Вагон

Резким, коротким движением гигант ударил ее по голове с двух сторон руками, и голова девушки взорвалась как снежный ком.

Схватив еще стоявшее тело за руку, существо развернулось и быстрыми шагами потащило труп во мглу.

Как только ноги девушки скрылись во тьме,поезд начал движение.

Серега оцепенел окончательно. Оцепенели не только его мышцы и части тела, оцепенели его мысли. Оцепенели слова и органы осязания. Ужас, котором он пребывал, был просто непередаваем.

Стоящий напротив него Макс дрожал всем телом. Смотря прямо в глаза Сереги он безостановочно повторял: «Сука, сука, сука…».

Юрец, который явно увидел часть произошедшего, рванулся в помещение тамбура и там, судя по звукам, начал пытаться руками вырвать межвагонную дверь, молотя ее чем попало.

Качок стоял спиной к двери туалета, и, судя по всему, развернувшегося в вагоне не видел. Он, сдвинув брови, переводил взгляд с Сереги на Макса и, никакого ответа в их виде не найдя, спросил:

– А что там рычало так?

Макс невероятно трясущимися руками достал из кармана пачку сигарет, и, вытащив одну из них, со второй попытки вставил себе в рот, после чего начал крутить колесо зажигалки. Безуспешно.

Ответить никто не смог.

– Да что случилось-то? Мужики? Что случилось?

Серега попытался начать думать. Никакого удобоваримого ответа он найти не мог, в связи с чем продолжал тупо смотреть на Макса.

Макс, наконец подкурив, опустил взгляд с глаз Сереги на его промежность. В этот момент Серега вспомнил о том, что сейчас увидит Макс. Это несколько привело его в сознание, и чувство стыда начало тормошить его чуть быстрее.

Макс вновь посмотрел на Серегу и сказал:

– Ничего, братан, ничего, я, кажись, сам мокрым дал.

Серега посмотрел на Романа, тот тоже осматривал его с ног до головы.

– Ты что, уссался?

Серега сам не ожидая от себя такой покорности, мотнул головой.

– Я в офиге! Да что там произошло?

Отодвинув с дороги Серегу, Роман вышел в вагон и замер.

За огромной спиной качка Серега не видел его реакции, но по раздавшемуся следом дикому повторению всех известных матов на свете он понял, что больше объяснять пока ничего не надо.

– Помогите, ребята! Помогите!

Крик раздался из «женского» купе.

Роман почти сразу рванул туда. На негнущихся ногах Серега поплелся за ним.

«Качок» сразу зашел в купе. Подошедший за ним Серега увидел следующее:

Роман остановился лицом к левому спальному месту, присел и начал мерять пульс лежащей на нем девушке-фотографу. Все купе было забрызгано кровью погибшей. Создавалось впечатление, что взорвалась гидрохлопушка. Сидящая с ногами на кровати мама Катеньки, вся в кровавых пятнах повторяла:

– Ребята, помогите! Ребята, помогите!

После этого она опустила глаза вниз, увидела Серегины штаны и вновь посмотрела на него.

– Облился, – непонятно почему соврал Серега.

Девушка судорожно замотала головой в знак согласия.

– Девчонка без сознания,– сказал Рома, – жива. Все в порядке. Что тут случилось, мать Вашу?

Сзади раздался абсолютно спокойный голос Макса:

– На нас напали. Двое. Один здоровый как бык, второй мелкий. Убили двух женщин. Быстро. Жестоко.

Макс говорил так четко, как будто отчитывался на приеме у начальника.

– Боюсь, это не конец. Ребята сильные и явно ненормальные.

В этот момент сухая оценка Макса Серегу окончательно вывела из ступора.

– Какие на хрен ребята? Какие сильные? Ты видел, откуда они вывалили? Ты видел, куда вернулись? Где это сейчас? Это что, по-твоему, люди были? Ты еканутый на всю голову?

Макс повернулся, посмотрел в глубь вагона и проговорил.

– Ну, не считая крови, все осталось, как было…

– Какое было? Тьма появилась! Тьма!

– Какая Тьма? – спросил Макс.

Во время разговора Серега стоял вполоборота к купе и Максу, лицом к туалету, и происходящего за спиной не видел. По пути к купе он как-то не обратил внимания на то, что происходило в начале вагона. Обернувшись, он увидел, что залитый кровью вагон имеет обычное завершение со стенами, потолком и полом, и мгла исчезла полностью.

В этот момент из тамбура вернулся Юрец.

Он тоже заметно успокоился, но был зеленого цвета, и глаза его были наполнены смесью страха и растерянности.

Нагнувшись, он поднял с пола оторванный поручень. И сжал его двумя руками.

– Ребят! Я с Максом согласен. Они вернутся. Точно вернутся. Надо делать что-то!

Макс отодвинул рукой Серегу и прошел в свое купе. Шел он, держась за стену, мелко перебирая ногами, так как из-за красного вязкого моря под ногами постоянно поскальзывался. Через минуту он вышел из купе с внушительным тесаком в руке.

– Руслан, вояка, показать обещал. Видимо достал, а потом пропал. Это поможет.

– Ты думаешь? – Серегу было не заткнуть.– Ты думаешь, эти финтифлюшки остановят этих тварей?!?

Макс продолжал очень спокойно, как бы внушая Сереге свое состояние:

– Ну другого все равно нет. У тебя какие предложения?

В этот момент мама Катеньки дернулась и достала из-под подушки женскую сумочку и, открыв ее, вынула небольшой газовый баллончик.

– Возьмите, ребята, возьмите!

Серега, плюнул на пол и, ничего не говоря, пошел в сторону своего купе. Макс что-то стал говорить девушке, но Серега уже его не слушал. Какое-то внутренне отстранение вселилось в него. Измазав все туфли в крови, он зашел в свое купе. Заразившись от Макса спокойствием, он достал из рюкзака спортивные штаны, в которых обычно проводил время в гостиницах, переодел их, выкинул трусы на пол и вновь вышел в коридор.

Возле купе уже стоял вышедший из туалета панк. О произошедшем с ним естественно никто уже не вспоминал. Макс объяснял ему происходящее, а мальчишка переводя взгляд с него на пол и стены вагона, наконец заткнулся и внимательно слушал.

– Это наказание Божье!

Голос раздавался из глубины вагона и принадлежал старику.

Того в коридоре не было и, вероятнее всего, он сидел в одном из купе.

– Наказание за грехи наши! Наказание за безразличие и подлость!

– Помолчи, дед, прошу тебя! -сказал Юрец, не до этого сейчас, потом разберем что и за что. Сейчас думать надо, что делать?

– Делать нечего, сынок! Делать уже совсем ничего не надо. Твари адовы за нами пришли, наказать нас за грехи наши!

– Так, ладно, не трогайте его, -сказал Макс, – с ним потом разберемся. Давайте по порядку. Рома, как там девушка?

– Пришла в себя, но явно в шоке, чай бы ей сделать.

– Какой тут чай…,-ответил Макс, сейчас, чувствую, разольют нам…

Серега инстинктивно глянул на часы. Циферблат ответил ему уже известными числами. Далее время потянулось с непонятной скоростью.

За стеклом вагона буйствовал дождь, невероятный, по мнению Сереги. Поезд мчался, как будто опаздывал на час, и вагон трусило из стороны в сторону. «Тудух-тудух» отсчитывали километры.

Девушка окончательно пришла себя, тихо плакала и вперебивку что-то рассказывала о своей подруге. Мужчины, за исключением качка и панка, курили. Дед продолжал периодически что-то пророчествовать из купе.

Серега сел на сухой пол и попросил у Макса сигарету. Он курил всего несколько месяцев в школе и один раз на отдыхе в Турции, пьяный в стельку, с только что познакомившимися друзьями. Больше никогда. Закурив и пару раз кашлянув, он начал излагать свои мысли:

– Я с самого начала все видел. Поезд остановился, и они вошли в вагон. За ними тьма стояла дикая. Я так и не понимаю, что это было… Карлик сразу убил соседку мою, ногу отгрыз ей, а потом шею свернул.

– Как отгрыз,-спросил панк, – зубами?

Серега сделал затяжку.

– Губами… Да, зубами. Кусок вырвал, а потом шею ей свернул и потащил из вагона, а громила уже потом рванул ко мне, но девчонка из купе вышла… Ей он голову руками взорвал…

– Как это, взорвал? – не унимался панк.

–Не знаю, как. Как пузырь лопнула…Труп он кстати тоже с собой утянул. Трупы им нужны зачем-то. Это точно…

– Может, они и остальных так убили? – спросил Роман.

– Да, конечно… Тут бы такой крик и шум стоял, мы бы точно увидели или услышали что, – ответил Юрец.

– Ладно, давайте думать, что делать будем.

Предложения были разные, обсуждение шло долго. Бред лился полным ходом, но Серега, осознавая произошедшее, даже самые фантастические предположения укладывал в ситуацию.

Внезапно вагон чуть сильнее обычного дернулся и начал снижать темп движения.

Серегу начало трусить. Всех рассматривать он не стал, но по выражению лица Макса понял, что чувство кошмара возвращается не только к нему. Инстинктивно он начал двигаться в сторону туалета. Дойдя до Макса попытался руками отодвинуть его. Все действия Сереги были настолько не управляемы им самим, и он где-то в глубине сознания понимал это, но продолжал двигаться дальше.

–Эй, братан, ты что бежишь? Куда? – Макс остановил Серегу руками,– ну давай все туда побежим. Забыл, двери там заперты? А девчонок ты кому бросишь? Нам так или иначе общаться с ними. Так что, ты не разгоняйся. Встань за мной, а там по ситуации разберемся.

Вперед вышел Роман.

– Слышь, отец, дай мне палку эту,– обратился он к Юрцу, – я думаю, сейчас мы им расскажем, что тут к чему. Пространство небольшое, за меня не пройдут.

В ответ на это, Юрец молча отдал качку поручень, а сам отошел назад.

Роман вышел вперед, взяв на перехват свое вновь приобретенное оружие. За ним встал Макс с тесаком, ну а дальше уже Серега и Юрец.

Поезд снизил скорость и остановился.

Наступила кромешная тишина. В тишине было что-то необычное, но Серега все не мог понять, что. Перебирая все возможные варианты, он внезапно пришел к мысли, что не слышит абсолютно ничего. И дело было даже не в прекратившемся шуме поезда, вызванного остановкой, отсутствовал даже звук бешенного дождя, бившего до этого по окнам.

Тьма появилась мгновенно.

Она была такой же бездонной, черной и кошмарной. Он нее прямо веяло ужасом и каким-то необъяснимым ощущением пропасти.

Из темноты вышел ребенок. Это был абсолютно нормальный малыш, лет примерно 10-11. Одет он был в джинсы и рубашку, на шее висел спортивный свисток. В руках он держал какую-то игрушку, напоминавшую куклу. Единственное, что отличало его от обычного мальчика, это было полное отсутствие обуви и носков, а также черные, бездонные глаза. Мальчишка стоял чуть приоткрыв рот, с легкой, отдающей признаками слабоумия, улыбкой, подняв и чуть наклонив голову. Казалось, он с интересом рассматривает всех собравшихся в вагоне. Затем «мальчишка» вытянул руку с игрушкой вперед, держа ее на ладони, как бы предлагая взять ее у него и сказал короткое:

– На!

Никто не пошевелился.

– На! – повторил малыш.

Все стояли и молча смотрели на него.

Малыш опустил руку, и улыбка сползла с его лица. Затем он разжал руку, и кукла абсолютно беззвучно упала на пол. Губы малыша сжались в тонкую линию, и он пошел вперед к пассажирам.

Роман, державший до этого поручень на уровне плеча, и явно готовясь бить наотмашь, внезапно опустил его и вытянул вперед.

–Эй, ты! Стой! – сказал он.

–Ты что делаешь, болван! –прошептал Макс.

– Да это ребенок! Мне что его палкой бить?

–Рома, прошлый раз тоже малыш был, он в два счёта со взрослым человеком управился. Не дури, не подпускай его!

В это время расстояние между пришельцем и Романом составило пару метров. Рома продолжал держать поручень так, что казалось, он пытается таким образом просто сохранить расстояние между собой и ребенком.

Когда-то Серега так держал лопату, когда отец отпустил его с огорода пораньше домой, чтобы сынок успел поиграть с друзьями в футбол до заката солнца. Серега бегом бежал к ждавшим его дружбанам и, остановившись справить нужду, забежал в кусты вдоль дороги. Все бы было хорошо, если бы в высокой траве не спала целая стая бродячих псов. Своим бегом Серега напугал их, и они, разбуженные, злые, ведомые стайным чувством, окружили его с трех сторон и начали бросаться на него. Только вытянутая вперед лопата сохраняла расстояние между Серегой и псами. Животные почему-то пытались схватить ее зубами вместо того, чтобы напасть и укусить Серегу за ноги. Это дало Сергею время продержаться с несколько секунд, и за это время на дорогу выехал на своем мотоцикле дядя Яша из соседнего дома. Уж он-то всех псов и разогнал.

Потом, когда дядя Яша успокаивал плачущего Сережку, он пояснил, что собаки пытаются укусить то, что ближе к ним, не различая рука это или палка, и что Серега поступил правильно. Также он объяснил Сережке, что человек инстинктивно пытается защититься таким образом от того, кто меньше его ростом…

Малыш подошел к Роману на расстояние вытянутого поручня. Остановился. Посмотрел на качка.

Затем он резким движением, одной рукой, схватил поручень за другой край, рванул его на себя и вырвал из рук Романа без каких-либо проблем. Ни секунды не думая, обратным движением он нанес прямой удар, как в бильярде, Роману в область колена, от чего тот дико вскрикнул и упал на пол лицом вперед.

Малыш подошел к орущему, с выбитым в обратную сторону коленом Роману, схватил его правой рукой за волосы и, развернувшись, потащил быстрыми шагами назад во Тьму.

– Бей его, бей! – раздался чей-то крик за спиной.

Однако никто в поле зрения Сереги даже не пошевелился.

В этот момент из-за спины Сереги вырвался вперед панк. Он мгновенно вырвал из рук Макса нож и метнулся вперед. Задрав нож над головой, он, перепрыгнув через Романа, со всего размаха вонзил нож в шею малыша, стоящего к нему спиной.

Нож вошел в тело легко. Звуков при этом не было никаких.

Малыш заверещал так истошно, что в ушах наэлектризовались перепонки, и Серега на секунду зажмурился, не то от боли, не то от страха.

Панк попытался вырвать нож из шеи малыша и, видимо, нанести еще один удар, но нож застрял в мышцах шеи или случилось еще что-то, но у него это не вышло. Панк судорожно дернул пару раз рукой и, не добившись результата, бросил рукоять, сделав шаг назад.

– Ну, давай, давай, сука, – орал панк, и его крик перебил даже тот, что издавал Роман, который верещал странным звуком, похожим на вопли испугавшейся девчонки.

Малыш развернулся, продолжая держать качка за волосы. Посмотрев на Стаса снизу вверх, он улыбнулся и резким движением рванул руку с волосами вверх!

– Нааа! – прорычал малыш.

Роман заорал еще сильнее.

– Наааа! – уже криком-рыком повторил мелкий.

Панк остолбенел и ничего не отвечал и не делал.

Тогда мальчишка, чуть отведя руку назад, быстрым движением ударил качка головой о стену вагона. Действие было таким резким и сильным, что создавалось впечатление, что в руках у малыша не стокилограммовый качок, а поролоновая кукла. От удара Роман моментально затих. Сила была такой, что визуально у него изменилась форма черепа, однако новой крови не появилось.

– Наааааа, – продолжал орать малыш.

– Ах ты, сука, – внезапно ожил панк, – а ну, иди сюда! И рванулся к монстру.

Малыш отреагировал мгновенно. Бросив голову явно уже мертвого Романа, он метнулся на встречу Стасу и обхватив его двумя руками за ягодицы впился зубами в пах.

Крик был ужасающим. Стас схватил малыша за волосы и попытался оторвать его от себя. Малыш не сопротивлялся. Он сам оторвал голову от промежности панка, держа в зубах часть его штанов и плоти. Стас упал на пол и мгновенно затих.

Малыш выплюнул кровавое месиво. Взял за волосы обоих парней, развернулся и пошел. Нож торчал у него из шеи. Кровь не шла. Буквально за несколько быстрых шагов малыш затянул обоих во тьму.

Стояла гробовая тишина. Поезд не трогался. Тьма казалось стала еще чернее.

В этот момент из тьмы вышел мужчина. Нет, не мужчина, скорее дед.

Дед, с седыми длинными волосами и бородой. Одет он был точь в точь, как только что ушедший малыш: такие же джинсы, рубашка, свисток и босые ноги.

Только вместо куклы в его руках была массивная золотая цепь с крестом.

Плетение жгутом…

Никто не произнес ни звука. И Серега, и Макс, и Юрец одновременно, забыв обо всем, как испуганное стадо из старого мультфильма о Короле льве, рванули в тамбур. Забежав в него, Серега уперся в колотящего вновь по двери Юрца. Затем в него врезался вбежавший за ним Макс. Забежав в тамбур, Макс быстро закрыл дверь в вагон и, сев на пол, прижал ее спиной, еевуперевшись ногами в противоположную стену.

– Помогайте, млять!

Серегу дважды просить не пришлось. Он уперся руками и плечом в дверь. Через секунду к ним присоединился Юрец.

Так они простояли некоторое время. От необъяснимости происходящего трудно было понять, сколько прошло времени. Это могло быть как 30 секунд, так и полчаса.

В дверь никто не ломился.

Внезапно поезд дернулся и начал движение.

Серега, уперевшись в дверь, как молитву, без остановки повторял одно и то же: «Я камень, я влит в пол, я камень, я влит в пол».

Он вспомнил, как будучи в детстве на море с родителями, участвовал вместе с отцом в перетягивании каната. Друг папы, дядя Женя, был толстым и веселым парнем. Он, подпив вместе с папой «веселой воды», как они сами ее называли, в ответ на критику мамы и жены дяди Жени, тети Нины, о том, что водку в присутствии детей пить не педагогично, предложил папе и Сереге участвовать в перетягивании каната на пляже, где местные аниматоры устраивали всевозможные конкурсы.

Серега, никогда до этого не участвовавший в подобных мероприятиях, сначала отказался…

Мужчины с пляжа равномерно разделились на 2 команды по шесть человек в каждой. Установили центр и объявили о начале «сражения».

Дядя Женя обвязался краем каната и, крича во весь голос, что он «якорь» и его с места не сдвинет никто, при первом же рывке упал на песок и под всеобщий смех и фотографирование продолжал подбадривать мужиков тянущих канат за его команду. Бой был практически равным, и канат то в одну, то в другую сторону от центра передвигался равномерно.

В этот момент Серега, увидел, что один из детей участника-противника подбежал к канату и начал помогать своему отцу. Заразившись олимпийским чувством и обидой на несправедливость происходящего, он рванул к папе и вцепившись в канат, начал тянуть его во всю свою десятилетнюю силу.

Батя, тянувший канат прямо за Серегой, прерывая слова от натуги, сказал тогда сыну:

– Представь, что песок – это камень. Огромная цельная гора. А ты – часть этой горы и сдвинуть тебя не может никто – ты же часть огромной горы, а не мальчишка!!!!!!

И Серега действительно представил себе это. И внутренне успокоившись, взяв себя в руки, начал тянуть изо всех своих последних сил.

Вряд ли помощь Сереги действительно сыграла решающую роль в этом соревновании, скорее всего вся команда услышала речь папы и прониклась данным им советом. Под бодрые папины: «Раз, раз, раз», канат методично начал двигаться в сторону Серегиной команды, и буквально через несколько секунд черта была пересечена, и победа была в руках.

Дядя Женя еще долго не мог встать и отвязаться от каната, чем веселил весь пляж и обе команды. Папа получил от организаторов бутылку шампанского, которую все взрослые участники соревнования, разлив по чашкам и стаканам, распили «за дружбу». Потом нашлось еще много сосудов с дружественными напитками, и веселый день перешел в ещё более веселый вечер, с новыми друзьями и знакомыми…

Держа спиной дверь, Серега вспоминал об этой ситуации. Мамы давно уже не было в живых, а отца он видел в лучшем случае раз в месяц…

Как же захотелось Сереге в этот момент увидеть отца, посидеть с ним у костра и рассказать о том, что давнишняя история спасла ему жизнь в очень странном событии…

В таком состоянии вся троица, используя все силы, удерживала дверь довольно долгое, но неопределенное время.

Поезд набирал ход. Дождь лупил как ненормальный.

Внезапно в дверь с внутренней стороны кто-то уперся и попытался не сильно, рутинно, открыть ее.

– Держааать! – завопил Макс, и Серега, чуть ли не разрываясь от напряжения, уперся в дверь.

– Мальчики, откройте, это я!– раздался из-за двери женский голос.

Несколько секунд Серега и мужчины продолжали держать дверь, после чего Макс спросил:

–Кто это – я?

– Я, Ира, мама Кати. Откройте, все ушли.

Мужчины отпустили дверь, и девушка вошла в тамбур.

Внешне мама Кати стала выглядеть очень спокойной и даже какой-то отрешенной.

– Что там случилось?

– Я не знаю. Я в купе сидела, ничего не видела. Когда вы пробежали мимо меня, в коридор дед вышел, ну тот, что все нам про наказание говорил, и говорит кому-то: «Забери меня, грешен я», и пошел в сторону проводника. А девчонка, что сидела напротив меня, тоже встала, молча вышла в коридор и за дедом ушла. Я ее не остановила… Не знаю почему… Я зря так, да?

– Да не, не зря, видимо…– проговорил Макс.

– Ну, а потом поезд поехал. Вас не было. Я вышла в коридор, там никого. Ну я к Вам и пошла.

Мужчины переглянулись.

– Чего делать-то будем? – ни к кому конкретно не обращаясь спросил Макс.

– Пошли в вагон,– ответил Юрец – посмотрим, что к чему, а там и решим.

Все оставшиеся пассажиры переместились в вагон.

Вагон выглядел таким же, как и последний раз видел его Серега: такие же стены и пол, та же уйма крови, на полу валялся брошенный мальчишкой поручень, тьма отсутствовала, дождь бил в стекла.

Поезд мчался сквозь ночь.

– Ну, кроме палки этой, нам и обороняться-то нечем,– начал Юрец, – нож вместе с упыренышем этим исчез. Я предлагаю обыскать все сумки, может, у кого ножичек или шокер какой есть… Да, блин, пилка для ногтей в конце концов подойдет. Я уже и не знаю, чем бить тварей-то этих.

Все молча разошлись по вагону и начали доставать сумки пассажиров и, выворачивая все на пол, осматривать вещи.

Вся эта процедура заняла довольно долгое время. Как назло, Сереге, начавшего со своего купе, ничего путного не попадалось. Ни ножей, ни шокеров, да даже пилок в сумках у женщин не нашлось.

Серега вышел в коридор. Все уже закончили и результаты были одинаковыми.

– Эй, Юрец, слушай, мы же все купе осмотрели, а наше нет.

– У меня точно ничего нет. Ты б сказал сразу, будь у тебя что. Нож вояк мы забрали. Или ты думаешь, они коллекцию ножей везли?

– Подожди, подожди…

Макс зашел в купе. Залез на полку и, оперевшись одной рукой, резким движением выдернул с верхнего хранилища военный рюкзак.

Рюкзак глухо упал на пол.

Макс опустился над ним и, расстегнув замки, открыл содержимое.

Рюкзак был наполнен обычным набором мужских вещей. Брюки, тельняшки, трусы, туалетные принадлежности…

Макс, не останавливаясь на осмотр предметов, быстро вытаскивал все на пол.

Добравшись до дна рюкзака, он заглянул в него и сказал:

– Вот! Нет, ну есть же что-то.

Затем он вытащил из рюкзака шерстяные носки, которые держал так, что создавалось впечатление, что они, как в старых шутках, от грязи стали деревянными.

Затем из одного из носков он достал пистолет «Макарова», а из другого – пару полных магазинов.

– Каак? Как ты узнал? -спросил Юрец.

– Да как… Я же опер, всю жизнь в милиции. Для меня это как дважды два. Одно не понимаю, как я все раньше этого в кучу не сложил. Я, когда вошел в купе, эти двое уже сидели и шептались о чем-то. Сразу заткнулись, когда я вошел. Переглянулись странно. Потом я вполоборота, пока раздевался, видел, как один другому на рюкзак пальцем показал, а второй, почти сразу после этого наверх его забросил. Еще меня выйти из купе просил, мешал я ему. Я тогда внимания этому не придал, думал, что за возможного вора меня приняли. Ну и забыл. А потом, когда мы пиво пили, помнишь, ты пошутил: «Вы там, гранатомет не везете? А то можем у проводницы «вежливо» пиво попросить», они опять переглянулись и оба наверх посмотрели, почти сразу. Я тогда тоже внимания не обратил на это, тем более весь разговор боец на нож перевел, я и забыл. А вообще по статистике у нас каждый третий с войны что-то домой тащит. Там же этого добра навалом, и учет, сами знаете, никакой. У нас по незаконному ношению оружия без конца рейды. Ну а тут…, в общем только дошло.

Он достал, взял в руки пистолет, передернул затвор, патронник был пуст. Затем вставил один из магазинов и дослал патрон в патронник.

– Никто не возражает, если я с этой штукой похожу?

– Да походи, кто ж против. Лишь бы толк был.

В этот момент поезд, издав резкий, протяжный тормозной звук, дернулся назад и начал замедлять движение. Довольно резко по сравнению с предыдущими остановками.

–А ну, зайди в купе, – сказал Юрец довольно уверенным голосом, и двумя руками затолкнул девушку в купе. Затем он нагнулся и поднял с пола поручень.

Макс, сняв пистолет с предохранителя, держал его двумя полусогнутыми руками в сторону входа.

Поезд остановился.

Мгла не появлялась.

Стоящий сзади всех, безоружный Серега, продолжал привычно трястись. Он даже представить боялся то, что сейчас произойдет.