Магнит для неприятностей

Позвонив своему персональному водителю, которого звали Чон, я поручил ему отвезти свою недавнюю посетительницу, куда она пожелает, запомнить адрес и к определённому времени вернуться из Шанхая сюда в офис. Чон весьма недурно говорил по-русски. Да и вообще, прожив в Китае несколько лет, я знал, что гораздо легче найти китайца, говорящего по-русски, чем русского, который говорит по-китайски. Правда, не во всех провинциях. Дав Чону наставления, я углубился в изучение документов, пока звонок Сергея не отвлёк меня, такого воодушевлённого недавней встречей, от бумаг. Он сообщил, что китайцы согласны перенести встречу на сутки. Слава Богу! Надо срочно всех собирать, поднимать проект договора по АСИАН и проект соглашения по банковскому сопровождению от Си-Би. Будем искать «подводные камни», если там, конечно таковые имеются. Мы всё успеем! У нас впереди целые сутки! Вот с такими мыслями через полчаса после отъезда Натальи, Наташи я и входил в «общий» кабинет, который мы использовали в таких случаях. Кроме начальников отделов и наших юристов Серёжа собрал в этом самом большом кабинете и всех остальных, даже бухгалтеров и прорабов, к которым в начале обсуждения тоже могли возникнуть некоторые вопросы. Я же со своей стороны попросил о немедленной личной встрече своего давнего друга Дениса Максакова, работающего сейчас в нашем торгпредстве в Шанхае, и китайского предпринимателя Мао Чжи, вложившего несколько лет тому назад свои деньги в МАКО при строительстве второй очереди Бадахшанского Алюминия. Договорились на утро. И Мэйли сразу заказала для меня вертолёт. А пока в «общем» кабинете кипела работа! Все бегали, суетились, спорили, предлагались новые варианты, другие отвергались, распечатывались десятки страниц, потом всё это летело в мусор. Сегодня ночью представительству МАКО в Фучжоу не до сна! Да, так бывает. Но я это люблю. Мои сотрудники это любят. Это наша работа и мы делаем её весьма неплохо. Это наша жизнь!

Проснулся я от телефонного звонка на узкой длинной кушетке с мягкой обивкой и низкой спинкой в своём кабинете. На полу валялась выпавшая из-под головы маленькая подушка с такой же коричневой обивкой. Который час, чёрт побери? Поднеся поближе к лицу левую руку, разглядел время на своих золотых «Картье». Была половина пятого утра. Значит, поспать удалось только полчаса. Это уже хорошо. Вдруг вспоминаю, что всё это время мне снилась Наташа. А вот это просто восхитительно! Телефон звенит не умолкая. Где же Мэйли? Ещё не пришла? Или ещё не ушла? Мысли немного путались. Наверное, я ещё не совсем проснулся. По бетонному полу коридора послышались мелкие торопливые шажки, после которых за стеклянной дверью я услышал бодрый голос своей секретарши:

– Офис МАКО. Слушаю вас.

На минуту воцарилось молчание. И я решил, что это вертолёт, и что он уже готов к вылету, поэтому с трудом встал, опустив ноги на светло-серую керамическую плитку метрового размера, кое-как обулся и, немного покачиваясь от усталости, направился к умывальнику, на ходу крикнув:

– Мэйли, пожалуйста, кофе покрепче и побыстрее! Я должен проснуться.

Но вместо обычного «хорасо» в ответ услышал из приёмной её испуганный голосок:

– Господин Касперский, это звонит Чон! Вам лучше самому с ним поговорить. Переключаю на ваш аппарат.

– Да, да это я. Слушаю. – Я держал трубку у уха, не понимая, зачем Чон решил мне позвонить. Адрес, который я просил его узнать, он мог бы сообщить мне при личной встрече, тем более что по времени он должен был бы уже скоро вернуться.

– Господин Касперский, извините, я прошу прощения, но я не смогу вернуться к утру в Фучжоу!

– Это ещё почему? – От удивления я даже выронил галстук, который держал в руке. За два года Чон ни разу не опоздал, ни на минуту.

– Это ещё потому, тут была стрельба, господин Касперский. – В трубке что-то трещало, голос Чона был каким-то далёким и чужим, как будто он звонил с Марса. – Полиция временно забрала вашу машину как улику. Когда из машины извлекут пе… по… пулю, они отдадут машину обратно. Но эксперты появятся здесь только в шесть часов утра!

– Что?! Какого чёрта? Где ты сейчас находишься? – Я ничего не мог понять, и от этого голова шла кругом, зато сон как рукой сняло.

– Я не понимаю, про какого вы говорите! У меня временно забрали мой телефон. Отдадут вместе с машиной. Я в полицейском участке номер 12 в Сянгане и звоню с их телефона.

– Чон, а что ты делаешь в Сянгане? – С каждым словом Чона моё удивление всё росло и росло.

– Сейчас пью чай в полицейском участке. – Невозмутимо ответил мой водитель, как будто я просто поинтересовался, как он провёл свой обычный выходной день.

– Чон, я сейчас не об этом! Как ты вообще попал в Сянган?!

– Мне велела ехать сюда ваша женщина.

– Какая ещё женщина, Чон?!

– Ваша, Наталья Валентиновна. Вы сказали отвезти её, куда она пожелает.

– Я думал, она едет в Шанхай. – Растеряно пробормотал я, включив на телефоне громкую связь и зачем-то, по-видимому, ещё не вполне проснувшись, машинально повязывая на шею синий с отливом галстук.

– Извините, господин Касперский, прошу прощенья, я тоже так думал, но она сказала, что ей надо срочно сначала заехать в Сянган. Я предупредил её, что мне было велено вернуться в определённый час в Фучжоу, и я не успею сначала отвезти её в Сянган, потом в Шанхай, а потом ещё вернуться в Фучжоу. Но она сказала, что в Шанхай ей уже не надо.

– Это ещё почему?

– Это ещё потому, что вы, господин Касперский, отняли у неё слишком много времени, и из-за вас в Шанхай она уже опоздала, а дела не ждут. У неё большие дела, господин Касперский, как у вас!

– С чего ты это взял?

– Она тоже всё время говорит по телефону. – И понизив голос Чон продолжил. – Я ничего про неё не сказал полицейским, господин Касперский. С вами я говорю тихо, меня никто не слышит, и по-русски здесь никто не понимает. Я вашу женщину не выдам.

– Была бы она моя… – Начал я, но запнулся. – Где она сейчас?

– Там, где я её высадил – дом номер 126, Центральная улица.

– Откуда ты знаешь?

– Она уже хотела сесть в машину, но тут появилась полиция. Она только наклонилась к окну и сказала, что будет ждать меня здесь, пока я не появлюсь один, когда полиция уедет, развернулась и ушла. Полицейские её не заметили.

– Куда ушла? В дом 126?

– Нет. В соседний 128.

– А кто стрелял и где?

– В доме номер 126. Кто стрелял, я не знаю, господин Касперский!

– Вот чёрт! А когда это произошло?

– Сразу после того, господин Касперский, как ваша женщина вошла в этот дом.

– А как, чёрт побери, пуля попала в автомобиль?!

– Я этого не знаю, господин Касперский. Но ничего страшного не произошло. Я просто услышал звук выстрела. Кто-то вызвал патруль. А приехавшие полицейские увидели в боковом стекле пулевое отверстие и решили, что это я их вызвал. Но не переживайте, машина почти не пострадала! Надо лишь сменить стекло и обшивку заднего кресла. Пуля попала в пассажирское сиденье, где лежал её пе… пу… парик.

– Какой ещё парик?

– Парик вашей женщины, господин Касперский. Он остался на спинке заднего сиденья, когда она ушла. Сейчас он в багажнике.

– Какого он цвета?

– Чёрные волосы, господин Касперский. Моя жена в молодости работала в театре. У неё тоже был такой парик. Ваша женщина тоже работала в театре?

– Да уж… актриса… больших и малых театров. … А как ты объяснил полиции своё присутствие в Сянгане ночью около дома, где произошла стрельба? – Я начал неподдельно нервничать от этого нашего разговора, как будто стал невольным соучастником зловещего преступления, следы которого так или иначе всё равно выведут расследование к моей скромной персоне. Но сама роль моего участия в этом для меня пока оставалась совершенно непонятной и загадочной.

– Полиции я сказал правду, господин Касперский, сказал, что приехал в Сянган в автосервис за новыми фильтрами для вашего «Мерседеса», так как в Фучжоу их не найти. И что к утру я должен быть на работе, поэтому выехал накануне, устал и решил немного поспать дома у родственников жены. Остановился у их дома, а тут полиция.… – Продолжал шептать в трубку мой водитель.

– Чон, так ведь полиция может всё это легко проверить! – Я взорвался. Не хватало мне ещё объясняться с полицией! Только не сейчас! Завтра же у меня важные переговоры с китайцами! То есть уже сегодня вечером.

– Я говорю полиции только правду, господин Касперский, они уже всё проверили, мои слова подтвердились, теперь меня угощают чаем и скоро отпустят, все бумаги я уже подписал и жду только…

– Но как это возможно?! – Я был совершенно обескуражен этим его заявлением.

– Когда мы заехали в Сянган, ваша женщина спала. И я заехал в автосервис. Всё равно это было по пути. Там работают круглосуточно. Я подумал, всё равно, раз уж я здесь оказался, то лучше заехать сейчас, чем ездить потом ещё один раз. А фильтры очень скоро надо уже менять, господин Касперский. Ночью в сервисе нет очередей, и я был там всего несколько минут. Новые фильтры в багажнике, бумаги тоже. Я знаю порядок, господин Касперский.

– А родственники твоей жены?

– Они живут в доме 131, почти напротив.

– Вот как?! – Удивлённо воскликнул я, совершенно сбитый с толку.

– Да. – Невозмутимо продолжал Чон. – Это Си, младший брат моей жены со своей семьёй. Они живут там уже десять лет.

– Я не знал этого.

– Вы не спрашивали, я и не говорил. Мы, китайцы, не любим влезать в чужую жизнь и навязываться…

– Хорошо, Чон, спасибо.

– Я делаю свою работу, господин Касперский. Мне нравится моя работа.

– Однако скажи мне, – продолжил я после паузы, немного переварив информацию, свалившеюся на меня, как гром среди ясного неба, – а ты уверен, что Наталья ещё там, где ты её оставил?

– Нет, господин Касперский, но это станет известно, как только меня отпустят из участка. Я позвонил Си и попросил присмотреть за ней, пока у меня ещё не отобрали телефон – в участке нельзя пользоваться мобильником. У Си двое смышлёных сыновей, господин Касперский, всё будет в порядке!

– Хорошо. Позвони мне, как только тебя выпустят. – Ответил на это я и положил трубку, так и не поняв до конца, сон всё это или явь.

– Мэйли! – Обратился я к своей худенькой невысокой секретарше с аппетитными формами, открыв дверь в приёмную. Девушка сидела на своём мягком офисном стуле на колёсах и расправляла руками непослушные чёрные как смоль волосы. – Когда будет вертолёт?

– Через тридцать две минуты, господин Касперский. – В её симпатичном, что среди китаянок бывает не так уж часто, молоденьком озадаченном лице чувствовалось напряжение, и даже некоторый испуг. – Всё хорошо?

– Пока не очень плохо, слава Богу. – Недовольно буркнул я, застёгивая пуговицы на рукавах рубахи. – Сообщи им, что план полёта меняется. Летим в Сянган. И что насчёт кофе? И помоги мне с этими чёртовыми пуговицами! Пожалуйста….

За ночь моя команда под управлением Сергея внесла некоторые изменения в один из пунктов проекта контракта по АСИАН, и сейчас обсуждался другой спорный пункт, в котором мы пытались обезопасить себя в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств. Всё остальное пока решили оставить без изменений. В «общем» кабинете царил художественный беспорядок: столы были завалены папками, кипами бумаг, а корзина у входа полна бумажных стаканчиков из-под кофе. Кондиционер работал почти на полную мощность, несмотря на раннее утро. Сергей встретил меня с весьма довольным видом. Видимо мой вид был весьма обескураженным, потому что первое, что он спросил было:

– У тебя всё в порядке?

Всё ли у меня в порядке? Да какое там! Как раз наоборот! Завтра, то есть уже сегодня, должны состояться переговоры с китайцами. О чём говорить непонятно – всё зависит от того, решимся ли мы на сделку по АСИАН. Ещё вчера я был на сто процентов уверен в необходимости этого. Теперь же появились какие-то сомнения, пока ничем не подтверждённые, смутные, но всё же. А может, на самом деле послушать Серёжу, и ну его, эту сделку ко всем чертям? Тем более что и моё чутьё подсказывает, что мы ещё не доросли до этого. Хотя, с другой стороны, никаких формальных юридических поводов для отказа нет, а открывающиеся перед нами в случае успеха перспективы настолько велики, что я с трудом представляю себе границы наших потенциальных возможностей. Такой шанс воистину выпадает лишь один раз в жизни, да и то лишь некоторым счастливчикам! Ведь маленькая фея с волшебной палочкой большинству из нас является лишь во сне. А большинство из тех, кто встретится с ней наяву, чаще всего принимают её просто за назойливую муху. Но я не таков! Ведь упустить верный шанс – это не про меня! Ещё вчера я вцепился бы в него зубами железной хваткой. А сейчас… Тем более после этого странного визита моей гостьи и разговора с Чоном! Ловлю себя на мысли, что вместо того, чтоб как всегда полностью погрузиться в работу, постоянно думаю о НЕЙ. Какое-то необычное чувство: постоянно чувствую за неё ответственность, волнуюсь, переживаю, что для меня на самом деле довольно странно.…

– Нет, Серёжа. Я бы так не сказал. – Вяло ответил я, глядя на его довольную физиономию. Он, что, может обходиться вообще без сна? По нему даже не видно, что всю ночь он провёл на работе!

– Теперь ты тоже начал сомневаться в искренности Ян Ци? Так ли нам необходима эта сделка? Работы и без неё хватает, да и…

– Нет. Дело не в нём.

– Нет? Тогда в чём же? – Спрашивая, он удивлённо приподнял брови, округлив глаза, копируя меня. – Я чего-то не знаю?

– Не знаешь, – ответил я с тревожными нотками в голосе, – но сейчас во все детали я посвятить тебя не могу. Давай поговорим после.

А увидев его вопрошающий и не на шутку встревоженный взгляд, я сделал небольшое уточнение, стремясь его успокоить:

– Ты знаешь, Серёжа, от тебя у меня секретов нет, но это не касается работы. Это личное.

– Личное?! У тебя?! Ты меня удивляешь. Откуда оно взялось-то? – Заулыбался он, почувствовав некоторое облегчение. – Последняя постоянная девушка у тебя была, если не ошибаюсь, лет десять назад в Москве. Вот это было личное, а здесь…

– Я должен помочь одной девушке здесь, надо разобраться, пока всё очень туманно. – Неохотно возразил я ему.

– Какой девушке, если это не секрет?

– Она вчера у меня была. Ты её видел.

Сергей смотрел на меня так, словно увидел перед собой Смерть. А я, как ни в чём не бывало, продолжил давать распоряжения:

– Через двадцать минут я улетаю в Сянган. А ты должен по срочному отправиться в Шанхай к Мао Чжи вместо меня. И разузнать у него все, что сможешь об этом Ян Ци. Мао имел с ним какие-то дела ранее. Так Максаков говорил. Я позвоню Мао и предупрежу его, что на встречу отправляю тебя. Скажи Мэйли, чтоб вызвала тебе борт. Вертолёт не отпускай, потом встретишься с Максаковым. У него тоже что-то есть для нас. Потом сразу звони мне. Это понятно?

– Понятно. Но куда ты-то собираешься?

– В Сянган.

– Я это уже слышал, шеф! – Нервно произнёс Серёжа, намеренно делая ударение на последнем слове, в которое он вкладывал особый смысл. «Шефом» он называл меня крайне редко, только наедине и при возникновении каких-либо непонятных, спорных ситуаций.

– Я должен забрать её. – Произнёс я медленно, чеканя каждое слово.

– Кого? – Бурундук смотрел на меня в упор, непонимающе разводя руками.

– Мою посетительницу Наталью.

– Забрать откуда?

– Из Сянгана. Тут всё сложно. – Я ответил и на этот его вопрос, желая поскорей уже от него отделаться. – Ещё вопросы есть?

– И из-за этого ты не летишь к Мао? Из-за блондинки?! Ты себя вообще нормально чувствуешь? Не заболел ли? Сегодня же встреча с китайцами! – Глаза моего помощника, друга и компаньона от неподдельного удивления в буквальном смысле вылезли из орбит.

– Я не уверен, что она блондинка. – Отметил я и нажал кнопку вызова лифта.

Глава 2. Побег

– Пыль в салоне – это плохо. – Ворчал Чон, пытаясь заклеить скотчем дыру в стекле на правой задней двери представительского чёрного «Мерседеса», когда я к нему подошёл. – Здесь вертолёты поднимают много пыли. Доброе утро, господин Касперский. Куда поедем?

– Доброе утро. – Повторил я слова водителя, усаживаясь на переднее кресло рядом с ним. – Туда, где ты её оставил.

Чон ещё не успел вернуть на место продырявленный белый кожаный чехол заднего кресла. Он был наполовину сдёрнут, и сидеть там было совершенно невозможно. Выехав с парковки довольно большой вертолётной площадки, на треть заполненной бортами аэротакси разных моделей, размеров и расцветок, мы практически сразу попали на окраину Сянгана и понеслись по его извилистым улочкам на улицу Центральную. Было почти восемь утра. Город уже давно проснулся, и в этот час движение было затруднено и осложнялось ещё сильнее из-за отсутствия светофоров на многочисленных перекрёстках. Поэтому мы потеряли больше времени на дорогу, чем ожидалось. Но оно не пропало даром. Мой серьёзный пятидесятилетний водитель Чон, выглядевший старше своих лет, в подробностях и деталях изложил мне всю хронологию вчерашних происшествий. А также я понял, что он по какой-то причине считает, будто Наталья работает на меня. Разубеждать в этом я его не стал.

По его словам, в которых у меня не было причины сомневаться, Наталья долго разговаривала по телефону, но Чон не прислушивался, с кем и о чём она говорила, решив, однако, что она общалась со мной. Около двух часов ночи он высадил свою светловолосую пассажирку у дома 126 под ярким фонарём прямо у входа. Она сказала, что вернётся через десять минут и велела ждать её на том самом месте. Заглушив двигатель автомобиля, водитель услышал три частых негромких хлопка, но не придал этому значения, посчитав, что это хлопала дверь – по сторонам всё было спокойно и тихо. Однако свет в окнах дома нигде не зажегся. Это его немного удивило. Он, помня мой наказ, хотел запомнить и окно, в котором загорится свет, когда Наталья вошла в дом. Но этого не произошло, и Чон решил, что окна той квартиры выходят во двор.

Потом он своим звонком разбудил своего родственника Си и после долгой ругани узнал, наконец, что в этом доме везде есть постоянные жильцы, кроме квартиры на втором этаже. Она, как и многие другие в соседних домах, сдаётся внаём. И последние полтора или два месяца там как раз проживал постоялец европейской наружности, очень приличный человек со своей семьёй. Правда Си никогда не видел его жену, наверное, она очень занята или просто не попадалась на глаза, но весёлого темноволосого мальчика лет пяти-шести он видел часто. А ещё Си уверен, что они прилично зарабатывают, потому что мужчина ездил на новенькой чёрной «БМВ». И с ними почти всегда был охранник из китайцев, серьёзный. Но накануне поздно вечером они спешно съехали и больше не появлялись.

Закончив разговор со своим разбуженным родственником, Чон увидел за поворотом яркие полицейские мигалки двух патрульных машин двигающихся в его направлении. И как раз в этот момент со стороны узкого тротуарчика перед домом в стекло постучала Наталья, Чон обернулся и увидел в стекле дыру и парик, лежащий на спинке кресла. А испуганная девушка велела ему дожидаться её здесь, когда полиция уедет, и прошмыгнула в соседний 128-й точно такой же дом. Встревоженный водитель вышел из машины и, заподозрив неладное, на всякий случай спрятал парик в багажнике. Потом принялся разглядывать дыру в стекле. За этим занятием его и застали патрульные, которым он рассказал всё, что знает, не упомянув только о своей странной пассажирке.

Полиция сразу же прочесала всю округу, но безрезультатно. Соседи заявили, что слышали сначала один выстрел, а потом ещё три. И в 126-м доме действительно нашли три стреляных пистолетных гильзы на лестнице и три дыры в стене, а также разбитое окно со стороны двора на втором этаже, где жил арендатор-европеец. В той квартире обнаружили ещё одну гильзу у окна, выходящего на дорогу. Полиция считает, что это местные подростки-хулиганы, в машину попали случайно, зачем устроили стрельбу на лестнице непонятно. Возможно, были пьяны, потому из хулиганских побуждений и проникли в пустующее жильё. А когда соседи проснулись от стрельбы, подростки быстро ретировались, разбив окно и спустившись вниз по веткам дерева, боясь быть пойманными. Следов крови нигде нет. Пропавшего имущества нет. Пострадавших тоже нет. Скорее всего, дело будет квалифицировано как злостное хулиганство, неправомерное проникновение и неправомерное владение оружием, хозяина которого будут искать по экспертизе пуль и гильз. И вскоре, скорее всего, дело будет закрыто.

Эксперты остались в доме, чтоб аккуратно выковырять из стены пули, а Чона вместе с машиной забрали в участок, сославшись на то, что там он должен будет писать объяснения, а потом вернувшиеся эксперты извлекут из автомобиля последнюю улику. Полиция всё сопоставила и считает, что первый случайный выстрел в автомобиль был произведён именно в тот момент, когда Чон остановил машину, но ещё не заглушил двигатель. Поэтому-то он его и не слышал, а слышал только три последующие. Когда ему позволили забрать автомобиль, Чон сразу же позвонил своему родственнику из 131-го дома и узнал, что из 128-го дома пока никто не выходил. «Да уж, совсем вы не любите соваться в чужую жизнь». – Подумал я по окончании тирады Чона, вспомнив наш телефонный разговор. – «Как бы ни так! Однако, в данном случае мне это на руку».

Остановив наш «Мерседес» у обочины на том же месте, где он стоял ночью, Чон неторопливо набрал номер Си, который был дома, так как на работу отправлялся только к двенадцати, и удостоверился, что из 128-го дома никто до сих пор не выходил, затем, почесав затылок, спокойно спросил меня:

– Что будем делать дальше, господин Касперский?

– Ничего. Ждать. – Ответил я, не представляя себе на самом деле, что можно было бы предпринять в данном случае, не имея совершенно никакого плана действий. Я даже не был уверен, что мне следует здесь сейчас находиться. Я знал лишь одно – во что бы то ни стало, я хочу увидеть Наталью ещё раз! Только в этом у меня не было никаких сомнений.

В томительном ожидании мы провели больше часа. Водитель изредка выходил из автомобиля и прохаживался вдоль ближайших похожих друг на друга ничем не примечательных домов по прилично растрескавшемуся асфальту. Стоя в ряд, эти старые строения жались друг к другу, как пальцы на руке совсем не оставляя места для зелени. Однако во дворах многих из них росли высокие разлапистые деревья, кроны которых возвышались над шиферными и черепичными крышами разнообразных форм и оттенков. А я убивал время в салоне за чтением свежей прессы, купленной в маленьком магазине неподалёку. Она не появилась. Время от времени, с нетерпением отшвыривая газеты в сторону, я спрашивал себя, что я здесь делаю и зачем преследую эту женщину, но вразумительного ответа не находил. Я знал лишь, что непременно хочу её найти. А что будет потом, я себе не представлял. Знал только, что она изменила мою неспокойную, но до этого вполне предсказуемую жизнь. Раньше я двигался вперёд по чёткому плану и точно знал, как буду действовать в той или иной ситуации, при возникновении тех или иных обстоятельств. Теперь же я не знал ничего, даже не представлял себе, что скажу ей, если она сейчас здесь появится. Изредка Чон давил на клаксон, но этим мы привлекали внимание лишь местной детворы.

Зато за это время позвонил Брондуков и сообщил, что его подозрения на счёт Ян Ци не безосновательны. Максаков имеет только подозрения, хотя и очень серьёзные, но фактов никаких. Мао работал с банком Ян Ци и раньше часто контактировал с ним лично, но никаких опасений на этот счёт не имеет, хотя и знает, что у того есть какие-то неблагополучные дальние родственники, а кто-то из них даже вроде бы отбывал наказание в тюрьме. Однако он считает, что это лишь грязное бельё из далёкого семейного шкафа, которое никак не может повлиять ни на нас, ни на самого Ян Ци. На моё возражение, что «Чхо Лонг» вряд ли можно считать грязным бельём, Сергей ничего не ответил. Я начал сомневаться в необходимости сделки по АСИАН, и Бурундук только укрепил мои растущие подозрения. Потом связь прервалась, видимо его борт вошёл в «слепую» зону.

«Чхо Лонг». Меня немного передёргивало, когда я слышал это. Не то, чтобы я их опасался, просто даже само их упоминание вызывало у меня некоторую брезгливость, неприятие, отторжение. Почему их называют сепаратистами, я не знал. Да и не только я. Никто этого объяснить не мог. Просто их так называют, вот и всё, хотя никаких сепаратистских лозунгов и требований они никогда не предъявляли и не взаимодействовали ни с какими политическими группировками, ратующими за независимость Тайваня от Китая. На самом же деле это была просто серьёзная криминальная группировка, которая не брезговала ни чем. Точно известно, что они занимались контрабандой и распространением наркотиков и оружия, были замешаны в ряде особо жестоких убийств, похищений и торговле людьми. Они через подставных лиц контролировали большую часть игорного бизнеса в тех южных провинциях, где он разрешён. А там, где он под запретом – вели его подпольно. Поговаривали и о более страшных вещах, например, о торговле человеческими органами, но я считал, что это были уже просто сплетни. Так или иначе, но их боялись. Здесь вообще было не принято даже заводить разговоры о «Чхо Лонг» и само их упоминание негласно считалось дурным тоном и возможным началом каких-либо проблем. Местная полиция и Интерпол давно охотились за лидерами этой международной группировки, но пока время от времени в прессе появлялись сообщения лишь о задержании мелких сошек. А в народе деятельность «лонговцев» обрастала легендами и мифами об их неуязвимости. Хотя дело скорее в хорошей организации и высокой степени конспирации в рядах этой преступной шайки. Размышляя обо всём этом, я очень надеялся, что мы никогда с ними не пересечёмся, и у нас всё будет хорошо. Иначе, зачем мы здесь?