Стоимость ЭГО

Так, люди втягиваются в череду конфликтов, уже позабыв, с чего все началось. Тема спора – уже неважна; это может быть какая-нибудь нелепая мелочь – она лишь почва для «возмездия». Поэтому в споре оппоненты могут преспокойно темы сменять, сами того не замечая, ворошить уже все возможные разногласия ради реальной непризнанной цели – доказать свое превосходство.

Люди в споре не ищут конкретных решений, а по сути таким нездоровым образом доказывают друг другу, что их можно любить. Спорящий словно просит, чтобы мы, отстаивая свою правоту, вели себя гуманней с его иллюзиями. Просто, возможно, без них он себе жизни не представляет.

Любой другой человек – это зеркало, где отражаются наши надежды и страхи, пока нам проще проецировать их вовне, нежели признать и принять в себе. Познать себя означает осознать свои иллюзии, освободиться от них и принять реальность.

«Должен» и «хочу»

Порой приходится действовать вынужденно, не по своей воле, а потому что так «надо», потому что ты – бедная несчастная жертва обстоятельств, у которой нет выбора, а потому нет и ответственности ни за себя, ни за свою жизнь. В такие моменты живешь по принуждению, под ударами плети, которые наносит повозчик судьбы.

Такой выбор делаешь сам, чтобы обвинить во всем правительство, начальство, родителей, друзей, случайного встречного – кого угодно, лишь бы закрыть глаза на собственный вклад в свою жизнь. Так прячешься от «горькой» правды о себе, как о слабой инфантильной личности, избегаешь трудностей, не решаешь проблемы, а строишь из себя жертву обстоятельств, которую надо по справедливости пожалеть и вознаградить за понесенный ущерб.

Позиция жертвы – это состояние, когда уверяешь себя, будто выбора нет, но есть обязательства, которые связывают по рукам и ногам. Став жертвой, действуешь не по выбору, а когда должен и обязан – то есть от безвыходности.

Жертва не выбирает действовать. Ей «надо» действовать, потому что жизнь прижала и обстоятельства вынуждают.

Все от такого человека чего-то хотят, ждут чего-то, все ему уже давно надоели, в то время как он сам ничего решать не хочет, а хочет только отдыхать и развлекаться. И любые препятствия к желанному, рассматривает как одну большую вынужденность выползать из зоны комфорта.

И так живет большинство. Люди себя выталкивают по утрам на офисные плантации, потому что у них «нет выбора», а есть только принудиловка. Всю жизнь тянут лямку, не понимая, что это и был их собственный выбор, продиктованный внутренними противоречиями.

Вся эта рабская вынужденность заканчивается ровно в тот самый миг, когда осознаешь, что сам выбрал так жить. А если за выбор ответственности не принял, и ждешь, пока жизнь сама наладится, реальные возможности роста остаются незамеченными.

И позиция жертвы, и ответственность – всего лишь умственный финт – способ мышления. Позицию жертвы выбирают ради вторичной выгоды – свалить вину за события своей жизни на внешнюю инстанцию. Дескать, пусть «там» виновные раскаются, и уже начнут нашу жизнь налаживать…

Обратите внимание, какой это детский подход – насупиться, или разрыдаться, чтобы кто-то там, во вне узрел творящуюся с нами несправедливость и принялся нас утешать.

Жертва не умеет действовать. Она ждет, что все обойдется, уляжется и обустроится как-нибудь само собой, без ее активного участия. Но ничего толкового самопроизвольно обычно не происходит. Перемены к лучшему требуют сознательных усилий. Чудеса, наследства и прочие дары судьбы в расчет не берем. В целом жизнь меняется, когда сам движешься в желаемую сторону.

Делать выбор бывает страшно – это реальные перемены, за которые несешь ответственность. Но только так можно повзрослеть и выбраться из состояния вечного пострадавшего, неспособного управлять своей жизнью.

Самостоятельность и ответственность – это и есть нелегкий путь душевного взросления.

К привычным, заезженным тропинкам, страшно привязываешься, потому что на них чувствуешь себя продвинутым «юзером» – царем ничтожных кубических сантиметров «комфорта».

Избегаешь ответственности за свою жизнь, когда не хочется осознавать, кто ты есть, и чего достоин. Избегаешь ответственности, и обвиняешь других, чтобы сохранить раздутую самооценку, которую правда разбила бы в щепки.

Да, в очередной раз все сводится к самооценке. Все очень любят ее завышать. Хлебом не корми, дай только повод почувствовать себя крутым и востребованным. А потом, когда проникся иллюзией своего величия, становится страшно ее терять. И в такие моменты капитулируешь, спасаешься от реальности бегством, снимаешь с себя ответственность за свои промахи и становишься жертвой обстоятельств.

Так плохой танцор отказывается признавать факты, начинает философствовать и рационализировать: туфли жмут, не выспался, пол скользкий, завистники помешали, не повезло. Любые оправдания – в счет. Лишь бы самому в них верить.

Так прячешься от правды, уверяешь себя, что на самом деле ты умный и важный, а во всех проблемах виноваты другие… Пытаешься сохранить свою завышенную самооценку нетронутой, потому что проще обижаться на жизнь, чем признать свой вклад в ситуацию.

Для самообмана подходит любое самооправдание, на которое хватает неосознанности повестись. Так создаешь внутренний раскол, чтобы сохранить иллюзию собственного величия, и остановиться в развитии.

Но подспудно правду знаешь, и до ужаса ее боишься…

Подспудно знаешь свой обман. А на поверхности сознания продолжаешь себе врать и будешь готов «придушить» любого, кто на этот самообман намекнет. Будешь свою ложь отстаивать с пеной у рта.

В зоне комфорта увязаешь, когда перемены ставят под угрозу необоснованно раздутое величие. Подавленная правда создает неврозы.

Исцеление требует признания правды. Только ты сам ответственен за себя и свою жизнь.

Вынужденность, безвыходность и обязательства – одна большая иллюзия. Все это – свой реальный выбор, продиктованный сомнениями и внутренними противоречиями. Всегда сам выбираешь жить так, как живешь.

Если домашние заставляют прибраться, не предлагая других вариантов, все равно остается выбор. Можно сознательно отказаться от дел, и принять последствия. Можно сознательно согласиться заняться уборкой. В любом случае выбор совершаешь. А если ответственным быть не привык, даже в такой невинной ситуации станешь жертвой обстоятельств.

Так даже небольшая услуга может оказаться тяжким страданием потому, что воспринимается вынужденной ношей – проблемой, которую не постеснялись свалить на безвольного холопа. И теперь, не имея выбора, приходится, сопротивляясь жизни, делать свой рабский труд, тянуть чужую ношу. А после – тихо возмущаться чужой «наглости», мечтая поднять бунт против всего мира.

Достаточно одного трезвого взгляда на ситуацию, чтобы увидеть всю ее несуразность. Когда тебя просят что-то сделать, – это момент совершения выбора. И этот выбор есть всегда. Можно отказать, можно прикинуться дурачком, убежать, огрызнуться, можно исполнить просьбу. Достаточно признать, какой выбор ты сам хочешь сделать. Не вынужден, а хочешь! Честное взвешенное «хочу» в любой ситуации освобождает от надуманного принуждения.

Да, в жизни есть ограничения. Ты – человек, а не божество. Не можешь создавать любые желанные условия по мановению ока. Можно дойти до абсурда и начать возмущаться вынужденности дышать воздухом, есть пищу и справлять нужду. Это данности жизни – их остается спокойно принимать.

А проблемы возникают там, где неизбежные данности путают с обычными житейскими трудностями. Так свое нежелание делать что-либо принимают за неисполнимую невозможность.

Трезвое «не могу» указывает на реальное ограничение. А бывает «не могу» невротическое, когда нежелание заниматься делом оправдываешь внешним якобы «ограничением». Дескать, и горы свернул бы, кабы во время разбудили… Та самая позиция жертвы обстоятельств.

Стать божеством не можешь – это правда. И переживать тут бессмысленно. А если переживаешь, что не можешь бросить курить, – это уже невроз, которым оправдываешь свое нежелание бросать курить.

Утверждение, будто не можешь бросить курить, подразумевает, что можешь и не бросать. Просто не хочешь признать своего реального желания курить.

Любое «хочу» может обернуться «надо», когда дело оказывается сложней, чем предполагал. Если сдаешься и уже не хочешь продолжать, именно это свое нежелание и надо бы принять как данность, а не терзать себя за свои слабости. Если дело оказалось сложней, лучше уж сразу признать свое «не хочу», нежели обманываться лживым «не могу».

Эмоциональные «надо», «не могу» и «вынужден» – это неврозы, в ситуациях, где отказываешься брать ответственность за свой выбор, апеллируя к своим якобы ограничениям.

Не можешь заняться спортом? Не надо делать из себя пострадавшего. Просто спокойно признай, что можешь забить на спорт.

Ответственность – это честное признание последствий собственных решений, осознание себя главной причиной происходящего с собой. Уклонение от ответственности за свою жизнь – это застревание в душевном детстве, бесконечные обиды и терзания.

Быть ответственным означает просто замечать, что ты всегда делаешь то, что хочешь и получаешь закономерные последствия своего выбора.

Раздутое величие

«Я» состоит из мысленных образов о самом себе: какой я, что мне присуще, на что способен, чего заслуживаю… «Я» страшится разрушения этих образов больше всего на свете… «Я» боится потерять себя, сгинуть в неизвестности, и поэтому укрепляет образы о себе всеми возможными способами.

Так повышают уверенность в себе. Но проблема неуверенности никуда не уходит, а временно затаивается, чтобы, как черт из табакерки, неожиданно выскочить с удвоенной силой.

«Я» может использовать любой образ себя в качестве фундамента, если способно в него поверить. Неважно, насколько очередное представление о себе соответствует реальному положению дел. «Я» может вообразить себя президентом мира, и если этот образ покажется ему устойчивым и надежным, он станет кирпичиком в его фундаменте. «Я» выживает, пока честно верит в эти придуманные образы. Когда человеку удается убедить себя в своих замечательных качествах, – неважно существуют они, или нет, – он будет за них отчаянно цепляться, потому что на них базируется его индивидуальность.

Следует сразу уяснить, что «я» плевать на честность с собой. «Я» не заинтересовано ни в истине, ни в развитии. Единственное, чего «я» по-честному хочет – это укрепление собственных позиций – то есть слепого повышения уверенности в себе. Вся сопутствующая жизнь воспринимается «я» сквозь призму этой основной потребности… в самоутверждении. Все богатство человеческих реакций зависит от уровней утонченности этого повсеместного психологического самоудовлетворения.

Укрепленное «я» формирует эго – динамическое равновесие взаимосвязанных образов о себе самом. Эго – это такая яколка, которая, пребывая в безопорном «сейчас», прыгает с одной иллюзорной опоры на другую, с мысли на мысль, таким образом, продолжаясь во времени.

Чувство собственной важности (ЧСВ) – это удобрение и подкорм для иллюзорных опор эго. Когда собственная важность тешится, яколке мерещится, что надежных опор для нее вокруг много, можно распрыгаться в разные стороны: «и тут меня любят, и там я умный и красивый… А вот я теперь!.. А вот я так!.. А еще я…» Ну, и т.д.

Чувство собственной важности позволяет поверить эго, что оно одобрено в самых разных своих проявлениях. Поэтому эго непрерывно старается свою важность взращивать – именно это и называют повышением уверенности в себе. Чем сильней у человека чувство своей важности, тем уверенней и веселей его «я» самодовольно прыгает по своим многочисленным опорам – с образа на образ, с иллюзии на иллюзию, полагая, что все они одобрены, и потому – реальны.

На деле завышенное чувство собственной важности проявляется в барских замашках, поучающем самовлюбленном зазнайстве, вздутом самомнении, напыщенности, «святой» скромности, претензиях на «высокое», «уникальное» понимание… и т.д. и т.п.

А боком раздутая важность выходит тоже однообразно и банально: высокая ранимость, психологические откаты и потеря уверенности в себе, зависимость от чужого мнения, болезненная потребность в доказательствах своей правоты, снижение радости от живых мелочей настоящего момента. И это еще цветочки…

Все бы ладно, да вот эго удивительно быстро подсаживается на новые опоры, и потеря любой из них для него страшна и болезненна, потому что ставит под сомнение все прочие. Терять опоры для эго смертельно мучительно, ведь за их счет, оно чудом держится в безопорном «сейчас», где происходит настоящая жизнь.

Может возникнуть справедливый вопрос: как этих мук избежать, или как-то их сократить? Как сохранить уверенность в себе и удержать самооценку от колебаний? Есть два пути. Первый – просветлеть – то есть избавиться от потребности в психологических опорах. Второй – сделать опоры хотя бы относительно устойчивыми.

И если просветление подходит лишь самым продвинутым, хорошо подготовленным к истине единицам, то второй путь – это норма для любого относительно здорового человека. Как сделать опоры «я» устойчивыми?

Решение всех психологических проблем сводится к принятию правды. Честный с собой человек основывает уверенность в себе на реальных достижениях. Самооценка, основанная на фактах устойчива, потому что для ее обоснования повсюду обнаруживаются, оставленные жизнью, самопроизвольные и неожиданные аргументы, которые нет необходимости искусственно фабриковать.

Честному человеку не требуется выкатывать напоказ «доказательства» своей крутизны. Он вообще ничего намеренно не демонстрирует, потому что удовлетворяется своим реалистичным имиджем, проявленным, как спонтанное следствие его образа жизни. Такая независимость от красивых масок экономит огромное количество энергии и стабилизирует самооценку.

А самозваный король то и дело беспокоится за свои ложные показания, затрачивает вагоны энергии на сокрытие нелицеприятных фактов, поддержание сфабрикованного имиджа и страх последующего разоблачения. Сначала он повышает уверенность в себе соблазнительной ложью, а затем ее быстро теряет, потому что и сам в глубине души в себя не верит.

Обманщик постоянно тревожится, потому что подспудно знает свою ложь. Он не уверен в подлинности своего показного имиджа, что выливается в общую «по жизни» неуверенность в себе.

Быть настоящим собой – свобода. Пытаться быть другим – самонасилие.

Когда самооценка выстраивается на ложных образах, неуверенность в себе становится неизбежным спутником, потому что ложные образы на поверку – хрупки, и разбиваются, причиняя унижения.

И ведь хрупкость лживых масок – еще полбеды. Главная проблема – куда опасней. Тенденция уходить в иллюзии может нарастать, вплоть до серьезных психических отклонений, когда погружаются в выдуманные образы настолько самозабвенно, что связь с реальностью окончательно обрывается.

А начинается все с мелочей. Если не самая любимая черта, например, обидчивость, не вписывается в тот «красивый» образ себя, который «я» всем позиционирует, эту черту «я» начинает сдерживать и подавлять, – ведь обидчивость идет вразрез с ложным образом продвинутой личности, которым «я» тешит собственную важность.

«Я» склонно обряжаться такими масками, за которые, как «я» считает, его будут любить. Поэтому «принцессы» не облегчаются, а копят «балласт» в кладовых бессознательного, чтобы однажды подавленное прорвало на поверхность каким-нибудь психосоматическим недугом.

Бездумное откармливание чувства собственной важности повсеместно принимают за повышение уверенности. На деле таким образом повышают лишь ее колебания из крайности самовлюбленности в крайность самопрезрения.

На запущенных стадиях, когда эго не хватает реалистичных поводов для самоутверждения, оно либо проходит через стресс горькой правды и душевно растет, либо пересаживается на иллюзии. Таким образом ложь становятся защитной «броней» от реальной жизни.

Наполеоны, Христы и другие «великие» личности из психбольниц – наглядные примеры случаев, когда эго полностью прекращает вести учет реалистичности своего имиджа, и поднимает самооценку привлекательным самообманом.

Быть психически-ненормальным в социуме непрестижно, поэтому участники жизни стараются сохранять внешнюю видимость адекватности. Сама эта «адекватность» качественно тешит самолюбие. С другой стороны, потребность в повышении уверенности в себе – то бишь в самоутверждении, порой заставляет всех нас слегка забегать вперед… и приукрашивать свой честный имидж. В итоге большинство лавирует между реалистичной адекватностью и раздутым иллюзиями самолюбием.

А когда человек снова и снова искушается эксплуатировать красивую ложь ради самоутверждения, он становится зависимым от самообмана, и создает потенциал для полного отрыва от реальности, переходящего в стадию безумия.

Поэтому, даже если вы не заинтересованы в просветлении, все равно имеет смысл держаться как можно ближе к истине, и шаг за шагом устранять все ложные личины эго.

Порой, «я» устраивает клоунаду, одевая маску беззаботной, все в этой жизни давным-давно познавшей мудрой личности, и сыплет цитатами из авторитетных источников, аки собственными глубокими прозрениями. Иногда «я» надевает благочестивую маску благородного рыцаря, полагая, что именно так заслужит вожделенное признание. Иногда с той же целью одевают маски отрешенного мудреца, всемогущего покровителя, или какой-нибудь таинственной принцессы.

Возможных образов для ложного повышения уверенности – бесчисленное количество на любой вкус и цвет. А чаще всего «я» тяготеет к стандартному образу успешного в наше актуальное время человека.

И ведь это срабатывает! Красивые лживые маски находят своих поклонников-идеалистов, – а те питают наивным восхищением самообман зазнавшегося «я». Иногда слепцы группируются и образуют небольшие компании, секты и целые религии, где локальная «звезда» сияет проекциями своих влюбленных фанатов.

Каждый сталкивается с искушением – повышать уверенность в себе подкручиванием регулятора собственной важности в очевидном для всех направлении. Всем нравится чувствовать свою важность. Все хотят любви, хотят максимум одобренных общественностью опор для маневров собственного «я», чтобы из реальности не исходило угроз, чтобы она источала дух всеобщего одобрения, чтобы дорожка личного пути была ковровой и устланной свежесрезанными цветами, а впереди маячил райский свет…

И социально-одобренные чувство собственного достоинства и уважение – просто преломление основной потребности нашего маленького «я», неустойчиво барахтающегося на поверхности хаотичного океана жизни.

Чувство собственной важности не раздувают только, когда отчетливо осознают последствия этого выбора на предельно короткой дистанции с истиной.

Настоящий момент жизни – самый сложный вызов для нашего «я», живущего за счет сценариев, протянутых во времени, в прошлом и будущем. Здесь и сейчас мы непрерывно возрождаемся, невероятным чудом переносим эго из мгновения в мгновение, удерживаем образы себя, снова и снова их воссоздаем.

Реальная стабильная уверенность в себе – следствие признания правды. Кем бы вы ни были, исследуйте себя. Сомневайтесь в себе до конца, пока ложное не будет отсеяно. Истина выдержит любые поверки и останется твердой почвой для устойчивой самооценки.

Честность – единственный способ подготовиться к истине. Достаточно без всякого самоедства отражать, что происходит в текущий момент жизни. Вполне уместно позволять себе выражать свои сильные стороны, осознавая, как такое выражение воздействует на самолюбие. Умеренное самоутверждение с проникновенным осознанием происходящего – это путь к оздоровлению личности. И только осознанного и честного с собою человека, я в это верю, истина приведет не к безумию, а к духовному просветлению.

Жадность и эгоизм в отношениях

Наверное, если попросить обывателя описать, что собой представляют жадность и эгоизм, скорей всего на ум будут приходить примеры поступков по типу: «эгоизм это, когда…» То есть само переживание человек, как правило, принимает за чистую монету, а внимание соскальзывает на события, которые эгоизмом окрашиваются. Как я это вижу, не существует ни эгоизма, ни жадности. Есть только элементы, которые словно пиксели на мониторе создают их иллюзорные образы. И пока мы не различаем эти составные частицы, образ кажется целостным и реальным. Эта метафора с пикселями подходит практически под любое явление. В этой главе я попробую разложить эгоизм и жадность на элементы.

На событийном уровне эгоистичными жадинами мы считаем тех людей, которые не хотят разделять свои блага с нами. То есть, по такой логике жадиной в наших глазах может стать совершенно любой человек, отказавшийся даровать нам свои активы – будь то деньги, личное время, или какое-нибудь имущество.

И вот здесь правильный вопрос звучит так: а при каких условиях нам жертвуют свои блага другие люди? Когда один человек хочет как-либо одарить другого? Ответ на этот вопрос настолько прост, насколько же и неприемлем для самооценки обывателя. Так вот, благодетель жертвует свои блага при таких условиях, когда хочет понравиться. То есть, если человек захочет выглядеть хорошим в наших глазах, вероятно, он будет способен на так называемую щедрость по отношению к нашей персоне.

И напротив, жадными эгоистами мы считаем тех людей, которые не стараются нам понравиться. А почему они не стараются? Потому что плохие? Нам, конечно, так думать – удобней всего. А может, потому что плохие мы? Это – «палка о двух концах». Человек не старается нам понравиться, когда не видит для этого причин. Мы не святые, и обычно стремимся нравиться другим, когда чувствуем, что для нас это выгодно. То есть, желая выглядеть хорошими в чьих-то глазах, мы так или иначе рассчитываем что-то заполучить…

И вот здесь вступает в игру наше многострадальное самолюбие, на одной стороне которого таится комплекс неполноценности, а на другой – чувство собственной важности. Не зря говорят, что гордыня – отец всех пороков.

Мы чувствуем чужую жадность, когда переживаем, что нас не любят и не уважают, а только используют за наши блага. Мы жаждем искренней безусловной любви к собственной персоне, на которую по большому счету способны лишь святые и некоторые матери в отношении своих чад. Мы обманываем себя надеждой, что такая любовь возможна. Но по факту, мы живем в мире потребительских отношений, где каждый любит не безусловно, а по какой-то причине – за конкретные качества, черты и свойства.

Мы все – «продажные твари», в своих отношениях подкупающие друг друга, кто чем может. А когда нам не хватает реальных благ, мы осваиваем искусство рекламы – позиционирования иллюзорных образов и качеств. Строим из себя не весть кого, чтобы искусственным имиджем заслужить любовь и уважение. И в этом еще полбеды. Ладно бы, если мы поступали так сознательно. Но в какой-то момент мы настолько завираемся, что и сами начинаем верить, будто и вправду являемся тем самым нормальным хорошим человеком, образ которого демонстрируем всем окружающим. Именно так в разладе с собою возникают неврозы – психосоматические недуги, отравляющие нашу жизнь.

Мы становимся жадными собственниками, когда хотим держать под контролем наши отношения с другими людьми. Мы пытаемся контролировать чужие чувства, когда хотим, чтобы нас любили и уважали безусловно – то есть без причины. Иначе мы чувствуем фальш – унизительный обман, такое гадкое переживание, словно человек нас на самом деле совсем не любит, и выкинет из своего существования, как только мы перестанем спонсировать его присутствие в нашей жизни. Но ведь как уже говорилось – мы не святые и не умеем любить за просто так!

Даже когда так называемую «жадность» проявляет чужой человек, которого мы раньше не видели, у нас может возникнуть невротичная реакция, потому что за чьей то бережливостью, мы обнаруживаем «неуважительное» отношение к нашей персоне.

Иными словами, жадность и эгоизм – это личный страх, что нас любят не просто так, а по какой-то причине. Просто подспудно мы ощущаем, когда из нас хотят сделать лопухов, и в качестве большой и чистой любви пропихнуть типичные продажные отношения. А честность нас зачастую тоже не вполне устраивает, потому что все-таки в любовь хочется верить!

Большая часть всех приятельских и дружеских связей также вертится вокруг таких вот взаимовыгодных неврозов. А если человеку от нас ничего не надо, наше уязвленное самолюбие может окрестить его сволочью. Но по факту ничего дурного в чужом равнодушии нет. Просто наша персона кому-то показалась неинтересной – может быть, человек устал, у него мало времени, или его раздражает рисунок на нашей рубашке. У всех свои предпочтения. Это – нормально. Но этот факт кажется тем унизительней, чем больше ожиданий мы накрутили вокруг жертвы наших потребностей.