скачать книгу бесплатно
Они стояли так, взявшись за руки и смотря друг на друга некоторое время. Кто знает, сколько бы это продлилось, если б резко не раздался чей-то голос:
– Что воркуете, голубки? – Деян и Варвара, с этими словами резко и почти синхронно убрали руки за спину и сделали максимально непринужденные лица. К прилавку, тем временем, неспешно подошла, переваливаясь с ноги на ногу, тучная женщина в пестром наряде. Она оглядела пару и смеясь добавила, – Да вы держитесь за ручки, коли охота, а я покамест подожду.
Деян прокашлялся.
– Что ты хотела Матрона?
– Ах, Деянчик, да мне бы что-нибудь маленькое сапоги обить. Эту может?
– Эту я продал, ее позже заберут.
– Да? – тетка скорчила недовольное лицо, – А вон та?
– Сейчас подожди. Варвара? – он вышел из-за прилавка, который до этого был между ними преградой, и подошел к девушке вплотную. Для того, разумеется, чтобы лишние уши не подслушивали их разговор, – Варвара, знаете, в торговом деле и без того мало интересного, так, боюсь, нам с вами и не дадут побеседовать. Не утомитесь ли вы стоять?
– Да-да, – грустно покачала та головой, – Меня, должно быть, уже заждались дома. Мы ведь завтра увидимся с вами?
– Если только не обманете.
– Нет-нет, – быстро пролепетала она, – До завтра, Деян.
– До свиданья, Варвара, – также неровно произнес парень, глядя ей вслед.
На том и разошлись. Остаток дня для Деяна не ознаменовался больше ничем необычным. Вскоре торговец собрал свои пожитки, оседлал коня и направился домой.
***
– Что продал свои шкуры? – раздался хрипловатый женский голос, лишь стоило Деяну переступить порог.
– Что-то продал, что-то нет, – он устало рухнул на лавку в сенях и поспешно стал стягивать с запотевшей спины многочисленные тюки.
Из горницы донеслись неуверенные шаркающие шаги. Через некоторое время в дверном проеме показалась немолодая женщина, опирающаяся на самодельную клюку. Она близоруко оглядела сени и остановила неприязненный взгляд на Деяне.
Тот сидел, запрокинув голову назад, закрыв глаза, тяжело дышал и блаженно улыбался. Но тут же, будто учуяв на себе взгляд женщины, он открыл глаза и резко вскочил.
– Ты чего встала? – Деян подбежал к женщине и взял ее под руки.
– Не хочу я лежать, надоело, – Женщина, тем не менее, не сопротивлялась и позволила парню завести ее обратно в горницу, – Спина болит, – добавила она капризно. Деян довел ее до обеденного стола и усадил на лавку. Тетка пожевала губами и подняла на него нездоровые глаза, – Что, много продал-то?
Деян завертелся на месте, как бы вспоминая что-то, не относящееся к вопросу, и пошел обратно в сени.
– Порядком, – донесся оттуда его голос. – Я тебе прикупил кое-чего.
Он вернулся с одним из тюков и вывалил у бабьего кута его содержимое. По лавке покатилось несколько спелых реп, луковиц и зеленый кочан капусты. Деян ловко разложил их в ряд и потянулся к коробу. Через несколько минут он уже стряпал, как заправская баба, ловко нарезая овощи и отправляя их в котелок. Тетка сидела смирно на лавке и наблюдала за процессом все тем же недовольным взглядом.
– Чем зверюшек убивать, лучше бы сам овощи растил, – наконец выговорила она, – Пошел в огород, собрал, домой принес и не надо по лесам лазить, леших распугивать.
Деян усмехнулся.
– Чего смеешься? Я тебе дело говорю, вот и слушай, покуда жива…
Она хотела что-то добавить, но продолжительный кашель прервал ее тираду. Деян оставил готовку и пошел к другому углу, где стояло ведро с водой. Зачерпнув кружку, он поднес ее тетке. Та жадно к ней припала, и только после того, как выпила все, ее кашель унялся. Деян принял кружку обратно и вернулся к своей работе.
– Не хочу землю пахать.
– Ха, да кто тебя спрашивать будет? Нужда заставит – сам побежишь. Мяса-то добавил? Я, чай, не корова одну траву лопать, – брюзгливо крикнула она из-за стола.
Деян повернулся к женщине с явно назревшим возражением, но быстро осекся и продолжил заниматься своей работой. Сняв несколько сушившихся на печи кусков какого-то мелкого млекопитающего, он осторожно нарезал их в чугунок и отправил тот за заслонку. Тетка нетерпеливо наблюдала за его действиями, ерзала и наконец замерла, ссутулившись и скрестив руки на коленях. Звали ее Мариной. Все в этой женщине выдавало старость, наступившую явно раньше положенного. Лицо ее было сухим и каким-то острым, от чего казалось тоще, чем есть. Под бесцветными глазами собралось несколько слоев темных морщин. Была она не шибко худа, но продолжительная болезнь сильно подорвала ее здоровье. Неизвестно, кто бы за ней ухаживал, ведь кроме племянника у нее в целом свете никого не было. Замужем она никогда не была, оттого, наверное, что, как шептались в деревне, была бессильна к деторождению. Одежда на ней была, вопреки ожиданию, хорошо пошита и даже имела незамысловатый узор, но на сутулом худощавом теле женщины смотрелась весьма блекло.
Изба, в которой сидели тетя и племянник, сильно обветшала, но более мелкие составляющие, такие как утварь, явно периодически обновлялись. Поэтому можно было сделать простой вывод: деньги в этом доме водились, но не в большом количестве.
За окном, тем временем, сгущались сумерки, заползая длинными тенями в окна избы. Стояла теплая июньская погода. На яблоне у дома звонко пела вечерняя птица. Откуда-то издалека до слуха доносился лай собак и мычание коров. Деян оставил на время свой пост у печи и подошел к окну. Глубоко втянув легкими остывающий воздух, он зажмурил глаза, постоял так мгновение и, выдохнув, наконец обратил свой взор на восток, где догорал алый полукруг солнца. Его всегда чем-то пленил именно этот последний момент, когда дневное светило медленно закатывалось за горизонт. И если ему удавалось застать это явление в поле, то он непременно отвлекался от своих дел и все глядел и глядел на восток, до самого заката.
Однажды он задумался над своей странной привычкой. Наверное, – рассуждал он, – его привлекало не само солнце, а именно тот образ, что оно из себя представляет. В жаркий день этот громадный огненный диск, даже не позволяет взглянуть на себя, и занимается лишь тем, что величаво и недосягаемо возвышается в небе и неустанно вселяет жизнь во все сущее своим светом. А Деян, стало быть, часть всего сущего, крохотная песчинка, которая не меньше остальных зависит от света этого исполина. Что-то унизительное было для него в этом положении. Он пытался разобраться что именно. Неужели, – думал Деян, – человеку только то и остается, что нестись по бурному течению жизни, ходить под этим огненным гигантом, и дожидаться своего конца. Справедливо ли, что солнце светило вчера, светит сегодня и будет светить завтра, а он, Деян, словно искра: вспыхнул и погас, и никто не увидит его пламени. Деян уйдет, а солнце продолжит так же без устали светить тем, кто придет ему на смену. От этих мыслей он хмурился и грустнел, однако не отводил взгляда от горизонта, потому что была здесь и другая интересная вещь. Заключалась она в том, что стоит дню подойти к концу, как все поменяется. Исполин померкнет, его корона угаснет, и он станет на непродолжительное время будто бы уязвимым. Деян по-настоящему жалел, что нет в этот момент у него в руках подходящего лука, чтобы поразить это великое существо. И все, что ему останется – это наблюдать, как в очередной раз алый зверь спрячется от всего мира за его край.
– Жениться тебе надо, – раздалось за спиной у Деяна. Тот вздрогнул и обернулся.
– На ком?
– Да мало ли девушек хороших, – Марина попыталась встать, но скорчив мученическую гримасу, плюхнулась обратно. – Походи, приглядись, авось найдешь кого-нибудь. Не все же тебе у меня на шее сидеть.
– А тебя я на кого оставлю? – Спросил Деян, серьезно глядя на тетю.
– Ох, вспомнил тоже. Мне помирать пора уже. А изба, так и быть, тебе достанется. Будет куда жену привести.
Деян усмехнулся:
– Помирать она собралась. Ты пьешь, что тебе Тамара дала?
– Ага щас! Твоя Тамара быстрее только на тот свет загонит.
Деян сердито посмотрел на тетку и вернулся к печи. Варево, наполняя запахом горницу, сообщало о своей готовности. Он подцепил чугунок рогачом, поднес к столу и поставил на самый его угол. Тетка потянулась было к котелку, но очередной спазм болезненно исказил ее лицо, – Ай! Ну ты бы ещё во двор его вынес. Не видишь, не дотягиваюсь я!
– Ничего не получишь, пока лекарство не выпьешь, – невозмутимо ответил Деян и поднес к ее носу баночку с зеленым раствором.
– Ой, ну убери ты эту гадость!
– Пей.
– Не стану.
– Пей! – настаивал племянник.
Тетка наконец поддалась и, брезгливо скривившись, опрокинула содержимое склянки в рот.
– Не так уж сложно, верно?
– Да ты же мертвого достанешь.
– Будет тебе бухтеть, на, вот, – чуть повеселев, продолжал Деян, протягивая Марине миску с ложкой, – заслужила свою репу.
Ели молча. Через какое-то время в горнице стало совсем темно, и Деян зажег свечу. Марина доела свою порцию и снова потянулась к котелку.
– Хорошо готовишь, знать девку можешь и не шибко рукастую брать, коли сам с усам.
– Сдалась она мне.
– Ну сдалась или нет, – важно продолжала тетка, – а жениться надо, неча одному быть, – она тяжело вздохнула. – Ты уж поверь старой бабе.
Деян оторвался от еды и посмотрел сочувствующим взглядом на Марину.
– Будет тебе; И за меня не беспокойся. Я денег скоплю, дом новый отстрою, большой, не то, что эта рухлядь, а тебя к себе заберу. Не смейся, я же всерьез говорю.
– Ох выдумщик, ох выдумщик!
– Тетка отмахнулась от Деяна, и вновь закашлялась.
– Называй кем хочешь, а быть по-моему, – рассмеялся и Деян, потом замолк словно обдумывал кое-что и наконец произнес, – Знаешь, – начал он, – а ведь сегодня у меня была необычная покупательница. Девушка, если точнее.
– Ох, девушка! – заголосила Марина – Ну-ка, ну-ка. Что за девушка? Местная?
– Наверное, не знаю.
– Как не знаешь? – Удивилась тетка, – А родители кто?
– Не знаю я. – виновато выпалил Деян, не понимая, зачем соврал, и, встав из-за стола, снова подошел к окну. Тетка с неприкрытым удивлением уставилась на него и выжидала, что тот скажет. Но Деян лишь тоскливо глядел в вечерние сумерки и продолжал хранить молчание. На какой-то момент из всех звуков осталось только монотонное пение сверчка под окном.
– Красивая хоть? – снова не удержалась Марина. Деян ответил не сразу. Глубоко вздохнув, он тихо произнес:
– Красивая.
– О как! – Марина тоже ненадолго впала в думу, – И что же, – вскоре продолжала она, – вы, надо думать, и словом друг с другом не обмолвились? А, Деян? Говорили то об чем-нибудь? – добавила она громче.
– Говорили.
– О чем?
Деян снова тяжело вздохнул. Он не привык откровенничать ни с кем, с теткой в том числе. Но тут на него что-то нашло. Наверное, просто нужно было выговориться. Правда он не ожидал, что столкнется при этом с такими трудностями. Он и сам до конца не разобрался во всей этой ситуации, и его терзали странные мысли, которые раньше никогда его не посещали. Марина, как можно было судить, более или менее понимала его душевные муки. И уже не торопила его, как прежде, а терпеливо ждала, пока тот сам начнет говорить.
– О шкурах поговорили немного, – тихо произнес Деян, все также глядя в окно. – Ну и так, по мелочи.
– Угу, – многозначительно буркнула тетка, – и, что же, даже имени ты ее не спросил?
– Спросил, от чего же. Варварою ее зовут.
Марина не могла видеть лица Деяна, но была уверена, что произнося имя девушки, тот улыбнулся.
– Значит стоит девке о ремесле твоём речь завести, – хитро произнесла она, – как ты в ту уже влюбляешься по уши.
– Кто влюбляется? – встрепенулся Деян, – Я? Да ты что, мать, и рядом того нет.
– Рассказывай, голубчик, рассказывай. – Марина приосанилась и покачала головой, – Женское сердце оно знаешь какое? Его не проведешь.
– А я тебе говорю ошиблось твое сердце. И нечего об этом говорить. А мне и вовсе спать пора, – он громко хлопнул ставнями и рухнул под окном на лавку.
Прошло, наверное, минут с десять. Свеча на столе уже почти догорела и растекалась воском по его деревянной поверхности. Марина тихо сидела все там же, лишь изредка глухо покашливая, и задумчиво смотрела в сторону племянника. Деян лежал поодаль и старался не издавать звуков. Он был очень уставшим, и обыкновенно засыпал в такие моменты сразу, но теперь о сне не могло быть и речи. В его голове метались мысли о том, что ему предстоит завтра и том, как ему себя вести.
Влюбился? То же мне глупость. Он никогда не влюблялся… в человеческих женщин. Нравились ему девушки – это бывало, но стоило с ними заговорить, тут же вскрывалось, что это пустышки. Пахота, готовка, скот. Что еще? Перун, может.
Хотя, по его опыту, мужчины были куда набожней женщин. Наверное оттого, что Перун куда охотней способствует людям воинственным, нежели бытовым. Какая глупость, – думалось ему, – какой-то там небожитель, метатель молний, посланник дождей будет помогать людям в их жалких делах. И чего только не выдумают, только диву даешься. Впрочем, он ушел от первоначальной мысли.
Варвара, конечно, девушка совсем не такая, как те, что в его селе живут. Сразу видно – образованная. Того гляди, может, и книжки читает. Уж папенька побеспокоится о ее будущем, а Деян… Ну это так, смеху ради. Он, конечно, хочет выделяться, на фоне других мужиков, но для того он ни умом, ни рожей не вышел. Если Варвара и заинтересовалась им, так то скоро пройдет, – думал Деян и даже радовался своей мысли, – а он может еще и поспособствовать тому. Да, так он и поступит. Девочка еще совсем юна, и нечего ей голову морочить. Да и он, со своей стороны, побеспокоиться, чтобы ему тоже голову не морочили, – он даже облегченно выдохнул и перевернулся на бок.
– Деян, ты с Глебом что ли в ссоре? – произнесла вдруг Марина из своего угла, – То вы вместе на охоту ходили, а теперь что же?
Деян упорно хранил молчание, смотрел в стену и надеялся, что тетка отстанет сама, но тетка продолжала:
– Все же учитель твой как-никак. И нам он помог сколько, – она задумалась, – Молчишь? Ну-ну. Я-то знаю, что не спишь ты, куда там тебе спать сейчас, да и время, гляди, раннее еще, – она умолкла, но через некоторое время заговорила снова. Похоже племянник интересовал ее больше, как слушатель, – Смотрите на него, как о девке своей потрепаться, так за милую душу, а как о чем другом, то воды сразу в рот набрал.
– Она не девка, – произнес Деян достаточно твердо, все так же не оборачиваясь от стены.
– Знаю, что не девка. Это я тебе язык развязывала. Ты же девчонок наших боишься, как огня. Да и какая тебе, в самом деле, разница, что там у них в головах? Тебе с ними, что, лясы точить? И в кого ты только такой выдался? – последнюю фразу она произнесла по-настоящему сокрушенно, задумалась, по своему обыкновению, на некоторое время, после чего неожиданно произнесла: – А знаешь, как тебя теперь в деревне кличут?
Деяну, откровенно говоря, было все равно, как его там называют. Он давно заметил, что люди даже обыкновенным вещам, которые они видят перед собой каждый день, дают зачем-то прозвища. Чего уж там говорить про вещи необыкновенные, редкие, глубокие или вовсе не подвластные человеческому разумению. Тут, как говорится, на что воображения хватит.
В детстве, например, Деяна называли “хрущом”, за его внешний вид – он был очень худым, невысоким и смуглым. Хрущи, кажется, это жуки такие. Охотники как-то показывали ему. Деян еще тогда удивился, что же в них схожего, а они только посмеялись, да так и продолжали называть хрущом; до тех самых пор, покуда Деян не вырос, не окреп, и на его худосочных руках не выросла жесткая мускулатура. Да, еще он, кажется, какому-то мужику нос окровил за выражение: “Хрущ безродный”. За слово “безродный”, разумеется. Но после того случая, больше ни от кого он подобной клички не слышал. Значит придумали что-то новое? На здоровье, лишь бы семью не трогали. Впрочем, в последнем стоило убедиться.
– И как же? – спросил он, лежа все в том же положении.
Марина была готова к вопросу и поэтому отчеканила сразу же и с выражением:
– Русалий любовник!
– Ясно, – коротко ответил Деян. Большего не стоило и ожидать.
– А отчего так, я и не знаю, – добавила она со смехом. Похоже эта кличка ей очень нравилась. – А, Деян?
– Спрашивай у тех, кто эту глупость выдумал.
– Ох, поглядите… – Она не успела договорить, как разразилась продолжительным кашлем. Когда ей стало легче она произнесла хриплым голосом, – Ладно, спать пора, – затем задула свечу и умостилась на своей на лавке.
Глава 2
Телега неслась, по грунтовой дороге среди полей и лугов. Лето уже закончилось, но округа по-прежнему была зелена и цвела поздними травами. Солнце нещадно пекло возницу, и тот то и дело утирал пот со лба. Поездка длилась более четырех часов, лошадь сильно утомилась, а значит скоро нужно будет сделать остановку. Благо через полверсты за очередным поворотом показались острые верхушки домов.
Когда возница приблизился к околице села, то обнаружил, что на улице почти не было люда. Оно и понятно, в такую жаркую пору все либо сидят дома, либо заняты работой, преимущественно в тени. Поэтому проезжающую телегу провожала глазами лишь стая ребятишек, беззаботно возящаяся в придорожном суглинке. Возница миновал несколько домов и, наконец, подвернул к тому, который, как казалось, был ему нужен. Внешне этот дом ничем от других не отличался, кроме того, что ворота в его двор были широко открыты, а в самом дворе стояло на виду широкое корыто с водой. Как раз для нужд, проезжающих мимо повозок.
Стоило мужику заехать туда, как в дверях показалась дородная женщина, еще достаточно молодая, в коричневом платье и засаленном переднике.
