Кукла для мажора

– Доктор настоятельно рекомендовал тебе покой, никакой физической нагрузки, – обеспокоенно произнёс он, смотря мне в глаза.

– Теперь, когда ты снова рядом со мной, я чувствую себя просто отлично. Как будто и не было ничего, – ответила я, нежно улыбнувшись, и снова завладела его губами, впиваясь в них жадным, полным любви поцелуем.

И парень больше не стал сопротивляться, его горячие ладони заскользили по моему телу, медленно и чувственно задирая вверх мою мягкую майку, а я замирала от немыслимого наслаждения, которое приносили мне его нежные руки. В ответ на его ласки я тоже, недолго думая, стянула с него футболку, обводя руками его сильные, выпуклые мышцы. Игнат заметно вздрагивал от моих прикосновений, и мне это жутко, безумно нравилось. Всё моё существо безумно желало его, и я теперь ни за что не собиралась отступать.

– Ты уверена в этом? Может быть, нам стоит немного подождать? – всё же ещё раз спросил парень, с сомнением глядя на меня.

– Уверена, как ни в чём другом в этой жизни, – прошептала я, нежно поцеловав его в шею и добавив на выдохе. – Потому что я люблю тебя. Очень сильно люблю.

– Маленькая моя, я тоже очень сильно люблю тебя! Больше жизни! – прошептал Игнат в ответ, и эти простые, но такие важные слова стали самым лучшим ответом в моей жизни. Ибо теперь, после этих слов, моё счастье стало полным и безмерным, ничем не омрачённым. Наши губы снова слились в сладком, страстном поцелуе, который словно соединил наши души воедино.

И вот, когда мои руки уже нетерпеливо потянулись к его джинсам, намереваясь расстегнуть пуговицу, внезапно раздался настойчивый, оглушительный звонок телефона, который нагло прервал нашу идиллию. Игнат, нахмурившись, не спешил брать трубку, словно надеясь, что звонок прекратится сам собой, но звонок повторялся снова и снова, разрывая тишину квартиры.

– Ответь, может, что-то случилось, – не выдержав, отстранилась я, чувствуя, как нарастает тревога.

– Отец звонит, – с досадой произнёс он, показывая мне экран телефона.

– Ну, отвечай тогда, – махнула я головой, чувствуя, как внутри всё сжалось от дурного предчувствия.

– Да, – раздражённо ответил Игнат на звонок. – Что случилось? Да, знаю я, знаю… Скоро буду! Не ори, слышу же… – парень отключил вызов, не попрощавшись.

От нехорошего предчувствия меня сразу заколотило изнутри, всё похолодело.

– Что случилось? Что-то серьёзное? – взволнованно спросила я, пытаясь справиться с дрожью в голосе.

– Отец собирался отправить Макса в какую-то частную клинику, чтобы его там обследовали, проверили психику, а он, как узнал об этом, то устроил скандал, вырвался из дома и сбежал. Говорит, он сейчас не в себе, угнал отцовскую машину, и никто не знает, где он, – неровным, взволнованным голосом рассказал Игнат. – Мама в истерике, места себе не находит. Прости меня, маленькая, мне нужно ехать, – виновато посмотрел он на меня.

– Я еду с тобой, – резко вскочила я на ноги, твёрдо решив для себя, что не оставлю его в такой сложной ситуации.

– Ни за что! Это даже не обсуждается! – воскликнул он, возмущённый моей настойчивостью. – С тебя хватит приключений на сегодня. Сиди дома и жди меня.

– Я уже всё решила, и даже не пытайся меня отговаривать, это бесполезно, – поспешно достала я из шкафа одежду, набрасывая на себя первое, что попалось под руку.

– Мы понятия не имеем, что у Макса сейчас в голове, чего от него можно ожидать! Я ни за что на свете не буду снова тобой рисковать! Ты для меня дороже всего на свете! – запальчиво воскликнул Игнат, пытаясь меня переубедить.

– С тобой мне ничего не угрожает, я тебе верю, – уверенно заявила я, глядя ему прямо в глаза. – И вообще, разве можно тебя сейчас отпустить одного? Кто знает, что может натворить Макс?

Глава 15

Я никогда в жизни не одевалась так быстро и собранно, мне казалось, что сборы заняли не больше десяти минут. Игнат всё ещё не хотел, чтобы я ехала с ним, поэтому я постоянно настороженно посматривала в его сторону, боясь, что любимый обманет меня и уйдёт один, оставив меня дома. Я всей душой чувствовала, что произойдёт что-то плохое, хоть и старалась гнать от себя мрачные мысли. Хотя, если дело касалось Максима, то на другое и рассчитывать не стоило. Когда же этот парень, наконец-то, успокоится, придёт в себя и перестанет портить жизнь всем окружающим, особенно мне?

Мы мчались в машине по ночному городу, когда Игнату снова позвонил отец и сообщил, что Макс, угнал отцовский автомобиль и сейчас его преследует полиция. Парень злобно выругался, сорвавшись на отборный мат, а потом, виновато посмотрев на меня, тихо сказал:

– Прости, просто уже злости не хватает на этого придурка.

– Почему он так себя ведёт? В чём причина его поступков? – серьёзно спросила я, пытаясь разобраться в происходящем, ведь должна же быть хоть какая-то причина у такого необъяснимого дебилизма.

– Макс с самого детства был неуправляемый, делал всё наперекор, а в последнее время и вовсе все грани потерял, сорвался с катушек. Да ещё и брат сидит на наркотиках, он клялся мне, что завяжет с этим, но, видимо, снова взялся за старое, – с горечью в голосе ответил Игнат.

– Ему нужна квалифицированная помощь, он болен, – мне не было ни капельки жалко Максима, сам довёл себя до такого состояния, но всё же, как ни крути, он брат моего любимого парня, и мне не хотелось, чтобы с ним случилось что-то плохое.

– После того, что он сделал с тобой, отец собирался отправить его в какую-то дорогую частную клинику, чтобы там его обследовали и оказали профессиональную помощь. Но Макс, как только узнал об этом, устроил скандал и сбежал из дома, – сквозь зубы ответил Игнат, сжимая руль побелевшими пальцами. Я видела, как сильно он нервничает, и хотя он и пытался скрыть своё волнение, мне всё равно прекрасно было видно его состояние.

– Понимаешь, Жень, он всё-таки мой брат, и как бы сильно он меня не бесил, что бы он не вытворял, я не могу не волноваться за него, переживаю. Это совсем не значит, что я всё ему прощаю, и оправдываю его поступки. Нет, я до конца своей жизни буду помнить, что этот гадёныш выкинул, как он с тобой поступил, и никогда его не прощу. Я просто не желаю ему зла, не хочу, чтобы он натворил какую-нибудь глупость, – признался Игнат.

– Я понимаю тебя, – наверное, понимала, насколько это возможно, так как вышло, что у меня нет ни братьев, ни сестёр, а только мама, и, вероятно, родному человеку, несмотря ни на что, невозможно желать зла, даже если он причинил тебе много боли и страдания.

– В детстве мы даже были с ним очень близки, дружили, – продолжал Игнат, погружённый в свои воспоминания. – Вместе строили тайный домик на дереве, и прятались там от всех, когда что-нибудь натворим или просто хотели побыть вдвоём. Это было наше секретное место, куда никому нельзя было заходить, – уголки губ Игната тронула лёгкая, грустная улыбка. – А после того, как у отца внезапно попёр бизнес в гору, и мы переехали в огромный особняк за город, брата словно подменили. Он стал каким-то отчуждённым, замкнутым в себе. Ему всего стало мало, ничто не радовало, он ничем не интересовался, будто всё в этой жизни ему опостылело. Я пытался, не раз и не два, найти к нему подход, как-то растормошить, но Макс, злясь и огрызаясь, просил меня оставить его в покое и больше к нему не лезть. И я, дурак, оставил его в покое, повёлся на его уговоры, Жень, а сейчас каждый день жалею об этом, корю себя, что не предпринял тогда ничего, чтобы вытащить его из этого болота.

– Ты не виноват ни в чём, не копайся в прошлом. Он сам выбрал свой путь, сам принял такое решение, – попыталась я поддержать парня, видя, как он переживает.

– Да, я и сам себе постоянно это говорю, пытаюсь убедить себя, только легче от этого почему-то совсем не становится, – пожал плечами Игнат, невесело усмехнувшись.

Я посмотрела в окно на мелькающие за стеклом яркие огни ночных фонарей, и мне очень захотелось как-то облегчить мучения любимого, хоть немного развеять его мрачные мысли. Но я, к сожалению, ничего не могла сделать, потому что единственное чувство, которое вызывал во мне его брат – это ненависть. Были даже моменты, когда я всей душой, искренне желала Максу смерти, чтобы он, наконец, оставил меня в покое и перестал отравлять мою жизнь. Я знаю, что так даже думать нельзя, это аморально и неправильно, однако он причинил мне слишком много боли, перешёл все границы дозволенного. Максим заслужил всё, что с ним происходит сейчас, вот только его близкие и родные люди не должны из-за этого страдать! И даже если я когда-нибудь и захочу его простить, то всё равно, наверное, не смогу этого сделать, потому что однажды уже пыталась его простить, искренне пыталась, но Макс заставил меня возненавидеть его ещё больше.

Вскоре мы подъехали к месту аварии, и я ни на секунду не сомневалась, кто является виновником этого ужасного происшествия. Рядом с разбитыми машинами стояло несколько полицейских машин с включенными мигалками, карета скорой помощи, и сновали врачи. Игнат сразу же заметил своего отца, взял меня за руку и повёл в его сторону.

– Что здесь происходит? Что случилось? – взволнованно спросил любимый, подходя к отцу.

– Игнат, Максим совершенно не понимает, что творит. Он разбил угнанную машину, в аварии кто-то пострадал, а теперь ещё и взял в заложницы какую-то девушку. Сын, у него откуда-то пистолет, – произнёс отец в ужасе, его лицо было искажено от отчаяния, а каждое слово давалось ему с огромным трудом. – Он никого не слушает, только кричит, что если кто-то попытается к нему подойти, он застрелит эту девушку. Мама сейчас в скорой помощи, ей стало плохо с сердцем, – отец Игната указал дрожащей рукой в сторону машины скорой помощи, где оказывали помощь его жене.

– Я поговорю с ним, попробую его уговорить, – прорычал Игнат, и моё сердце в тот же миг замерло от предчувствия надвигающейся беды.

– Пожалуйста, будь осторожен, – взмолилась я, но парень, поглощённый своим горем и желанием помочь брату, меня уже не слышал, он пошёл в самую гущу событий, а я, ведомая необъяснимым страхом за своего любимого, на автомате, как заворожённая, последовала за ним, не в силах его оставить.

Вокруг царила хаотичная суматоха, полицейские переговаривались друг с другом, оцепляя периметр, чтобы никто не мог подойти к месту происшествия, сбоку столпились зеваки, снимая происходящее на свои телефоны, будто это какое-то развлекательное шоу. Я не сразу заметила Максима, было слишком темно, и все вокруг казалось размытым и нереальным. Он сидел на капоте разбитой машины, удерживая за волосы перепуганную девушку. Я сразу же вспомнила, как мне было страшно, когда Макс похитил меня, держал взаперти, и невольно, всем сердцем посочувствовала этой несчастной девушке, оказавшейся в руках этого психопата. Игнат быстро переговорил с полицейскими, узнал о происходящем, и не мешкая, направился к брату. Я очень испугалась за него, и, желая хоть как-то оградить любимого от необдуманных, резких поступков, пошла следом, не в силах его бросить одного в такой сложной ситуации.

– Стоять! – разнёсся словно раскат грома, резкий, хриплый голос Максима.

– Брат, не делай глупостей, не усугубляй ситуацию, – попытался достучаться до него Игнат, стараясь говорить спокойно и рассудительно. – Я обещаю тебе, мы всё обязательно уладим, во всём разберёмся.

– Ни х*я себе, какие люди здесь собрались! – злобно усмехнулся Макс, его взгляд метнулся в мою сторону, а потом снова вернулся к брату. – Куколка, иди сюда ко мне, живо!

Я вздрогнула от ужаса и вся напряглась, потому что сразу поняла наверняка, к кому именно обращается этот негодяй, что именно от меня он хочет. Игнат обернулся, только сейчас заметив, что я рядом, он нахмурился, его лицо исказилось от гнева и страха, и он решительно загородил меня собой, встав между мной и своим обезумевшим братом. Максим дико рассмеялся страшным, нездоровым смехом, а потом резко дёрнул девушку, удерживаемую в заложниках, и та, захлебываясь слезами, громко закричала от боли и страха.

– Если ты сейчас же не подойдёшь ко мне, то я вышибу ей мозги нахрен, – заорал Макс, и я отстранённо услышала, как девушка, рыдая, горько и безутешно запричитала. – От тебя, куколка, сейчас зависит её жизнь, понимаешь?

– Остановись, брат, прошу тебя, пожалуйста, остановись! Мы обязательно со всем разберёмся, только прошу тебя, не делай никаких глупостей, не совершай непоправимого, – Игнат сделал осторожный шаг навстречу Максу, а моё сердце, как сумасшедшее, забарабанило по рёбрам, и я всей душой поняла, что этот мерзавец, одержимый злобой и ненавистью, не остановится ни перед чем.

– Иди на х*й! Я сказал, чтобы девка подошла ко мне! – прорычал Макс, его глаза сверкали безумием.

Я сделала шаг вперёд, готовая пойти к нему, но Игнат, мгновенно поняв мои намерения, не позволил мне этого сделать, схватил меня за руку, крепко удерживая.

– Ни за что на свете! Ни за что я не позволю тебе туда пойти! – уверенно, но в то же время взволнованно бросил любимый, сжимая мою руку так сильно, что у меня чуть не посинели пальцы.

– Я, как никто другой, знаю, на что способен Максим, и я ни за что не позволю ему убить эту несчастную девушку, – ответила я Игнату, ощущая, как ледяной страх сдавливает горло, лишая возможности дышать, и тут же появилась жуткая, паническая, животная потребность бежать куда-нибудь подальше, спасать свою жизнь. Недаром говорят, что «у страха глаза велики», но я не могла так поступить, не имела права, потому что в таком случае мои руки будут в крови, и я просто не переживу этого ужаса. Игнат на мгновение задумался, борясь со своими чувствами, пытаясь понять, как поступить в этой сложнейшей ситуации, а я, воспользовавшись его замешательством, вырвала свою руку из его цепкой хватки и стремительно побежала к его обезумевшему брату, уже не думая ни о чём.

– Подойди ко мне поближе, – потребовал Максим, и я послушно выполнила его жестокий приказ, преодолевая страх, которого с трудом сдерживала. Тогда негодяй отшвырнул девушку в сторону, и она, дико вскрикнув, бросилась прочь, спасая свою жизнь. Как же мне хотелось поступить также, сбежать как можно дальше!

Я застыла в нескольких метрах от Максима, не смея сделать ни шагу дальше, чувствуя себя загнанной в ловушку. Он мутными, безумными глазами смотрел прямо на меня. Его лоб был сильно разбит, и по лицу струилась тонкая струйка крови, заливая глаза. Невольно, против воли, я ужаснулась, парень был похож на настоящего злобного монстра, одержимого безумием. Макс быстро соскочил с капота разбитой машины и оказался прямо рядом со мной, а мой взгляд, охваченный жутким страхом, невольно опустился на пистолет, который он держал в своих трясущихся руках.

– Ненавидишь меня, кукла? – хрипло ухмыльнулся он, и в его голосе, как мне показалось, на мгновение промелькнула нотка сожаления или раскаяния.

И я ясно увидела, настолько сильно парень не в себе, насколько он болен, запутался в собственных демонах и ненависти ко всему миру.

– И у меня есть на то все причины, – как можно спокойнее и увереннее ответила я, стараясь не показывать свой страх, а саму пробирает дрожь от дикого, животного ужаса. – Что с тобой не так? Почему ты так поступаешь?

– Со мной, детка, всё охрененно, лучше не бывает, – криво усмехнулся тот, кривляясь и передразнивая меня. – Просто я ненавижу всех этих грёбаных людишек, и ничего не могу с этим поделать. Но ты и правда особенная, не такая, как все…

– Тебе нужна помощь, – тихо произнесла я, боясь спровоцировать его на неадекватные действия, и осторожно, как можно более нежно коснулась дрожащей рукой его разбитого, окровавленного лба.

– Я лучше сдохну прямо здесь и сейчас, чем поеду в какую-нибудь лечебницу для психов, – зашипел брезгливо парень, с отвращением отшатнувшись от меня.

– Ты совсем не понимаешь, что творишь, твои родные сходят с ума от волнения и переживаний! – воскликнула я, не выдержав и сорвавшись на крик, мне безумно захотелось ударить его по голове, чтобы он, наконец, пришёл в себя и осознал весь ужас происходящего. – Твоей маме стало плохо, она сейчас в скорой помощи, понимаешь? Максим, я тебя умоляю, одумайся и остановись! Не губи свою жизнь окончательно!

Но, вместо ответа, Макс неожиданно резко схватил меня за лицо и грубо, неистово поцеловал, впиваясь своими горячими губами в мои. А я от неожиданности не смогла отшатнуться, застыла в его руках, как парализованная, и его губы с отвратительным привкусом крови, вонзились в мой рот, словно ядовитые змеи. В этот самый момент подскочил Игнат, и одним ловким движением обезоружил брата, выбив пистолет из его рук, а потом резким толчком уложил его на землю, скрутив руки за спиной. Я почувствовала противный, металлический вкус его крови на языке, и мой желудок бешено свело от рвотного позыва, и я из последних сил попыталась сдержать этот мерзкий, унизительный порыв.

Словно в тумане наблюдала за тем, как бесцеремонно сотрудники поднимают Макса с земли и уводят его в полицейскую машину. Он дико вырывался, кричал и брыкался, словно сумасшедший, а потом перекошенным от ярости лицом прокричал:

– Ненавижу вас всех! – затем метнул в меня быстрый взгляд, и прошипел: – Я ненавижу тебя!

От сказанных Максом слов внутри меня всё леденяще сжалось, они были пропитаны такой ядовитой, всепоглощающей ненавистью, что словно тысячи иголок вонзились под кожу, вызвав острую, мучительную боль. Вот только я никак не могла понять, за что? Что я ему сделала плохого? Почему он меня так ненавидит?

Игнат быстро подошёл ко мне и крепко прижал к себе моё дрожащее тело, обнимая и стараясь хоть немного успокоить. Мне казалось, что все силы покинули меня безвозвратно, я чувствовала себя совершенно опустошённой и обессиленной. Не выдержав, я заплакала, уткнувшись лицом в его плечо и обхватив любимого трясущимися руками, и больше всего на свете желая, чтобы всё это оказалось просто страшным сном, и не желая больше никогда отпускать его от себя. Парень нежно поднял моё лицо и долгим, чувственным поцелуем стёр с моих губ ненавистный привкус чужой крови, избавляя меня от омерзительных воспоминаний…

Глава 16

Игнат чувствовал себя предателем. В голове до сих пор звучал безумный, полный ненависти крик брата, и он, конечно же, понимал, что произошедшее – это, возможно, для Максима лучший выход, последняя надежда на спасение. Ведь Макс плотно и безнадёжно подсел на наркотики, и даже не собирался бросать это гиблое дело, да ещё и творил невесть что, переходя все границы дозволенного. В детстве он пообещал Максиму, что всегда будет защищать его несмотря ни на что, всегда придёт на помощь, но тот сам не оставил ему выбора, оборвав все нити. Оставалось лишь надеяться, что брат в итоге всё поймёт, осознает свои ошибки и раскается. Игнат должен вытащить его из этой чёрной ямы, должен помочь выбраться на свет, должен вернуть его к нормальной, полноценной жизни. И он обязательно это сделает, чего бы это ни стоило, ради Максима, ради обезумевших от горя родителей, да и ради себя самого.

*

На душе было гадко и тревожно, закрывая глаза, я видела окровавленное лицо Макса, а в ушах всё ещё стоял его злобный, полный ненависти крик. Игнат тоже был сам не свой, не находил себе места, словно что-то потерял. Я робко спросила его, куда в итоге отвезли Максима, и он отстранённо, не глядя на меня, ответил – «В клинику, как и планировалось».

Я видела, как он терзается, как переживает за брата, но просто не знала, как ему помочь, какие слова сказать, чтобы хоть немного облегчить его душевные страдания. Единственные слова поддержки, которые приходили на ум, это банальное – "Всё будет хорошо", только я прекрасно понимала, что вряд ли они сейчас хоть чем-то смогут помочь.

Парень стоял, облокотившись о подоконник и скрестив руки на груди, смотрел в одну точку, словно пытаясь увидеть там ответы на свои вопросы. Я подошла к нему сзади, нежно обняла, положив голову на сильную грудь любимого, а потом, подняв своё лицо, заглянула в его потемневшие, полные боли глаза. Игнат в ответ накрыл мои губы страстным, полным отчаяния поцелуем, и блаженная дрожь тут же пробежала по всему телу, от кончиков пальцев до макушки. Я нежно обхватила его лицо ладонями и, словно тонущий за соломинку, отчаянно вцепилась пальцами в ткань его рубашки, чувствуя, как подгибаются колени и теряется почва под ногами. Отчаяние и тревога, боль и страх смешивались со страстью в нашем безумном, истошном танце языков. Он крепче сжал меня в объятиях и следом нетерпеливо, грубовато стащил с меня футболку, словно стремясь поскорее избавиться от этой чёртовой одежды. Дрожащими от возбуждения руками я принялась расстёгивать мелкие, непослушные пуговицы на его рубашке, стараясь не пропустить ни одной. Я терялась в нём, тонула в безумном, всепоглощающем желании, мы слишком долго ждали этого момента, и сейчас напряжённую обстановку дополнительно накаляло произошедшее. Словно обезумевшие, мы сдирали друг с друга одежду, задыхаясь от безудержного возбуждения и желания. Игнат подхватил меня на руки и усадил прямо на холодный подоконник, а я нежно обхватила ногами его сильную талию, крепко прижимаясь всем телом. Мои руки неистово блуждали по его горячему, натренированному телу, с вожделением изучая каждый миллиметр его кожи. Он в ответ грубо сжал мою грудь, скрытую кружевным бюстгальтером, и мне ужасно захотелось ощутить его горячую ладонь на затвердевших от желания сосках. Тогда я сама потянулась рукой себе за спину, пытаясь нащупать и расстегнуть застежку лифа, но у меня ничего не получалось, руки не слушались. И тогда парень ловко избавил меня от этой тесной кружевной ткани, и я, резко втянув воздух сквозь зубы, остро ощутила, как его горячий рот накрывает мой набухший сосок, прожигая нежным дыханием до самого сердца, выжигая там своё имя. Это было непередаваемое, райское блаженство! Между ног сладко запульсировали мышцы, предвещая скорое наслаждение, и трусики вмиг стали предательски мокрыми, выдавая моё сильное возбуждение. Я нежно притянула его лицо к себе, сжимая пальцами жёсткие волосы на затылке, и жадно прильнула к его губам, желая напиться ими допьяна, утонуть в их нежности. Страсть обжигающей волной разливалась по венам, отключая сознание и разум, дыхание всё чаще переходило в прерывистые стоны. Я сходила с ума, лаская его кожу, изнывая от желания, и вдруг мне безумно захотелось попробовать её на вкус, почувствовать его запах. Тогда я нежно облизала шею любимого, ещё больше распаляя его, с наслаждением услышав его хриплый, полный страсти вздох. Я приподняла ягодицы, позволяя Игнату стянуть с меня обтягивающие джинсы, а потом сама поспешно дёрнула за его ремень, освобождая его от тесных брюк. Больше не могла ждать ни одной секунды, меня разъедало внутреннее пламя, и нужно было немедленно погасить его, или же разжечь ещё сильнее. Расстегнула брюки, доставая горячий, каменный от желания орган, задыхаясь от сладостного предвкушения и томления, и Игнат громко застонал, чувственно извиваясь в моих руках. Он, не сдержавшись, резко толкнул меня бёдрами вперёд, пронзив насквозь. Я воскликнула словно безумная, вцепившись ногтями в его напряжённые плечи, чувствуя, как он наполняет меня изнутри, до самой глубины. Он двигался быстро, безжалостно, ненасытно, врезаясь пальцами в мою спину и сжимая мою грудь до боли. Я кричала, запрокидывая голову назад, отдаваясь на волю захлестнувших меня эмоций. Адреналин бушевал в крови, словно шторм в океане, удовольствие усиливалось с каждым толчком, становясь всё невыносимее. Нереальное, божественное наслаждение нарастало внизу живота, приближая меня к долгожданному финалу. Внезапный всплеск, и тело пронзает сильной, сладкой дрожью, сводит от сокрушительного, долгожданного оргазма. Я открываю рот, чтобы закричать во весь голос, но неожиданно чувствую, что голос совсем пропал, из горла вырывается лишь сдавленный, еле слышный писк, и я бессильно повисла на любимом, обессиленная и дрожащая. И он крепче сдавил меня в объятиях, прижимая к себе, зарычал гортанно, изливаясь глубоко внутрь меня. И во мне от этого разрасталось безмерное, невыразимое словами чувство удовлетворения и счастья.

Всю ночь напролёт мы занимались безудержной, страстной любовью, то наслаждались нежными, трепетными ласками, то грубовато переходили на животный, первобытный секс, давая волю своим чувствам. Я исцарапала спину любимого до крови, искусала его сильные плечи, а он в ответ дарил мне такое неземное удовольствие, которое мой организм едва мог вынести, был на грани. Это было волшебно, безумно, горячо, страстно, до изнеможения! Мы лежали потные, совершенно обессиленные и задыхающиеся в объятиях друг друга, но, несмотря ни на что, всё же еще не до конца насытившись близостью, по-прежнему желая друг друга. Я любила Игната всем сердцем, каждой клеточкой своего тела, дышала его воздухом, трепетала от каждой случайной встречи, чувствовала всей душой нашу крепкую, неразрывную связь, возникшую между нами. И большего мне в этой жизни ничего не надо, только быть рядом с ним, делить с ним все радости и печали.