Прозревшие в преисподней

Так что про ракету он помнил. А вот про вселенскую тьму над головой он помнить не мог. А надзиратель попросту не мог о ней знать. Что случиться, когда кораблик сбросит скорость до приемлемой четвертьсветовой и воткнется в черное ничто? Как тогда быть с визуальным контактом? И как поведет себя чи-при? Черт возьми, как он поведет себя прямо сейчас, когда возвращать двух человек в их скорлупке уже поздно, а угроза утратить контроль все реальнее с каждой сотней мегаметров?

Семен украдкой вздохнул. Жустин боится, это видно невооруженным глазом. Но, возможно, она боится не того.

– Что ты собираешься делать? – произнесла она.

– В каком смысле?

– В том самом. Что ты будешь делать, когда мы окажемся на той стороне?

– Ну… – он почесал в затылке. – Ты же слышала. Замер параметров среды, определение вероятного направления коридора, обнаружение материальных объектов… Плюс попытка передать все это на «Зарю». Им надо знать условия, при которых возможен вход в коридор…

– Сема! – Нервное напряжение сказывалось, окрик вышел слишком резким. Жустин сделал глубокий вздох, и продолжила спокойней. – Семен, я не спрашиваю, что о чем вы договорились с чи. Я спрашиваю о том, что будешь делать ты.

– В каком… смысле? – тупо повторил он.

Она снова вздохнула но уже с совершенно другим выражением на лице.

– Боже Единый, как мы с тобой два года продержались? Когда же ты начнешь соображать, Сема? Неужели ты правда решил что чи, лер и дроффа – трое хитрых заговорщиков, за каждым из которых стоит мощь всей его планеты – отпустили тебя к их заклятым друзьям прозревшим? В одиночку? На переговоры?

– Не решил! – огрызнулся Семен. – Я конечно тупой наемник, Жус, но как раз в эту фишку я секу. Мы с тобой пробный камень. Зонд, который должен показать, как войти в коридор. Все нужные параметры они замерят и без нас, прямо оттуда, – он указал большим пальцем себе за спину. – А потом подожгут пирокинетик в топках, и нам придется очень постараться, чтоб не угодить в замес, который они устроят прозревшим.

– Замес? – Жустин прыснула нервным смешком, но тут же зажала себе рот ладонью. – Сечешь, значит, фишку, наемник? Да не будет ни какого замеса, Сема! Это будет всего лишь сделка. Сперва возможно шантаж, наезд, угрозы… Но в конце концов всего лишь сделка. Чи-при не собираются воевать с богом, они собираются слегка надавить и договориться. Ты хоть представляешь, что станет с населенным космосом, если пирокинетик поступит в продажу по рыночной цене? По цене, которую станет диктовать вырвавшийся из узды монополист? Я, например – не представляю. Знаю лишь, что если чи смогут выбирать, кому и на каких условиях продавать топливо, они станут хозяевами галактики. Помешанными на справедливости и равновесии хозяевами, и тогда про благородные сказочки о слишком рано связанных друг с другом мирах лучше забыть сразу. Как оно тебе понравится?

Семен задумчиво посмотрел в потолок.

– Боюсь, тогда наше скромное лунное предприятие придется закрыть, – философски предположил он.

Жустин подозрительно покосилась на него, и, не удержавшись, снова хихикнула.

– Тфу на тебя… Дурак!

– Ага, – согласился он. – А дроффа? Птенец-то с чего в это полез? Да еще вопреки воле Воспарившего?

– Шоб я хоть чего-то знала за дроффа! – экспрессивно сообщила она. – Предположительно – он собирался сделать нечто подобное. Найти прозревших, встретиться, договориться. Пирокинетика у них нет, но есть гравилин. Уже не туз, но все равно козырек из марьяжа, тем более что они, кажется, научились делать из него оружие. Плюс, возможно, особенности менталитета и какие-то свои философско-расовые заморочки. С птиц, боготворящих легенду о том, как они разучились летать, еще и не то станется. Так что… сколько нам осталось, говоришь?

– Примерно семьдесят пять минут, – ответил он в этот раз без уточнений. – Точнее не скажу, алгоритм итераций какой-то слишком приближенный. Постоянно меняет расстояние до точки.

– Час, – понимающе кивнула Жустин, и Семен поморщился от столь грубого приближения. За пятнадцать минут на скорости 75 мегаметров в секунду ой как много может произойти. – Значит у тебя час, наемник. Всего час, что бы придумать, что ты все-таки будешь делать, когда войдешь в облака.

Она ткнула пальчиком с обломанным, недельной давности маникюром в потолок.

– А знаешь… – Семен скосил глаза на пульт пустующего поста наблюдателя-маскировщика. Показалось, или там действительно что-то ожило? – …Я собственно про сказочку надзирателя… – вставать и пересаживаться было лень, средним пальцем он дотянулся до крайнего справа тумблера и перекинул рычажок в положение «вкл», – …Так насчет сказочки. Знаешь, мне вот она глупой не показалась. Да, малость наивной, и сильно патетичной… – (компьютер-целеуказатель ожил. Повезло, что чи его не отрубили) – …Но в общем-то он был прав, не находишь? Кинули всех нас в одну банку, как тех пауков, не дождавшись пока наши жвалы и яд эволюционируют в губы и способность говорить…

Четыре секунды на загрузку софта, две на первичный опрос визуальных датчиков и сенсоров излучений. Одна на построение и вывод на экран оперативной схемы пространства.

Семен сглотнул.

– В общем, не понравилась мне такая сказочка, Жус. И, кажется, не мне одному. Так что часа у нас больше нет. Минут восемь-десять, не больше.

– Это почему? – она, тоже смотрела на экран, но не понимала. Да и не должна была. Чтобы верно оценить картинку, а заодно и самый вероятный вариант ее развития, нужно было просидеть в такой же вот рубке не один день. Кое как вписавшись в разреженный «рельеф» с жалкими сорока процентами скрытности, держа палец на гашетке запуска ракетной серии, гадая хватит ли ограниченной автономности корвета до того момента когда намеченный для перехвата конвой войдет в зону поражения…

– Вот эта черточка со стрелочкой, видишь? А рядом меточка и циферки бегут.

– Ну и?.. – от его невинного тона она невольно напряглась, – Не томи, пилот, это то в чем ты сечешь?

– Именно. Двадцать четвертая тяжелая эскадра дальнего поиска и перехвата пресветлого флота его преподобия кардинал-вершителя. Восемнадцать «охранителей», четыре «пресекателя», два «карателя» и одна «десница господня» в заключительной фазе активного торможения.

– «Десница»? – переспросила Жучтин. – Я не понимаю, Сема, как это по-нашему?

– По-нашему это линейный корабль первой линии в сопровождении двух тяжелых линейных крейсеров, четырех броненосных крейсеров и своры эсминцев в ближнем охранении, не считая остальной мелочи.

– Это много?

– Достаточно чтобы их лазеры пошинковали на ремни весь окружающий космос. Ты, ошиблась, Тина. Замес все-таки будет. Через семь минут они оттормозятся аккурат посередине между нами и облаком. Как ты думаешь, что сделают чи?

– Леры… – пробормотала Жустин. – Не понимаю… Как они здесь?

– Конечно, не понимаешь, это ж не высокая стратегия и не тонкая интрига. Голимая тактика, Тина. Всего лишь простая военная тактика. Они знали об этом месте со времен моего заключения во «Вратах». И конечно не могли не отправить разведывательную миссию. Нашли вход, но Прозревшие их не пропустили, не сочли нужным снизойти… Дальше и того проще: развесить зонды раннего предупреждения, разместить на дежурство неподалеку ударную группу… Вообще-то это можно было предвидеть.

– Потому что здесь живут пророки их Господа… – прошептала она. – Сема, что мы можем сделать? Они же вцепятся друг другу в глотку!

– Ни чего, Жус, – ответил Семен, хмуро следя за другой отметкой на экране, над которой тоже побежали цифры. – Разве что попытаться выжить в аду.

Чи уже обнаружили эскадру «десницы господней» и ордер справедливоносца далеко за кормой корвета начал свой разгон, на ходу перестраиваясь в боевой порядок. Теперь предотвратить столкновение этих двух сил мог разве что сам Единый.

Семен оглянулся на напарницу, качнул головой. Нет, он и сейчас не был уверен, что на палубе гиганта чи-при она была бы в меньшей опасности, но все-таки в кресле маскировщика он предпочел бы сейчас увидеть Антоху.

– Подвинься-ка, Жус… – он рывком перепрыгнул за соседний пульт. – Нет, пилотское не занимай. Вон то, командирское. Командовать же ты любишь?

Пальцы привычно пробежались по клавишам и выключателям. На внешней броне кораблика ожили пассивные датчики излучений, на миг активировался импульсный локатор ближнего радиуса, мигнул выпущенным в окружающий космос лучиком, молниеносно обежавшем сферу небосвода. Компьютер впитал данные и секунду спустя наложил результат на оперативную схему.

Семен чертыхнулся. Настолько чистый космос он видел лишь однажды, когда с полгода назад попытался перехватить цель после смены эскорт-лидером расчетного курса следования. Это был единственный случай, когда Жустин пришлось возвращать заказчику гонорар, а потом еще отчаянно торговаться за размер неустойки.

– Что, Сема? – вскинулась она. – Так плохо?

– Тепловых излучений ноль, реликтовых – крохи, пыли почти ноль, фонящие объекты отсутствуют… – он поглядел вверх на едва приблизившуюся пелену тьмы над головой. – Даже эта штука похоже лишь поглощает, ни чего не излучая…

– Сема, хватит давить мне на нервы! Если еще соберешься сказать чего-нибудь на китайском, лучше промолчи, договорились?

– Китайский ты, кажется, знаешь, нет?.. – осклабился он. И снизошел до перевода: – До начала замеса спрятаться не удастся. Пятнадцать процентов скрытности – курам на смех. Будем надеяться, что первый залп будет в цель покрупнее нас.

– Просто надеяться? Я помню там, у Луны ты вел себя по-другому!

– Предлагаешь бежать? Даже не думай. Леры не знают с расклада, для них главная цель наверняка самая крупная. Зато чи следят за нами в оба глаза. Надзиратель не зря отпустил своего заложника ко мне на борт. Нет, Тина, я ни на шаг не сойду с курса и режима торможения… А теперь молчи и молись.

Схема на экране стремительно перестраивалась. Справедливоносец с охранением разгонялся не вслед корвету, забирал правее в сторону эскадры леров. Чи явно пытались перехватить атакующую группу на подходе, прикрыв скорлупку с бесценным человеком и никчемной заложницей на одном борту. Коадъютор «десницы» в полном соответствии с уставом расценил эти действия как враждебные, и траектория его эскадры тоже принялась изгибаться, увеличив интенсивность торможения. Одно из непреложных правил любого космического боя: если хочешь чтобы он состоялся, добейся сопоставимой с противником скорости. Именно поэтому огневой контакт на встречных курсах возможен лишь на большой дистанции и только в начальной фазе сражения.

Оба противника эту фазу благополучно пропустили. Теперь леры отчаянно, на пределе выносливости экипажа (Семен уважительно прищелкнул языком, прочитав цифры расчетных перегрузок), одновременно с торможением закладывали левый вираж, перестраиваясь в ромб, развернутый к чи-при своей правой плоскостью. Наличие в составе эскадры трех тяжелых кораблей линии и еще двух облегченных, но лишь немногим уступающих в мощи бортового залпа крейсеров требовало от коадъютора «десницы» навязать противнику линейный эскадренный бой, когда вражеские корабли следуют примерно параллельными курсами на сопоставимых скоростях и обмениваются залпами, пробуя на прочность броню друг друга.

Такая примитивная, известная со времен древних морских сражений, но действенная и в трехмерном пространстве тактика, первую пару лет приносила лерам неизменный успех в боях с земным флотом. Однако лишь до тех пор, пока, наконец, не выяснилось, что снаряды калибром от четырехсот миллиметров полностью игнорируют противолазерное нанопокрытие святых отцов, а крепкой броней линкоры пресветлого Лерона похвастаться на могли. Да и какая броня удержит две с половиной тонны пористого чугуна на скорости далеко за 20000 метров в секунду?

Однако огромный справедливоносец чи-при не был предназначен для линейного эскадренного боя. Там, где в первую очередь важна поражающая способность бортового залпа, а большой размер являлся скорее негативным фактором, увеличивая вероятность попаданий, вооруженному лишь ближней оборонительной артиллерией носителю дронов делать было нечего. И Семен удовлетворенно кивнул, обнаружив, что исполин неуклюже развернулся маршевыми дюзами вперед и начал резко отставать от группы своего прикрытия. Через пару секунд его метка на экране вспухла целым роем траекторий и цифр – чи выбросили в космос свой главный козырь, без которого, его собственная группа прикрытия была обречена.

В чем основная сила ордера носителя боевых дронов? Правильно, в боевых дронах. Ни как иначе принять участие в сражении справедливоносец шансов не имел. Зато дронов на его необъятных летных палубах были сотни. Такого плотного клубка траекторий и отметок, заслонявших друг друга до полной не читаемости данных, Семен еще ни разу не видел. В считанные секунды рой догнал передовые корабли охранения, и отрисованные на экране траектории начали красиво раскрываться воронкой, готовясь охватить плотный вражеский ромб.

Именно в этот момент, коадъютор отдал приказ открыть огонь…

Сражение в открытом космосе – зрелище скучное.

Земные обыватели (и леры на лунной оккупационной базе) выросшие на болливудской «Звездной саге», несомненно, считают иначе. Они привыкли что противники, едва завидев друг друга, норовят сойтись вплотную, в клинч, стенка на стенку (иначе как обеспечить зрелище?), что в перемешавшихся боевых порядках красиво освещенное ближайшей туманностью пространство феерично рвется вспышками залпов лазерных батарей – вплотную, вырезая из бортов ближайшего врага куски оплавленной брони. Ужасный главный калибр линкоров в упор бьет в ответ, и огромные раскаленные снаряды, с оглушительным стоном рвущегося металла вламываются в обидчика, взрываясь клубастым огненным облаком. Тут же рядом, между исполинами отчаянно визжа, мечутся истребители, закладывая залихватские виражи, будто подчиняются законом аэродинамики, а не силам инерции, дробно строчат друг в друга и в окружающий металл пулями и плазменными разрядами. Хищные ракеты, злобно шурша двигателями, рыскают жалом, безотрывно следя за целью. Ревет пирокинетик в соплах, грохочет пламя, мерзко жужжат лазеры, вспарывая обшивку… На всех радиочастотах (как правило одинаковых у обоих противников) звучат резкие команды, четкие сводки, панические доклады, вопли: отчаянные – побежденных и ликущие – победителей.

Вот по этому участники «Вооруженного недопонимания» с обоих сторон «Звездную сагу» не смотрят. Они знают, что космический бой очень скучное зрелище. Хотя бы, потому что дистанция обмена ударами, заведомо превышает дистанцию прямой видимости невооруженным глазом и составляет как правило от половины до полутора мегаметра. Лазерный залп в вакууме беззвучен и невидим. Экспансивные снаряды главного калибра линкоров не снабжены разрывной боевой частью. Легкий маневренный кораблик ближнего охранения, приблизившись на дистанцию визуального наведения подвергается мгновенному гарантированному уничтожению, а космических истребителей не бывает вовсе. Потому что с учетом сто процентной вероятности поражения оборонительной артиллерией, их расход в боях промышленность противоборствующих сторон была бы восполнить не в состоянии. Бывают, правда, беспилотные дроны, но и те воюют совсем по-другому, на сторонний взгляд – совсем некрасиво.

А главное космический бой происходит в идеальной, реликтовой тишине вакуума той случайной точки пространства, которую угораздило стать в этот раз полем сражения.

Разве что с интонацией радиообмена (на закрытых, трижды кодированных, со случайным алгоритмом смены несущей частоты радиоволнах) болливудские сценаристы в целом угадали. В самом общем целом. Особенно в начале, в завязке боя, когда удары еще не сыплются с обеих сторон, еще не потерян ни один корабль, никто не убит и разгоряченный канонир не орет изнемогающему подносчику (уже смешно!) снарядов «…Давай, давай, давай, тараканья немочь!..». В завязке боя, как правило, убеленный благородными сединами капитан самого главного линкора стоя на широком мостике своего дредноута в окружении офицеров и погруженных в вычисления операторов произносит сокровенное: «Рассчитать данные по поражению. Передать дистанцию на боевые посты. Приготовиться! На счет три… (раз, два три…) …открыть огонь!»

Досчитал до трех коадъютор «десницы господней» или нет, для Семена так и осталось загадкой (если он хоть раз смотрел «Звездную сагу», то конечно досчитал). Просто компьютер в один отнюдь не прекрасный момент над отметками лерских кораблей высветил: «активное наведение» и «активация оружия». А секунду спустя добавил: «прицельный огневой контакт». И пространство между эскадрами оказалось порвано в клочья потоками энергии способной менять очертания материков планет. На невидимые клочья, невидимыми и бесшумными потоками.

Нет, так не годится. Так уж совсем не интересно… Семен перебросил картинку на центральный проектор обзорного остекления рубки. Перепрыгнул сам в пилотское кресло, защелкал выключателями. Да, голосовое управление удобнее, современнее функциональнее… Но конструкторы в свое время решили, что ставить дорогое оборудование на «одноразовый» корабль ни к чему, и пилотам пришлось выучить кнопки.

Автоматическое масштабирование, усечение незначащего пространства между объектами, служебные отметки, визуализация огневого контакта… Что еще добавить? Да, расчет и визуализация поражений! Вот теперь картинка отдаленно напоминала «Звездную сагу», хоть и без звука.

– Жус, за попкорном сбегаешь?

Раздраженный, непонимающий взгляд в ответ.

– Сдурел?

– И уже давно. Не напрягайся пока, минут двадцать свободных у нас еще есть.

– А потом?

– А потом как пойдет.

Первый залп леры сделали на пределе дистанции эффективного поражения. И даже, пожалуй, за пределами (не меньше 1,2 мегаметра), когда расфокусированный луч уже не обеспечивает точечного воздействия, размазывает энергию по броне, нанося минимальные повреждения. Отметки баланса генерируемой и потребленной энергии трех линейных кораблей немедленно дернулись вниз. Прогноз износа магнитных линз системы фокусировки орудий – вверх. Семен непроизвольно ухмыльнулся: коадъютор видать из новопосвященных, не прошедший школы «Вооруженного недопонимания». Расход боевых ресурсов эскадры в пустоту, в угоду натянутым нервам, не лучшее решение для дебюта боя.

А секунду спустя он понял, что не прав. Просто лер знал своих противников, а землянин – нет. Первый залп ударил в тонкую изогнутую пелену перед кораблями эскорта справедливоносца. Компьютер помедлил, проанализировал данные, дорисовал вокруг них сферические пузыри и пометил: «Недокументируемый энергетический барьер». И через мгновение прибавил индикатор напряженности, столбик которого тут же пополз к нулю.

…Твою м-мать, защитное поле! Настоящее!..

Впрочем, чему удивляться? Инженерам Чи-при наверняка хватало времени на решение проблемы, которую их земные и даже лерские коллеги ставили перед собой лишь в виде вольно-теоретических фантазий. Надзиратель не зря говорил, что у них очень хорошие корабли.

Чи не стали отвечать огнем. Не стремились сократить или увеличить дистанцию, просто заслоняли щитами дрононосец – свою основную ударную единицу. Нет, не просто! Эскорт умудрялся перестраиваться, пряча в тыл борта с уже подсаженными полями, выдвигая вперед – со свежими.

Воронка, образованная дронами продолжала расширяться, обволакивая со всех сторон кусок пространства между эскадрами, не попадая при этом в зону поражения, плотно расчерченную лазерными батареями. Стрелять по пчелиному рою главным калибром кораблей линии было бы верхом глупости, и Семен согласно кивнул, обнаружив, что малотоннажные «охранители» леров из кильватера ромбовидного построения выдвигаются к его граням, готовясь отражать ближние атаки. Судя по тому, что землянин знал о возможностях прицельной стрельбы прямой наводкой оборонительного лазерного комплекса «святая зарница», стать проблемой это было не должно.

– Сема! – выкрикнула Жустин, осознав наконец увиденное. – Они стреляют!

– Уже почти минуту, – согласился тот. – Не бойся, пока еще не в нас.

– Но они же перебьют друг друга! Там же сотни людей!

– Тысячи, – холодно поправил Семен. – Но не людей, а леров и чи. И я бы предпочел, чтобы вторые перебили первых, а не наоборот.

– Ну, еще бы! – она смерила его убийственным взглядом. – Хороший лер – мертвый лер, да?!

– Что тебе не нравится, Тина? Помнится, давая мне наводку на очередной конвой, ты сантиментами не заморачивалась. И, таки да, хороший лер – мертвый лер. Потому что живой он помешает нам с тобой прибыть по назначению.

– Дурак ты, Чистоплюй! Одно дело бизнес, и ни чего личного… А другое вот так, тысячами, ни за что…

– Ну почему, ни за что? Они делают то же самое, что и во время войны – защищают своего бога. Едва ли можно придумать благороднее повод сдохнуть. Поверь, я такое уже видел.

– Козел ты бездушный… – тихо фыркнула она себе под нос, уже не споря, но и не в силах согласиться с происходящим.

Он пожал плечами.

– Ты видела мою память. Так что да, по отношению к святошам я козел бездушный. И ты знаешь почему.

Картинка на стекле непрерывно менялась, посекундно расцвечиваясь визуализацией огневого контакта и отметками комментариев. Коадъютор «десницы» вел головной корабль по широкой спирали вокруг справедливоносца, медленно но верно сокращая дистанцию до наиболее эффективной для его лазеров – 0,6-0,7 мегеметра. Главный калибр леров работал непрерывно, не давая остывать линзам, тераватами пожирая энергию турбин, жгущих теперь пирокинетик только лишь на подпитку энергосистем. Пелена перед эскортом чи светилась как молодой серп Луны – собственным светом уже без всякой визуализации – постепенно переливаясь из голубой части видимого спектра в бледно розовую, а затем в красную и даже бордовую. И тут же обратно, когда место во фронте строя занимал новый корабль. Семен скрипнул зубами, вынужденно признав, что тяжелая броня земного линкора под таким огнем уже потекла бы по отсекам, выплескивая в вакуум воздух и людей. Но щиты чи держались, заставляя компьютер постоянно пересчитывать их предполагаемый ресурс, дергая столбики напряженности вверх-вниз… И все-таки вниз немного чаще чем вверх. И немного быстрее, чем падал индикатор запаса энергии леров.

Воронка дронов справедливоносца, развив немыслимое для обитаемых кораблей ускорение, преодолела две трети дистанции до противника и принялась сужаться. Крохотные летучие машинки выходили на курс атаки. И Семен понял, что именно сейчас произойдет. Еще минуты две, может быть три, и дроны сблизятся с лерами, чтобы применить свое главное, а может быть и единственное оружие. Оружие, эффективность которого затмит мощь бортового залпа леров. Затмит и погасит. Мгновенно…

– Все. Хана, святым отцам, – произнес Семен, с удивлением отмечая отсутствие в своем голосе не то что плотоядного злорадства, а хотя бы и простого удовлетворения.

– Почему? – отвлеченно поинтересовалась Жустин, поглощенная зрелищем, в котором понимала едва четверть увиденного.

– Помнишь фрегат Содействия на лунной орбите? Видела, что с ним сделали чи?

– Видела? – она усмехнулась. – Смешно…

– Да, извини… Но уж точно слышала. От меня. Вот эти дроны, Жус, он ткнул пальцем в стекло, – они сейчас выйдут на такую же дистанцию как тогда до фрегата. Наверно, это предел для их воздействия на пирокинетик в топках. А потом святошам хана.

Она поняла без уточнений, и впилась взглядом в картинку проектора. И Семен тоже, шевеля губами отсчитывая секунды.

Индикатор износа линз на линейных кораблях, наконец, зашкалил, и те перешли на импульсные, поочередные залпы, давая время приводам излучателей отработать горячую замену оптики. Однако дистанция между эскадрами уже сократилась до 0,65 мегеметров, и в бой вступил главный калибр четырех «пресекателей». Уступая линкорам каждым стволом в отдельности, сообща они с лихвой восполнили упавшую поражающую способность бортового залпа эскадры. И чи, наконец, дрогнули. Отметка напряженности их щитов поползла вниз втрое быстрее. Два относительно тяжелых, крейсерского тоннажа корабля, не успев восстановиться, были вынуждены снова выдвигаться во фронт, прикрывая четверку почти истощенных эсминцев. Один из десятка мелких сторожевиков с полностью погашенным щитом замешкался с отходом в тыл и, угодив в фокус лерского залпа, вспыхнул новой звездой, не оставив после себя даже обломков.

«Поражение цели» сообщил компьютер, поместив маркер над гаснущим на сетчатке глаза солнечным зайчиком, «Боеспособность 0%. Живучесть 0%».

– Сема, это чей? – встрепенулась Жустин.

– Наш, – хмуро отозвался тот. – Тоннаж тысяч пять, экипаж сто – сто пятьдесят особей… Пока что мелочь, но долго чи, не продержатся. Им пора начинать стрелять.

Должно быть командующий дрононосной группировки справедливого флота Чи-при понимал это не хуже землянина. А может быть просто основные ударные силы вышли на приемлемую дистанцию. Так или иначе, именно в этот момент оперативная схема на панорамном остеклении рубки расцветилась новыми данными. Передовые дроны сужающейся вокруг лерских линкоров воронки включили… Черт его знает, что они включили. Обнаружив воздействие, но не сумев опознать его, компьютер не нашел ни чего лучше чем отрисовать его в виде лучей десятков прожекторов, проставив пометки: «недокументируемое облучение».