Уборщик чародея

Ивон кивнул. Признаться, он бы уже чего-нибудь съел.

– Ага. Только я тут кое-что вспомнил…

Ивон рассказал Риберину о случае на пруду и о таинственном метателе дымных шариков.

– Хм. Всё это очень интересно, – ответил Риберин. – Но сейчас мы с этим знанием всё равно ничего поделать не можем. И не сможем, если отбросим копыта от голода.

Ивон засмеялся.

– Ну да, смейся, смейся, – буркнул чародей, глядя на свои копыта.

Они добрались до окраин Овражка и дождались темноты. Риберин боялся, что в деревню наведается Виктор и сможет как-нибудь обнаружить их, но тот так и не заявился.

Крестьянин, оправляя штаны, вышел из сортира и вернулся в дом. Ивон сосчитал до двадцати и перескочил ограду.

Кабачки – это здорово. Но прежде он направился к сараю. Дверь тихонько скрипнула. Ивон нырнул внутрь, не затворяя – лунный свет поможет не напороться в темноте на какую-нибудь особенно острую косу.

Вдоль стен были выставлены разнообразные крестьянские орудия: косы, вилы, лопаты, мотыги. Но Ивону нужны были не они. Продолжая шарить в полумраке, он обнаружил то, что искал. Удочка! Вот бы ещё нож! Но ножей не было. Нашлось два топора. Ивон выбрал тот, что постарее.

С детства ему внушали отвращение к кражам. Крестьяне воров не жалуют. И теперь Ивон преодолевал внутреннее сопротивление. Чувствовал, как горят уши. Надеюсь, они не светятся в темноте, мелькнула мысль.

Добавив к добыче пару грубых мешков, Ивон выбрался из сарая. Кабачки – теперь ваша очередь.

Риберин-Колючка ждал в роще на краю деревни.

– Ну как? – спросил он, когда из темноты соткался силуэт Ивона.

– Нормально, – буркнул мальчишка. – Отец бы меня за такое из дома выгнал.

– Ну, ты и так уже бездомный, – успокоил волшебник.

Они отошли поглубже в лес.

– Вот, немного овса нашёл, – сказал Ивон, расправляя мешок на земле.

– Отлично, – похвалил Риберин.

– Это не вам, это Колючке, – сказал Ивон.

Внезапно его взяла злость на дядю. Несколько месяцев он ишачил на волшебника, а что получил в благородность? Необходимость воровать и спать под открытым небом? Дядю, возможно, навсегда, превращённого в осла?

– Злишься? – спросил Риберин, подняв морду над мешком.

– Ничего не злюсь, – ответил Ивон и вгрызся в сырой кабачок.

Какое-то время над поляной были слышны лишь хрупанье и чавканье. Затем, когда с овсом и кабачком было покончено, чародей сел рядом с Ивоном.

– Ты спрашивал, что это за колба, и зачем она так нужна Виктору? – осёл ткнул копытом в сторону колбы, лежащей в переплетении корней вяза. – Думаю, ты вправе требовать объяснений, раз уж оказался во все это дело втянут.

– Ага, точно. Я требую!

– И, полагаю, я должен тебе хотя бы немного об этом рассказать, н-да.

– Да уж, было бы неплохо, – буркнул мальчик.

– Вот только я не знаю, с чего начать. Йа! Йа!

Пронзительные крики спугнули ночных птиц. В темноте раздалось суматошное хлопанье крыльев.

– Попробуйте с самого начала… Риберин.

Осёл помолчал.

– Для этого нам придётся перенестись на три тысячи лет назад.

– Мы отправимся в прошлое?! – Ивон аж подскочил. Вот это было бы действительно здорово!

– Мысленно.

– А-а, – Ивон разочарованно сел на место.

– Три тысячи лет назад далеко к югу отсюда существовала могущественная империя… – заговорил чародей.

– Э… что? Материя? Типа, волшебная материя?

– Империя. Огромная страна, государство.

– Ага. Я так и понял.

Осёл осуждающе посмотрел на Ивона.

– Ивон, все вопросы ПОСЛЕ того, как я расскажу.

Ивон вдруг понял, что это первый раз, когда дядя назвал его по имени.

– Ладно-ладно, молчу, – поднял он ладони.

– Ну так вот, – продолжил Риберин. – Империя…

Волшебник рассказывал, а Ивон слушал. Он забыл, что находится в лесу, мыслями оказался далеко-далеко и давно-давно.

Империя Плитунг, названная так по имени своей столицы, раскинулась от моря Столбов до Пылевых степей (названия Ивону ничего не говорили, но в голове мальчишки возник образ чего-то чрезвычайно обширного, не меньше сотни полей капусты, разбитых в одном месте).

Держава несколько тысяч лет успешно отражала нашествия варваров и расширялась во все стороны света. Казалось, не было и не будет в мире других столь же могущественных и богатых стран.

Здания Плитунга сияли на южном солнце золотом куполов, стены были украшены драгоценными камнями (ну да, конечно! Тут уж дядя завирает, решил Ивон, но промолчал и продолжил слушать – он с малых лет обожал сказки).

Императорские династии (что это значит вообще?) сменяли друг друга.

Но однажды пришла беда. Из-за моря явились захватчики на кораблях. Их были тысячи тысяч. Императорская армия проигрывала одно сражение за другим. И, наконец, враги осадили столицу, и неоткуда было ждать помощи.

Император попробовал откупиться, как неоднократно поступал с другими варварами. Варвары глупы. Пошли им пару десятков верблюдов (кого-кого?!), гружённых золотом, и они не только отстанут, но и сами возьмутся сторожить границы империи. А в казне ещё останется в сотни раз больше золота.

Но эти захватчики были не таковы. Выкуп не брали, данью не интересовались. Они желали Плитунг – целиком и полностью.

Тогда Император вызвал придворных чародеев и велел им призвать союзников из недр земли. Чародеи воспротивились. Их казнили. Следующие без вопросов согласились.

Маги – так в тех местах называют волшебников – объединили силы и вызвали демона, назвавшегося Рагулом. Был он о четырёх лапах, ростом с дом (хотя, добавил Риберин, источники утверждают, что демон мог увеличиваться и уменьшаться по желанию), а пасть его украшала целая россыпь рубиновых клыков. Но главная сила его была не в этом. Рагул умел вызывать из подземного мира демонов помельче.

В общем, Рагул успешно уничтожил армию захватчиков и потопил их корабли. Вот только уходить отказался. Вместе со своими демонами он прошёл от края до края империи, сея огонь и смерть. Первым, кстати, он сожрал императора.

А через год явился герой. Бродяга-воин по имени Ипак, пришедший с дальних восточных земель. Каким-то образом, он сумел одолеть Рагула.

– Каким таким образом? – перебил Ивон.

– Каким-то образом, – повторил Риберин. – История об этом умалчивает.

– Наверное, у него был волшебный меч или что-то вроде того, – предположил Ивон.

– Про мечи мне тоже ничего не известно.

– Не больно много вы знаете.

Осёл фыркнул.

– Короче, Ипак победил Рагула, но и сам погиб. Империя от разорения так и не оправилась и пала от нашествия уже следующих варваров. Вот и вся история.

Дядя в теле осла замолчал, уставился на выглянувшую из-за облаков луну.

– Ну и… – сказал Ивон.

– Что «ну и»?

Мальчик потряс колбой перед носом волшебника.

– Ах, да. Когда бой закончился, к павшему Рагулу подобрался один торговец и набрал его крови в кувшин. Затем продал кому-то из магов, и тот изготовил эту колбу. Ну, так считается.

Ивон вытаращился на клубящуюся в сосуде жидкость.

– Это кровь демона из подземного мира?!

– И весьма могущественного.

– И ей… сколько там тыщ лет?

– Около трёх.

– Ого.

– Ну, – дядя покачал ушастой головой. – лучше бы её вообще не было.

– И что она делает?

– Никто не знает. Но она точно обладает невероятной силой. Силой, скорее всего, злой.

– А у вас она как оказалось? Вы, дядя, конечно, не подарок, но всё-таки не злодей. Ну, как будто.

Риберин пропустил «дядю» и «как будто» мимо ушей.

– Это долгая история.

– Так ведь мы тут и рассказываем истории!

– Это история для другого вечера. А сейчас нам надо встретить гостью.

– Какую гостью? – удивился Ивон, а затем проследил за взглядом ослика.

Неподалёку от них стояла девчонка. Она была одета в странную одежду – где-то мешковатую, а где-то пригнанную к телу. Руки до локтей были голыми. Штаны до колен плотно облегали икры. Что-то торчало из-за спины. Вообще, она вся казалась какой-то угловатой.

Девчонка мягко шагнула вперёд. Лунный свет упал на её лицо, и Ивон увидел чудной формы глаза – узкие, лежащие под непривычным углом. Где-то он уже видел такие глаза… Конечно, подсказала память, на той картине в дядином кабинете! Такие же глаза были у человека, который сражался с четырехруким чудовищем. Ипак, вот кто там был нарисован, понял Ивон. Ипак, и демон из подземного мира… как его там, на рассол похоже.

– Голова не очень болит? – поинтересовалась девчонка, глядя на Ивона.

Говоря, она протягивала некоторые согласные.

– Голова? – не понял Ивон.

– Там, на пруду, – ответила девчонка. А затем посмотрела на ослика. – Говорящий осёл. О таком Мастер не говорил.

– Не говорящий осёл, а волшебник и, между прочим, не последний в Ложе Чертополоха, – с оскорблённым достоинством ответил Риберин.

– Чертополоха. Ослы любят чертополох, – кивнула девочка. Ивон хихикнул. По его прикидкам, незнакомка была примерно его ровесницей. Но точно он не мог сказать из-за её экзотического лица.

– А ты кто такая, почему следишь за нами? – потребовал ответа волшебник.

– Это… долгая история, – сказала незнакомка.

– А мы тут как раз рассказываем истории, – улыбнулся осёл. Нет, правда улыбнулся! Ивон мог в этом поклясться. Улыбающийся осёл – незабываемое зрелище. А неприятно улыбающийся – и подавно.

– Потом. Нам надо уходить. Сейчас, – девчонка нервно оглянулась.

– Чего это? Хорошая поляна! – воскликнул Ивон. – И вообще, я сегодня только и делаю, что хожу, бегаю и трясусь на осле! Простите, дядя.

– Я тоже не в восторге от того, что таскаю на спине мальчишку, – буркнул в ответ волшебник.

– Тихо, они уже здесь, – девчонка приложила палец к губам.

Глава 6. За пару месяцев до. Лин прячется

Камни были разбросаны в беспорядке, будто некий великан взял их в ладонь и швырнул на площадку испытаний, как игральные кости.

Лин спиной прижалась к прохладной поверхности валуна, прислушалась. Ничего.

В нескольких шагах от неё площадка оканчивалась обрывом. Если заглянуть за него, увидишь далеко внизу извилистую змейку горной реки.

Долина, через которую она несла свои воды, поросла густым лесом. В жаркие дни запах джунглей поднимался даже сюда.

За долиной вздымалась Цапля. Крутая гора, отвесной стеной восходящая к самому небу.

Послышался скрип песка. Рогач приближался. Даже передвигайся он бесшумно, Лин бы всё равно его почувствовала. Это чувство оттачивали в ней с детства, время от времени заставляя спать в келье, отделённой от клетки монстра лишь тонкой бамбуковой перегородкой.

Лин вскочила на бревно, уложенное между её камнем и соседним, и легко пробежала над головой чудища.

Рогач извернулся, взмахнул когтистой лапой, ударил по бревну, опрокинув его, но поздно. Лин была уже на другой стороне.

Да, бегать она может долго. Рогач медлителен, а она – ловкая и быстрая. Но, убегая, она провалит испытание.

Пройти его Лин могла лишь двумя способами. Обездвижить чудище – но для этого она ещё слишком неопытна – или спрятаться. По-настоящему спрятаться, как её учили. На открытом месте.

ГБОУМ! – ударил гонг. Это напоминание ей. Хватит бегать, девчонка.

Лин подняла голову и увидела мастера испытаний. Голый по пояс, в голубых шароварах, он стоял на каменном балконе, в руках – жердь, обмотанная на конце тканью. Гонг покачивался от удара.

Это был первый удар. После второго её признают неготовой.

Лин выскочила на пятачок между несколькими камнями и вытянулась, оставив руки висящими вдоль тела. Ещё миг – из-за камня вышел рогач.

На занятиях демоноведения она видела чудовищ куда более жутких. Но то были изображения, созданные искусной кистью художника на свитках папируса.

Нарисованные монстры не пугали, а только разжигали интерес. Ученики склоняли головы над рисунками и восхищённо перешёптывались, а бывало и хохотали в голос над несуразными очертаниями какого-нибудь особенно уродливого создания.

Но этот рогач был живым и внушал страх.

Очертаниями тела он напоминал муравьеда. Размером не уступал льву. Вместо шерсти потрескавшаяся шелушащаяся кожа цвета ржавчины. Узкую безглазую башку венчали два ветвистых и очень острых на вид рога.

Рогач водил длинным носом, в надежде учуять Лин. Она знала, что он не обоняет в привычном понимании этого слова. Рогач, как и другие демоны, вообще не дышал. Его чувства были иной природы. Лин облизала губы. Момент истины. Она должна остаться для чудища невидимой…

Рогач фыркнул и ткнул рогами. Лин отпрянула, упала на пятую точку. Рогач тяжёлым прыжком оказался над ней. Лин ощутила жар его тела. Зажмурилась.

Раздался глухой стук. Лин открыла глаза и увидела, как рогач, сделав два заплетающихся шага завалился на бок. Над ним стоял Занг из старшей группы. Правая рука, обмотанная ремнями, сжата в кулак. Бронзовая кожа блестит на солнце, как и белые зубы, которые парень обнажил в дружелюбной улыбке.

– Поднимайся, Лин, – протянул он руку.

Лин встала сама и, понурив голову, сжав кулаки, зашагала прочь.

Покидая площадку испытаний, Лин чувствовала на себе взгляды товарищей по группе, собравшихся у входа.

ГБОУ! Ударил гонг, вызывая следующего испытуемого.

Лин метала дротики. Приводимый в движение водным колесом механизм заставлял круглые мишени перемещаться вправо и влево, вверх и вниз. Хитрая система, разработанная кем-то из старых мастеров, делала эти перемещения непредсказуемыми.

Дротики – маленькие стрелки с кругляшом грузика и чёрным оперением – летели точно в цель. Тык-тык.

В этом Лин была лучший в группе. Как и в некоторых других дисциплинах. Она лучше всех ныряла, карабкалась, дралась наравне с мальчишками, могла подкрасться незаметно к человеку.

Но всё это не помогло ей пройти испытание. А это значит, что теперь её не допустят до занятий следующего круга. Зачем тебе знать, как победить демона, если ты не можешь застать его врасплох? Так говорили мастера.

Тык-тык-тык! Вонзались дротики. Журчала вода одного из множества водопадов Храмовой Кручи.

Что же теперь её ждёт? Наверняка, отправят на другую сторону, туда, где обучаются будущие парды – охотники за головами, работающие на благо Храма. Почётная роль, но не об этом мечтала Лин.

– У тебя твёрдая рука и глаз-алмаз, – раздался за спиной голос Занга.

Если бы Лин его не знала, решила бы, что он издевается. Но Занг на такое просто не был способен. Лучший во всём, он не проявлял и капельки превосходства! Этим он Лин и раздражал.

– Спасибо, – буркнула Лин и промазала. Дротик воткнулся в деревянный щит, установленный для таких случаев позади мишеней.

Лин принялась собирать стрелки.

– Тебя вызывает Мастер.

У Лин упало сердце. И часа не прошло после испытания.

– Где я могу найти Мастера Индо?

– Тебя вызывает другой мастер, Лин.

– Какой? – удивилась девочка.

– Мастер. С большой буквы Мэ.

Лин выронила дротики. Сам Мастер? Неужели её решили вовсе исключить из школы?

– Я соберу, – предложил Занг. – Беги.

И Лин побежала. Хорошие новости или плохие – лучше всегда двигаться им навстречу и никогда от них не убегать. Так говорил её отец, когда был жив.

Лин поднималась по ступеням, вырубленным в склоне горы. Отсюда была хорошо видна западная часть храмового комплекса. Аптекарские огороды и лаборатория, где из выращенного на огородах и собранного в горных лесах мастера-аптекари создавали снадобья, ценившиеся на рынках по всему побережью Шепчущего моря.

Россыпь будочек пасеки, где мастера-медовики собирали мёд, столь любимый жителями предгорий. Медоварню, где мастер-медовар варил медовуху, любимую ими ещё больше.

И ярусом выше – двор демоноборцев, где она провела последние четыре года. Четыре года, закончившиеся сегодня. Неужели её хотят выгнать из храма, не возьмут даже в парды?

Лин ускорила шаг и ещё через пятнадцать минут подъёма оказалась на площадке, где стоял скромный домик Мастера. Во дворе был разбит цветник.

Мастер сидел на скамейке у Источника. Вода вытекала из трещины в стене горы, наполняла естественное углубление у подножия, текла дальше через двор и терялась в цветах.

Мастер заметил Лин и помахал: подходи.

Девочка подошла и села рядом. Мастер был очень стар. Он давно уже не спускался со своей площадки. Скоро он умрёт, и его место займёт другой или другая. Человек, чьё имя Богиня высечет на одном из камней Источника.

– Говорят, Лин, ты провалила испытание, – голос Мастера был по-прежнему полон внутренней силы.

– Так и есть, – ответила Лин. – Теперь вы прогоните меня из храма?

Мастер захохотал. Смех скоро перешёл в кашель.

– Что ж, испытание ты действительно провалила, да и характер у тебя не подарок, но выгонять тебя? Нет, это было бы слишком расточительно, – после приступа ответил старик. – В Пардах ты заработала бы для храма много монет!

– Бы? – подняла бровь Лин. И тут же обругала себя последними словами. Нельзя так дерзко разговаривать с Мастером! Да и просто с мастером, у которого в названии нет большой буквы Мэ.

– Ты всегда отличалась умом, – кивнул старик. Затем согнулся, окунул в воду руку и вынул плоский камень. Сунул его в руки Лин: – Что ты видишь?

Лин присмотрелась. Камень был иссечён трещинами.

– Ничего. Мокрый камень. Трещины.

– Ах, ну да. Я иногда забываю, что послания Богини доступны лишь высшему кругу. Старость, знаешь ли.

Лин промолчала.

– Здесь начертано твоё имя. В числе прочего.

Лин заморгала. Её имя. На камне из Источника. Это что – шутка?

– Значит я… я стану новым Мастером после вас? – пролепетала она.

Старик снова зашёлся в смехе. И следующий приступ кашля длился ещё дольше. Когда он миновал, Мастер взял камень из рук Лин.

– Нет, Лин, твоё имя фигурирует тут в другом качестве. Ты отправишься с миссией на северо-запад. Найдёшь там мальчишку и старика. И поможешь им спасти тысячи тысяч жизней. Такова воля Богини.

Глава 7. Они уже здесь. Ивон сдерживает крик

– Они уже здесь, – сказала девчонка.

– Кто? Виктор и его дружки? – Ивон огляделся. Луна проливала свет на поляну, на краю которой они с дядей устроили стоянку, но там, где начинались деревья, всё тонуло в густой темноте.

Девочка покачала головой и прикусила губу. Она выглядела растерянной. Ивон прислушался, но не уловил ничего, кроме назойливого писка мошкары да лёгкого шелеста листвы.

– Кто же? – подал голос волшебник-ослик. – И вообще, барышня, было бы здорово услышать, как вы нас нашли и главное – зачем?! Йа!!! Да что ж это такое?!

Ослиный крик, а затем негодующее восклицание чародея будто вывели девчонку из ступора.

– Возьмите меня за руки, – шагнула она в сторону Ивона и Риберина. Волшебник, всхрапнув, бочком отпрыгнул в сторону:

– Вот уж дудки. Мне известно, сколько можно вызнать у человека через одно прикосновение. Есть для такого кое-какие заклинания.

– Ну вам-то, дядя, нечего боятся, – не удержался Ивон. – На ослов они, наверное, не распространяются.

– Ещё раз назовешь меня ослом!..

Девчонка оглянулась через плечо, протянула руки:

– Скорее! Если хотите жить!

Наверное, из-за волнения акцент незнакомки стал ещё ярче: скоррррее! Жжжить!

Жить Ивон хотел, да ещё как!

Он шагнул навстречу и вложил ладонь в протянутую руку.

– А мне что прикажете подать? Копыто?

Дядя тоже подошёл к девчонке и ткнулся в её ладонь ворсистым испачканным в овсе носом. Если ей это и не понравилось, виду ночная гостья не подала.

Ладонь девчонки была сухой и теплой. Ивон украдкой заглянул в лицо незнакомки. Как сказал бы старший брат Увон – она была ничего. Но всё-таки не так ничего, как Леннета, подумал Ивон. Нос слишком маленький, а взгляд слишком колючий. Да и вообще она вся, как сжатая пружина – одно неосторожное движение, и врежет.

Нашёл о чём думать! – одернул себя Ивон – вот-вот заявятся какие-то ОНИ, и намерения у них явно недобрые, а он о девчонках думает. Ивон незаметно отвёл глаза.

Мальчишка глазел на неё, как на заморскую диковинку. Лин это не понравилось. В другой раз она, может, и врезала бы ему. На ведь она, можно сказать, уже сделала это авансом, когда парень обнаружил её у пруда.

К тому же, добавила Лин про себя, я для него и правда диковинка. Ей тоже были непривычны его слишком широкие глаза и выдающийся нос, но за время путешествия она попривыкла к людям этой расы.

Эти мысли пронеслись в голове, словно ветер, и Лин вернулась к главному.

Чувства кричали ей – демоны близко!

Но где?! Лин напрягла слух и зрение, но это не дало никакой новой информации.

– Теперь – ни звука, – сказала она.

На испытании в храме Богини Источника она не смогла спрятать себя. Сумеет ли она в этот раз спрятать их троих? А разве есть у неё выбор?

Лин наполовину прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться, но при этом не упустить ничего вокруг.

И долго они будут так стоять? Ивон уже неприкрыто посмотрел в лицо девчонки, но она не обратила на него внимания.

– Э… и долго нам тут стоять? Это, конечно, здорово – возьмемся за руки, друзья, как любит петь бабуля, но…

– Тихо же! Я сказала! – девчонка гневно сверкнула глазами.

Ивона захлестнуло возмущение. Мало ему приказывали сначала дома родители, потом два чародея здесь – в башне? Так теперь за это взялась какая-то чужеземная пигалица! Та самая, что чуть не пристукнула его утром на пруду. Ивон пощупал шишку на голове.

И та, что стащила твой завтрак, подсказала скептически настроенная часть сознания, которую Ивон окрестил про себя Ворчливым Ивоном или, для краткости, Ворчуном.

“Вот-вот! Интересно, с какой целью она за мной следила?!”, поддакнул Ивон Ворчуну.

– Заткнись, племянник, – поддержал девчонку волшебник.

Ну вот, и дядя туда же! А ведь только, что сам не хотел к ней подходить. Ивон уже придумал ответ, но не успел его озвучить – земля в паре шагов от него вспучилась, и из образовавшегося отверстия выползло чудовище. А другое, судя по звукам, появилось таким же образом за спиной.

Девчонка сжала его ладонь. Но желание болтать у Ивона пропало и так. Ему захотелось кричать.

Как-то в лесу Ивон повстречал медведя, и с тех пор это было самым страшным воспоминанием из его короткой пока жизни. Даже головорезы Виктора так не напугали мальчика, как бурый, остро пахнущий зверем, гигант, ставший на задние лапы и вылупившийся на него в тот день в Сухой Роще. Тогда Ивона выручил урок старшего брата – Увона. Да, тот самый: если хочешь победить страх, нужно заорать ему прямо в морду. Ивон заорал. Да так, как никогда не орал: ни до, не после. Медведь дёрнул головой, мягко опустился на все четыре лапы и, треща ломаемыми ветками, скрылся в зарослях. Решил не связываться с психованным, как потом прокомментировал братец.

Однако Ивон почему-то сомневался, что способ Увана сработает в этот раз, а потому сдержал рвущийся наружу крик.

Ну всё, привет, сказал Ивон-Ворчун. Об этом было бы здорово рассказать друзьям и, конечно, Леннете, но ты уже не расскажешь. Ничего и никогда.

Риберин испытывал противоречивые чувства. С одной стороны восторг исследователя, повстречавшего нечто новое, требующее пристального изучения, с другой – животный ужас Колючки, с которым он делил тело. Впрочем, признался себе волшебник ужас был не только Колючкин.

Из норы, похожей на кротовую, но в несколько раз больше, выползло змееподобное существо. Туловище, в обхвате с хорошее бревно, верхней третью поднялось над землёй, слабо покачиваясь, словно на ветру. В районе груди развернулись и зашевелились влажные щупальца. Шею венчала овальная, дынеподобная голова с бледным почти человеческим лицом. Глаза зияли чёрными провалами. Рот приоткрылся, обнажив ряд острых зубов-клиньев.

Всё это в дополнение с мертвенным лунным светом заставило Ивона оцепенеть. Девочка тоже не двигалась. Даже мошкара куда-то делась и больше не донимала писком. Лишь Колючка нервно подергивал ушами, Ивон слышал характерный хлопающий звук. А ещё стук своего сердца.

Безмолвно чудовища двинулись по кругу. Зашелестела трава под извивающимися телами. Монстры как будто не видели двух подростков и ослика, замерших на расстоянии вытянутой руки.

Ивон скосил глаза на девчонку. Та стояла спокойно, но он заметил на её лбу, блеснувшую в свете луны, капельку пота.

Одна из тварей приблизилась вплотную к Ивону, щупальца затрепетали у его лица, а лик самого чудовища навис сверху. Однако чёрные глаза смотрели как бы сквозь него. Чужеземка как-то сумела одурачить чудовищ.

Затем раздался крик боли:

– Йаааа!

Ивон резко обернулся и увидел, как вторая тварь вонзила зубы в спину ослика. Колючка взбрыкнул, отскочил, сбросив с себя чудище, но уже через мгновение оказался в плену змееподобного хвоста, обхватившего его задние ноги. Ослик упал.