скачать книгу бесплатно
– Я? А… Так мотор стучит. Посмотреть надо… – Сан Саныч дернул ручку, открыл дверцу, поднял капот.
И встал над открытым мотором. Спиной к нему. Он смотрел не на мотор, он смотрел на щит. Точнее, на цифры на щите. Точнее, на несколько, в длинной аббревиатуре цифр. Как же так… Почему? Почему именно сегодня?
– Ну, ты скоро там? – поторопила из салона жена.
– Да, сейчас.
Сан Саныч захлопнул капот, сел в машину, завел мотор, тронулся с места.
– Что это за реклама? – равнодушно спросил он, проезжая мимо и косясь на девицу, намалеванную на щите.
– Эта, что ли? – показала Зинка. – Не знаю. Она уже дня два висит. По всему городу. Прямо на каждом углу. И какой дурак столько денег вломил за такую ерунду? Кто это купит? Точно, деньги людям девать некуда…
– Да, некуда, – согласился Сан Саныч. – Для чего реклама, которая никому не нужна?
Грудастая девица на щите, завлекательно улыбаясь, предлагала купить изделие здмпА421–124-УСД… дробь 34 без посредников, по цене производителя и обязательно сегодня.
– Бред какой-то, – сказал Сан Саныч.
Хотя, может быть, единственный в городе, может быть, даже в Регионе, знал, что это не бред, и знал, кому и для чего нужна эта реклама.
– Ну, а ты что на нее пялишься? Девка понравилась? – захохотала Зинка. – Или хочешь эту хреновину купить? На свою зарплату?
– Нет, не хочу, – честно ответил Сан Саныч. – Точно, не хочу!
Возле ближайшего киоска печати он притормозил.
– Ты чего?
– Свежий футбольный вестник куплю.
Он купил «Вестник». И еще газету бесплатных объявлений, которую быстро пролистнул. Да! Есть! Объявление. Про какую-то ерунду, про симпатичную невесту семидесяти трех лет от роду, без жилья, которая ищет спутника жизни не старше сорока, с машиной, квартирой и дачей. Ну и что? Мало ли сумасшедших на свете? Но адрес, вернее, мейл lena421–124…
– Ну, ты скоро?
– Уже иду!
Они ехали по шоссе на дачу, на выходные, везя в багажнике выращенную на кухне рассаду. Ехали как раньше, как полчаса назад. Хотя всё изменилось, хотя мир перевернулся. По крайней мере в этой, отдельно взятой, семье. В их семье. В его семье.
– Не гони! – ругалась Зинка.
– Да не гоню я, не гоню.
– Вот и не гони…
На даче Сан Саныч вспомнил, что не выключил дома утюг.
– Да ты что? Да как же так? Растяпа! – забеспокоилась жена. – Вечно у тебя так. Сгорим ведь! Что теперь – обратно ехать?
– Да ладно, я сам. По-быстрому, – виновато предложил муж. – Час туда, час обратно. Всего-то.
– Час! За час от квартиры головешки могут остаться! Ну что за мужик у меня! Верно мама говорила…
Но он не стал ее слушать, просто отчего-то притянул к себе жену и обнял ее. Как тогда, как девять лет назад.
– Ты что? – растерялась Зинка.
– Ничего, просто так. Захотелось.
Зинка ошалело смотрела на мужа.
– Дети! – позвал Сан Саныч.
– Чего? – отозвались радостно прыгающие на участке дети.
– Подите сюда.
Дети подбежали. Встали.
– Поехал я, – сказал отец, присев на корточки и погладив их по головам.
– Ага, – сказали дети. – А привезешь чего-нибудь?
– Обязательно.
– Ну ты сегодня прямо какой-то не такой… – тихо удивилась Зинка. – Из-за утюга, что ли? Да ладно, не сгорим небось.
– Поехал, – еще раз сказал Сан Саныч. – Если задержусь – ужинайте без меня.
– А ты не задерживайся! – крикнула вдогонку жена.
Дети, подбежав к забору, отчаянно замахали вслед уезжающим «жигулям». Зинка стояла на крыльце непривычно смирная и задумчивая.
Сан Саныч выехал на трассу и направился в сторону города. Но до города не доехал. Он свернул на какой-то проселок и через пятьсот метров заехал в лес. Достал из бардачка нож и резанул себя по руке. Не глубоко, но так, чтобы закапала кровь. Размазал ее по рулевому колесу, приборной доске, капнул на сиденье. Выбрался из машины, сбросил несколько капель на траву. Вот и всё. Зашвырнул в далекие кусты ключи и, не оглядываясь, углубился в лес, чтобы через десяток километров выйти к другой автостраде. Там он, отряхнувшись и приведя себя в порядок, поднял у обочины руку.
– Куда?
– В город.
– Две сотни.
– Согласен.
В городе он поехал не домой. Дома у него уже не было. Он отправился на вокзал. Сел в электричку. Через пять станций вышел. И отправился бродить по лесу. Любил он лесные прогулки. В одиночестве. Он шел по тропинке, сбивая прутиком листья. Сзади никого не было. Из его и соседних вагонов никто не вышел. Оказывается он ничего не забыл. И все когда-то приобретенные навыки были при нем. И теперь работали помимо его воли. Он прошел по тропинке два километра и захотел сходить в туалет. Огляделся, заметил обвалившуюся избушку – без окон, без крыши, с одними только стенами. Свернул к ней, шагнул в проём отсутствующей двери.
Тихо.
На всякий случай вынул из кармана бумажку и спустил штаны.
Тихо.
Стал вытаскивать из кармана что-то и случайно выронил. В обрушившийся погреб.
– Черт возьми, – тихо выругался он. – Это ж надо. Э-эх!
Он натянул штаны, заглянул в погреб, спрыгнул в него, огляделся. В погребе было холодно, мерзко и пахло тухлятиной.
Он нашел оброненную вещь. Заметил в углу под завалом сгнивших в склизской плесени досок рваную, всю в засохшем дерьме, телогрейку. Потянул ее. Потрогал рукав, нащупал что-то железное – то ли заржавевший крючок, то ли пуговицу – оторвал. Теперь телогрейка была безопасна. А если бы не оторвал, то могла случиться беда – телогрейка, может статься, вдруг вспыхнула бы и сгорела дотла. Потому что такое бывает. Потому что иной раз брошенные, сгнившие тряпки самовозгораются. Он рванул ткань, нашел что-то там внутри, в прогнившей вате, вытащил, сунул в карман. Внимательно отследил свой путь – не ступил ли он в лужу, грязь или в дерьмо, не отпечатал ли он случайно свой след. Замёл пару сомнительных мест веткой…
И это опять работали навыки. Те, казалось бы, давно утраченные.
Он поднялся по тропинке и направился к другой станции, потому что на ту, с которой он пришел, возвращаться было нельзя. Он вышел к новой железнодорожной ветке и поехал в город, но совсем в иной. Конечный в этом направлении. Там он снял номер в гостинице, предъявив паспорт на имя Сергеева Родиона Михайловича. Пообедал в местной столовке. Купил в случайном киоске симку. В другом – мобильный телефон. В следующем по другому паспорту еще одну симку другого провайдера. И еще в одном – еще один телефон и планшет. И, уединившись в парке, набрал номер. Тот, который был на рекламе. Он его запомнил, потому что записывать было нельзя.
– Меня интересует изделие здмпА421–124-УСД… дробь тридцать четыре. Хочу приобрести его без посредников.
– Спасибо, что вы позвонили. Ваш звонок очень важен для нас, – обрадованно пропел женский голос.
Обрадованно, потому что звонками ее не баловали. Не находились в городе покупатели на изделие здмпА421–124-УСД… дробь тридцать четыре. Никого оно не интересовало. Телефонная барышня уже неделю изнывала от скуки, косясь на молчащий телефон, но жаловаться на жизнь ей не приходилось, потому что за свое молчаливое сидение она получала очень приличные деньги.
– Когда бы вы хотели купить наше изделие?
– Чем раньше, тем лучше.
– Как бы вы хотели приобрести наше изделие: за наличный расчет или перечислением?
– А сколько оно стоит?
Барышня назвала цену.
– О-ей! – удивился потенциальный покупатель. – Недёшево. А может быть, вы сможете обменять его на изделие 5… дробь 84Н598 м. Модернизированное? Посоветуйтесь с начальством.
– Минуточку, я не запомнила, может, вы по буквам продиктуете, чтобы я записала? – пропела телефонная барышня. – Куда вам можно перезвонить?
– Я сам перезвоню.
Родион Михайлович нажал отбой, вытащил из телефона симку, сломал ее и втоптал в грязь. Телефон бросил в какой-то случайный ручей. Перезвонил он через полчаса, потому что должен был перезвонить через полчаса.
– Извините, я забыл спросить: ваше изделие поставляется в какой комплектации?
– Ой, как хорошо, что вы позвонили! – обрадовалась телефонная девушка. – Я связалась с начальством, и они согласились! Они готовы поменять наше изделие на ваше. И просили связаться с ними по мейлу…
Родион Михайлович запомнил адрес.
– Извините… – сказал он. – А у этого вашего изделия какой гарантийный срок?
– Два года.
– Два-а, – разочарованно вздохнул покупатель. – Я думал, три. Тогда, боюсь, оно нам не подойдет. Извините… – Он снова вытащил и сломал симку. И снова выбросил телефон.
Вечером в случайном кафе совсем другого городка он вошел в Интернет. Набрал адрес в планшете, написал сообщение: «Две грудастые блондинки скрасят вашу одинокую ночь. Пишите нам…» Отправил сообщение. Практически сразу же получил ответ: «Двое приятных во всех отношениях юношей готовы познакомиться с юными девами. Спросить Аликбека». И номер телефона.
Родион Михайлович разбил и выбросил планшет. И с новой симки в новом мобильном набрал искомый номер.
– Да? – грубо ответил мужской голос.
– Можно услышать Аликбека?
– Вы ошиблись номером. Не звоните больше сюда.
Аликбек перезвонил через тридцать секунд. И назвал адрес. И время…
* * *
Обмен изделия здмпА421–124-УСД… дробь 34 на изделие 5… дробь 84Н598 м должен был состояться на следующий день в совсем другом городе, совсем другого региона.
Домой Родион Михайлович не вернулся, потому что у Родиона Михайловича дома не было. Согласно паспорту он был холост и бездетен.
Родион Михайлович отправился в аэропорт, где купил билет по паспорту Грибанова Ильи Степановича. И вылетел в тот самый, у черта на куличках, регион. Что будет там, он не загадывал. Но знал, что иначе поступить не мог. Потому что отвечал за ослушание головой. И не только своей. Его голове теперь была грош цена. Он рисковал еще тремя оставленными у себя на даче головами.
Если ему повезет, если ему позволят жить по придуманной им легенде, он вернется, наплетя про хулиганское нападение и счастливое из лап злодеев спасение. И будет жить дальше, как все. И будет ездить на дачу, собачиться с Зинкой и играть с детьми. Со своими, не по легенде, а родными детьми. Но что-то ему подсказывало, что возврата не будет, что он ушел навсегда. Что для семьи он умер – там, в брошенных в лесу «жигулях». Там, на поляне, его прошлая жизнь кончилась. Нет у него прошлого!
Нет у Родиона Михайловича. Нет у Грибанова Ильи Степановича. И нет у Сан Саныча.
Есть только будущее. Туманное и страшное, потому что другого в организации, которой он служит, не бывает. Потому что это Контора…
* * *
Огромный ангар на пустыре. Наверное, раньше в нем стояли самолеты дальней бомбардировочной авиации. А пустырь был аэродромом. Когда-то мы отсюда грозили шведу и прочим разным скандинавам. Теперь – никому.
Ворота ангара закрыты, петли проржавели, бетонные выезды заросли мелкими деревцами. Но замок на маленькой дверце был сброшен. Посреди ангара стоял стол. За ним сидел человек. С виду никакой. И тот, который пришел к нему на встречу – тоже никакой. Они были как близнецы, хотя не похожи друг на друга.
– Ну, здравствуй, Резидент. Садись.
Резидент сел на стул. Он впервые видел этого человека. И был удивлен, что видит, потому что лишние знакомства в Конторе были не в чести.
– Ты мой новый Куратор? – спросил он.
– Пусть будет так, – согласился незнакомец.
Где прежний Куратор, Резидент не спрашивал, потому что бесполезно было спрашивать. Был, а теперь нет. Теперь вместо него сидит вот этот.
– В связи с чем был объявлен экстренный сбор?
– Ты про изделие? Кстати, вот оно, в комплекте, – кивнул Куратор на деревянный ящик под столом. – Можешь потом забрать. И выкинуть.
– Почему была объявлена тревога? Что случилось? – еще раз спросил Резидент.
– Ничего особенного, – пожал плечами Куратор. – Отработка аварийного канала связи. Учения. Когда то нужно его проверить.
