Старинные часы

***

… Проснувшись от шума за окном, Ирина открыла глаза. Высокий потолок с лепниной и «театральной» люстрой поражали своей красотой. Скосив взгляд в сторону окна, откуда доносился шум с улицы, она увидела, что штора отдёрнута и видно кусочек яркого голубого неба.

– Какой чудный сегодня день! Вернее утро – подумала она, и зажмурилась от удовольствия. Рядом мурлыкал красивый шотландский кот. Он коснулся лапкой Иркиного плеча, как бы приглашая в новый день. Его необычайно красивый окрас золотисто-серебристый с вычурным орнаментом неизменно восхищал её. Встав с огромной кровати, она прошла к высокому, в готическом стиле окну. Под окном внизу сновали машины и люди.

– Ну вот, снова день и снова разные дела. Сегодня открывается моя персональная выставка! Ура! А где же Костик? Наверное, снова помчался чего-то утрясать и договариваться, – размышляла Ирина.

– Мадам, Ваш утренний кофе. – Марианна, её приходящая домработница и кондитер, вкатила столик на ножках. На столике дымилась чашка кофе и булочка с кремом.

– Как спалось мадам Ирэн? Всё хорошо?

– Да, Марианна, всё прекрасно. Сегодня наконец-то откроется моя персональная выставка! Отослали ли приглашения?

– Да. Всё разослали и получили утвердительные ответы. Достаточно много народу должно прийти на открытие выставки.

– Вот и отлично. Не зря столько лет к этому стремилась.

Марианна ушла и прикрыла за собой дверь. Ирина села за маленький туалетный столик у окна. Она любила смотреть в окно, наблюдать за деревьями, домами, людьми. Ей очень нравилось это занятие. Уже достаточно давно они живут с Костей в Париже.

После окончания Художественной Академии им. Репина, она снова встретилась с Костей. Они вместе решили уехать учиться в Париж. Ей очень хотелось увидеть родину Ренуара, Мане. Её коньком всегда была живопись близкая к импрессионизму. Хотя не совсем она писала так же как они. Но её привлекала именно такая живопись. Италия, Франция, Испания, Греция – вот в эти страны она и стремилась попасть. Увидеть всё своими глазами. Почувствовать аромат этих стран. Узнать, как там дышится. Но это было не так легко, как казалось. В 90-е годы, когда многие стали «челночить» и рванули в Грецию за шубами, Ирина и Костик тоже поехали в Грецию. В первую очередь они посетили Афины. Смотрели храмы Древней Греции. Посетили также Македонию. И им посчастливилось найти там работу и жильё. Подрядились они расписывать рестораны.

– Ну, Костик! Будут заказы, останемся тут надолго, – радовалась она.

Ирина с Костиком зарегистрировали брак ещё в Ленинграде, но свадьбу играть не стали. В Афинах они прожили два года. Затем им повезло найти большой заказ в Барселоне и они, не задумываясь, рванули туда. Там тоже расписывали кафе и рестораны. В Испании им понравилось больше, и они решили обосноваться в Барселоне. Очень красивый город их очаровал. Возвращаться в Россию им совершенно не хотелось. Оттуда шли вести, что там разборки, делёж, разбои. А им хотелось только творчества и уюта. Денег хватало, чтобы снимать квартиру и брать машину напрокат, для поездок по другим городам Испании. Ирина делала зарисовки в поездках. И периодически писала картины. Многие покупали яркие работы Ирины. Собралось достаточно много работ для выставки в салоне. Ей повезло, и она выставила свои работы в Мадриде. Костик ей завидовал. Ведь он, не в пример Ирине, совсем забросил живопись и занимался исключительно росписью и оформлением кафе и ресторанов. Также занимался и наружной рекламой. Сам делал вывески и многое другое. Всё это приносило хороший доход. Ирина с Костиком купили домик на берегу моря и машину. Предприняли путешествие по Европе. В это же время, Ирина родила дочь Изабель. Это было прекрасное время. Что ещё можно было желать? У Ирины стали раскупаться картины после выставки в Мадриде. Но в какой-то момент она загрустила. Ей казалось, что-то идёт не так. Что-то её угнетало подспудно, мучило изнутри. Появилась неудовлетворённость жизнью. Вроде всё хорошо, что ещё ей надо? Может поменять страну? И Ирина с Костей решили уехать в Италию. Они должны пожить в Риме, Флоренции. Единственное, что останавливало – это неопределённость с жильём. Но и тут им повезло. Они продали домик в Испании и тут же купили новый в Италии. Это была большая удача. И вот они все в красивой и необыкновенной стране. Дочь Изабель уже подросла, и ей было интересно путешествовать с родителями. Дочка была смышлёным ребёнком. В четыре годика она отлично всё понимала. Ирина не отдавала её в пансион и воспитывала сама. В этом случае Изабель им не мешала менять планы. И вот они в Италии, в Риме. Рим их покорил своим великолепием. Посетили также Венецию и Флоренцию. Но дом всё-таки купили на Сицилии. Там понравилась кухня, море и люди. Здесь Ирина снова занялась живописью. Она решила сделать выставку итальянских пейзажей. Когда она делала эскизы на улицах, то все работы уходили на ура, как жареные пирожки. Её работы были яркими, живыми. Она стала популярной художницей. Это было очень приятно и приносило ощутимый доход. Костик тоже не скучал и занялся бизнесом. Он не говорил, чем занимается, но у Ирины были догадки. Ведь они живут на Сицилии, мало ли куда он мог втянуться…

– Надеюсь, что это временное увлечение? Пока мы тут живём, – Ирина уже давно стала разговаривать сама с собой. Ей так больше нравилось выражать свои желания и чувства.

Изабель росла и становилась всё красивей. Уже пора было идти в школу. И тут Ирина задумалась:

– Где же Изабель учиться? В Италии или другой стране? Какое образование всё же лучше?

Это было сложным вопросом. Изабель знала немного испанский язык, и итальянский, и конечно русский. Именно на русском разговаривали Ирина и Костик. Они не хотели, чтобы Изабель не знала, откуда она родом. И вот, на семейном совете, решено было уехать во Францию, а именно в Париж. Они ведь и сами когда-то мечтали там учиться!

Собрав чемоданы, продав дом, семья Коровиных поехали в Париж. Благо, у Ирины и Костика в Париже были друзья и знакомые. Они ехали не в чисто поле. Прибыв на вокзал, первым делом позвонили друзьям. Оставив багаж в камере хранения, взяв всё необходимое, они поехали по адресу.

– Интересно, Костик, как скоро друзья захотят, чтобы мы быстрее съехали от них? Надо искать жильё, а лучше купить нам домик или квартиру, – Ирина поправила выбившуюся прядь из-под полей шляпки.

– Да, ты совершенно права, надо поискать жильё. И устраивать на учёбу Изабель. А это – главнее всего, – Костик даже как-то сердито это произнёс. И вообще, в последнее время, Ирина стала замечать, что Костя часто с ней разговаривал недовольным тоном. Его всё время что-то не устраивало.

– Костик, скажи мне честно, ты недоволен, что мы уехали с Сицилии? Или у тебя кто-то появился, и ты не хотел расставаться?

– Брось глупости говорить! Никого у меня нет! Я просто устаю от разных проблем! – сердито Костик стукнул себя по коленке.

Они добрались до друзей. Те встретили их радушно и угостили вкусным обедом. Затем друзья предложили им поселиться в гостевом домике. У друзей был довольно симпатичный особнячок и прекрасный небольшой садик.

– Вот бы тоже также устроиться здесь, как в Италии! И больше ничего и не надо в этой жизни! – подумала Ирина.

Уже на следующий день, Ив и Патрисия, так звали друзей Ирины, пригласили их на ланч в одно респектабельное кафе. Ирина и Костик не чувствовали себя лишними среди своих искренних друзей. Ланч был необыкновенным. Так хорошо, они ещё не проводили время. Вернувшись к себе в домик, они решили претворить свои задумки в жизнь. А именно искать похожий дом, как и у Ив и Патриссии. Район Монмартра их привлёк больше всего. Там они решили приобрести квартиру, а затем в перспективе и дом купить. Планов было множество, осталось претворять в жизнь. Им повезло, квартиру они нашли вскоре – просторную, и в красивом старинном доме. Это было именно то, что хотелось Ирине.

Отвлёкшись от воспоминаний, Ирина завершила макияж позвонила в колокольчик. Марианна принесла платье для открытия выставки. Платье было лёгким и воздушным, как взбитые сливки. Фигура у Ирины была красивой. Всегда она гордилась своей точёной фигуркой. Даже родив Изабель, она не потеряла формы. Это было удивительно. Время поджимало. Пора было идти открывать выставку. А ещё надо успеть поговорить с приглашёнными музыкантами и проверить готов ли фуршет для гостей. Хоть и занимались угощением профессионалы, необходимо убедиться, что всё в порядке.

Ирэн, так её здесь называли, подобрав подол вечернего платья, вышла из лимузина. У входа в галерею толпились люди. Она прошла через служебную дверь, чтобы не привлекать внимание раньше времени. Костик обещал прийти позже, у него опять были какие-то срочные дела.

В галерее царил лёгкий полумрак и лишь картины, подсвеченные специальными подвесными лампами, выделялись на стенах.

Ирэн шла из зала в зал и переживала заново свою жизнь, всматриваясь в картины. Вот суровые окрестности Бологое, красоты валдайской возвышенности. Её леса и озёра. А здесь прекрасный Санкт-Петербург, дворцы и парки в косых лучах солнца. Чёрные громады мостов, на фоне закатного неба. Итальянские улочки, французская Ривьера, белые виллы юга Испании. Все места, где они побывали, были запечатлены здесь. Вдруг, её внимание привлекла картина – зелёные холмы, река. Похоже на швейцарский курорт, но она не помнила, чтобы писала этот пейзаж.

– А здорово у вас Жигулёвские горы получились!

– Что? – Ирэн повернулась и увидела приятного мужчину с небольшой бородкой.

– Жигули, Самарская Лука, – улыбнулся мужчина.

– Простите, но я не была в Самаре. На картине, скорее всего Швейцария.

– Надо же! А как же похоже. Обязательно приезжайте. Очень живописно.

– Да, я слышала. Репин писал там Бурлаков.

– У нас и музей есть в селе Ширяево. Приезжайте. Я вас свожу.

* **

– Ира! Вставай, давай! Чайник вскипел, пойдём завтракать.

Она открыла глаза. Мужчина с бородкой засмеялся:

– Ну и вид у тебя, смотришь так, будто привидение увидела.

– Да Серёжа. Что-то вроде того. – Ответила Ирина, хлопая глазами. – Я сейчас приду.

Она спустила ноги с кровати и тут же на коленях объявилась голова их маленькой пушистой собачки, которая никогда не упускала момент хозяйского пробуждения.

Рассеянно погладив мохнатые собачьи уши, она усмехнулась:

– Надо же… Париж! Выставка! А Жигулёвские горы я давно не писала. Надо бы на этюд съездить…

Только одного она не могла понять – как оказалась дома после выхода из кафе. Недаром абсент называют “Зелёной феей”.

Да степной бурьян

Эх, дороги, пыль да туман…

Дорога петляла в степи вдоль небольшой речушки, она уже мельчала от нестерпимой жары. Кое-где переходила речка в тоненькую ниточку бегущей воды. Петр Самойленко, перешел на степную дорогу с трассы. Теперь, вместо хорошего покрытия федеральной трассы, была уплотненная земля с кое-где сухой травой. Ему предстояла встреча с давним другом. Они вместе прошли афганские пески и «зеленку», и такой унылый пейзаж приходилось часто наблюдать в Афгане. Там его подстерегала за каждым бугорком опасность от душманской пули. « Духи» – так называли их солдаты. Воспоминания нахлынули волной, и Петр немного отвлекся от дороги. И в туже секунду, машина его встала. Из-под капота машины повалил густой дым. Ничего не понимая, Петр вышел из своей машины. Все та же степь, что была, никого вокруг нет, а машина дымится все больше и больше.

« Кажется, что она вот-вот взорвется, но почему?» – мелькнуло в голове Самойленко. Он чисто интуитивно бросился в сторону от машины и залег в сухую и колючую траву. Как научился в армии, он прикрыл голову руками. Раздался оглушительный взрыв и в глазах Петра потемнело.

Луч солнца пригревал лицо Петра, и он, сладко зажмурившись, открыл сначала один, а потом другой глаз. Кругом была бескрайняя степь с сухой и жесткой травой. Машины не было, хотя он отчетливо помнил о дыме из-под капота и взрыве. Даже остатков машины нигде не было видно. Он провалился в темноту от взрыва, а теперь его разбудило солнце. Оно светило все ярче и ярче. Петр встал и осмотрелся. Его окружала все та же степь, но неуловимо он чувствовал изменения. Было странным ощущение себя и времени. В голове крутилась безостановочно мысль: « Куда подевались остатки машины? Что с ней стало?»

Петр был не робкого десятка. Он был высоким и сильным молодым человеком. Темно-каштановые, вьющиеся волосы, брови вразлет и прямой с небольшой горбинкой нос. Его цепкие, светло-карие глаза, говорили о внимании к мелочам. Одет он был в майку и летние брюки.

Что-то неуловимо было другим вокруг, и Петр не понимал, что его волновало. Вдруг он услышал стук копыт по дороге. Вдалеке было облачко пыли и очертания всадника на коне. Всадник приближался все ближе и ближе. Петр вскоре разглядел его и изумился. Всадник сидел на коне без седла и уздечки. Вместо уздечки была веревка. Парень сидел в какой-то старинной косоворотке и широких штанах.

– Эй, хлопец! Не скажешь ли ты, как далеко до войск Красной Армии? Я гляжу, ты не местный. Одёжа, странная у тебя какая-то. Ты случайно не из румын будешь? Они вон по всей Бессарабии расползлись, аж с января этого года.

– И какой сейчас год? Скажи мне, я что-то запамятовал, – удивленно сказал Петр.

– Неуж-то!? Как это возможно? Оглушил кто тебя? И раздел, одежа-то больно странная.

– Скажи мне, какой сейчас год? – волнуясь, вновь спросил Петр.

– Сейчас 1919 год. Вспоминаешь? Война идет сейчас. Румыны заняли Бессарабию с лета 1918 года. Вся Антанта против Красной Армии. Откатилась назад. Усекаешь? Бушует везде Антанта с весны 1918 года.

– А что за Антанта? – удивился Петр.

– И-и! Там и США, Япония, Англия и Франция. Раз ты ничего не помнишь, то поехали со мной в Красную Армию вступать. Я скажу, что ты из Бессарабии. Из села Гасан-Аспаг, Измайловского уезда, Бессарабской губернии. Я оттуда родом. Потом мы уехали с родителями в Кишинев, а затем в Одессу. Учился в гимназии там. Ну и ты тоже родом из моего села. Я родился в июне 1901 года, а ты немного старше. Айда со мной?

Петр был ошеломлен словами молодца на коне. Получается, что выбора у него не было. Он оказался в далеком прошлом своей страны. И теперь он должен жить жизнью своего прадеда. На лошади Петр никогда не ездил, но его прошлая военная сноровка, пригодилась ему сейчас. С помощью парня, он взобрался на круп коня позади седока.

– Как хоть зовут тебя? А? Я Петр Самойленко.

– А меня Микола, можно Колька. Микола Балан. Я из Бессарабии и ты будешь тоже, – ответил молодец, и они поскакали по степи на восток.

Микола был немного похож на Петра. Как будто дальние родственники. Те же густые каштановые волосы и светло-карие глаза. Но Микола был немного ниже ростом и более коренастый. Они скакали по пустынной степи на восток в поисках войск Красной Армии. Была большая вероятность попасть в лапы войск Антанты и гетмана Скоропадского, который бушевал в этих местах.

Но пока парни ехали по степи, им везло. Никто не попадался по дороге. Заночевали они в небольшой ложбине, а коня стреножили и пустили пастись. Костер разжигать Микола побоялся, не хотелось попасть в лапы гетмана. Петр попросил Миколу, пока они лежали в ложбине, рассказать о Красной Армии.

– Знаешь, Петр, я учился хорошо в гимназии и много читал. Из-за того, что отец служил в гимназии письмоводителем, я учился бесплатно. Пропадал в библиотеке гимназии, много прочел книг, мне было все интересно. Газеты разные тоже читал. Ты, наверное, знаешь, или знал, что после революции в октябре 1917 года, все ополчились против большевиков. А я сторонник большевиков. Мне понравилось то, что писали они. И вот Румыния захватила в январе 1918 года Бессарабию, а это ведь моя родина. Я там родился. Но ты ничего не помнишь, а наша родная сторона – это Бессарабия. Понял меня, Петро?– сказал Микола.

– Да, да, рассказывай еще, – произнес Петр.

– Правительство большевиков еще слабое. Нам надо вступить в Красную Армию и помочь. Согласен Петро?

– Конечно. Я согласен с тобой. Я вообще, как малый ребенок, ничего не знаю и не помню. А что и как, я совсем позабыл. Я пойду с тобой в Красную Армию. А сейчас давай спать. Надо по очереди. А то нас могут захватить в плен белые. А может, какая банда.

–Да, я согласен. Ты спи, а я покараулю. Потом ты так сделаешь. Петр мгновенно уснул. Он научился этому в армии. Спать тогда, когда нужно. Ведь он в Афгане был в разведроте. И эта привычка выработалась во время службы.

Проснувшись через два часа, он сменил Миколу, который клевал носом на посту. Но Микола не умел так мгновенно засыпать, и долго беспокойно ворочался на земле. Как только рассвело, ребята вновь были на коне и мчались на восток. Ехали они, молча, и только стук копыт коня по сухой земле нарушало тишину. Ближе к полудню, они увидели на горизонте дымок. Было неясно, что могло их ждать впереди. Войска Антанты, банды Мамонтова или отряды Красной Армии.

Через некоторое время парни увидели скачущих всадников. Это был небольшой отряд. Они были все ближе и ближе. Петр увидел впереди на вороном коне всадника в фуражке и кожанке. Другие были в гимнастерках, с винтовками. Поравнявшись с ними, парни остановили своего коня.

– Эй, кто вы? – крикнул Микола.

– А тебе кого надобно? Скажешь кого, мы ответим, – крикнул кто-то из отряда.

– А я не знаю, кого мне надо,– ответил Микола, – по виду не поймешь, может красные, а может белые. Мы скачем с братом в поисках работы. Голодно же, жрать охота.

– Мы красные. Разведка местности. Примыкайте к нам, веселее будет. И харч есть. Негусто, но и не голодно, – ответил человек в кожанке.

– Тогда, добре. Мы с братом с Измайловского уезда. Его Петро зовут, а меня Микола.

– Считайте, что в отряд вы зачислены с этого дня. Эй, Серго, дай хлопцам харч. Пусть немного, но все же пища. Петру дали другого коня. С седлом и уздечкой. Он, не без помощи Миколы, влез на рослого жеребца каурой масти.

– Его зовут Орлик. Конь с норовом, но приручить можно. Достался от белого офицера. Недавно, налет был на нас, но мы отбились. Теперь можно возвращаться в войска Красной Армии. Южный фронт сейчас, главное направление. Всеобщая мобилизация с конца 1918 года идет. Я тоже бывший офицер Добровольческой Армии генерала Деникина, но перешел на сторону Красной Армии. Не хочу, чтобы Антанта правила страной, – сказал командир в кожанке.

– Хорошо, мы с вами едем в части Красной Армии, – сказал Петр.

Конный отряд быстро двигался. Это было довольно странно, но никто не попадался по пути отряда. Могли быть на пути и казаки атамана Краснова, и войска Добровольческой армии генерала Деникина. Вскоре подъехали к деревне, и Петр увидел костры и много людей, одетых в военную форму, лошадей на привязи. Из одной, самой крепкой избы с крыльцом, выскочил молоденький красноармеец и, вскочив на вороного коня, умчался вдаль.

– Наверное, это был курьер с поручением от командующего, – сказал Микола Петру.

Командир отряда, который их принял в ряды Красной Армии, соскочив с коня, быстрым шагом направился к крыльцу штаба. Шашка била его по ногам, но командир не обращал на это внимания.

«Наверное, и мне придется нацепить шашку и револьвер, как командиру» – подумал Петр.

– Эй, хлопцы! – крикнули с крыльца, – Подь-ка сюды. Вас вызывают в штаб!

Петр и Микола, немного испуганно, приблизились к штабу.

– Чей-то вы так боязливо-то? Нашкодили где? За это мы вас быстро к ногтю-то, – сказал тот, кто их позвал.

– Чего это к ногтю? – обиженно возразил Микола, – мы к вам в армию, а вы нас к ногтю-то?

– Ну, ты не очень-то. Строптивых наш главный не любит.

Петр и Микола вошли в сени, а затем, пригнув головы, шагнули в горницу.

В комнате стоял большой стол, а по стенам стояли скамьи. Окна были зашторены занавесками, и было темновато.

– Ну, что? Бойцы Красной Армии? Готовы служить делу революции? Воевать против Антанты? Против Деникина и иже с ним? – суровым голосом спросил невысокий, но крепко сложенный военный, сидевший за столом.

– Конечно, мы готовы идти против Деникина и Краснова! Приложить все усилия! Я видел в детстве, как черносотенцы громили еврейские кварталы в Одессе! Хочу освободить Бессарабию от румын! – крикнул громко Микола.

– Вот и отлично! Знаете обстановку? Что нам предстоит?

– Не совсем, товарищ командир!– ответил Петр.

Командующий встал и подошел к Петру и Миколе. Подав им руку, он сказал:

– Василий Михайлович Гиттис! Командующий Южным фронтом войск Красной Армии. В данный момент нам предстоит вести наступательные боевые действия против Донской армии Краснова, Деникина. Нужно вести бои против восставших казаков в верхнедонских степях. Нам приходилось отступать в результате наступления армий Деникина. Мы оставили Донбасс и Харьков. Но вскоре намечается контрнаступление. Готовы вы принять участие?

– Да! Мы готовы принять! – разом гаркнули парни.

Миколу и Петра отвели в одну из уцелевших изб. Вповалку, в избе спали красноармейцы отряда. Кто спал сидя, обняв винтовку руками, словно свою любимую девушку. А кто-то лежал лицом вниз, и под голову подложив скатку. Лечь было негде. Петр сел у стены, поджав ноги, как он видел в одном из кишлаков Афганистана. Микола удивленно на него посмотрел и пристроился рядом. Он сел, подтянув ноги к животу. Вытянуть ноги у него бы не получилось. Закрыв глаза, парни задремали. Но этот отдых продлился недолго. Зазвучала труба, поднялся весь отряд. К Петру и Миколе подошел командир того отряда, которого они встретили в степи.

– Получите винтовки в штабе. Есть хорошие кони. Вашего коня мы заберем для командующего армией. На нас налетела банда Мамонтова. Надо вступать в бой и гнать отсюда! Вперед!

– Слушаюсь! – крикнул Петр и они с Миколой побежали к штабу.

– Плохо, что они и моего коня забрали, я привык к нему, – грустно вздохнул Микола.

Петр тоже привык к Орлику, но роптать в армии не приходится. Надо выполнять приказание. Подбежав к штабу, они увидели командующего армией Гиттиса. Командующий вскочил на коня Миколы и вместе и ординарцем поскакал по улице. Петр и Микола вошли в штаб. Красноармеец что-то писал за столом командующего.

– Прибыли получать оружие и коней! – сказал громко Микола.

– Кто такие? Имя, звание? – сказал красноармеец.

– Петр Самойленко и Микола Балан, – ответил Микола.

– Званий еще нет, товарищ, – добавил Петр.

– Хорошо, получите в сенях винтовки и узнайте насчет коней в соседней избе. Вам дадут лошадей позже. Это будут трофейные кони из шайки Мамонтова. Своих уже нет. Сможете обуздать вражьих тварей? – улыбнулся красноармеец.

– А то, мы хлопцы бывалые! – сказал, улыбнувшись Микола.

Повернувшись, парни вышли из избы и в сенях им вручили винтовки и патроны к ним.

Петр смутно помнил, как загнать патрон в винтовку. Смотря на Миколу, мигом вспомнил уроки НВП в школе. Парни пошли к соседней избе, узнать о лошадях. Зайдя в избу, они увидели еще несколько красноармейцев, сидящих с винтовками на скамье. Все ждали приказа и новых коней. Была слышна дальняя стрельба. Никто не знал обстановки. Или красных побили мамонтовцы, или красные отряды погнали банду мамонтовцев. Банды Мамонтова рыскали повсюду. То там, то тут возникали стычки банд атамана с частями Красной Армии. Налеты наносили ощутимый урон частям. Но и войска Красной Армии стали более сплоченными и дисциплинированными. Войскам Красной Армии пришлось отступать после начавшегося в мае 1919 года наступления генерала Деникина. Но готовилось в Красной Армии контрнаступление, которое намечалось на август. Все это Петр и Микола услышали в избе, где сидели красноармейцы и ждали трофейных коней. Ждать пришлось совсем недолго. Услышав топот лошадей, красноармейцы, подхватив винтовки, высыпали на улицу. Видно было облако поднятой пыли и десятки скачущих лошадей. Значит, был разгромлен очередной отряд Мамонтова и добыты трофейные кони. Лошади были как на подбор. Рыжие и гнедые кони донской породы. Рослые, выносливые, красивые лошади. Петр выбрал себе кобылу светло рыжей масти с красивой уздечкой и седлом. А Микола выбрал темно – гнедого жеребца.

– Ну, вот, теперь мы в войске Красной Армии! Будем воевать против Антанты!

Парням выдали обмундирование и все красноармейцы, выбрав лошадей, ждали приказа командира. Появился тот самый командир, что в первый раз встретили Микола и Петр.

– Ну, что, хлопцы! Будем бить Деникина? Побьем и погоним Антанту?

– Да! Погоним! Давай, веди в бой! – закричали со всех сторон.

– Бой скоро будет. Сейчас отдых и коней на водопой. Прогнали одну банду, погоним и других. Надо выяснить обстановку в данный момент, – сказал командир.

Один из красноармейцев, толкнув Петра в плечо, тихо сказал:

– Он из белогвардейцев! Переметнулся к большевикам полгода назад. Я ему не верю.