Разговор с Богом

– Да, господин Черешков, я вас слушаю, – сказал ведущий, обращаясь к человеку, который поднял руку.

«Неужели они всех знают! Поразительно! Бедные служители Господа!» – подумал Михаил.

Между тем несколькими рядами сзади, прямо за спиной Михаила, встал какой-то человек лет 40—45, с лысой головой и трясущимися руками, и начал говорить.

– Если я все правильно помню, – начал он крайне неловко и постоянно сбиваясь, – есть, т. е. были в предыдущей жизни, определенные Добродетели, которые нам навязывали… – сглотнув, этот господин перевел дыхание, словно боялся продолжать, – …т. е., я хотел сказать, пытались нам привить. Это целомудрие, любовь, умеренность, усердие, терпение, доброта и смирение, – сказал он и сразу же поспешил присесть обратно, словно пытаясь спрятаться.

Ведущий слегка улыбнулся и кивнул одобрительно головой, после чего сделал глубокий вдох и начал свою речь:

– Как я и говорил, вам рассказали, что определенные Добродетели существуют и обладать ими – долг каждого человека, но религия и ее последователи видоизменили эти понятия почти полностью. Я благодарен вам, господин Черешков, что вы решили высказаться (а самое главное – не начали нести нелепицы), что абсолютно неважно, каким человеком становишься при жизни. – Ведущий все это время ходил по сцене, порой останавливался, поднимая палец вверх в важные моменты своего повествования. Он напоминал успешного оратора, который всю жизнь вещает на публику, из-за чего умеет к себе расположить, т. к. тот же Михаил вслушивался в каждое его слово и даже не думал отвлекаться. Его спокойный, но при этом пронизывающий до мельчайших струнок души голос в прямом смысле этого слова оставался внутри каждого из слушателей и эхом отражался не только от стен здания, но еще и будто бы в черепной коробке. – Но все же перечисленные вами Добродетели несколько отличаются от тех, которые нужны были каждому еще при жизни, дабы не только постичь Господа, но еще и стать Человеком с большой буквы. Позади меня стоят Учителя истины, которые расскажут и объяснят вам, в чем заключалась ваша ошибка при жизни и что от вас хочет Господь. Помните: никогда не поздно изменить себя, свою личность, ведь пока вы живете – она меняется. И когда вам скажут представители вашего вида, что вы уже сформировавшаяся личность, пусть даже это прозвучит как комплимент, то помните, что итоговая личность получается лишь после смерти.

На этих словах ведущий грациозно отошел назад и пропустил вперед остальных семь прислужников Господа. Каждый из них по очереди должен был объяснить, в чем заключается представляемая им Добродетель.

– Моя задача, – начал первый, – заключается в том, чтобы объяснить, почему ваша Добродетель любви несколько неверна. Я преклоняю голову пред вами за то, что вы поняли, сколь важно любить Господа, друг друга, как вы это называете, «ближнего своего», а также своих детей, как самих себя. Однако вы смещаете это понятие с общей догмы на частные моменты. Вы можете любить Господа, но не любить себя, а это прямое оскорбление Господа нашего, ведь именно Он ваш создатель. Или же вы забываете про общую любовь и выборочно любите своего партнера, своих детей, но при этом можете забыть про своих родителей или же нашего всеобщего Отца. Вот чем мы будем с вами заниматься – познавать первоначальную любовь.

– Однако знаете, что хуже отсутствия любви? – начал говорить следующий. Скажем наперед, что Михаил столь сильно увлекся их речами, что даже не обращал внимания на то, как они жестикулируют, сосредоточившись исключительно на смысле. – Любовь без уважения. Такая любовь является неискренней, т. к. искренняя появляется лишь там, где есть уважение. Скажите мне, пожалуйста, много ли ценности в словах человека, который будет кричать на каждом шагу о том, что он любит Господа нашего, а после этого терзать Его своими упреками, что созданный им мир является неудачной поделкой, в котором все крайне плохо? Разве вам, людям, было бы приятно, если ваш партнер подошел бы к вам и сказал, что любит вас не из-за того, какой вы человек, а за конкретный признак? В такой любви нет уважения, а значит, и искренности. Вот что я попытаюсь вам донести в своих учениях.

– Не нужно забывать о том, что является отправной точкой для появления уважения к чему-либо, – говорил уже третий. – Уважение не может появиться просто так, ведь безосновательное признание в любви и уважении является гнусной и едкой ложью. Многие из вас при жизни любили использовать одну маленькую, но крайне занятную фразу: «Уважение нужно заслужить». Но когда мы начинаем осознавать, что наступил такой момент? По прошествии времени. И чтобы мы могли быть честными с самими собой, нужно иметь хорошую память, ведь ее отсутствие приводит к тому, что, забывая некоторые события вашей, и не только, жизни, вы теряете основу, на которой базируется не только Уважение, но и само Сознание. Память – одна из основ, на которой зиждется вся наша жизнь, а значит, нужно понять, что это и в чем ее роль.

– Но при этом, – говорил следующий оратор, – всегда нужно кое-что, дабы память отлично функционировала. Вне времени она бесполезна. Время – то, что стоит нерушимым столбом мироздания, без чего все остальное невозможно. Но важнее всего то, как и что мы будем делать с этим временем. Вы, люди, сами говорите, что это самый важный ресурс всей жизни. Так почему же вы тратили его впустую? Для чего все эти бесполезные и ненужные развлечения? Отдых нужен всем, даже Господу, но вы перешли все границы. Вы жили на Земле в то время, когда общество науки превратилось в общество потребления. Большинство из вас забыли самое главное: развитие себя, друга, всего человечества. Как только вы перестанете идти в ногу со временем, вы останетесь в прошлом, а в прошлом жизни не было. Вы живете настоящим, но его не будет без будущего. А его не будет без развития.

– Кроме того, – подключился уже пятый спикер, – вы живете в огромном, многолюдном обществе, а значит, не у всех есть возможность развиваться в верном ключе, им нужна помощь. Разве не ваши ученые говорят, что альтруизм – основа выживания первых людей на Земле? Друг без друга они бы не выжили, но и сейчас вне общества вы не можете существовать. А если один из членов вашего общества в чем-то отстает, в чем-то нуждается, что-либо не понимает – ему нужна ваша помощь. Чем больше вы будете закрывать глаза на это все и чем эгоистичней будете, тем быстрее закончится ваша история. Смерть своих детей – самое страшное в жизни родителей. А вы – дети Господа.

– При этом будьте искренними в своих намерениях, – продолжал предпоследний Учитель. – Не дайте сомнению в ваших головах помешать вам. Если вы дадите этой пиявке присосаться к вам, то беды не миновать. Она будет высасывать из вас все соки до тех пор, пока вы не откажетесь от своих добрых намерений. Вам необходимо быть честными как с людьми, так и с самими собой. Нет ничего хуже ложной любви или же лести. Уж лучше говорить напрямую, что вы хотите, нежели использовать полуправду в своих речах.

– Но если вы все же обнаружили ложь, – заговорил последний из присутствующих на сцене, – то будьте спокойны и терпеливы. Помните о том, что любая ложь рано или поздно всплывет, несмотря на то что кажется, будто весь мир построен на лжи. Но даже если вы действительно в это верите, то все равно сохраняйте спокойствие и трезвый ум. Помните о том, что благодаря ему вы всегда можете раскусить льстецов, а также дать трезвую оценку происходящему. Быть спокойным всегда и везде – настоящее искусство, но я уверен, что вы сможете обрести такой крайне важный навык с моей помощью.

Все ораторы высказались и дружно начали покидать сцену. Остался ведущий, который был явно настроен сказать что-то еще напоследок. Михаил пытался переварить все вышесказанное, но произнесено было столь много, что он решил сфокусироваться лишь на самом главном, а именно: чего хочет от него и других Бог. Чему ему нужно было научиться? Великие семь Добродетелей: любовь, уважение, память, развитие, альтруизм, честность и спокойствие. Вот что мы должны были понять еще при жизни – вот чему мы были должны научиться, дабы познать себя, а значит, и Бога.

– Прекрасно понимаю, что сказано было много и вам тяжело все переварить и понять до конца. Однако я обязан вам рассказать все же, как будет проходить обучение, т. к. задачу мы поставили, а путь к ней не обозначили. Как вы поняли, Господь всегда хотел, чтобы вы обрели эти навыки, а значит, истинный путь – путь обретения семи Добродетелей. Ежедневно, на протяжении всей недели, и даже в воскресенье, вы будете обучаться отдельно взятой Добродетели. В течение дня вы будете дискутировать с Учителем, а также друг с другом на определенные темы, ведь именно таким образом люди находят истину. В споре рождается истина, не так ли? Только до спора дело не дойдет. Учителя будут задавать вам вопросы и понемногу направлять вас, дабы вы сами пришли к важному выводу в своей загробной жизни. Мы не хотим вас заставлять, не хотим манипулировать вами, не хотим вам зла – наша задача иная. Все, что мы хотим, – показать вам истинный путь, а также объяснить, почему он именно таков, а не иной.

А что с религией?

Прошло уже немало времени, а Михаил все так же оставался на своем месте и не шевелился. Казалось, что его погрузили в какое-то оцепенение. Михаил все это время сидел и думал о себе и о том, чего ему не хватает, а что он уже знает.

– Интересные Добродетели. Каких же у меня нет? Что мне еще надо в себе воспитать, дабы стать на истинный путь? – размышлял он вслух, сам того не замечая. – Ну, кажется, сразу же можно сказать, что любовь я за свою жизнь так и не познал. По крайней мере, по отношению к другому человеку. Я совершил самоубийство в полном уединении, в отречении от общества целиком. Не было ни друзей, ни родных. Даже от родителей я в какое-то мгновение отказался. Вся их белиберда про загробную жизнь отвернула меня от них полностью. Нельзя было так поступать, ведь это были единственные люди, которые меня любили. А я в буквальном смысле наплевал на их отношение ко мне, считая их дураками. Подумать только… не прийти на похороны родных отца и матери! Ведь и у них никого не было, кроме друг друга и неблагодарного сына. – На этих словах у Михаила потекли слезы раскаяния и, наверное, отчаяния оттого, что уже ничего не изменить. – Интересно, а где они сейчас? В раю ли? Или все же в их жизни были темные тайны, которые привели их в Ад? Кто знает! Вряд ли я смогу когда-нибудь с ними вновь повидаться, ведь я в месте для атеистов, а их такими нельзя было назвать. Может, и правда, нужно было прислушиваться к мнению старших – они знают явно поболее моего. И почему дети это понимают только тогда, когда их родителей уже нет в живых? В любом случае, если у меня и была любовь, так это к животным и себе. Можно ли это считать за ту Добродетель, о которой нам рассказали? Ради своей Фили (так звали кошку), я был готов сделать многое. Единственный друг, единственный член моей семьи, который покинул меня через три года после того, как появился. – Вновь у него полились слезы, но в этот раз от горечи, ведь Михаил был прав, говоря, что единственным живым существом, которое он смог полюбить, была кошка, после смерти которой он уже не смог взять другое животное к себе. Любовь до гроба, пусть и не к человеку, действительно существует у некоторых людей. – Кроме нее, я любил только себя. Но это была странная любовь, безумная, можно сказать. Я ставил себе за цель исключительно познание мира, истины – и от этого себя любил. Но разве это не эгоизм? Еще неделю назад я бы сказал, что это единственный путь в нашей никчемной жизни, но теперь… теперь все иначе. Все, что мне казалось правильным, лишено смысла. Я словно попал в иной мир, и моя эгоистичная любовь к себе выходит мне боком. Не думаю, что ее можно счесть за Добродетель, а значит, это то, чего мне не хватает. Следовательно, альтруизм во мне отсутствует. Редко когда я был готов помогать другому человеку – «к счастью», как бы я сказал в прошлой жизни, но не сейчас. Странную вещь сказали ораторы: единственный путь к выживанию – альтруизм. Это не лишено правды, я даже бы сказал, что это действительно так, но альтруизм по-прежнему воспринимается мной лишь как инструмент для удовлетворения каких-то своих эгоистичных потребностей. Вообще вся жизнь – путь эгоиста к своей неминуемой смерти. Смысл жизни, пусть я его и отрицаю, был в том, чтобы продолжить свой род, ибо выживание, как по мне, построено по индивидуальному отбору, а не естественному. В минуты смертельной угрозы человек больше заботится о себе, нежели о других, а значит, это культурная, цивилизованная надстройка в виде альтруизма пропадает. А это означает, что внутри мы все такие же эгоисты, просто кто-то этого не понимает или не признает. Другой вопрос, как мне с таким отношением перевоспитать себя и научиться этому самому альтруизму. Единственная надежда, что моя тяга к истине пересилит мой эгоизм. Потому как утверждать, что я использую все эти обучения лишь для познания истинного пути, было бы неверно. По крайней мере, можно точно сказать, что я предпочитаю говорить правду и редко полуправду, но не ложь.

Михаил вздохнул, пришел в себя и осмотрелся. Пустые стены и ступеньки придавали обстановке таинственности и загадочности. Вокруг никого не было.

«Пора выходить отсюда», – мелькнуло у него в голове.

Он отправился к выходу, продолжая размышлять, но уже про себя.

«Интересно, может ли считаться развитием то, что постоянно размышлял о свободе воли, да и не только. Всегда хотел узнать, существует ли она на самом деле. Да и вообще все эти философские изыскания привели меня к пистолету, но все же я развивался? Или нет? Я узнавал постоянно что-нибудь новое, спешил прочесть новые книги своих любимых современников. Надеюсь, что господин Сапольски или же Газзанига за свою жизнь напишут еще не одну отменную книгу и помогут другим людям стать лучше, стать умнее. Впрочем, я всегда говорил, что познание истины лишь мешает людям становиться счастливыми. Может, и не стоило бы обобщать, но такой уж я человек. Главное – сохранять спокойствие. С чем у меня, наверное, все же существуют некоторые проблемы. Как-никак, я совершил самоубийство, а это явно показатель того, что я не самый спокойный человек. По крайней мере, в своих мыслях. При общении с другими людьми меня всегда было трудно вывести из себя. Идиот ли мой собеседник, гений или же заблудшая овца – никогда не было такого, что эмоции брали верх надо мной. Думаю, тут можно сказать и то, что я всегда уважал других людей, несмотря на их образ жизни, мысли и так далее. Ведь без уважения невозможно познать истину, это оратор правильно подметил: пренебрежительное отношение не приведет ни к чему хорошему. С другой стороны, когда дело касалось моей жизни, моего развития – тут рациональность меня уже могла покинуть. Я психовал, кричал в подушку, кричал на себя в зеркало, оскорблял всеми гнусными словами, которые только могли мне прийти в голову, а все оттого, что я чувствовал, что теряю уважение к себе из-за того, что не могу найти выход из какой-либо ситуации, не могу решить какую-нибудь задачу или же понять что-либо. Я не знаю, кто я такой до сих пор. Отлично помню, к чему я стремился все свою жизнь, но не помню, когда бы я не сожалел о своем поступке. Странно это все. Прошлая жизнь разрушена, но тянется за тобой, как шлейф. Неужели нельзя было начать все с нуля? Начать все сначала? Или это неотъемлемая часть Добродетели памяти? Ведь, не зная прошлого, нельзя обрести будущее, или как там любят говорить историки. Надеюсь, что когда-нибудь мне обязательно ответят Учителя Добродетели, а может, и сам Бог, на мои вопросы».

Выйдя на улицу, он обнаружил, что людей почти не было. Огромная толпа рассосалась по территории и теперь напоминала больше не стаю муравьев, а маленькие лужи на земле. Кто-то сидел и безмолвно смотрел вдаль, переваривая всю полученную информацию, как это делал только что Михаил. Кто-то утомился и прилег передохнуть прямо на траву. Большинство же объединились в маленькие группы и о чем-то совещались, что-то обсуждали. Нетрудно было понять что. Не каждый день тебя учат истине. Именно потому такой взрыв и произошел. Кроме того, в амфитеатре нельзя было это все обсуждать, а значит, вся накопившаяся энергия вырвалась на улице и превратилась из мыслей в речь.

Михаил хотел было к кому-то присоединиться, но, привыкнув вести затворническую жизнь, он особо не стремился заводить новые знакомства. Он сам недоумевал, что некоторое время назад интересовался, как зовут людей, которые сидят рядом. По всей видимости, его потерянность и запутанность взяли верх над философскими концепциями одиночества. Короче говоря, главный герой, лениво переставляя ноги, понемногу вслушивался в то, что говорят люди. Ни к кому он не хотел подходить, однако он услышал, как его подозвали. Это был явно знакомый голос. Михаил остановился, обернулся и обнаружил, что это был Валентин. Миша кивнул, давая понять, что сейчас подойдет к ним.

«Ну слава богу, можно будет хоть с кем-то поговорить», – подбадривал сам себя он по пути.

– Ну, здравствуй, – начал диалог Валентин. – Теперь можно не переживать, что за нами глаз Божий будет следить, – пошутил он, намекая на вынужденную тишину в здании.

– Приветствую вас, – улыбаясь, проговорил Михаил.

– Я бы на вашем месте так уверенно не говорил, – включился в разговор собеседник Валентина. – Бог всегда и везде, а потому Он слышит сейчас вас и то, что вы над ним насмехаетесь.

– А знаете, где еще постоянно за вами следят, за каждым вашим шагом? – спросил у него Валентин. – Правильно! В тюрьме. Потому я и говорил о том, что единственная жизнь, которая у нас есть, истинная, была до того, как мы сюда попали. Пусть даже там мы и были под наблюдением Господа, но жили-то мы так, как хотели. Мы могли быть святыми и следовать всем заповедям, а могли наплевать на все это с высокой башни, – на этих словах его голос возвысился, а сам он обвел рукой открывающиеся им просторы, – и делать все, что мы хотим. Могли грешить, не забывая про свою человечность, которая корнями уходит в животное начало.

– То есть вы хотите сказать, что…

– К слову, Миша, познакомься – Андрей. Андрей, соответственно, это Михаил.

Они протянули друг другу руки для рукопожатия и улыбнулись.

– Андрея уже ждет последний экзамен, после чего решится его судьба, – продолжал Валентин. – Он меня встретил после Гида, т. к. сам намеревается стать им, и мы с ним провели уже не одну беседу. – После чего Валентин нагнулся к уху Михаила и прошептал следующее: – Наивный дурачок, считает, что именно там его предназначение и что там есть возможность «карьерного роста», как бы мы сказали, будучи в нормальном месте, а не в «Раю».

На этих словах Михаил улыбнулся ироничной улыбкой, давая понять, что понял, в чем суть, и посмотрел исподлобья на Андрея. Это был человек не старше 35, который погиб от какой-то онкологии, но какой именно, он сам решил не распространяться. Первое, что бросалось в глаза, так это то, что нос у него был искривлен, а глаза чуть-чуть подтекшие, хотя их зеленый цвет придавал некоторую красоту верхней части лица. Губы же выглядели так, как будто он их постоянно кусал, ибо раны от зубов были заметны невооруженным глазом. Зато можно со спокойной душой сказать, что в плане физической формы он был в отличном состоянии, и ему можно было позавидовать. По всей видимости, он был каким-то спортсменом, судя по лицу и телосложению, заключил Михаил.

– То есть вы хотите сказать, что греха не существует? Или что он не имеет никакого смысла, по крайней мере в предыдущей жизни, – говорил Андрей.

– Все именно так. Религиозное толкование греха лишено всякого смысла, здравого – уж точно. И вообще, религия – крайне дрянное изобретение человечества. – Валентин глубоко вдохнул, а на выдохе закончил свою речь следующим образом: – Надеюсь, наука продолжит разрушать все эти религиозные верования, все эти их толкования, все эти обряды и ненужную роскошь.

– Ну, на обучении нам действительно объяснили, что все эти религиозные деятели, несущие, как они думали, «слово Божье», не всегда были правы, и это понятно любому адекватному человеку, но все же я предпочту относиться к христианской религии скорее положительно, нежели отрицательно по ряду причин, которые не поддаются сомнению.

Михаил, который был явным сторонником Валентина, решил поинтересоваться: в чем же заключаются доводы положительного отношения к христианству?

– Давайте разберемся в вопросе не поверхностно, а копнем несколько глубже. Я считаю, что христианство нужно рассматривать не только как религию, но еще и как инструмент прогресса и развития. Во всех смыслах. Я просто предлагаю вам окунуться в те темные времена, когда христианство только зарождалось. Как мы помним, римляне были язычниками со своим пантеоном богов, и эти боги потом плавно перетекли в Космос в виде наименований планет. Так вот язычество очень часто является синонимом жестокости и нерациональности поступков. Взять ту же культурную составляющую Древнего Рима. Кто сильнее – тот и прав. Рабство. Абсолютно нетолерантное отношение к людям, которые не являлись частью республики, империи.

– Христианство тоже не является примером толерантности, как по мне, – подключился Валентин.

– Тем не менее изначальная идея христианской религии просто превосходна. Это был пусть и не первый, но явно самый существенный манифест равноправия. Люби ближнего, как самого себя. В этой фразе кроется великая мудрость и сила, ведь благодаря этому мы все и живы до сих пор. Христианство было той Полярной звездой, по которой древние моряки ориентировались в пространстве. Оно стало светом в конце туннеля, к которому люди шли и обретали некую справедливость, равноправие. Если бы не оно, то развитие общества затормозилось, ведь оно давало возможность всем жить и творить. Кроме того, если уж брать религиозную часть, то здесь нужно отдать должное уважение тому, что она заложила азы понимания Господа. Вам еще предстоит пройти тот самый, истинный путь, и уж поверьте: христианство – то, что необходимо каждому человеку. И если быть честным, то и сейчас.

– Но при этом, – включился уже Валентин, – не нужно забывать, сколь опасна вера в христианскую религию по ряду причин. Я бы охарактеризовал ее как яд змеи, который убивает далеко не сразу, а постепенно, со временем изничтожая зерно истины, которое у нас было на Земле. Очень часто она тормозила это самое развитие тем, что отрицала науку и ее последователей. Одна история Николая Коперника чего только стоит! Я очень рад тому, что в какой-то момент великие умы все же наплевали на христианское объяснение бытия и всего происходящего. Да и потом, возвращаясь чисто на религиозную стезю, здесь тоже есть с чем поспорить. Так, к примеру, моя любимая тема греха и его отношения к человеку. Мы, люди, всегда были, есть и однозначно будем греховны, ведь так уж случилось. И здесь действительно интересный вопрос – так получилось эволюционным путем, который имеет под собой хоть какую-то доказательную базу, или же мы были созданы Богом, идея которого шита белыми нитками.

– Неужели тебе недостаточно того, что ты наблюдаешь прямо здесь и сейчас? – перебил его Андрей.

– Абсолютно точно нет. Я тебе больше скажу, судя по происходящему, действительно Господь приложил руку к нашему созданию, но тогда у меня возникает в сотни раз больше вопросов. Мы созданы по образу и подобию, если верить христианству. И созданы изначально грешными, или по крайней мере такими, что не можем не стать таковыми. Нас всегда тянет скорее к греху, нежели к Добродетели. Тогда вытекает логичный вопрос: не является ли Господь апогеем греховности в нашей вселенной? Если это так, то к чему весь этот фарс с Адом, куда отправляют тех, кто не мог перебороть свое пристрастие к греху? И еще пара мыслей касательно греха. Вот ты сможешь перечислить универсальный список грехов?

– Конечно. Ненависть, пренебрежение, стагнация, забвение, эгоизм, лицемерие и, наконец, несдержанность, – с гордо поднятой головой проговорил Андрей.

– Ничего не напоминает? – словно ожидая такого ответа, продолжал Валентин. – Это же просто список антонимов Добродетели, и не более того. Нам уже перечислили то, чему нас будут обучать. И то, что ты назвал, – просто их противоположный смысл. А значит, Добродетель без греха невозможна, так же как и наоборот. Это две части единого целого. Только познавая грех, можно познать и Добродетель. Потому, услышав, что нас станут обучать исключительно Добродетели, я очень разочаровался. Это все равно что если бы в школе преподавали исключительно физику и природоведение, забывая о том, что в природе существуют сотни и тысячи химических и биологических процессов. Понимаешь, о чем я? Такое обучение будет неполным, частичным. И так всегда было в истории религии. Они брали лишь часть от целого, не вдаваясь в подробности. Да и кроме того, скажу тебе честно. Я сомневаюсь в реальности происходящего, – сказал Валентин, вновь проведя рукой вокруг.