Юдо. Часть I

Емельян Демьянович не отвечал. Вероника постояла еще немного и вышла из комнаты.

– Так и думала, что его дар сработает, когда он увидит нас, – сказала Вероника сестрам, тихо закрыв дверь.

– Но волхв не может видеть, – напомнила Таня. – Он что-то тебе сказал?

Вероника с волнением в голосе пересказала слова Емельяна Демьяновича.

– Вредный старикашка, – буркнула Таня. – И что же это значит?

Вероника, задумавшись, посмотрела на дверку, словно собиралась найти там разъяснение.

– Под чашей он мог подразумевать что-то другое, – протянула она. – Кубок или любой другой сосуд, который может быть спрятан в темном помещении. В подвале, например, или на чердаке.

– Зачем говорить загадками? Не понимаю! Неужели нельзя сказать прямо, как есть? – возмутилась Таня и стала спускаться вниз по лестнице.

– Да, почему бы ему просто не сказать нам, жива ли мама и что с ней случилось? – подхватила Алёна.

– Думаю, он сам не знает, что это значит, – решила Вероника, спускаясь вслед за сестрами. – У всех дар предвидения проявляется по-разному. Нашему волхву, по всей видимости, приходят в голову туманные картины или фразы, которые он сам не может расшифровать.

– Тогда от такого дара мало толку, – не переставала возмущаться Таня.

Девочки и в своей комнате продолжали гадать над непонятным высказыванием волхва, но так и не поняли, что это значит и с чего им начать поиски матери. Где найти эту самую чашу? Как она выглядит?

– Как вы думаете, птицелы были посланы тем, кто напал на нашу семью? Они еще вернутся за нами? – спросила Алёна задумчиво.

– Ох, еще и это, – заныла Таня. – По-моему, нам пора ужинать. Лично я не могу думать на пустой желудок.

Девочки заказали себе ужин, призвав домового – всё того же Ферапонта, и после ужина скоро легли спать.

Таня и Алёна уснули довольно быстро, к Веронике же сон никак не приходил, потому что она многократно прокручивала в голове прошедшие события, в которые здравому человеку было бы трудно поверить: их прибытие в волшебный городок Юдо, победа над вубарой, нападение птицел… Вероника часто вспоминала тот момент, когда Иван Иванович сказал, что им удалось избавиться от вубары навсегда, а ведь это не удавалось раньше никому. Затем воспоминание плавно переносилось к той минуте, когда старичок сообщил девочкам, что они сестры. Подумать только! Они, никогда не знавшие друг друга, – родные сестры, да еще и какие! С силой, способной противостоять злу, с силой, о которой они не просто не подозревали, а даже и представить не могли, что такое вообще может быть. Неужели они действительно могущественные волшебницы? Но ведь, в отличие от волшебников в Юдо, девочки не умеют творить чудеса. Например, предвидеть будущее или испаряться в воздухе. Но даже это не так сильно тревожило Веронику, как главный вопрос: что же случилось с их матерью?

Наконец, заснула и Вероника.

***

Проглядывалась смутная картина, словно она была где-то вдалеке, в серой, расплывчатой дымке.

Из пелены проступила женская фигура в разодранном, сожженном местами платье; немытые, спутанные волосы червяками свисали с ее головы, скрывая лицо. Изможденная женщина была прикована тяжелыми цепями к забору из заостренных, серых столбцов. Всюду было влажно, липко и темно.

Вдруг всё зашаталось, заходило ходуном, появился свет, и сверху на эти столбы опустились такие же – два ряда сомкнулись, и в них попали руки женщины. Она закричала от дичайшей боли. Из рук, как из крана с водой, хлынула кровь.

Вероника вздрогнула и проснулась. Была глубокая ночь.

«Что за жуть, – подумала она. – Хорошо, что это просто сон».

***

С того момента, как сестры оказались в волшебном городе Юдо, незаметно пробежали две недели. Девочки так увлеклись занятиями со своими наставниками и знакомством с городом, что времени на размышления о том, что случилось с их матерью, почти не оставалось, а если и оставалось, то ничего путного не выходило. К тому же, Алёна, Вероника и Таня отдавали себе отчет в том, что если они отправятся на поиски некой загадочной чаши (или тем, что подразумевал под чашей Емельян Демьянович), то им наверняка придется столкнуться с темными силами, а они еще не были к этому готовы. Требовались время и подготовка.

Сестры понимали, что если бы они узнали, кто напал на их семью, то это знание вывело бы их на след матери, но догадки о том, кто это мог быть, сводились к одному: любой враг из темного мира мог быть тем самым некто. Но где он? Кто он? Почему он затаился? Знает ли он, что сестры объединились? Может, он боится их, и потому до сих пор не показывается на глаза? А может, он в это самое время готовит хитроумный план?

Иван Иванович заставил девочек изучать информацию о нечисти, притащив им толстенную, старую Чудо-Юдо книгу размером с добротную свинью, обложка которой была украшена золотыми, узорчатыми буквами.

– Вам придется выучить все страницы наизусть, – сказал Иван Иванович, явно не шутя.

Таня, с сомнением покосившись на книгу и оценив ее размеры, ответила, что вряд ли она осилит ее в ближайшие лет пять.

В книге были собраны описания всех магических существ и явлений, которые встречались в волшебном мире на территории России. И хотя всевозможная нечисть обитала на всей Земле, населяя даже безлюдные пустыни и арктические льды, но в других странах – от Аргентины до Японии – работали свои стражи добра.

У Чудо-Юдо книги была одна замечательная особенность: если нужно было найти текст о каком-то конкретном существе или явлении, то достаточно было озвучить это вслух, и книга сама раскрывалась на нужной странице.

Из Чудо-Юдо книги сестры узнали о том, что водные пространства населяли люди с головами рыб – вудаши. На земле жили кикиморы и лешие – не очень страшные, но довольно опасные. Под землей – скелетообразные кощуны и зубастые агрозары, выползавшие ночью, чтобы украсть детей. В воздухе витали злые духи – вупканы и ирихи, насылавшие болезни и эпидемии.

– Низшая нечисть не смогла бы перебить десяток волшебников, охранявших Анхельский грот, – раздумывала как-то утром Вероника, усевшись на полу с блокнотом. Блокнот был магический, на его страницах мысли Вероники отображались без всякой ручки и карандаша. Иногда она проговаривала что-то вслух, иногда думала про себя, – и это тут же отпечатывалось в блокноте. – Неужели опытные стражи добра не справились бы с лешим? Значит, это кто-то из высших: колдунья или маг. Но кто именно? Иван Иванович говорил, что ни с кем подозрительным родители в то время не знакомились, никто им не угрожал. И вот еще что… Иван Иванович думает, что кто-то заставил нашу маму думать, будто родить детей нужно непременно в Анхельском гроте и, выходит, подставил. Но в предсказании волхва ничего не говорилось о месте рождения, да и, по словам Ивана Ивановича, дети, родившиеся под звездой Неридой, в любом случае получаются необычными, где бы они ни родились.

– Но кому и зачем понадобилось подставить маму? В Юдо живут добрые волшебники, – стала рассуждать вслух Алена, – к тому же, остров окружает невидимая защита, и попасть сюда может не всякий, а только тот, кого готовят в стражи и за которым тщательно наблюдает Совет наставников. Здесь не может быть плохих и случайных людей…

Таня громко и смачно жевавшая ярко-красное яблоко, вдруг перестала жевать и чуть не подавилась.

– Я знаю, кто предатель! – закричала она. – Иваныч! Ведь это он стал правителем Юдо после нападения. Наверняка он мечтал о власти и тут ему подвернулся такой шанс: избавиться от всей нашей семьи разом. Он уговорил родителей отправиться в грот, натравил на них кого-то, а сам остался в городе, чтобы на него не пали подозрения.

Тане вдруг совсем расхотелось есть яблоко.

– Не может быть, – оторопело прошептала Алёна. – Зачем же тогда Иван Иванович хочет, чтобы мы нашли маму, если сам с ней и расправился?

– Понятия не имею, – сказала Вероника, и лицо ее стало еще более серьезным. – Но мы должны проследить за ним. И, кстати, нам следует потренироваться произносить заговоры против нечисти. Последний случай с птицелами оказался полным провалом.

– Это же твоя способность, ты и тренируйся, – беспечно произнесла Таня.

– У нас общая сила, поэтому КАЖДАЯ из нас должна научиться произносить заговоры, – с напором повторила Вероника.

– Вероника права, – согласилась Алёна. – Натренированной голове будет легче придумывать рифму.

Вероника поднялась с пола и, скрестив на груди руки, учительским тоном произнесла:

– Давайте представим, что на нас напал… хм… домовой. Пусть каждая из нас придумает свой рифмованный заговор против него.

– Домовой? Ты уверена, что они нападают на людей? – хохотнула Таня. – М-м-м… А обязательно рифмованный? И вообще, почему нельзя придумать один заговор для всех ситуаций?

– Тогда это будут просто заученные слова. Если повторять каждый раз один и тот же заговор, то он потеряет свой смысл. Я прочитала это в Чудо-Юдо книге, – сказала Вероника. – А рифма придает словам большую силу.

Девочки задумались. Таня, закусив губу, тщетно пыталась придумать рифму к слову «домовой», да еще и такую, которая бы позволила ей одержать над ним победу. Получалось что-то вроде детского стишка: «Домовой, домовой, не ходи играть со мной!»

– А можно попробовать нерифмованный заговор? Вдруг он тоже подействует? – предложила Таня, устав от умственных мук.

– Хорошо, в следующий раз, когда на нас будет кто-то нападать, мы скажем ему: «Сейчас, подожди с часик, мы тут подумаем, какими словами тебя прикончить», – сказала Вероника.

Алёна с Таней прыснули со смеху.

– Ладно, тогда слушай, – сказала Таня.

Улепетывай, гаденыш такой,

И дверь за собой закрой,

А не то я тебе пинка как дам,

Что согнешься пополам!

– По-моему, для первого раза – очень неплохо, – сказала Алена, просмеявшись.

Девочки еще с полчаса забавлялись придумыванием заговоров, пока Вероника не опомнилась, что ей пора к Светозаре Ильиничне.

– И мне тоже пора, – сказала Таня.

– А я не иду. Владлена улетела по делам и отменила занятие на сегодня, – уныло произнесла Алёна.

– Тогда тебе придется последить за Иваном Ивановичем, – сказала Вероника.

– Мне? – удивилась Алёна. – Я боюсь делать это в одиночку, Вероник…

– Не бойся. У тебя есть литера, по которой ты можешь связаться с нами. Просто будь начеку, и всё. Я не думаю, что с нами может что-то случиться в Юдо. За пределами города – возможно, но не в городе.

Алёна вздохнула. Она сильно сомневалась в том, что Вероника выбрала верную кандидатуру на слежку. Алёна не была девочкой решительной, к тому же, всё еще не ощущала себя могучей волшебницей. В конце концов, она еще ничему толком не научилась, кроме как готовить волшебные крема и ходить с прямой спиной. Все эти две недели Алена варила различные мази и шампуни по ста рецептам Владлены: крем, позволявший полностью изменить форму лица, век, носа, губ и подбородка (но лишь на время); спрей для мгновенной смены цвета волос, который Алёна испытывала на Тане, – её волосы окрашивались то в розовый, то в синий, то в зеленый.

– Не понимаю, если Иван Иванович в самом деле предатель, то зачем он намекнул нам, что кто-то внушил маме родить нас в гроте? – недоумевала вопросом Алёна, когда вышла в коридор вместе с девочками.

– Я не знаю, – ответила Вероника со вздохом. – Возможно, он хочет, чтоб мы подумали на кого-то другого и расправились с ним. Но надеюсь, что Иван Иванович тут ни при чем.

Сестры попрощались, и Таня спустилась на улицу, Вероника пошла в кабинет Светозары Ильиничны, а Алёна решила подняться в центральную башенку и проверить, у себя ли Иван Иванович. Правда, она понятия не имела, что будет делать, окажись он там.

Подойдя к двери его кабинета, Алёна с замиранием сердца прислушалась – тишина. Она постучалась. Никто не открыл. Алена снова постучала, но в ответ не последовало ни звука. Она толкнула дверь, и та, к удивлению, поддалась.

В кабинете правителей Юдо Алёна присутствовала всего второй раз; первый раз ей не было дела до убранства этого помещения, потому что тогда она находилась в шоке от происходившего, смотрела во все глаза на Ивана Ивановича, оказавшегося вовсе не завхозом, а волшебником, и дивилась тому, что попала на волшебный остров. Сейчас же можно было спокойно исследовать комнату, чем Алена и занялась, не обнаружив в ней старичка.

Кабинет был помпезный и вызывал чувство собственной никчемности, когда простой человек или даже волшебник попадал сюда. Всё, вплоть до ножек стульев, казалось таким величественным и прекрасным, что хотелось сжаться в комок и выкатиться из комнаты, дабы не портить ее вид своим присутствием.

Алёна не представляла, что такого темного и таинственного она могла бы найти на рабочем месте Ивана Ивановича, поэтому принялась просто по очереди открывать ящички старинного массивного стола.

– Рыться в чужих вещах – нехорошо, девочка, – заговорил вдруг стол, и Алёна от неожиданности отскочила от него.

– Нехорошо оставлять дверь открытой, – осмелилась сказать она в ответ, разглядев нечто, похожее на рот, образовавшееся посередине стола.

– Нынешняя молодежь совсем лишена хороших манер, – недовольно пробурчал стол.

Алёне показалось, что вся мебель вокруг начала оживать. Точно, так и было: диван вздымался и опускался, как будто бы дышал, шкафы еле заметно покачивались, шторы шевелились, словно от ветра, хотя окна были закрыты, и нигде не чувствовалось дуновения ветерка.

«Должно быть, мебель просто заколдованная, а никакая не живая», – решила Алёна, но тут со всех сторон послышалось ворчание, доказывавшее, что предметы мебели и впрямь всё понимают: «Да-да, современная молодежь дурно воспитана», «Какая нехорошая девочка. И как таких принимают в Юдо?».

Своим бесцеремонным появлением Алёна оживила всю комнату. Стулья стали передвигаться по комнате, как животные на длинных ногах, декоративные подушки зазевали, диван встрепенулся и подпрыгнул на месте, шторы заплясали, книги задвигались на полках, стали декларировать свои тексты, обсуждать содержание, спорить и ругаться.

– Я, между прочим, дочь Мирославы и Григория Юдовских! – произнесла Алёна.

Мебель вдруг замерла и притихла.

– Ох, бедная девочка, – растроганно произнес шкаф. – На моей четвертой полке есть их фотографии.

Алёна подошла к шкафу, чтобы рассмотреть поближе фотографии в рамках: на двух из них была запечатлена молодая, красивая девушка в длинном платье, а на третьей фотографии эта женщина уже старше, в свадебном наряде, и под руку с мужчиной, который смотрел на нее и счастливо улыбался.

– Это день их свадьбы, – сказал шкаф с ностальгией. – В тот день гулял весь город до самого утра! Было так весело и шумно! На свадьбе лихо отплясывали твои бабушки и дедушки, царство им небесное!

Алёна улыбнулась, представив, как счастливы были родители и как веселились юды.

– Вы не слышали, Иван Иванович уговаривал маму отправиться в Анхельский грот, когда она ждала детей? – спросила она, обратившись ко всей мебели разом и ощутив себя при этом немного по-идиотски.

– Уговаривал? Нет, что ты! Всё было как раз наоборот, – запротестовал стол. – Иван Иванович был Мирославе как отец и пытался отговорить ее от этой затеи, но она не слушала, говорила, что дети должны родиться в особой пещере, вдали от любопытных жителей, многие из которых в самом деле не давали ей покоя, всё время расспрашивали, хорошо ли она себя чувствует, каким даром будут обладать ее дочери и всё в таком духе. Как же Иванович потом сокрушался, узнав, что случилось в гроте, как корил себя, когда сидел здесь, в кабинете. Я слышал, как он тихо рыдал ночью и проклинал себя за то, что не настоял на своем и не уговорил Гришу и Мирославу остаться в городе.

Алёна помолчала, пытаясь понять, можно ли верить столу.

– А что стало с предыдущими правителями Юдо? – спросила она, чтобы как-то занять паузу.

– До твоих родителей городом правила Агафья Павловна Юдовская, правила она вплоть до дня своей кончины, а прожила-то она ни много ни мало двести один год. Умерла от старости, прямо в соседней комнате, в своей спальне. Чудесная была старушка! Ну а так как ни мужа, ни детей – прямых наследников – у нее не было, горожане стали думать, кого бы избрать в правители. Несколько волшебников предложили свои кандидатуры, среди них был и твой отец – нагловатый такой, бойкий парниша.

– Кажется, я догадываюсь, в кого пошла Таня, – вставила Алёна с улыбкой.

– Так вот, – продолжил стол, – на его счету уже к двадцати годам было множество побед над нечистью, множество спасенных жизней, хотя он вовсе не был волшебником от природы, но сумел овладеть магическими приемами в совершенстве, во многом благодаря своему волшебнику-отцу. И большинство жителей проголосовало, конечно же, за Гришу. Ну а потом, десять лет спустя, он женился на твоей маме, и она автоматически стала правительницей. Мирослава была доброй и благородной волшебницей, где нужно – строгой, где нужно – властной, но всегда справедливой. Она с детства обладала удивительными и редкими способностями: взмахом руки могла двигать горы.

Алёна не переставала улыбаться, ностальгировала по прошлому, которого не знала, но которое казалось ей безоблачным и прекрасным.

– Ну а теперь, если ты не против, мы вернемся в состояние покоя, – произнес стол. – Мебели вредно оживать надолго.

– Да, конечно. Я, пожалуй, пойду. Извините, что потревожила вас.

Алёна поспешила к двери, и, когда уже толкнула ее, стол снова заговорил в воцарившейся тишине:

– Так что ты искала в моих ящиках?

– Я просто хотела узнать что-нибудь о родителях.

Алёна попрощалась со столом и вышла.

***

Вероника зашла в кабинет Светозары Ильиничны. Посреди кабинета стояли два стула друг напротив друга.

– Здравствуй, Вероника! Сегодня очень важное занятие по внедрению в чужую голову, – загадочно сказала наставница. – Читать чужие мысли или передавать свои мысли кому-то – это очень непростое дело, некоторым требуются годы тренировок, чтобы овладеть этой способностью в совершенстве. Но я думаю, что ты научишься этому гораздо быстрее.

Вероника тоже на это надеялась и с особым вниманием уставилась на Светозару Ильиничну.

– Для начала освоим технику «глаза в глаза». Она заключается в том, что один человек может передать другому свою мысль в непосредственной близости от своего партнера. Глаза – это канал, через который передается и принимается мысль, поэтому нужно смотреть друг другу в глаза, не моргать и не отрываться. Сейчас я попробую передать тебе всего одно слово. Присядь на стул. Для начала очисти свое сознание от посторонних мыслей. В твоей голове должно быть пусто.

Вероника постаралась освободиться от мыслей в голове. На занятиях со Светозарой она проделывала это не раз и сейчас справилась с задачей всего за полминуты.

Светозара Ильинична села напротив Вероники, придвинув стул, и направила свой взгляд в серые глаза своей ученицы, в самые зрачки. Она долго смотрела так, передавая какое-то невидимое и неслышимое слово, но Вероникина голова продолжала оставаться пустой, пока она не начала думать о звездах. Стоп! Почему она подумала о звездах? Эта мысль пришла из ниоткуда, она была явно чужеродной.

– Вы заставили меня думать о звездах, – произнесла Вероника, часто заморгав.

– Отлично, – похвалила Светозара Ильинична и отвела взгляд. – Снова очисти свой разум.

Вероника так и сделала и устремила взгляд на наставницу. Какое-то время ее голова оставалась пустой, но через несколько минут она поймала мысль, которую ей так настойчиво передавала Светозара Ильинична.

– Я приготовила тебе подарок, – произнесла Вероника, в точности повторив фразу, которая оказалась в ее голове.

– Верно, – улыбнулась Светозара Ильинична.

– Вы действительно приготовили мне подарок? – полюбопытствовала Вероника.

– Об этом позже. Теперь ты можешь думать о чем угодно, а я проникну к тебе в голову и попытаюсь прочесть твои мысли, но ты должна пресечь эту попытку блокирующим заговором. Звучит он так: трожена. Ты можешь произнести его вслух, шепотом или про себя. Главное – не впускай меня в свою голову.

– Трожена, – Вероника неуверенно произнесла это странное слово вслух.

– Заговор получился слабым, я уже у тебя в голове.

– Трожена! – громче произнесла Вероника.

– Вовсе необязательно кричать, чтобы вложить силу в заговор. Я всё еще в твоей голове.

– Трожена, – негромко сказала Вероника, стараясь искренне поверить в то, что это слово сработает. Но почти сразу она поняла, что недостаточно поверить в слово – нужно очень захотеть оградить свое сознание от чужого вмешательства. Разве Вероника хочет, чтобы Светозара Ильинична узнала все ее мысли, воспоминания, желания? Конечно, нет! Никого нельзя впускать в свою голову, это просто непозволительно, чтобы кто-то рылся в твоих мыслях.

– Трожена! – повторила Вероника спокойно и твердо.

– Что ж, неплохо, ты сумела заблокировать свое сознание, – с удовлетворением сказала Светозара Ильинична. – Желание и вера – вот что делает заговор сильным.

Наставница почему-то чересчур внимательно посмотрела на Веронику.

– Могу я тебя кое о чем спросить?

– Да, конечно.

– В твоей голове промелькнула одна странная мысль о том, что Иван Иванович мог предать ваших родителей…

Вероника сама не заметила, что успела подумать об этом, когда входила в комнату наставницы, и сейчас чувствовала себя крайне неловко, как будто кто-то узнал ее самую сокровенную тайну.

– На самом деле я так не считаю, – поспешила сказать Вероника. – Это всего лишь предположение. Просто нам показалось странным, что…

– Я знаю, что вам показалось странным, – кивнула Светозара Ильинична. – В тот трагический день сразу после того, как Иван Иванович сообщил мне, что некто напал на Анхельский грот, и поделился со мной мнением, что кто-то предал наших правителей, я стала читать мысли КАЖДОГО человека на этом острове и каждого существа, но ни у кого не было ничего подозрительного в голове на этот счет. Я залезла в голову даже к Ивану Ивановичу, но и его помыслы были чисты.

– Вы проверили всех, но никто не проверял вашу голову… – произнесла Вероника осторожно.

Светозара Ильинична улыбнулась, но улыбка оказалась строгой.

– Будьте осторожны в своих подозрениях. Это может привести к раздору и неверным решениям.

Наставница поднялась со стула и отошла к шкафчику, из которого достала довольно большой прозрачный куб.

– Мой подарок тебе за усердие и прилежание. Ты очень способная ученица и достигаешь результатов быстрее, чем другие мои ученики. Это – Куб Живой Мысли, – сказала Светозара Ильинична, протянув его Веронике. Куб оказался увесистым. – Я долго хранила его, не знала, кому бы подарить. Но теперь я не сомневаюсь, что все эти годы Куб ждал тебя. Если долго смотреть в него, не отвлекаясь, и вспоминать о чем-то или мечтать, то мысль появится в нем в виде живых картинок. Эта вещь может показаться тебе бесполезной, однако порой визуализация мыслей помогает нам лучше разобраться в своих раздумьях, мечтах и воспоминаниях.

Вероника была рада, что этот неприятный момент был скрашен подарком.

***

Алёна погуляла по зеленому двору Терема, обогнула его, понаблюдав за тем, как тренируется Таня, метавшая дротики в круглую мишень, и вернулась во двор дожидаться сестру на лавочке.

Погода стояла теплая, но небо постепенно заполнялось серыми облаками, которые то закрывали солнце, то уплывали в сторону.

Наблюдая за юдами, временами взлетавшими на зонтиках ввысь и улетавшими по делам, Алёна с сожалением думала о том, что им с сестрами нельзя пользоваться зонтиками и вылетать за пределы острова. Как было бы здорово (хоть и страшно) оторваться от земли и отправиться куда-нибудь!

Неожиданно кто-то схватил Алёну сзади ужасными руками, сплошь покрытыми язвами и нарывами, и принялся душить. Она выпучила глаза, издав сдавленный хрип, и попыталась вскочить с лавки, но чьи-то руки крепко сжимали ее горло и не давали встать.

К счастью, длилось это недолго, руки ослабили хватку. Алёна услышала за спиной издевательский смех и, встав, обернулась. Позади нее стоял парень с новомодным начесом и в больших маскарадных перчатках, которые Алёна с перепугу приняла за настоящие человеческие руки.

– А я-то думал, ты одна из великих сестер Юдовских, из тех, что победили вубару! – просмеявшись, сказал парень. Он обогнул лавочку и встал перед Алёной, сунув руки в карманы джинсов. – Я – Олег.

– Алёна, – пролепетала Алёна, которая всё еще не могла отойти от потрясения. – Почему ты хотел меня задушить?