скачать книгу бесплатно
– Одну минуту.
И действительно, через некоторое время раздался басовитый голос:
– Доброе утро, Георгий Тимофеевич! Чем обрадуете на сей раз?
– Трупом, – тяжело вздохнул пристав.
– Однако же, – судебный следователь, статский советник Петровский был приписан к двум участкам Александро-Невской части, в число которых входил и саксовский. – С самого раннего часа – и такой подарок. Удружили, сударь! – пошутил Фёдор Григорьевич.
– Чем богаты.
– И где находится сейчас ваше богатство?
– В начале Калашниковской набережной.
– Утопленница?
– Может быть, но мне доложили, что с резаными ранами на лице.
– Стало быть, ревность, – констатировал следователь.
– Вполне возможно, – подхватил мысль Петровского пристав. – За вами заехать?
– Если вам не трудно.
– Через четверть часа буду у вас.
Первым на место обнаружения женщины всё-таки прибыли полицейский Семёнов и Чиж с неизменным коричневым саквояжем. Полное имя доктора было Иосиф Корнелий Адамович. Он был родом из обрусевших поляков и поэтому предпочитал, чтобы его звали вторым именем вкупе с отчеством батюшки. Первое он недолюбливал – оно напоминало гимназические годы, когда сверстники подшучивали над ним. Он в удивлении вскинул брови:
– И где наши сыщики?
Ответом было молчание.
– Где наша утопленница? – доктор посмотрел на Семёнова.
– Вон там, – указал рукой полицейский в сторону стоявшего столбом сторожа.
– Веди, проводник.
Мёртвая женщина лежала на спине. Волосы ее уже высохли и казались теперь не такими тёмными, как раньше, когда были мокрыми. Но располосованное лицо и особенно белая от долгого нахождения в воде плоть щёк, лба, подбородка, шеи выглядела жутковато.
Пока доктор Чиж осматривал тело, подъехали на экипажах пристав со следователем и несколько полицейских, чтобы отгонять зевак от места предполагаемого преступления.
– Что нам скажет наш дорогой эскулап? – спросил пристав, поднёсший ко рту тонкий платок, хотя в утреннем воздухе расточался аромат свежести, к которому еще не примешивался запах тления.
Корнелий Адамович оставил без внимания слова господина Сакса и протянул Фёдору Григорьевичу то ли кошель, то ли мешочек из тонкой кожи размером четыре дюйма на шесть.
– Это было при ней.
– Что там? – полюбопытствовал пристав, выглядывая из-за плеча следователя.
– Сейчас же и узнаем, – Петровский со всей тщательностью открыл кошель, аккуратно достал из него промокшую книжицу, оказавшуюся документом, и начал читать. – Итак, настоящий заменительный билет выдан проститутке Анне Блюментрост, девице Эстляндской губернии…
– Тогда всё понятно, – губы пристава насмешливо изогнулись. – С «котом» что-то не поделила. Вот и разгадка.
– Может быть, – покачал головой следователь, – но я бы не подумал…
– Отчего?
– Девице только двадцать лет, прибыла в Петербург полгода тому, – и продолжил читать, с трудом разбирая слова: – «…двадцать лет, выдан на проживание в городе Санкт-Петербурге по первое февраля тысяча девятьсот десятого года взамен подлинного ея вида…» – ну и названия у них волостей, мне не разобрать. Впрочем, каким-то волостным правлением за номером четыреста пятнадцать, каковой вид хранится в канцелярии господина полицмейстера. По получении сей билет она обязана предъявить в местный полицейский участок для прописки. И дата – второе сентября тысяча девятьсот восьмого года. – Он протянул кошель и заменительный билет приставу. – Вы аккуратнее, бумага слегка размокла.
– Главное, имя известно, так что расследование будет быстрым и необременительным.
– Не знаю, – покачал головой следователь, – не нравится мне что-то…
– Фёдор Григорьевич, – поморщился Сакс, – дело обыденное. Девица взбунтовалась, или, того хуже, захотела перейти к другому «коту» или в другой публичный дом, ну и…
– Что-то мне подсказывает – непростое у нас с вами дело, и неизвестно, куда оно нас выведет.
– А вы что скажете, Корнелий Адамович? – обратился пристав к доктору. Тот пожал плечами.
– Моё дело – сделать вскрытие и поведать вам о том, что стало причиной смерти – утопление или нож. А следствие – это, простите, ваша епархия, и вам виднее, что там произошло с нашей порезанной красавицей.
– И то верно. Хотя… – следователь достал из кармана платок и начал протирать руки, покачивая головой.
– Вас что-то смущает? – поинтересовался Сакс.
– Не хотите ли передать дело в сыскную?
– Не вижу оснований, – выпятил губы Георгий Тимофеевич.
– У господина Филиппова везде глаза и уши, тем более, что наша, как выразился любезный Корнелий Адамович, красавица может обитать на другом конце столицы.
– Резон, конечно, есть. – Перспектива передать дело в чужие руки приставу понравилась. Тело прочь – и гору с плеч. Меньше будет забот, иначе можно ни «кота» не найти, ни публичный дом, в котором прежде обитала убитая. – Вы думаете, Владимир Гаврилович не воспротивится такому повороту? Я слышал, что сыскная полиция завалена текущими делами.
– Телефонируйте, – следователь сложил платок и убрал его в карман, – и узнаете настроение господина Филиппова. Да, если я более не нужен, то позвольте мне откланяться. – Он уже собирался выйти, но с порога обернулся к доктору: – Корнелий Адамович, когда вы завершите вскрытие?
– К вечеру.
– Буду с нетерпением ждать. – Он слегка приподнял шляпу и вышел.
– Значит, к вечеру вы мне пришлёте отчёт о вскрытии? – в свою очередь, спросил доктора пристав.
– Пришлю. Н уже могу сказать, что наша утопленница брошена в воду, будучи трупом.
– Вы хотите сказать, что кто-то её зарезал, а потом бросил в реку?
– Совершенно верно.
– Стало быть, надо искать место убийства?
– Георгий Тимофеевич, вам виднее. Моё дело – представить вам нужные бумаги.
– Хорошо, Корнелий Адамович, – кивнул головой Сакс. – Можно отправлять тело к вам?
– Пожалуй, да.
Пристав отдал распоряжения полицейским и укатил на поджидавшем его экипаже. Надо было составить отчёт о происшествиях, случившихся за прошедшие сутки, отослать в канцелярию градоначальника и в сыскную полицию, чтобы там внесли полученные сведения в журнал приключений.
В участке Георгий Тимофеевич приказал собрать в служебном кабинете старшего и младших помощников. Распоряжение бросился выполнять всё тот же Семёнов, оказавшийся под рукой. Предстояло опять навестить ротмистра Преферанского. Титулярный советник Баранов, заведующий полицейской командой на Николаевском вокзале и губернский секретарь Петраков, по счастью, находились в участке – заехали по служебной надобности. Пришлось ждать только Михаила Александровича, который, к вящему удовольствию присутствующих, не задержался, а прибыл цветущим, без следов похмелья.
– Добрый день, – поздоровался за руку с присутствующими в служебном кабинете.
– Что ж, – пристав Сакс осмотрел помощников, – вы, видимо, уже слышали об убийстве на Калашниковской набережной…
– Убийстве? – удивлённо переспросил Баранов. – Мне сказали, что женщина свела счёты с жизнью.
– Увы, Николай Петрович, вынужден вас огорчить: нашу молодую красавицу сперва зарезали, а уж потом бросили в воду. Рассчитывали, что отнесёт подальше, но её прибило к берегу.
– В неподходящем месте, – вставил ротмистр. – Проплыла бы с полверсты – и…
– Выплыла у нас, – оборвал разглагольствования старшего помощника пристав, – и, как бы ни хотелось некоторым из нас, – он выразительно посмотрел на Преферанского, – делом придётся заниматься нам.
– А сыскная? – не унимался Михаил Александрович.
– Я буду телефонировать господину Филиппову, но, как бы ни обстояло дело, нам всё равно придётся заниматься девицей, тем более что имя её уже известно, – Георгий Тимофеевич осторожно взял просохший документ, заглянул в него и прочитал: – Анна Блюментрост, уроженка Эстляндской губернии, прибыла в столицу в прошлом году, заменительный билет не просрочен. Так что вам, – он обратился к Петракову, – надо выяснить, где прописана девица.
– Проверю сначала у нас. Если не в нашем участке или части, то проверю в Адресном столе.
– Хорошо, – Сакс постучал пальцами по столу. – Какие ещё будут предложения?
Трое помощников молчали. Только спустя минуту высказался всё тот же Петраков.
– Георгий Тимофеевич, когда мы узнаем адрес девицы, можно будет о ней расспросить людей в том околотке. А сейчас просто не с кем разговаривать.
– Тогда за вами адрес. Вам нужна помощь?
– Нет, – Иван Иванович украдкой посмотрел сначала на Баранова, потом на Преферанского и, убедившись, что они не горят желанием оказывать ему помощь, повторил: – Нет, я справлюсь.
– Когда мы будем знать адрес девицы?
– К вечеру.
– Постарайтесь, голубчик, управиться к обеду, – с надеждой в голосе произнёс Георгий Тимофеевич.
– Постараюсь, – помощник встал.
– Идите, голубчик, идите. И вы, господа, пока ступайте, я вас позову, когда будет нужно.
Далеко ходить не пришлось. Анна Блюментрост проживала на территории участка, порученного попечению пристава Сакса. Оставалось съездить по указанному адресу, поговорить с людьми, знающими убитую и привести их на опознание. Хотя последнее сделать было затруднительно, но всё-таки стоило попытаться.
– Георгий Тимофеевич! – довольный вид появившегося на пороге Петракова показывал, что что есть результат.
– Вижу, с хорошими вестями, – Сакс даже потёр руку об руку.
– Есть кое-что, – не то с волнением, не то с театральной застенчивостью сказал младший помощник.
– Не томи. Ну, что там?
– Девица Блюментрост проживала на Конной улице и, если можно так сказать, в основном работала у Ново-Александровского рынка, это который раньше Конным именовался. Я думаю, есть необходимость посетить место жительства и разузнать у соседей или наперсниц насчёт нашей утопленницы.
– Я тоже так думаю, хотя наш Петровский прав. Чем чёрт не шутит, может быть, сыскная нам поможет в ведении дознания. А?
– Георгий Тимофеевич, мы уже почти всю работу сделали, а они только сливки с молока снимут. Мы быстро там разузнаем о том, кто девицу за собой числил, – и в каталажку его, а там он нам всё расскажет.
– А если не расскажет?
– Георгий Тимофеевич, господин подполковник, в каталажке все поют, как те канарейки.
– А что, если её хахаль не имеет отношения к убийству? – выказал сомнение пристав.
Петраков от досады только недовольно засопел, а Сакс прикинул, какие для него могут быть последствия, если убийца так и не отыщется. А так – сыскная ведёт дознание, с неё и спрос. О себе надо больше думать, о себе.
Несколько минут пристав сидел и с ненавистью смотрел на телефонный аппарат, растравляя в душе возникшую вдруг из ниоткуда злость. Надо было телефонировать в сыскную полицию, но что-то мешало – то ли природная леность, то ли слегка насмешливый голос Владимира Гавриловича, нынешнего начальника.
После разговора с телефонисткой в трубке наконец раздался приятный баритон:
– Филиппов у аппарата!
– Доброго дня, Владимир Гаврилович! Простите за беспокойство.
– Да, да, я слушаю.
– Подполковник Сакс…
– Георгий Тимофеевич! – голос по ту сторону провода казался обрадованным, хотя сам пристав не испытывал бы радости от звонка какого-то там подполковника. – Как здоровье?
– Не жалуюсь, хожу пока ещё сам, – попытался пошутить Сакс, – никто не поддерживает.
– Главное, чтобы с дороги не столкнули, – Филиппов намекал на изменения, происходящие в столице. Председатель Совета министров и по совместительству министр внутренних дел Столыпин взялся за реформирование полиции, и в первую очередь – засидевшихся на тёплых местах полицейских начальников, которых отправлял либо командовать в другие города, либо в отставку.
– Это как карта ляжет, – осторожно ответил пристав.
– Георгий Тимофеевич, у вас что-то стряслось? – начальник сыскной полиции не стал затягивать обмен любезностями.
– Случилось, – тяжело вздохнул подполковник и начал рассказывать о прямо-таки зверском убийстве молодой женщины.
– Значит, при ней нашли «жёлтый билет»?
