Нам не привыкать жить в интересные времена

Именно в те годы меня постигла первая детская влюблённость. Не сказать, чтобы она была уж настолько серьёзной, но ощущения тогда появились столь непривычные, что я помню их до сих пор. Хотя следующие мои пассии оставляли не менее яркие переживания. Но тот раз был самый первый, потому и незабываемый. Я и мой товарищ Лёша Власов (с ним мы и сейчас поддерживаем связь) конкурировали за внимание Маши Куланды. У нас тогда была настолько сплочённая банда, что остальные посольские и прочие дети её ужасно боялись. Мы, например, совершали набеги на жилые дома в посольском городке и тырили кока-колу с фантой, которую грузчики оставляли у дверей, забрав ящики с пустой тарой. Пытались краденой в посольском гараже ножовкой распилить металлический ящик для пожертвований, который для чего-то стоял возле раздевалок бассейна. Перелезали через забор, за территорию посёлка, что было строжайше запрещено. Делали мы это для того, чтобы в местной лавке купить на позаимствованные в папином кармане монетки патаки. Это такие петарды различной силы взрыва. Причём некоторые были настолько мощные, что разбивали в хлам бутылки из-под той же кока-колы. Бомбочки эти мы закладывали в термитники и поджигали. Взрывом домики несчастных насекомых разносило на куски. Но мы считали, что тем самым приносим пользу, очищая территорию посольства от вредителей. Маша тогда категорически противилась той несправедливости, что родилась девочкой. Она коротко стриглась, никогда не носила юбок или платьев, исключительно шорты и мальчиковые рубашки. Требовала, чтобы её звали Махом, с ударением на последний слог. Короче, хулиганили мы не по-детски. Потому мы с Лёхой оба оставались, как говорится, не удел, ибо некогда было, не до романтики взаимоотношения полов. Она была просто «своим парнем». Или, как позже бы сказали – пацанкой. Потом, в Москве, уже учась в классе 7-8, мы встретились, так как родители наши поддерживали отношения по работе. Конечно, было интересно глянуть на свою самую-самую первую любовь. Но… это уже была девушка, в платье и с причёской, со своими уже девичьими формами, увлечениями и задумками на будущее. Мне она показалась обычной московской школьницей, без того пиратского блеска в глазах, который запомнился мне по Индии. Как будто и не было никогда того оторвистого Махома. И дальнейшего общения больше не случилось. Мы уже были разные люди, со своими интересами и понятиями. Уже в этом веке, году в 20-ом, я набрал в Фейсбуке её имя и фамилию. Поиск выдал мне два профиля. В одном были размещены несколько фотографий солидной тётечки на фоне грузинского флага. Эту страничку я сразу отверг, подумав, видимо полная тёзка, Маша же не может так выглядеть. На втором дело обстояло гораздо лучше. Там была женщина моложавая и симпатичная, но очень отдалённо напоминающая мою подругу детства. Представившись, я задал вопрос, не её ли 50 лет назад звали в Индии Махом? Ответ гласил, что в Индии бывала её тётя, тёзка и дала мне ссылку на ту страницу, которую я открывал прежде. Подавив разочарование, я написал уже тёте в личном сообщении. Вкратце рассказал о себе. Что треть сознательной жизни провёл в Индии, написал несколько книг. Через некоторое время она ответила, что рада меня слышать и видеть. Поведала немного о себе. Упомянула, что даже почитала в интернете обо мне и моей литературе. Удивилась, что я после стольких лет жизни за границей решился вернулся в «эту пропащую страну», что в России всё плохо и станет только хуже. И тому подобное. Я понял, что порою прошлое лучше не тревожить. И не портить себе впечатление о нём и людях из той эпохи. Хотя бы для того, чтобы не разочаровываться в них. Конечно, с Марией мы больше не общались. Приоритеты и ценности у нас уже совсем разные. Но… счастья ей, как она его себе представляет. И равновесия…

Глава