Кладбище забытых талантов

– Тише ты… Голова раскалывается. Как можно столько болтать, черт возьми…

– А вот можно, знаешь ли. Потому что ты поступила очень-очень глупо. Глупее всех наиглупейших. Зачем же ты вообще полезла туда, раз плавать не умеешь?

– Черт! Это простая логика. Если бы ты подохла там, в команде осталось бы двое беспомощных призраков, которые не смогли бы вернуться назад.

Вскоре все члены команды в разной степени шаткости стояли на песчаном берегу. Бегло отряхнув одежды свои и чужие от налипшего песка, призраки двинулись через островок в сторону кладбищенской ограды. Спустя десяток шагов песок резко сменялся почвой, на которой плодились сорняки, а несколько дальше прорастало три громадных вечнозеленых кустарника, что скрывали конечную цель пути.

Кладбищенская ограда едва проступала сквозь покрывало зелени незнакомого растения, что сползало с верхнего края, как тюль. Среди мириады завивавшихся побегов и аккуратных круглых листьев нашлось место нескольким пышным белым бутонам, похожим на астровые. Не наблюдалось ничего особенного: ни старинных сундуков, ни головоломок, ни нового амулета или послания.

– Стена! – крикнул Юрий. Уняв страх растений, он раздвинул зеленые побеги, под которыми обнаружилась осыпавшаяся серая порода. Несмотря на сыпучесть камня и множество трещин, каждая буква надписи, выжженной неизвестным образом, виднелась ярко и четко. Призрачный юноша вел пальцами по шероховатой поверхности, невольно читав вслух.

Ночью, когда ты будешь смотреть на небо, ты увидишь мою звезду, ту, на которой я живу, на которой я смеюсь.

Антуан де Сент-Экзюпери

– Я помню это, – сразу отозвалась Анжела. – Из «Маленького принца», сказки, что написал Экзюпери.

– А твой Экзюпери не написал, где находятся чертовы подземелья? И ради чего мы вообще проделали такой долгий путь? Это все начинает чертовски раздражать.

– Я давно заметил, – сказал Юрий, – что на подсказках использованы чьи-то цитаты. Наверняка знаменитых людей. Но никогда они сами не помогали нам. Нужно искать ключевые слова.

– Так-так-так… Ну тут же все-все понятно сразу: «ночь», «небо», «звезда». Вот! Все легко и просто, ясно как божий день. Отыскать подземелья нам поможет звезда, она будет на небе ночью. Вот только их же там совсем-совсем много… Сотни, тысячи, миллионы, гектары… Ой! Гектары – это, кажется, расстояние. Или нет. В общем их там тьма-тьмущая.

– Тогда она должна быть особенной. Яркой, наверное, – предположила Анжела.

– Черт! Да вы хоть раз небо видели? Там все звезды одинаковые. Черт разбери, какая там ярче другой.

– Ты что, ты что! Вот-вот не скажи! А как же эта, как ее там… Полянная звезда из созвездия Больной Медведицы. Еще бы найти поляну.

Юрий вздрогнул, посмотрев на Сидни широко раскрытыми глазами, словно пытался решить для себя, шутила ли призрачная подруга или нет.

– Она называется По-ляр-на-я, – сказал он, – и находится не на Боль-шой Медведице, а на хвосте Малой.

– Юра-Юра-Юра… Я ж так и сказала, ты чем слушал-то? В общем какая-то совсем-совсем простая головоломка. Даже никому голову не поломала.

На стене ниже надписи Юрий обнаружил знак, проделанный подобно остальным буквам, одновременно с ними – «ε».

– Уходим отсюда, – сказала Анжела, – ночью будет виднее. Думаю, самую яркую звезду, на которой жил Маленький Принц, мы заметим.

В неполном составе команда направилась к берегу, размышляв о лучшем способе передвижения через озеро, как вдруг за их спинами послышался резкий выкрик. После того Юрий дернулся, словно притронулся к оголенному проводу, и хлопнул себя по лбу, вскрикнув во второй раз. Он стал метаться между белыми бутонами, как умалишенный.

– Какой же я дурак! – простонал призрачный юноша. – Вот же подсказка, на самом видном месте. Мне все казалось, что цветки расположены как-то знакомо. Без сомнения, это созвездие Пегаса. Смотрите: вот четыре цветка формируют Большой Квадрат Пегаса – Маркаб, Шеат и какие-то остальные две на букву «А» (если говорить точнее, то одна звезда из созвездия Андромеды, но это не так важно), далее из одного угла квадрата отходят две «ноги» Пегаса, а из ближнего – его «голова». Но это не все! На стене я заметил эпсилон, пятую, кажется, букву греческого алфавита. Все звезды обозначаются греческими буквами. Первые – альфа, бета и гамма – в квадрате, шестая буква «эта» находится у основания ног. А вот пятая, эпсилон, называется Эниф и находится на конце головы мифического коня. У арабов даже есть слово «энф», что переводится как «нос». Нам точно нужна эта звезда!

– Все-таки кому-то голову сломало, – сказала Сидни, засмеявшись.

– И вот тут мне стало страшно, черт возьми. Все видели его безумные глаза?

– Наташа! – воскликнул Юрий, покраснев щеками. – Это же все просто, если изучать звездное небо, а я, поверь, много книг прочитал. Да я карту созвездий знаю лучше, чем карту нашего городка.

– Юра, а ты точно-точно уверен, что нет никакого, даже самого малюсенького шанса, что вот эти вот цветочки случайно-случайно повторяют твоего коня?

– Сидни, ты смеешься? И поэтому целью турнира было «случайно» попасть сюда, «случайно» посмотреть на это место в ограде, а ведь только тут растет это растение, и, конечно же, «случайно» здесь появились надпись и греческая буква. Я на кладбище всего несколько дней, но ничего случайного здесь не было.

– Эх! Она хотя бы яркая-преяркая? – спросила с надеждой в голосе призрачная девушка.

– Самая что ни на есть!

По возвращении на берег островка призраков встретил каменный мост, протянувшийся сквозь озеро. Он брал начало у песчаного края, так что вода омывала основание, и едва поднимался над поверхностью воды. Сначала призраки ступали на камень с опаской, не доверяв появившемуся чуду, но счастье от простого обратного пути захватило разум; спустя пару минут они неспешно пересекали озеро, разместившись в ширину, вмещавшую двух членов команды.

– Итак, – начал Юрий, – нужно вкратце повторить план. Теперь мы знаем, где примерно искать вход в подземелье. Осталось одна проблема…

– Монстры! – опередила товарища Сидни.

– Это вы их называете, причем поголовно все. Монстры, монстры и никак по-другому. Вот поэтому мы боимся их, потому что не знаем. Для начала нужно дать им конкретное название. Предлагаю вариант «могильщики».

– А ты поэт, – усмехнулась Наташа. – Такая метафора, черт возьми! Ты же имел в виду, что они роют могилы для нас?

– Да… Ладно, нет, до такого я не додумался. Но объяснение мне нравится.

Стоит сказать: как зло не назови, а злодеяние совершит. Для меня они всегда были гробовщиками, теми, кто мастерит гробы, предвещает смерть, ведь, если есть гробы, найдутся и усопшие для них; в особенности когда мастер и убийца представляет собой целое. Уж прижилось такое название, поэтому осмелюсь называть их по-своему, наперекор Юрию. Как зло не назови, а злодеяние совершит…

– Пусть будут могильщики, – сказала Анжела. – Они не доставят нам проблем, ведь мы испробуем зелья.

Достав из кармана три пузырька серого цвета, будто в воде растворили золу, призрачная девушка раздала два товарищам по команде, а последний оставила себе.

– Паек закончился, черт возьми?

– Откуда я могла знать тогда, что ты будешь в нашей команде? Я и сейчас этому не рада. На тебя не рассчитывала. Мы попали в мастерскую вместе, так что ты вполне могла полистать книгу и сварить себе нужные зелья. Придется тебе изловчиться.

– Черт! На какой-то момент мне показалось, что мы дружная команда. Уж кто бы сомневался.

– А еще приготовить можно? Все равно нам ждать до ночи, – сказал Юрий. – Простая варка же не должна… лишить…

– Слушай, – резко вспылила Анжела, – если тебе так хочется, то иди разгребай завал под трактиром, выкорчевывай крышку погреба и лишайся хоть всех частей тела. Если тебе хочется. Однако я не позволю этому случиться.

– Да, Юра, рыжая права, как никогда. Там ловушка, дверь закрывается, не откроешь потом. Ладно… Что-нибудь придумаем, черт возьми.

Вдруг призрачный юноша сунул руку в карман и расположил на узкой ладони несколько крохотных пузырьков с алым зельем из тайника. К счастью, их хватило всем – оказалось ровно четыре. Зелье из мастерской целительницы он положил обратно вместе с тайниковым, и два стеклянных сосуда звучно стукнулись друг о друга на дне кармана.

– Ничего думать и не нужно, – сказал Юрий. – Этих зелий хватает, а это мы разделим на двоих. Я давно думал об этом.

– Юрий, ты порой напоминаешь мне сумасшедшего человека, – гневно возразила Анжела. – Я, конечно, не мастер зелий, но понимаю, что эффект получится вдвое меньше. И не смотри на меня так раздраженно и так уверенно, это… просто… возмутительно… Хорошо! Делай, как желаешь.

Некоторое время призраки шли тихо, погрузившись в монотонные звуки шагов. После полосы тумана, которая странным образом прерывалась на мосту, завиднелись лодки всех тех, кто не смог удержать товарищей; бывшие соперники смотрели на победителей гневно, злостно, но команда Юрия все равно почувствовала гордость.

Многие участники двинулись к мосту, старавшись вскарабкаться, что было не трудно, другие возвращались на берег, раздосадованные проигрышем, хотя были и те, кто находился в разладе чувств, в скорби, а потому сидели в лодке без действий.

Вдруг Сидни подобралась к Юрию, шедшему позади призрачных девушек, и заговорила только спустя пару минут:

– Не думай, что я вот так вот просто-просто простила тебе предательство «Хранителей». Хотя мне и было очень-очень весело на озере, я не могу простить тебе твою вот выходку. Ай-яй-яй! Почему же ты мне ничегошеньки не сказал? Тогда бы…

– А ты бы согласилась, чтобы я так поступил? – перебил ее Юрий.

– Так-так-так… Нет, определенно нет. Но вместе мы бы что-нибудь очень-очень хорошее придумали. А так вот вышло, что они все…

– Да хватит уже напоминать об этом! Я не убийца, и мне не понравилось, что все так получилось. Я думал, что Ник возьмет их в плен, заставит искать амулеты ночью, но хотя бы оставит в живых. Мне нужен был всего день-другой…

– Юра-Юра-Юра… Я очень-очень пытаюсь заставить себя злиться из-за этого. Но вот… Эх! Я, скорее всего, злюсь на тебя, потому что тогда я тоже была там, я сильно-сильно перепугалась, что умру вместе с остальными. Хорошие люди же всегда-всегда говорят, что лучше бы умерли со всеми, не было б вины… Вот как бы и выходит, что я плохой человек. Я их знала не так хорошо и, может, даже бы стырила амулеты ради сестренки… Вот это меня злит.

– Хочешь сказать, я правильно поступил?

– Нет-нет-нет! Ты поступил совсем-совсем ужасно, ведь я тогда не знала, что и думать, мне было грустно из-за твоего вот липового предательства. Но их смерти волновали меня тогда меньше, чем ты. Как раз это меня и злит! Вышло, что они умерли для нашего счастья. Но… Я рада, что все-таки мы нашли все-все амулеты и сейчас очень-очень близко к исполнению желаний.

– Прости, что обидел тебя. Я бы хотел все вернуть…

Тем временем Анжела и Наташа безмолвно шагали впереди, слушав разговор товарищей. После вновь образовалась тишина.

– Эй ты! – сказала Наташа, легко ударив призрачную девушку по плечу. – Юра хотя бы извинился перед ней. А ты не хочешь что-нибудь сказать мне, черт возьми?

– Нет, не хочу.

– Черт! Какая же ты стерва! Тебе совсем все равно, что из-за тебя я пальцев лишилась?

– Для меня потерять палец было гораздо больнее!

– Может, не стоило тебя спасать? Ты все-таки хотела меня бросить.

– Нашлась горе-спасительница, сама едва не погибла. Пришлось на своем плече тащить.

– Поражаюсь, я тебе… И знаешь что, черт возьми, я извинюсь перед тобой. Тебе же на зло. А то, может, не знаешь, как это делается. Прости меня за то, что я вместе с Андреем заманила тебя в тот погреб. Услышала? Теперь и ты можешь. Даже разрешаю украсть начало фразы…

– Нет. Твое счастье, что после всего ты осталась в нашей команде.

На берегу было многолюдно: все призрачные юноши, кто поддался чарам неизвестных существ, мокрые и холодные, дрожали, сидев на песке, обсуждали случившееся, строили догадки и просто радовались тому, что выжили. К ним подплывали с криками счастья призрачные девушки, бросавшись в объятия, и многие даже забывали о неудаче в соревновании. Неожиданно морские приключения сплотили тех призраков, кто нуждался в этом, и нагнали на них волнения, после которого чувствовалось желание к жизни.

Команда Юрия ругала себя за то, что не оставила часть одежды на берегу, ведь шагать в мокрых кроссовках, под грузом тяжелых одежд оказалось неприятно. Однако, как услышалось вскоре, некоторые призраки не нашли своего гардероба, отчего очень недовольствовали.

На тропе, что вела к озеру, показалось широкое тело Константина, и спустя несколько мгновений призрак предстал перед всеми с явными намерениями невиданного ранее объявления; вот только ему нужно было время, чтобы привести красное, почти фиолетовое лицо в порядок, усмирить дыхание, устоять на ногах.

– Монстр! Монстр… – кричал он натужно. Он насильно, напрягши легкие, сделал глубокий вдох, чтобы услышали все. – Поймали монстра!

И призрачный юноша повалился на песок, вытянувшись в конечностях на манер морской звезды.

Талант №20. Умение помогать недругу

Камера заключения с монстром, название которому было гробовщик, находилась недалеко от склепов «Искателей», в густой траве в окружении ничейных надгробий. Хотя подле металлического каркаса прорастало низенькое косое дерево, голые извитые ветви ничуть не защищали от прикосновений солнечных лучей; солнце раскалилось в тот осенний день так сильно, что припекало макушки призраков, словно сама природа желала уничтожения того, что скрывалось за прутьями решетки.

Нетрудно представить, какое количество призраков собралось поглядеть на невиданное представление. Каждый, кто слышал весть о пойманном гробовщике, прерывал всякое занятие и бежал к назначенному месту, как завороженный; одни боялись вида чудовища, другие бросали мысленный вызов, поклявшись посмотреть в ужасные глаза – однако собралось все кладбище.

Неистовыми криками призраки оглушали пленника, бросались камнями, чувствовав его беспомощность, и вскоре осмелились подойти близко, на расстояние плевка, который попал в потускневший глаз. И все они толкали друг друга, намеревавшись встать в первый ряд и выместить злость на обидчике. По справедливости, этот гнев был оправдан: у кого-то монстр забрал друга, у других родню, а случай с трактиром горячо помнился в буйных детских головах.

Хотя каждый отчетливо видел внутренность камеры заключения, не сразу понималось, кто в ней находился или что в ней находилось. Кожа чудовища была черной, как смоль, с фиолетовыми на свету переливами, покрытой частыми телесными отростками, колыхавшимися на ветру. Изнемогав от боли, пленник уменьшился в размере и повалился на бок, словно растекся по земле грязной лужей, тенью другого существа; вместе с владельцем поникли поля шляпы, что защищала узкую голову и, возможно, сохраняла жизнь.

– Близко не подходить! И руки внутрь не совать!

Чтобы не подпускать зрителей, окутанных комом слез, гнева и страха, четверо «искателей» встали по сторонам камеры заключения, вооруженные дубинами и железными прутами. После того при виде грозных членов банды даже самые отчаянные призраки не осмеливались вступать в опасное положение.

Всеми подчиненными руководил Виталий, по неизвестным причинам заменивший Ника, он ударил чем-то металлическим по прутьям решетки, и раздался резкий звон. Рев толпы стих. Призрачный юноша начал вещать:

– Знаю, знаю, как вы хотите убить его. Этот уродец из старых фильмов ужасов вчера пробрался в наш склеп и положил кучу народу. На этом, скотина, и попался! Мы его стукнули по ногам – а ведь высоченный, тварь! – и он согнулся, а потом мы быстренько накрыли клеткой и поставили две керосинки. Так он как сжался весь! Он ведь огня боится люто.

Для подтверждения своих слов «искатель» направился к заключенному, достал из кармана спичечный коробок, и крохотное пламя, окруженное ладонью, затанцевало на древесной палочке. Как только рука призрачного юноши скользнула сквозь прутья решетки, гробовщик заклекотал своим необычным звуком и вжался в угол камеры заключения, словно пытался просочиться в металлические промежутки.

– Вот так, гнида! Но у нас есть другой план. Будем же хитрее! Этот монстр будет приманкой для остальных. Да-да, не удивляйтесь, есть и другие, может, один, а может, десяток. И вот мы, «Искатели», хотим прихлопнуть их всех разом, как комаров. Для этого нам нужны все, кто не трусит выйти ночью из гроба и общими усилиями сжечь их. У нас есть керосиновые лампы, но их еще было много в трактире, нужно обыскать развалины. Вот что мы сделаем: насыплем любого горящего мусора вокруг клетки, обольем керосином, а когда монстры придут спасать дружка, запалим это дело и будем бросать все, что хорошо горит. Они и пискнуть не успеют! Ну что, кто с нами?!

Всей банды «Искателей» хватило бы для выполнения немыслимого плана, однако Виталий, как и его предшественник, намеревался рисковать жизнями новичков и случайных призраков, но не высокопоставленных товарищей.

– Вот же черт! – сказала Наташа. – Мне одной захотелось спасти его?

– Тебе вода в мозг попала? – Анжела с недоумением посмотрела на призрачную девушку. – Это же чудовища, они без сожаления убивают нас, призраков. А ты спасти их захотела? Жалость к ним проснулась?

– Так-так-так, – встряла Сидни. – Точно-точно без сожалений? А если вот они вот с сожалением? Может, они совсем-совсем не хотят нас убивать, но голод же не тетка… Я, конечно, не дамся им, нет-нет-нет, ни одной косточки своей не дам, но у всех же свои проблемы.

– Я поражаюсь вашему сочувствию. Особенно твоему, – обратилась призрачная девушка к Сидни, – они у тебя сестру забрали, если ты не забыла.

– Да я все понимаю! Черт! Этот не такой, – сказала Наташа, всмотревшись в содержимое камеры заключения. – Я видела одного ночью, когда мы за амулетом гонялись, потом этого в склепе. Что-то в них отличается, черт побери. Первый хотел уничтожить нас всех, загипнотизировать, а этот вот выбирал жертву долго, словно и вовсе не хотел убивать. Хорошо, что «искатель» попался ему под руку… Кстати, он послушался Юрия.

– Да-да-да, Юра! – вновь возникла Сидни. – Что, что это было? Почему он послушался тебя, как овечка пастуха? Почему-почему-почему?

Юрий медлил с ответом, старавшись взглянуть на гробовщика сквозь в узкую щель между спинами призраков.

– Просто я не хотел, чтобы он забрал кого-то из вас – вот и кинулся. Он мог разорвать меня на части, но почему-то не стал – вот и вся история. В конце концов благодаря нему получилось то, что получилось. Так что я согласен с Наташей, я бы тоже хотел освободить его.

– И почему благоразумие не покинуло только меня? – сказала Анжела, издав измученный стон. – Это исключено! У нас не получится в любом случае: сейчас «искатели» его охраняют, а после зелья мы очнемся, наверное, глубокой ночью, когда все уже завершится. Я бы на вашем месте не думала, что, если он однажды сжалился над нами, то в следующий раз не убьет.

Некоторое время спустя призраки стояли, собравшись в круг, внутри старого дуба, освещенные пламенем свечи. Они держали на вытянутых руках две склянки с зельем – красного и пепельного цвета – и не решили, какую испить первой. Несмотря на теплоту тайного места, ладони команды дрожали, как от холода, а тени на древесных стенах танцевали, словно чувствовав страх их владельцев.

– Мы долго этого ждали, – начал Юрий, желав уничтожить гнет тишины. – Кто-то из вас месяцами, мне же повезло отделаться несколькими днями. И вот мы делаем то, что, возможно, никто до нас не делал.

– Ой-ой-ой! Ты что-то совсем-совсем нагнетаешь, от такого чувства у меня живот крутит, а это вообще-то вот неприятно.

– Согласна с макакой. Черт! Давайте уже прикончим это пойло, что бы там внутри ни было.

– Эй! Ах ты гадина такая! Ты как-как меня назвала?

– А ты вспомни, как ты скакала по деревьям, черт возьми, лучше любой цирковой обезьянки.

– Эх! И то верно! Но я все равно вот совсем-совсем не поняла, это хорошо или плохо. Мне обезьяны очень-очень не нравятся, они же…

– Такой маленький, – намеренно громко сказала Анжела, чем прервала ненужный спор, и осмотрела пузырек из тайника в пламени свечи. – Всего несколько капель зелья, наверное. Юрий, какой у него побочный эффект?

Вместо объяснения призрачный юноша достал из кармана клочок бумаги, что находился в тайнике подле пузырьков с зельями, после чего застыл: озерная вода, скручивание штанов для выжимания влаги и последовавшее за тем плавание сделали из старинной бумаги беспорядочный волокнистый ком.

– Ты так и не прочитал, – подытожила Анжела и взглянула на свою левую ладонь. – В принципе мне уже терять нечего. Будет то, что будет.

– Разве у нас есть выбор? – сказал Юрий. – В любом случае нужно будет выпить его, иначе зачем вообще размещать на кладбище тайник.

– Отличное начало, черт возьми! А если это зелье превратит нас в мышей? Фу! Надеюсь, хотя бы не придется бежать в ближайшие кусты, а то такой позор… За нас, что ли? – Наташа, сжав склянку большим и указательным пальцами, вытянула здоровую руку, чтобы чокнуться, но идею отвергли. – И черт с вами!

Призрачная девушка не любила неизвестность: она страшила ее. Поэтому она несколько помедлила, наблюдав за скривившимися лицами товарищей, после чего настроила себя на неприятный вкус. Согревшиеся от ее ладони капли попали на язык и неприятно стекли по нему в горло.

– Ой-ой-ой! Какая гадость! Совсем-совсем гадость! Самая гадостливая из всех гадостных гадостей! – отозвалась первой Сидни, но затем, словно это требовалось, призадумалась. – А вообще нет. Нет-нет-нет! Холодная манка с комочками хуже всего. А вот это вот займет почетное второе место. Хотя есть же еще оливки…

Анжела поморщилась, но улыбнулась – необычный вкус развеселил ее.

– Напоминает ржавый гвоздь.

– Никогда не лизал гвоздей, – сказал Юрий, – но согласен: старый и соленый.

Вдруг крохотный пузырек выпал из рук Наташи и глухо стукнулся о древесный пол. Призрачная девушка осмотрела каждого члена команды с видом, полным страха и недоумения.

– Вы издеваетесь или правда не понимаете? Черт… Это же кровь!

Вспомнив знакомый каждому вкус, призраки обомлели. В своей жизни, несомненно, каждый испытал терпкий солоноватый, порой горький вкус крови, когда сок жизни вытекал из проколотого пальца, прокусанных губы, языка, в особые моменты из носа и десен. Вот только в тот день они впервые ощутили вкус чужой крови, и чувство было крайне спорным, словно окунулись – точнее, ворвались – в чужую жизнь, прикоснулись к тайнам, которых знать не желали.

– Фу-фу-фу! Да как… У меня просто вообще совсем-совсем нет слов. Мы самые-самые отчаянные дураки. Там же могут быть страшенные вирусы, микробы и много-много другой пакости.

– Кому, черт возьми, – прохрипела Наташа, закашлявшись, – придет в голову прятать в тайнике свою кровь?

– Юра-Юра-Юра… Может, ты не то взял? Потому что вот это вот ну никак-никак на чай из травы не похоже. Совсем-совсем не похоже.

– Давайте без паники. Это было в тайнике, значит, это нужно было выпить. Пока не знаю зачем, но создатель кладбища (или тот, кто придумал эти испытания) явно задумал, чтобы мы сначала открыли тайник, а потом узнали о звездах.

– Одной лишь надеждой на лучшее… Черт!

Как и было обещано, Юрий разделил свою часть отвара, приготовленного в мастерской целительнице. За неимением сосуда он использовал пустые крохотные пузырьки, в четырех из которых удалось отцедить половину для Наташи. Призрачная девушка разом взяла склянки за узкие горлышки, чтобы выпить одновременно.

Вслед за каплями крови настала очередь истинного зелья; не только цветом, но запахом и вкусом оно напоминало разведенную в воде золу с примесью трав. Терпкий горький глоток – и мироздание задвигалось с небывалой скоростью: ветер нещадно колыхал ветви деревьев, описывавших частотные движения, призраки за доли секунды перемещались из одной части кладбища в другую, солнце ощутимо быстро садилось за горизонт, пока не исчезло полностью. Конечно, всего этого призраки не видели, но знали по отсутствию сердечного стука, что выпали из реальности – на самом деле сердцебиение настолько участилось, что не чувствовалось.

Вдруг Юрий ощутил себя живым и раскрыл глаза, однако не заметил никого из призрачных подруг. Внутри дуба стало пусто и холодно. Высокая ранее свеча ныне ссутулилась, расплывшись воском не только по ямке подсвечника, но и по древесному полу. Огонек слабел.

Призрачный юноша издал звук, которым надумал оповестить о своем присутствии, протянул руки к месту, где подле него стояла Анжела, но дрожавшие пальцы не нашли преграды. К его удивлению, в момент поиска он не видел не только тел товарищей, но и своих собственных конечностей, словно превратился в бестелесный дух. Чтобы развеять страшный домысел, он стукнул кроссовкой о пол, издав понятный звук, и обрадовался.