скачать книгу бесплатно
– Как изволите! Непременно разбужу через час, исполню, как вы велели.
Молодой человек, ничего не сказав в ответ, направился к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж и покинуть гостиницу «Дунай».
Ровно через час Василий подошёл к двери, на которой красовался номер «9». Вначале тихонько постучал, но никто не ответил. Потом громче – опять в ответ тишина.
Коридорный занёс руку для более сильного удара, но дверь сама собой приоткрылась.
– Эй, есть, кто живой? – пошутил Василий и сам улыбнулся собственной шутке. В образовавшуюся щель потянуло чем-то приторно-сладким и до боли знакомым. Сердце коридорного тревожно забухало, как вечевой колокол, возвещающий об опасности.
Василий попытался заглянуть в щель, но увидел только угол постели и бледную руку с красными полосками. Он притворил дверь и вновь постучал – на сей раз настойчиво, словно отгоняя мысль о том, что увидел. В голове колотилось одно слово: «кровь», но он не хотел верить собственным глазам. Наконец, набравшись смелости, он приоткрыл дверь наполовину.
Обнажённая девица лежала поперёк кровати, устремив остекленевший взгляд левого глаза на коридорного, нарушившего её вечный покой.
Василий не закричал, лишь тихонько прикрыл дверь. С минуту постоял в задумчивости, затем сорвался с места и побежал докладывать о чрезвычайном происшествии вышестоящему начальству.
За две недели поисков сыскная полиция ничуть не продвинулась на пути к успешному завершению дела об убийстве Анны Блюментрост. Получили нарисованный со слов свидетелей портрет, и не более. Оставалась только одна примета – длинные руки. Если поначалу обращали внимание на мужчин с такой приметой, то постепенно она ушла на второй план.
Телефонный аппарат затрезвонил в девять часов три минуты, и взволнованный голос, прерываясь на каждом слове тяжёлыми вздохами, проговорил.
– У нас женщину убили.
Дежурный чиновник выслушал и начал задавать вопросы.
– Где находится убитая?
– В гостинице «Дунай», в девятом номере.
– Когда обнаружили тело?
– Несколько минут тому, всё в крови и девица ножом изрезана.
– Кто её нашёл?
– Василий, коридорный.
– Имя убитой известно?
Человек по ту сторону опешил, потом взял себя в руки.
– Коридорный говорит, что проститутка со Знаменской площади.
– Проститутка?
– Ну, мы, это… Номера часами сдаём.
– Понятно. Ждите, выезжаем.
К счастью, Филиппов оказался в рабочем кабинете – хотел с утра в тишине разобрать скопившиеся бумаги, пока не началось хождение горожан с заявлениями и просьбами.
– Владимир Гаврилович, – дежурный чиновник одновременно стучал в дверь и звал начальника.
Отворил сам Филиппов.
– Что стряслось?
– В гостинице «Дунай» совершено убийство девицы. Судя по полученным сведениям, нанесено множество резаных ран.
– Вызовите автомобиль из гаража, Бубнова, Маршалка, ну и, как полагается, эксперта, доктора и фотографа. Да, лучше, будьте любезны, телефонируйте доктору первого участка Александро-Невской части господину Чижу, спросите, не согласится ли он выехать на обследование молодой девицы, и расскажите о резаных ранах. Если он не сможет, то пригласите нашего. Хотя лучше сразу вызывайте заодно и нашего доктора.
– Владимир Гаврилович, кого из следователей приглашать?
– Постойте, Фёдору Григорьевичу я телефонирую сам.
Филиппов рассудил, что если второе убийство, как его описывал дежурный, похоже на первое – девицы Блюментрост, то следует оба этих дела вести совместно, а значит, следствие должен возглавлять один и тот же человек, то есть Петровский.
Нехорошее предчувствие охватило Владимира Гавриловича. Ещё одна убиенная, наподобие той, с Калашниковской набережной. Тогда только и узнали, что про руки, а преступник словно в воду канул. Ведь приметное пальто, шляпа, бородка к тому же, а толку никакого. До каждого городового доведено, но толку нет. Если в первые дни хотя бы доставляли кого-то в участки, то сейчас никакого движения.
Градоначальник по секрету сказал, что смерть проституток не так уж и важна, но если изверг станет резать мещан и, не дай бог, кого из дворян или знати, то тогда разразится большой скандал и многие повинные головы полетят с плеч. Не буквально, конечно, но постов лишатся многие, в том числе, как это ни прискорбно, приставы участков и, может быть, сам Филиппов. За свою должность Владимир Гаврилович не держался, хотя распутывание клубка преступлений свидетельствовало о живой работе. Это не сидение в канцелярии и не перекладывание бумаг, пришедших от начальства и от подчинённых.
Через восемнадцать минут начальник сыскной полиции и агенты прибыли на место.
Трёхэтажное здание цвета морской волны выходило фасадом на Лиговский проспект. Окна, окантованные побелкой, бездушно смотрели на город. Казалось, что даже они молчаливо свидетельствуют о разыгравшейся в третьем этаже трагедии.
Филиппов остановился у двери под номером девять и, не оборачиваясь, спросил у сопровождающего его управляющего:
– Туда кто-нибудь заходил?
– Только Василий, наш коридорный, – с угодливостью произнёс бархатным тоном служащий гостиницы и тут же затараторил: – Но он, как с порога увидел, спаси нас господи, – управляющий истово перекрестился, – так дверь прикрыл и ко мне. Ну, а я сразу же телефонировал вам. Нам, господин Филиппов, огласки не требуется, – и, понизив голос добавил, – отблагодарим по-царски.
Начальник сыскной полиции обернулся и так взглянул на управляющего, что тот задом ретировался за спины докторов и эксперта.
Филиппов толкнул тростью дверь. Она едва слышно скрипнула.
Владимир Гаврилович повернул голову к эксперту и врачам.
– Если позволите, я взгляну на девицу. Обещаю, что ни к чему не прикоснусь. Даже случайно.
Он вошёл первым и остановился у порога.
Комната была небольшой. Ничего лишнего для подобных почасовых гостиниц: большая кровать, застеленная свежим бельём, небольшой овальный столик, на котором стояла ваза с фруктами, бутылка вина, два наполненных наполовину фужера, два кресла с изящными спинками и почти воздушными ножками. Тяжёлые шторы на окнах были раздвинуты, сквозь прозрачный тюль падал дневной свет.
Владимир Гаврилович остановился у постели, поперёк которой лежало бездыханное тело. Одно плечо обнажено, белая нижняя сорочка потемнела от запёкшейся крови. Странно было, что живительной жидкости, которую гоняло по венам когда-то сердце, натекло не так уж и много. Лица девицы начальник не мог разглядеть – оно было исполосовано тонкими порезами, нанесёнными острым лезвием или бритвой. Волосы, тёмные от природы, ещё больше почернели от крови. На руках порезов не наблюдалось. Судя по рукам и телу, девица была еще молода.
– Господа, – начальник сыскной полиции потухшим взглядом окинул эксперта и докторов, – благодарю за предоставленную возможность осмотреть комнату. Можете приступать к своим обязанностям.
С этими словами он направился к управляющему, который, казалось, стал ниже ростом и боялся посмотреть на сыскного начальника.
– Где ваш Василий?
– Одну минуточку, вам прислать его сюда?
– Нет, проведите меня к нему. – Филиппов обернулся и окликнул Бубнова: – Иван Григорьевич, прошу следовать со мною.
Пройдя дальше по коридору третьего этажа, Филиппов строго сказал полицейским, стоящим в охранении места преступления:
– Никого не пускать. А вы ведите, – обратился он к управляющему.
Пока шли по лестнице, Филиппов времени зря не терял.
– Скажите… – Владимир Гаврилович вопросительно посмотрел на управляющего.
– Степан Иванович, – поспешно отозвался тот.
– Скажите, Степан Иванович, в котором часу заняли девятый номер?
– В десять.
– Стало быть, в десять. Понятно.
– Извините, – смутился управляющий.
Начальник сыскной полиции понял причину смущения и сам отрекомендовался.
– Филиппов Владимир Гаврилович, начальник сыскного отделения.
Позвоночник Степана Ивановича, словно гуттаперчевый, выгнулся вопросительным знаком.
– Очень приятно.
– Степан Иванович, вы мне расскажите, кто пришёл первым? Какими именами представились? Всё, что знаете.
– Первым пришёл молодой человек. У нас на ту пору свободным оказался только девятый номер в третьем этаже. Он немного подумал и согласился.
– Он один поднялся наверх?
– Так точно, взял ключ, сказал, что хочет подарок даме оставить.
– Значит, в руках что-то нёс?
– В том-то и дело, что с пустыми руками он был. Знал бы я…
– Вы его хорошо рассмотрели?
– Да нет, я не приглядывался. У нас здесь много всякого народу бывает, так что каждого не запомнить. Но, – управляющий сморщил лоб, – меня поразило, что в пальто он в летнее время ходит и шляпу с такими большими полями носит, что и лица толком не рассмотреть.
– Приметы какие-нибудь запомнили?
– Только бородку, такую небольшую, с аккуратностью подстриженную.
– И какими именами они записались?
– Мишутин и Иванова.
– Так сразу вы запомнили?
– Нет, – сознался управляющий, – я в журнал посмотрел.
– Документов он вам не показывал?
– Помилуйте, господин Филиппов, какие документы, мы ж номера почасово сдаём, и к нам кто только не приходит. А уж женатые мужчины или замужние женщины, так те тоже вымышленными именами представляются.
– Хорошо. На сколько часов этот Мишутин номер взял? На двенадцать?
– На двенадцать, это я по книге сверился. В девять они должны были освободить.
– Вы встречали ранее постояльца?
– Трудно сказать из-за шляпы, лица же я толком не разглядел. Бородка, и более ничего.
– А голос?
– Голос? – удивился Степан Иванович.
– Может быть, ранее где слышали?
– Гм-м, господин Филиппов, – управляющий даже приостановился на ступеньке, – озадачили вы меня своим вопросом. Подлинно сказать не могу, но вроде бы голос мне незнаком. Нет, – он покачал головой, – не слыхал.
– Не заметили, что под пальто на нём было?
– Не могу знать, пальто застёгнуто было у него под самый подбородок, да и ворот поднят, – припоминал управляющий, показывая руками.
– Из-под пальто, видимо, выглядывали носки сапог или туфель?
– Простите, но я не обратил внимания. Хотя постойте, – обрадовался Степан Иванович, – когда он повернулся, то я ещё подумал о высоких каблуках.
– О высоких каблуках?
– Именно, что он старался казаться выше, чем есть на самом деле. И в туфлях он был, точно, в туфлях. И тоже чёрного цвета, как пальто.
Спустились на первый этаж к рабочему кабинету управляющего, где у стены стоял, словно нашкодивший мальчишка, Василий с бегающими маленькими глазками, с испугом посматривая на Степана Ивановича.
Филиппов попросил управляющего оставить их одних.
– Значит, ты, Василий, обнаружил убитую?
– Так точно, обнаружил.
– И при каких обстоятельствах?
