Святые и дурачок

А через два или три дня приключилось вот что.

Отец Олег и матушка Зинаида собрались ехать в Пюхтицкий монастырь. И позвали меня с собой. И я, конечно, воскликнул «да!» с великим энтузиазмом. Два дня готовился и мечтал, как это будет. И в назначенный день опоздал на поезд.

Не по разгильдяйству опоздал, а просто не знал, что расписание изменилось. Прибежав на вокзал, увидел свободные пути и хвост уходящего состава.

Ещё раз напомню, что это было время советского безбожия и добраться до монастыря и даже спросить к нему дорогу такому юнцу, как я, было не очень уж просто. Я знал, что нужно доехать до городка Йыхви, а там искать. Побежал на автовокзал, запрыгнул в первый годящийся автобус. Где-то по дороге, кажется в Раквере, у автобуса была стоянка десять минут. Я вышел размяться и в небольшой очереди ожидающих мест увидел человека в шапке-скуфейке и в тулупчике, накинутом поверх рясы. Небольшого роста, простое лицо, высокий лоб, светлая борода, голубые глаза. Я посмотрел на него, а он дружелюбно посмотрел на меня. Когда нас запустили в автобус, мы снова встретились взглядами. Я показал на свободное место, и он сел рядом со мной. Я спросил что-то вроде:

– Вы не в Пюхтицы едете?

Он ответил, что именно туда. Я сообщил, что тоже. Только не знаю, как добраться. Он сказал:

– Поедем вместе. Тебя как зовут?

– Андрей.

– А я – отец Николай.

Автобус тронулся; он выпрямил спину и вдумчиво перекрестился.

Мы ехали, я что-то расспрашивал, он отвечал – конечно, о церковной жизни. В Йыхви пересели на местный автобусик. У какого-то поворота вышли, потопали по снежку в сторону тёмного сосняка. Под деревьями скрывалась маленькая часовенка над источником. Кажется, это место явления иконы Успения Богородицы, с которой началась история монастыря.

Отец Николай показал мне источник, потом промолвил примерно так:

– Дальше пойдёшь сам: в монастырь вот туда и туда. А мне надо по делам. Вечером увидимся.

И исчез, как будто растворился в воздухе. Так мне показалось.

Вечером я действительно увидел его во время богослужения, рядом с отцом Олегом. Мы встретились взглядами, и он заговорщицки мне улыбнулся.

Я понимаю, конечно: некий батюшка ехал из дальнего прихода в единственную тогда на всём советском северо-западе обитель. Но я также совершенно точно знаю, что спутником моим в той дороге был Николай Чудотворец. Мне нужна была его помощь, и он – вот он. Провёл путём от Никольского храма до Успенского монастыря.

Скажу сразу: в монастыре мне не пришлось по душе. Точнее – я испугался. Я был юн и боязлив. В монастыре нет удобства и жизнь заряжена особой силой, недоступной боязливым юнцам. Но я увидел этот заряд, образующий молнии на небе, и прикоснулся к нему.

«Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого».

На следующий день я шёл по грунтовой дороге от ворот монастыря в сторону Йыхви, неся в себе нечто тёплое, и трепещущее, и совершенно мне непонятное.

У часовенки под деревьями

Пригорок, сосновый лесок (не средиземноморский, а наш, балтийский). Перед соснами, как дирижёр перед оркестром, – старый корявый дуб. В его тени – маленькая избушка-часовенка. К ней от большой дороги ответвляется влажная тропинка. У часовни – скамеечка. На ней сидит человек, склонившись и упрятав лицо в ладони. Рядом – сотканная из света, проходящего сквозь листву, женская фигура.

Тихо. Ветви чуть-чуть пошёптывают. Птица попрыгала и улетела. По тропинке подходит человек в тёмной рясе. Высокий лоб, светлая борода, голубые глаза. Мы узнаём его, конечно.

Николай. Радуйся, Благодатная!

Мария (совершенно незаметно женская фигура обрела знакомые нам черты). И тебе радоваться, родной мой.

Николай. Благодать здесь.

Мария. Благодать.

Николай. Вот, я привёл к тебе Андрея.

Мария. Да, милый. Я знаю его, он приходил ко мне.

Николай. Ему долго ещё идти, а он слабенький. Пусть попьёт из твоего источника.

Мария. Я бы напоила его из своих рук, но он не может ещё.

Николай. Ему ещё долго идти, и путь его не будет прямым.

Мария. Как жаль его! Трудно ему придётся.

Николай. Я буду просить о нём у твоего Сына. Попроси и ты.

Мария. Конечно, я же люблю его.

Николай (обращается к сидящему). Просыпайся, пора!

Мария. Так мой Сын говорит: «Претерпевший до конца спасён будет».

Мария и Николай уходят в световую даль. Сидящий поднимает голову, встаёт В нём мы узнаём автора. Автор обращается к нам со следующей ритмической речью:

К НАЧАЛУ

Жизнь ушла, как вода в песок.

Ну и ладно.

Утром высветлится восток.

Станет прохладно.

Главное – есть куда идти.

На Божью волю.

Нам с водой в песок по пути.

С ветром по полю.

Где-то же ведь есть мой дом.

Сосенки, речка.

Мостик горбатый. Тень над прудом.

Свет у крылечка.

Там встречают, любят и ждут.

Только бы ждали.

Главное – есть. Я уж дойду.

Ветром, дождями.

Пограничники бытия. Преподобные

От нощи утренююща, Человеколюбче,

просвети, молюся,

и настави и мене на повеления Твоя,

и научи мя, Спасе, творити волю Твою.

Сила слова

Чехов сказал:

– Их штербе! Я умираю!

И умер.

Такова сила писательского слова.

А если бы сказал, как Гоголь:

– Лестницу мне! Лестницу! – то ангелы спустили бы ему лестницу, и он живым взошёл бы на небо.

А если бы сказал, как Пушкин:

– Ну, подымай же меня, пойдем, да выше, выше! – то ангелы подхватили бы его и вознесли.

Правда, свидетели смерти Гоголя всё же не видели лестницы и восхождения. Да и вообще штука в том, что мы не можем быть уверены в истинности предсмертных слов, приписываемых Чехову, Гоголю, Пушкину и другим великим. Это всё мы знаем в передаче свидетелей, а свидетели любят сочинять пуще любого писателя.

Однако же проблема не в этом, ведь кто имеет веру с зерно горчичное и скажет горе: «Ввергнись в море!» – то будет по слову его. Проблема в том, что никто из светских творцов – писателей, поэтов, художников, артистов – не был канонизирован Церковью. По крайней мере, с тех пор, как художественное творчество отделилось от церковного служения, то есть после Романа Сладкопевца, Симеона Нового Богослова, Андрея Рублёва – ни один знаменитый или хотя бы профессиональный поэт или художник не вступил в сонм чтимых святых. Их нет даже среди новомучеников российских – по крайней мере, среди тех, кто канонизирован поимённо.

Существуют сообщества, и немалочисленные, в интернете и так, которые добиваются причисления к лику святых Ивана Грозного или Сталина, хотя Иван Грозный был семижёнцем и замучил святого митрополита Филиппа, а Сталин руководил гонениями, каких не бывало со времён Диоклетиана. Об этом ведутся громогласные дискуссии. А вопрос о святости Пушкина, Гоголя или Достоевского никем всерьёз не ставится. Звучат изредка странные голоса об этом, но церковного и общественного интереса они не вызывают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Летосчисление от Рождества Христова ведётся не от реальной, а от условной даты, которая была выбрана для удобства совмещения с позднеримской системой счёта лет по пятнадцатилетним циклам – индиктам.

2

Синоптическими (от греч. синоптикос – сходно видящие) называют Евангелия от Матфея, Марка и Луки, которые в основном схожи между собой по композиции и содержанию. Четвёртое Евангелие – от Иоанна – существенно отличается от них.

3

Библиотека литературы Древней Руси / под ред. Д. С. Лихачёва и др. Т. 1. СПб., 1997. Здесь и далее цитаты по электронной версии на сайте ИРЛИ РАН. – URL: http://lib2.pushkinskijdom.ru/tabid-4869.

4

Даём краткие объяснения византийских терминов. Магнавра – одно из главных церемониальных помещений Большого императорского дворца; логофет дрома – сановник, выполнявший, помимо прочего, функции министра иностранных дел; триклин – зал «трёх лож»; кандидаты, магистры – чины византийской служебной иерархии; Онопод, Золотоая рука, Августей, Скилы, Лавсаик, Трипетон, Кенургий – названия помещений и построек дворца; автократор – самодержец; василевс – царь.

5

Повесть временных лет. Год 945. Цит. по: Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. – URL http://lib2.pushkinskijdom.ru/tabid-4869.

6

Повесть временных лет. – URL http://lib2.pushkinskijdom.ru/tabid-4869, год 6488/980.

7

Там же. Год 6495/987.

8

Повесть временных лет. URL http://lib2.pushkinskijdom.ru/tabid-4869, год 6495/987.

9

Там же.

10

Повесть временных лет. – URL http://lib2.pushkinskijdom.ru/tabid-4869, год 6495/987.

11

Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996. С. 44.

12

Слова святой Нины здесь и далее – по изданию: Обращение Грузии / пер., предисл. и примеч. Е. С. Такайшвили. Тбилиси, 1989. С. 36–41.

13

Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996. С. 44–45.

14

Святитель Филофей, патриарх Константинопольский. Житие святителя Григория Паламы. Сергиев Посад, 2005. С. 11.

15

Франки – принятое в Византии обобщённое наименование романских народов Западной Европы. Из среднегреческого языка это слово перешло в древнерусский в форме «фрязи» (ед. ч «фрязин»).

16

Filioque (лат.) – и от Сына – формула католического Символа веры, утверждающая, что источником третьей ипостаси Троицы, Святого Духа, являются первые две ипостаси: Отец Небесный и Сын Иисус Христос.

17

Святая Гора.

18

Кто-то (не помню кто) придумал этот термин для обозначения девушек с длинными волосами, одетых во всё длинное, каковые в изобилии водились в среде литературно-художественного андеграунда.

19

«Сайгон» – популярный у ленинградской полубогемы 1970-х – 1980-х годов кафетерий на углу Невского и Владимирского проспектов. Самый ходовой продукт, изготовлявшийся там, – маленький двойной кофе (полчашечки, но крепкий) за 26 копеек плюс две копейки сахар.

20

Цитаты из этого источника здесь и далее даны по изданию: Деяние иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мир Ликийских / предисл., пер. и коммент. А. Ю. Виноградова // Альфа и Омега. Вып. 32. М., 2002. – URL https://www.pravmir.ru/deyanie-izhe-vo-svyatyih-ottsa-nashego-nikolaya-arhiepiskopa-mir-likiyskih/.