Записки пилота, Символ контакта – открытая Дверь

И ещё приходили мысли о том, что только безумцы могут жаждать власти ради богатства, привилегий, поклонения. Видимо, их внутренняя ущербность и подсознательное понимание этой ущербности, толкает их на такие стремления. С помощью власти и её внешних проявлений они хотят хоть как-то подчеркнуть свою значимость, хотят получить то, что не позволяет получить их внутреннее содержание.

Жажду власти пилот назвала бы лишь компенсацией скрытых комплексов: «Подняться наверх, получить больше чем у других, получить лучше, чем у других, показать им. Показать им что?», – внутренне усмехнулась она, – «Как это всё мелко и глупо».

Замечательно о таких людских особях сказал Фрэнсис Бэкон: «Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше он демонстрирует свою задницу».

Тут пилот засмеялась. А потом, вволю насмеявшись, подумала ещё: «Что власть – это инструмент, которым мудрый и сильный человек может сделать очень многое, но такой человек никогда не будет жаждать её и никогда не станет цепляться за неё, если поймёт, что сделал уже всё что мог. Потому что…»

«Какое правительство лучше? То, которое учит нас управлять собою», – так когда-то сказал Гёте, и пилот была с ним согласна: «Власть человека над самим собой – вот она, действительно, наивысшая власть!».

Глава 27. Сила страха Смерти

Воспоминания пилота о рассказе её матери.

Маленькая пилот разговаривает с гостями, которые пришли к родителям: «Когда я вырасту большая, мама с папой станут маленькими, и я буду их в садик водить», – по-детски смешно, плохо выговаривая слова, но важно, рассказывала пилот.

Кого-то из взрослых позабавили слова маленькой девочки, и ей решили задать провокационный вопрос: «Если мама с папой станут маленькими, а что будет с бабушкой?»

«А бабушка… станет бабой-ягой!», – ничуть не смутившись, и практически без раздумий ответил ребёнок.

«Тогда я ещё ничего не знала о смерти и для меня её просто не существовало. В моём подсознании существовал лишь какой-то вечный цикл преображений. Но потом я узнала, что такое смерть», – думала пилот.

В её памяти выплыла картина:

Маленький розовый гробик, плачущие, одетые в чёрное люди, общее чувство подавленности. Пилот знала кто лежит в этом гробике, это была девочка, с которой она играла вместе в куклы. У этой девочки ещё была такая замечательная кукла, которая, когда её наклоняли, закатывала глазки и говорила «мама». А теперь эта девочка лежала там, в этом розовом гробике и все вокруг плакали. Так пилот в первый раз увидела, что такое смерть и научилась её бояться.

Сон пилота, небольшой отрывок, почти мгновение, ей было лет 20, когда он ей приснился.

Кто-то целится из пистолета в стоящего рядом с пилотом человека, пилот замечает это и без раздумий бросается между убийцей и жертвой, в надежде закрыть этого человека своим телом. Но выстрела не последовало. Теперь пилот сама стоит и смотрит в дуло пистолета, которое направлено прямо на неё. Но убийца почему-то не стреляет.

«Что же ты не стреляешь… что же ты…», – колотятся мысли в её голове, колотятся так же лихорадочно, как колотится и её сердце. Нервное напряжение нарастает, а убийца всё медлит и медлит, будто растягивая какое-то удовольствие. Пилот чувствует, как это ожидание смерти выматывает её и истощает силы. В какой-то момент она не выдерживает, ноги её слабеют, подгибаются, она падает на колени и закрывает лицо руками, в последнюю секунду замечая, как какая-то тёмная тень закрывает её и стоящего за ней человека от этого чёрного зияющего дула. Выстрела она так и не услышала.

Пилот, просыпаясь и с ненавистью к себе: Скотина трусливая! Я – трусливая скотина!

Голос штурмана: Спокойно, пилот, это всего лишь тест, никто не пострадал.

Пилот: Тест!? Никто не пострадал? Ты не понимаешь! Я – трусливая скотина!

Штурман (сурово): Спокойно, я сказал! – и добавил уже мягче, – Раз на раз не приходится.

Пилот: Какой там раз на раз! Что ты вообще такое несёшь! Да, я в детстве была смелее, чем сейчас!

И пилот вспоминает, как мама ей рассказывала один случай, сама пилот этого не помнила:

Ей было где-то 2-3 года. Все сидят в большой комнате и разговаривают. По включённому телевизору идёт художественный фильм про войну. Взрослые немного увлеклись разговорами и вдруг замечают, что маленькая пилот, вооружившись палкой, которую использовали для раззанавешивания штор, бросается к телевизору с явно очень серьёзными намерениями. Её еле успели поймать.

Когда ребёнка разоружили, решили всё же разобраться в ситуации: «Маленькая, ты зачем с палкой то на телевизор?»

Насупившаяся пилот: «А зачем там плохой дяденька хорошего убил?»

Как оказалось, она тогда не вполне различала реальность и кино. Не различала и думала, что то, что показывают – это реальность и, тем не менее, не боялась и готова была сражаться. То есть напала-то она совсем не на телевизор. Потом ей, конечно, объяснили, что то, что показывают, это всего лишь кино, и не по-настоящему.

Пилот штурману, отрываясь от воспоминания: Понимаешь, я тогда не боялась!

Штурман: И что? Тогда не боялась, сейчас боишься. Это ни о чём не говорит. Ты слишком быстро выносишь суждения о себе. К чему это самобичевание? Во-первых, в маленьких детях их сущность часто ещё не подавлена окружением, и им легче её проявлять. А во-вторых, страх не так уж плох, как тебе кажется, пилот.

Пилот уже спокойнее, но всё ещё язвительно: И чем это он, страх, не плох?

Штурман: Хотя бы тем, что в определённой степени, именно благодаря ему ты ещё до сих пор жива.

Воспоминание пилота о другом сне, пилоту 25-27 лет:

Во сне сознание пилота не раздвоено, и она ощущает всё происходящее как реальность.

Какое-то огромное здание в современном техно стиле. Лабиринтам помещений, казалось, нет конца. Это был очень серьёзный стратегический объект. Пилот, как всегда, была «в ударе». Она была разведчиком и диверсантом, в большей степени диверсантом, высокого уровня. За время своей работы она приобрела широкую известность, как в своей среде, так и среди своих противников. У неё были поистине невероятные способности. Её фирменным знаком было совершать диверсии и добывать сведения практически прямо на виду у противника прямо под носом, совершенно при этом не скрываясь. И, несмотря на все попытки её поймать, она всегда уходила и выкручивалась из любой ситуации.

У неё, и правда, были феноменальные способности, поговаривали, что её можно было в прямом смысле схватить за руку, а она всё равно непонятным образом выскальзывала. Сейчас она снова была на задании, в то время как за ней охотилась целая группа бойцов. Десять здоровенных мужиков носились за ней по этому зданию в тщетных попытках её поймать. Им уже даже неважно было предотвратить действия пилота, задача была другая, им нужно было, во что бы то ни стало её поймать и уничтожить. А её это только веселило, она, будто играла с ними: «Давайте, давайте, поймайте ветер!»

Однако радовалась она рано. В этот раз она работала не одна, как обычно, а с молодой напарницей. Тут-то её и ждал провал. Её напарница не обладала теми же свойствами, что и пилот и её схватили, схватили прямо на глазах у пилота. И вот её преследователи стояли и держали напарницу пилота, приставив к её горлу нож.

«Возвращайся, пилот, ты же знаешь, нам не нужна её жизнь, нам нужна твоя», – услышала пилот жёсткий голос одного из своих врагов: «Выбирай сама, кто должен умереть сегодня».

Они были недалеко, но пилот знала, она всё ещё может уйти, она всегда уходила, она могла уйти даже от летящей пули, для неё это не проблема.

Пилот развернулась. «Отпускайте её, я иду», – ответила она. Никакого страха. Внутренне она уже была готова к тому, что они её убьют. Пилот подошла к ним совсем близко.

«Отпустите её, я не сбегу», – снова повторила она. Но ей не поверили, тот же человек с холодными, непроницаемыми глазами и жёстким голосом криво усмехнулся и с ядом произнёс: «Ну, нет, нам слишком хорошо известны твои способности. Мы убивать тебя не станем. Ты сделаешь всё сама. Здесь и сейчас», – он протянул ей большой нож, – «У тебя не так много времени. Решай, либо умрёт она, либо ты. Даю слово, что если ты себя убьёшь, мы её отпустим. Не сделаешь этого – перережем ей горло».

Пилот посмотрела в эти бездушные глаза и прочитала по ним, что он не лжёт. Её враги сдержат слово. Им действительно нужна была только её смерть, больше ничего. И всё же такого исхода пилот не ожидала. Она ожидала смерти? – Да. Но не ожидала, что ей предложат сделать это самой. Она как-то неуверенно взяла протянутый ей нож, посмотрела на свою напарницу, снова на нож.

Внутри что-то сжалось, и её мысли впали в смятение: «Нет, я не могу сделать это сама! Я не хочу!», – метались они. Она стояла молча, и в каком-то странном оцепенении смотрела на нож.

«Решай!», – снова услышала пилот этот зловещий голос.

«Я сделаю это», – наконец услышала она свой, но ставший каким-то чужим голос.

Она приняла решение, но тело не повиновалось, руки застыли. Тело не хотело умирать, ведь оно было такое живое: «Я не хочу!!!!», – кричало оно.

«Я не хочу боли!!!! Я не хочу, я боюююсь!», – отозвалось в мозгу у пилота. Она чувствовала, как её постепенно охватывает слабость, пот выступил у неё на лбу, взгляд замутнился, она не видела уже практически ничего, кроме лезвия ножа, оно был так близко к её груди. Воображение услужливо рисовало ей, как нож входит в её грудь, разрывая плоть, она его практически ощущала.

«Решай!», – прозвучало снова, уже будто издалека. Пилот опять взглянула на свою напарницу и на такой же нож у её горла, увидела её расширенные глаза.

Мысли снова заметались: «Я должна… надо только сделать это быстро… а если… а вдруг у меня не получится… вдруг нож ударит в ребро… боль? Я не хочу!!!», – снова завизжало тело.

Мозг пилота работал лихорадочно: «Надо попасть между рёбер… надо в сердце… надо быстро…»

Но рука оцепенела, она не подчинялась. Тело пилота холодело от ужаса и ноги стали как ватные, чтобы не упасть, она прислонилась к стене, всё ещё держа нож у груди, готовясь для удара: «Я сейчас… сейчас… сейчас…», – повторяла она слабеющим голосом, ноги ослабели окончательно и она начала сползать по стене.

Она сидела у стены, всё также держа нож и всё также повторяя бледными губами почти в полуобмороке: «Я сейчас…»

Тот же человек с холодными глазами подошёл к ней, присел напротив и пристально глядя на неё, наблюдал за её внутренней борьбой, казалось, с каким-то почти садистским любопытством. А она всё не могла нанести этот проклятый удар.

Пилот бросила последний взгляд на напарницу и видит, как приставленный к той нож уже почти впивается в её горло, и она решилась. Секунда, рука дёрнулась для резкого сильного удара, теперь она готова была его принять.

Внезапно её запястье будто сдавили железными клещами. Это было так резко, что она даже не сразу поняла, что произошло. Её враг, который с таким интересом наблюдал за её душевными мучениями, схватил её за руку, остановив удар, который она собиралась себе нанести. Снова его непроницаемые глаза и слова, как показалось пилоту, со скрытой издёвкой: «Я не могу позволить тебе это сделать. Я так тебя люблю».

И эта его издёвка добила пилота. Переборки лопнули, заклёпки из парового котла повылетали, атомный реактор взорвался, как ещё можно описать состояние пилота. Всё! Не было больше страха, ей всё было всё равно и жизнь и смерть. Ей неважно уже было, что с ней сделают: убьют, не убьют, что вообще случится потом.

Как она на них орала. «Гады, сволочи!», – это лишь самые мягкие эпитеты, которым наградила их пилот. Она готова была разорвать их всех, и она чувствовала, что могла это сделать потому, что это был ураган, она была – ураган, торнадо, взрыв неимоверной силы. Эта энергия могла смести всё на своём пути.

Нечто буквально вырывалось у неё изнутри, какое-то непонятное существо. И это «нечто», это существо было неимоверной мощи. В памяти резко сверкнула картинка: Она что-то такое, постоянно меняющее форму. Свет, вспышки, и обрывки телепатических «фраз»: «Это нельзя так оставлять», «Знаю…», «Я к тебе…»

Пилот резко просыпается всё ещё в диком бешенстве с ругательствами на губах.

Голос Штурмана: Тише, тише. Это всего лишь тест, тест это.

Пилот взрывается: Тест!!!!!???? Далее следует непереводимый поток слов.

Штурман: Не надо столько текста, я всё это уже слышал. Я не хотел. Ты сама просила об этом.

Пилот буквально взревела: Не надо говорить мне, что я сама. Я не просила!!! Какой в этом смысл?!!! Какой?!!!! Что вы придумаете на следующий раз?!!!

Штурман: Ты хотела преодолеть страх смерти. Ты его преодолела.

Пилот в ярости прерывает: Что ты вообще понимаешь! Ничего я не преодолела! Ты думаешь, я смогла бы сделать это ещё раз, повторить, в этой реальности?!!

Штурман: Я очень рассчитываю на то, что тебе не придётся это повторять, потому что результат в любом случае будет трагичным. Если ты не сможешь, и по твоей вине кто-то погибнет, ты себе вряд ли это простишь, а если сможешь.

Пилот: Тогда какой во всём этом смысл?!!!!!

Пилот отрывается от воспоминаний.

«Какой в этом смысл?» – спрашивает она себя, – «Какой смысл в переживании близости и неминуемости смерти? Какой смысл в том, что она испытала этот страх?»

«Страх – это тоже энергия. Он ни хорош и ни плох», – так говорил ей Штурман, – «Всё зависит от твоих отношений с ним. Именно твой страх бережёт тебя, именно он остерегает тебя от безрассудных действий и даёт время на размышление. И он же может подавить твою волю, парализовать, привести к гибели».

Всё зависит от тебя. Научись пользоваться своим страхом. Помнишь, как в тот момент, когда ты тонула в море и смерть действительно была совсем рядом, именно твой страх перед паникой заставил тебя эту самую панику погасить и помог тебе продержаться, пока тебя не спасли. Знай, страх можно использовать, чтобы напугать другой свой страх. Помни, ещё раз повторю, это всего лишь энергия и надо просто научиться ей пользоваться.

Представь, что ты ведёшь машину, в ней есть педаль газа, есть педаль тормоза. Если ты будешь всё время жать на газ, то ты далеко не уедешь, если ты будешь держать ногу на тормозе, ты вообще никуда не сдвинешься. И только пользуясь и тем и другим, ты можешь совершить своё путешествие.

Страх – это твоя «педаль тормоза». Надо просто разобраться, научиться чувствовать, когда её надо нажимать, а когда нет.

Смерти не существует. Сущность бессмертна. Страх смерти – это просто повод подольше задержаться в игре под названием «Эта жизнь», и получить от неё то, что ты хочешь. Многие культуры проводили своих соплеменников через обряд инициации (посвящения), который часто сопровождался близостью смерти и иногда даже заканчивался ею. Ты спросишь меня, «зачем?»

«Зачем?»

Ответ на этот вопрос пилот позднее нашла в одной из книг:

«Когда воина начинают одолевать сомнения и страхи, он думает о своей смерти.

Мысль о Смерти – единственное, что способно закалить наш Дух.

К тому моменту, когда человек осознаёт устрашающую природу знания, он осознаёт и то, что Смерть на этом пути – верный Попутчик, незаменимый Партнёр, который всегда рядом. Смерть является главным фактором, превращающим Знание в Энергию и в реальную Силу. Прикосновением Смерти завершается ВСЁ. И ВСЁ чего она коснулась, становится Силой».

Глава 28. Разумно всё кругом

Конец августа.

Пилот утром идёт на работу, её путь к остановке пролегает по небольшой заасфальтированной тропинке. Она идёт по мокрому после дождя асфальту, старательно обходя переползающих дорогу улиток. Кое-где на тропинке она замечает их раздавленные панцири. Кто-то также шёл, спешил на работу, оставляя за собой безжалостно раздавленные улиточьи жизни. Она посмотрела на ползущую улитку, перешагнула её и подумала: «Может тебе повезёт, и ты успеешь проделать свой путь».

Всё разумно, всё живое, а люди так бездумно принимают чужие жертвы и считают, что так и должно быть. Они же цари природы! Пупы вселенной! Они убивают живых существ, съедают их плоть и не испытывают ни малейшего чувства благодарности за то, что кто-то принёс себя в жертву для того, чтобы сегодня они насытили своё тело и жили. Нееет. Они даже не осознают, что кто-то делает это для них, ради их жизни. Они думают, что те, кого они уничтожают и поедают, просто скот, который создан именно для того, чтобы они, люди, набили своё ненасытное брюхо.

Ненасытность и неблагодарность за то, что у них есть, за то, что этот мир даёт им – вот основные черты человека. Они разрушают и портят всё, к чему прикасаются, так же, как неразумные дети ломают свои игрушки. И они не хотят ни за что отвечать, хотят только брать. Мир снисходителен к детям. Но рано или поздно, взрослеть всё равно придётся.

Она снова посмотрела на «спешащих» куда-то с риском для их жизни улиток и мысль её повернула немного в другое русло. Мы, люди, не замечаем их, но с глупым самодовольством считаем, что нас-то обязательно должны заметить! Люди сотрясают пространство своими стенаниями и жалобами, молятся неведомым богам и клянчат, клянчат и клянчат.

«За что?!», – вопиют они, когда с ними или их близкими случается беда: «За что!!!!???? Где же ты Бог!?? Спаси!!!» – и тут же сами бездумно прерывают чью-то жизнь, как жизнь этих ползущих через дорогу улиток и не слышат их предсмертного вопля: «За что!!!????»

Так почему люди считают, что кто-то должен, и просто обязан (!), слышать их, слышать каждого из них? Вам никто ничего не должен! Может быть, для кого-то вы тоже просто переползающие дорогу улитки, и кто-то тоже спешит.

Разум.

Верят в это существа под названием люди или нет, но всё разумно в этом мире и он насквозь пронизан разумом и Солнце, как одна из бесчисленных звёзд, тоже разумно. Благодаря ему мы живём, и оно же может уничтожить нас в одно мгновение. И для него мы просто мельчайшая пыль, подобная той, которую мы ежедневно сдуваем с мебели.

Солнце.

Воспоминание пилота.

Как-то ей было не уснуть, она лежала, просто закрыв глаза, но сон не шёл. Что-то странное бродило в ней, непонятное чувство, как будто она что-то забыла и не могла вспомнить. Её куда-то тянуло, но она не знала куда, это было что-то странное, похожее на тоску по дому. Какая-то мелодия зарождалась у неё в голове, сначала она напоминала печальную песню, а потом стала меняться: непонятные неожиданные для пилота переливы, спады и подъёмы, это уже вроде была и не музыка, а что-то совсем другое.

Неожиданно «перед глазами» возник диск Солнца, но виден он был так, как если бы на него смотрели из Космоса. Странные «звуки» были в голове пилота, хотя это, наверное, были уже не звуки, а что-то иное, что сознание воспринимало как звуки, они стали усиливаться и приобретать ещё более замысловатые формы. Пилот внутренним взором «смотрела» на Солнце. И вдруг после очередного перелива её «песни» ей показалось, что Солнце «заметило» её и как бы «взглянуло» на неё!

Пилоту померещилось, что по Солнцу прошло волнение, и оно… вспышка… и пилот ощутила, что она умирает. Её сердце, казалось, начало медленно замирать, дыхание останавливалось, в голове что-то такое замелькало, откуда-то издалека ей послышался «голос» штурмана: Закройте её, быстро!!! И вроде как обращение к ней: «Ты не можешь теперь как раньше! Ты – человек!!!» Буквально через секунду её отпустило, дыхание восстановилось, и это ощущение странного медленного тягучего умирания исчезло.

«Голос» штурмана: Ты что делаешь!?

Пилот в смятении: Я не понимаю. Мне, кажется, было нехорошо.

Штурман: Не делай так больше.

Пилот: Я не очень поняла, что я сделала-то?

Штурман: Это трудно объяснить, а тебе в это поверить, но ты с ним заговорила, и оно тебе ответило. Но ты – человек! А человеку не выдержать эту энергию. Ты не то чем ты была раньше.

Пилот ещё не вполне пришедшая в себя от приступа, в полном изумлении: С кем заговорила?

Штурман: С Солнцем.

Продолжение размышлений пилота: «Да, всё разумно в этом мире, мы живём рядом с величайшим разумом – Солнцем и не замечаем даже его, где уж нам заметить что-то ещё. Друг друга не замечаем, но по-прежнему хотим, чтобы заметили нас. По-прежнему пытаемся разговаривать с Богом и что-то у него выпросить и выторговать, но ведь чтобы «говорить» с тем, что люди называют Богом, надо самим быть им быть – быть Богом».

Глава 29. Едины мира люди

Раздумья пилота, мысленный разговор с собой и людьми.

Быть богом – это значит быть разумом, быть творцом. Быть богом – это значит быть пилотом. Она знала, что в ответ на её размышления многие бы возмущённо взвизгнули: «Творить? Быть Богом? Да у тебя мания величия, детка! Есть же здравый смысл, и он говорит, что мир – это не твои придумки, он такой, какой он есть, он не зависит от тебя, мы и ты тоже ничего не можем сделать! Ты исчезнешь, а Земля так и будет вращаться и Солнце светить. И ты не можешь ничего изменить! Мир такой, какой он есть. А если ты такая великая, то докажи!»

Докажи? А почему я должна что-то доказывать? Зачем мне биться об ваши энергетические панцири, рушить возведённые вами баррикады, железным молотом крушить вашу картину мира, брать вас штурмом и загонять в своё стойло? Зачем мне это? Вы не мои домашние животные в конце-то концов. Мне ничего от вас не нужно.

Я знаю что вы мне сейчас скажете: что это всё отговорки, что на самом деле я не могу ничего сделать. И правильно! Именно так! ДЛЯ ВАС действительно ничего не могу сделать: не могу влезть в ваше тело, в ваши мысли и поуправлять за вас, посоздавать за вас вашу реальность, пережить необходимый ВАМ опыт. И не надо ставить мне это в вину. Мой мир – это мой мир, и в данный момент он где-то пересёкся с вашим и, возможно, какое-то время мы будем играть вместе с вами по тем правилам, которые вы здесь считаете незыблемыми.

Здравый смысл!? – усмехнулась сама себе пилот. Они говорят о здравом смысле? Оооо, наверное, именно благодаря вашему здравому смыслу вы и создали себе такую жизнь, которую теперь тихо ненавидите? И стонете, стонете и стонете. Да, возможно, когда уйду, ваше Солнце не померкнет, и ваша Земля будет существовать. Возможно. Но это будет уже ВАША Земля, и ВАШЕ Солнце, и они будут здорово отличаться от тех, которые видела и создавала.