны больничной койки. Его ведь раньше не было.

***

В большом гастрольном автобусе нас было шестеро. Группа «Студия Силуэт» в полном составе и водитель с множеством категорий, где главными были категории «ВС» – молчаливый Вован или как мы его дружески именовали – Тихий Вов.

Прошло три года со злополучного происшествия на железнодорожном переезде. «Студия Силуэт» теперь была не просто обычной заурядной рок группой. Мы стали легендами. Точнее, таковыми нас считал Виктор.

Я привык к фантомному зрению. Оно стало частью меня. Таким же, как прежнее – обычное зрение. Я прекрасно овладел им и мог двигаться в любом направлении без чьей-либо помощи. Будто у меня были глаза. Медея тоже освоилась со своими способностями. А протез, изготовленный ей взамен утраченной ноги, был будто специально создан для неё. Если не знать, что это протез, можно было подумать – это её родная нога. С протезами ног Виктора и протезом руки Асами было так же. Максу же пришлось тяжелее всех. Первые месяцы после прописки он передвигался в инвалидной коляске. Затем, к великому удивлению врачей, стал ходить на костылях. А после операции на позвонки и упражнений с помощью специального медицинского экзоскелета, смог встать на ноги и не только ходить на своих двоих, но и бегать. Правда, по совету курирующего врача, он старался не сильно перегружать себя физически. И чаще всего, когда нужно было напрячь спину, использовал экзоскелет.

За затемненными окнами автобуса проносились деревья, поля и иногда другие автомобили. Миром правил самый жаркий месяц года – июль. Над асфальтом поднимался жар, создавая миражи разлитой влаги, что сразу же исчезали, стоило только до них доехать.

Автобус был оборудован по последнему слову техники. Здесь было всё, что нужно для комфортного времяпровождения. Шесть спальных мест, небольшая кухня, душевая кабинка, туалет, столовая с маленьким телевизором и гардеробная. Музыкальные инструменты и кое-какое оборудование мы загрузили в багажное отделение. Исключение сделали только для гитар Асами и Медеи. Асами по вечерам иногда играла на своей и пела, если у неё было настроение. В настоящее время она спала на втором ярусе кровати. Хотя я просил её не спать перед наступлением сумерек. Было уже около шести вечера. Мы пересекли границу Литвы и Латвии и ехали в сторону Риги, где у нас должен был состояться небольшой концерт через два дня. Город уже маячил на горизонте. Каких-то пятнадцать – двадцать минут и мы должны были быть на месте.

В Литве, в городе Шауляй у нас тоже был концерт. Выступление было коротким. Мы спели всего восемь песен. Слушателей в зале небольшого городского клуба «Пик Пушкина» собралось около сорока человек. Все смотрели на нас с недоверием и немного с надеждой. Мы обещали исцелить их недуги своими песнями, как и многим, чьи города посетили во время гастрольного тура. Но ответом после выступления нам было лишь молчание и редкие хлопки.

Сидя возле окна и наблюдая за приближением города, я погрузился в воспоминания. Было тяжело вновь собраться и продолжить творческий путь. Полиция так и не смогла отыскать поезд и машиниста, что сбил минивэн Макса. Машина превратилась в груду металлолома. А локомотив, протаранивший нас, будто испарился в воздухе.

Возвращение в группу далось каждому из нас, если не тяжело, то не просто. Каждый из нас был сломлен не только телом, но и духом. Я не помнил, кому пришло в голову вновь возродить коллектив, но инициатором точно был не я. Блуждая в мыслях о таинственном незнакомце, я всё ещё не мог понять, сон был это или всё произошло на самом деле? Медея звала его Дьяволом. Остальные члены группы согласились с ней. Виктор и Асами, как и я, путали реальность со сном. И лишь Макс мог твёрдо сказать, что он был и был вовсе не ночным кошмаром, а кем-то, кто наградил нас, но за этой наградой крылось нечто, что мы не могли осознать. Нечто зловещее. После той жуткой ночи, он более не являлся никому из нас. И это пугало. Что он замыслил там, во мраке?

Когда Асами и Медея пришли ко мне с предложением вернуться в «Студию Силуэт», я жил у родителей. Из разговора с ними я узнал, что силы, дарованные нам, работают сильнее, когда мы объединены. Пришли они к такому выводу с помощью эксперимента. Эксперимента над тяжело больным мальчиком, к которому они поочерёдно ходили и пели на гитаре. С их слов пение и игра на музыкальном инструменте делали паренька более уверенным, что он выздоровеет, что вновь встанет на ноги и проживёт долгую и счастливую жизнь. Результат хороший, позитивный. Но нужный эффект он дал лишь тогда, когда они спели ему перед операцией, и она прошла для него легко, словно и не было тяжёлой болезни. Спели они ему вместе.

Слушая их, я задумался. Я не ставил никаких экспериментов. Ни на ком не ставил. Конечно, я пел. Я пел, когда мне действительно хотелось петь. Но чтобы экспериментировать. Нет. Асами вскользь, буквально двумя предложениями сообщила и об экспериментах Виктора и Макса. А мне при этом было совершенно нечего добавить. Обладая способностью исцелять, я бездействовал. Иногда веря, что благословлён даром целителя, иногда отвергая всё, что касается проклятой способности. Возможно, пареньку, слушавшему пение Асами и Медеи, просто повезло. Его спасла операция, а вовсе не целебное пение. Чудо. Так ведь иногда говорят люди? А не магия музыки.

Сомнения, естественно, грызли и остальных. Виктор предположил, что нужно провести эксперимент над безнадёжно больным человеком. Над таким, который находиться одной ногой в могиле. А так, все эксперименты прошли успешно, но песни были спеты больным, ожидавшим операции и имевшим надежду, что выздоровеют. Со стороны выглядело, что им помогли врачи, когда исцеление шло от нас. Возможно, от нас.

Отвлекая меня от нахлынувших мыслей, Виктор сел на противоположное сиденье и начал копаться у себя в планшете. Спустя пять минут, он, покачав головой, отложил его в сторону и сказал:

– Ничего. Абсолютно ничего. Почему нам так не везёт? Люди вообще странные. Сколько наблюдаю. Они могут отказаться от всего, чтобы только излечиться, пожить хоть каких-то пару лет. Ради избавления от болезни, они едут за тридевять земель к шаманам и прочим шарлатанам, оставляют у порогов их домов целые состояния. А тут. Тут им предлагают и исцеление, и музыку, а они…

Рядом, подхватив планшет, опустилась Медея и, активировав голосового помощника, улыбнулась:

– В социальных сетях нас обсуждают. Конечно, мы в их глазах совсем не те, кем хотим казаться, но… моральный дух укрепляем. Нас благодарят за то, что мы есть и дарим людям надежду на лучшее…

– Этого мало. – Огрызнулся Виктор. – Благодарностями мы не сможет пробиться на вершину Олимпа.

– Ещё про нас говорят, что мы обманщики. – Усмехнулась Медея. – Уверяют всех, что мы предложением исцеления заманиваем слушателей и песни наши… Ха-ха-ха… песни наши наоборот… могут вызвать болезни…

– Твари! – Вскипел Виктор. – Твари не благодарные!

– Ладно. – Продолжая улыбаться, сказала Медея. – Ладно, Виктор, не нервничай. У нас ещё всё впереди. Мы только начали. Не забывай об этом.

Медея была права. Наши первые гастроли. Мы так долго готовились к ним. И стоило ожидать, что у нас появятся недоброжелатели. На текущий момент мы посетили двенадцать городов из двадцати восьми. И все города были расположены в странах бывшего Союза. В каждом городе нам пришлось искать место для выступления, договариваться об условиях проживания, установке аппаратуры, подготовке сцены, бороться за каждую копейку, что составляли наши гонорары. Была проделана колоссальная работа. И чтобы не ночевать на улице, так как не везде нам были рады, а в редких случаях, местные отели и гостиницы были переполнены, мы арендовали автобус для гастролей. И весьма удачно. Он стал для неизвестных рок-музыкантов с добрыми намерениями и искалеченными телами вторым домом и избавлял от статуса гостей на день, которых так пренебрежительно и с подозрением терпели большие и малые города.

«Мы только начали». Я улыбнулся. Медея была на позитиве. Как всегда.

Широко зевнув, рядом села Асами.

– Привет, народ. – Поздоровалась она. – Мы уже приехали?

– Нет. – Поправляя наушник, ответила Медея. – Ехать ещё около двадцати минут.

– Лучше бы ещё поспала. – Грустно произнесла Асами и, бросив на меня короткий взгляд, спросила. – Где твоя повязка на глаза, Ал?

– Не знаю. – Пожал я плечами. – Лежит где-нибудь, наверное.

– Твои шрамы. Они…

– Ужасны. Я понимаю. Если найдёшь, принеси мне её, пожалуйста.

– В них ты похож на персонажа компьютерной игры. – Ухмыльнулся Виктор. – Седой и с чёрной повязкой на глазах. Лучше не одевай её. Шрамы украшают мужчину.

– Нет. Асами права. – Сказал я. – Они ужасны. Лучше их скрыть. Так намного проще.

– А где моя повязка? – Спросила Медея.

– Задай этот вопрос своему голосовому помощнику. – Съехидничал Виктор.

Автобус дёрнувшись, медленно затормозил.

– Что случилось? – Повернулся я в сторону водительского сиденья.

– Дорожная полиция! – Крикнул Макс. – Сидите на местах. Сейчас разберёмся.

– Как всегда. – Буркнул под нос Виктор. – Видят большой красивый автобус и тормозят его.

Осмотр занял не больше пяти минут. Вован и Макс пообщались с патрульными и, предоставив им все необходимые документы, повезли нас дальше.

– Как ты сказал, называется гостиница, где мы остановимся? – Подсела поближе Асами.

– Вроде «Виктория». – Ответила за меня Медея. – Недорогой отель, где мы сможем нормально отдохнуть и принять душ.

Отель Виктория, где мы заранее забронировали номера, встретил нас радушно и время перед концертом, мы провели с комфортом и удобствами, что нам не могли дать гастрольный автобус и долгая дорога. За короткое время, что мы отвели себе на отдых, были проведены несколько часов репетиции и экскурсии по городу. И если Шауляй удивил нас больше всего своими музеями и в частности музеем, посвященным кошкам и удивительной горой Крестов, то Рига восхитила своей архитектурой, как передающий дух старого города, так и нового. Больше впечатлений все получили от прогулки по воде, которая показала Ригу с необычных ракурсов и подарила море удовольствий и незабываемых эмоций.

Мне и Медее было немного некомфортно участвовать в экскурсиях. Но друзья не давали нам скучать и время, проведённое с ними, прошло весело и с некоторой долей пользы. Мы многое узнали о Латвии и об её истории.

Концерт, к нашему великому удивлению, прошёл лучше ожидаемого. Провели его мы в одном из ночных клубов города. Ночной клуб «Эверест» был небольшим, но популярным клубом. Сцена маленькая. По мнению Макса, крохотная. И как же здорово было на нём выступать. Перед нами зал растрясли два братских нашему стилю коллектива: рок группа из России «Красный Вьетнам» и финский готический рок дуэт «Северное сияние». Песни, спетые ими, были нестандартными, громкими, но зажгли народ. После их выступления нам толком ничего не пришлось делать. Только спеть и так как ночь была коротка, всего пять песен и за ними ещё шесть. Толпа громко аплодировали нам, кричала и требовала ещё музыки и как мы могли им отказать?

После выступления, Виктор, принимая чехлы для барабанов от Макса, заметил:

– Не наша целевая аудитория, но как же мне понравилось. Везде бы так! А? Ребята?

Мы уже грузили аппаратуру в транспорт. Все радовались. Гастроли давали свои плоды к путям славы. Но тут возле автобуса медленно затормозила машина представительского класса, и из неё вышел мужчина лет сорока. Одет он был в тёмно-серый костюм и, окинув нас возбуждённым взглядом, поднял перебинтованную руку, сорвал с неё повязку и спросил:

– Как вы это сделали?

– Для начала скажите, кто вы? – Выдержав короткую паузу, задал Виктор встречный вопрос.

Мужчина, опустив голову, издал нервный смешок. Виктор нахмурился.

– Я что-то смешное сказал?

– Нет. Нет. – Мужчина, ещё более нервно улыбаясь, поспешил подойти к Виктору. – Прошу прощения, если невольно оскорбил вас, молодой человек. Я… Меня зовут Янис Плуме. Я был на ваш концерте в Шауляй. Ваши песни…

– Ясно. – Подошла к ним Медея. – Покажите руку, пожалуйста.

– Вот. – Янис протянул ей правую руку. – Я порезал её неделю назад. Рана была глубокой. Я обработал её и перебинтовал.

– Что вы делали на нашем концерте? – Спросил Виктор. – Не думаю, что простая рана могла стать причиной покупки билета.

– Так и есть. – Янис нервно сглотнул. – Я болел… был болен. Два месяца назад мне поставили диагноз… рак лёгких. Всё из-за курения. Но после вашего концерта, после ваших песен… У меня будто открылось второе дыхание, гора свалилась с плеч. Стало так легко, так непривычно радостно. Просто нет слов, выразить, как улучшилось моё самочувствие. Я проверился у врача. Сдал все необходимые анализы. Болезнь исчезла. Испарилась. Будто её и не было. Как вы сделали это, молодые люди? Кто вы? Я ведь… я ведь человек не верующий.

Тем временем, Медея, убедившись, что раны на руке у мужчины нет, опустила её и спросила:

– Ваш лечащий врач? Он назначил вам лечение? Вы пили какие-нибудь препараты? Проходили какие-нибудь процедуры в больнице?

– Медея! – Возмущёно повернулся к ней Виктор. – Ты что несёшь?

– Да. – Закивал Янис. – Да. Но назначенное лечение. Оно не помогало. Я был сломлен. Совсем пал духом. Многим ведь приходиться на много хуже. Ужасная болезнь может настигнуть в самый неподходящий… неожиданный момент. В своей я был виноват сам. Но всё же, я исцелён. Как вы это сделали? Как мне вас отблагодарить?

Он вновь окинул нас быстрым взглядом:

– Даже шрама не осталось. А ведь я не поверил афишам, что ваша музыка целебна. Я просто пришёл на ваш концерт и…

– Мы просто спели. – Сказала Медея.

– Я…

– Как мы исцелили вас? Мы просто спели. – Улыбнулась Медея.

– Просто спели… – Янис часто-часто заморгал. – Как так? Чудо в ваших песнях? Нет. Голосах? Инструментах? Как мне вас отблагодарить? Всё… я… всё что пожелайте! Только скажите.

– Приходите на наши конце… – Вышел вперёд Виктор.

– Вы уже нас отблагодарили. – Перебила его Медея. – Купили билет на наш концерт, послушали наши песни, поверили в нас. Это мы вам благодарны. Спасибо вам, Янис, большое. А теперь… нам нужно ехать в другой город.

– О! – Янис растерянно посмотрел сначала на Виктора, затем на Медею. – Я… я обязательно приду на ваши следующие концерты. Приду не один. И, если вам ничего не нужно… – Она начал лихорадочно шарить по карманам и, вытащив из правого кармана брюк бумажник, протянул Медее визитку. – Возьмите хотя бы мои контакты. Я всегда на связи. Повторюсь. Всё! Всё, что пожелайте! Я помогу. Только позвоните. Я вам очень благодарен. Вы чудо! Вы… мои спасители.

И тут он разрыдался. Виктор осторожно взял из его трясущейся руки визитку и кивнул в знак благодарности. Медея, улыбнувшись, погладила его по руке и сказала:

– Хорошо. Мы вам позвоним, Янис. Обязательно позвоним. А теперь прощайте и берегите своё здоровье. Больше не курите.

Рига осталась позади, а вместе с ним и рыдающий от счастья Янис. Впереди было ещё много работы. Гастроли, начавшиеся уныло и серо, обещали яркое и запоминающееся завершение и мы все с нетерпением ждали его.

До Пскова было около четырёх часов езды. Макс сменил Вована за рулём, чтобы тот немного поспал. Мы же, расположились на кухне. Вытащили напитки, еду и начали обсуждать прошедший концерт.

– Надо было потребовать, чтобы он нам по машине купил? – Открыв пачку чипсов, сказал Виктор. – Мы ему жизнь спасли. Жизнь – штука бесценная. Минимум джип или что по круче. Что скажете?

– Не будь таким… такой скотиной. – Скривилась Медея.

– Ой! Не надо! – Чуть не рассыпав на себя картошку, возмутился Виктор. – На одних продажах билетов сыт не будешь. Нужно и расходы учитывать. А когда предлагают нечто весомое. Нужно брать и брать без вопросов. Не раздумывая.

Медея покачала головой. Асами, открывая коробку с персиковым соком, заметила:

– Меня вот что интересует. Конечно, сила исцеления исходит от нас, от наших музыкальных инструментов. Но как это работает? Должен ли человек верить в то, что излечиться? Что думайте?

– Мы это уже обсуждали. И не раз. – Раздраженно буркнул Виктор. – Почему ты снова поднимаешь этот вопрос?