banner banner banner
Рай там, где все поступают правильно
Рай там, где все поступают правильно
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Рай там, где все поступают правильно

скачать книгу бесплатно


– И я сказала… Что? И я сказала, что мне надо готовиться к свадьбе, купить кое-какие штучки, пригласить друзей. Пришлось сказать про тебя.

– Так…

– Да. Ну и он сказал, что хочет сначала с тобой познакомиться.

В беседе внезапно помолвленных образовалась новая пауза.

– Дор, почему ты молчишь? – спросила она спустя несколько секунд.

– А тебе не пришло на ум, что он этого захочет?

– Но, Дор! – в её голосе послышалась мольба. – Это получилось случайно.

– Случайно женились, – пробормотал Макмилли.

– Что? Не слышу.

– Я говорю, и теперь мы имеем проблему.

– Почему проблему?!

– Как ты сказала? Хороший парень?

– Да.

– А то, что хороший парень недавно вышел из тюрьмы, ты рассказала?

Фло слабым голосом ответила:

– Нет, – и тут же твёрдо прибавила. – И ты не говори. Пусть он не знает.

– Он спросит, чем я занимался… занимаюсь.

– А ты придумай что-нибудь, – и следом назидательным тоном, вероятно, на правах будущей жены заявила. – Мужчина должен иметь самостоятельный доход и обеспечивать не только себя, но и свою семью.

Макмилли почувствовал, как краснеет. Похоже, это предсвадебное заявление невесты, явно скомпилированное из папашиных нотаций, обнажило психический комплекс в его с виду самостоятельной натуре.

– Мне вообще-то раньше денег хватало, – прогундел он.

– Одного себя любой дурак обеспечить может, – оттопталась голливудская эпизодная актриса на закомплексовавшем поклоннике… и сразу же приголубила: – Ну, милый. Надо просто сделать вид, как будто мы готовимся к свадьбе. Нам ведь нужно получить деньги.

Макмилли молчал и Фло продолжила:

– Приезжай скорее, Дор. Твой рыжий котёнок скучает без тебя. И папочку надо уламывать.

– А если я ему не понравлюсь?

– Понравишься, ты прикольный.

– Не знаю. А сколько времени это займёт? Мне надо кое-кого повидать.

– Потом вместе повидаем, кого ты там хотел. Папаша послезавтра улетает в Китай, поэтому не тяни. Приезжай сегодня. А?

– Постараюсь.

– Ну До-ор.

– Ладно, ладно… Только я не знаю, что ему говорить.

~

Утром Доран был в Нью-Йорке. В десять тридцать он поднялся в лифте на одиннадцатый этаж дома на Седьмой авеню, где арендовала апартаменты корпорация мистера Бенсона и где дожидалась Фло. Она сообщила, что отец будет ждать их в ресторане «Даниэль»: там у него каждую неделю бронируется столик для делового обеда. Пока Фло приводила себя в должный вид, они кратко обсудили, что говорить мистеру Бенсону, а затем отправились на встречу, предполагая перед ней ещё прогуляться по центру Нью-Йорка, так как времени было достаточно.

Глава третья

~

Едва они расположились за столом, к которому их подвёл официант, как в арке входа предъявил себя прихожанам элитного заведения мистер Бенсон. Фло помахала рукой и легонько стукнула по ноге Дорана.

– Встань, когда он подойдёт, – произнесла она чуть слышно, стараясь не двигать губами.

Мистер Бенсон оказался невысоким, но весьма широким и довольно плотным господином. Значительную часть его массивного черепа занимала лысина, а бледно-рыжеватые волосы по бокам и на затылке были коротко пострижены. Тёмно-серый костюм с манжетами и лацканами глубокого синего цвета смотрелся на загляденье изысканно. Чёрные лакированные туфли с длинными мысками имели в тон костюму такие же синие замшевые полоски.

«Денди из восьмидесятых», – пришло на ум Дорану.

С первого же взгляда, оценив это подчёркнутое ретро-изящество богатого класса, Доран мысленно спел осанну своей внезапной невесте: по пути сюда Фло затащила его в секонд-хенд, заставила примерить, а потом заплатила семьсот долларов за молодёжный пиджак из мелкого вельвета и четыреста долларов за белую рубашку с большим отложенным воротником, которые в определённой степени облагородили его ещё более-менее новые джинсы за двадцать долларов и завышенные в щиколотке (по моде девяностых) поношенные городские кроссовки марки «Брукс» за семьдесят пять зелёных. Без обнов Доран не видел бы дна в той пропасти, что разделяла его и миллионера в костюме за двадцать тысяч, явно надетого в демонстративных целях, а так… Так дно проглядывало – туманное, болотистое, с запахом тюремной параши.

~

– Пап, это Доран Макмилли, – поспешила представить их друг другу Фланна. – Дор, это мистер Бенсон.

Рукопожатие обоих было крепким. Доран заметил, что ладони мистера Бенсона, с толстыми короткими пальцами, крупнее, чем у него и, очевидно, крепче.

Едва присев, мистер Бенсон ощупал карманы и сказал:

– Чёрт! Забыл портмоне с кредитками. Макмилли, заплатите за меня?

Если когда-нибудь врач удивлённо спросит Дорана: «Послушайте! А у вас, случаем, не было уже микроинсульта?» – Дорану непременно нужно будет вспомнить своё состояние после вопроса мистера Бенсона.

Прежде чем Доран промямлил: «Да, конечно», на его лице успел дать представление театр мимики, опустив в финале карминовый занавес, и искушённый зритель через секунду усмехнулся:

– Шучу. Я заплачу сам. Но теперь вижу, что вы не дадите умереть с голоду старику, которого доченька пытается пусть по миру.

– Пап! – укоризненно воскликнула доченька, глядя как её возлюбленный борется за натуральный цвет лица.

Шей Бенсон выбрал блюда быстро, без раздумий и оценки – явно он знал, что сегодня закажет, уже входя в ресторан.

Фло тоже быстро прочирикала официанту своё аппетитное желание. Какие варианты были у Дорана в таких скоротечных обстоятельствах? Он назвал единственное хорошо известное ему блюдо, которое, по его мнению, не могло быть слишком дорогим или иметь какие-то особые варианты.

– Телячью отбивную, – сказал он, делая вид, будто никакого другого блюда на обед вообще не признаёт, и потому даже не углублялся в меню, а сразу отодвинув его от себя, – салат какой-нибудь морской, ну и… томатного сока.

Но официант задал уточняющий вопрос, который в данных обстоятельствах многие приятели Дорана Макмилли, захоти он им рассказать об этом манхэттенском испытании, сочли бы за издёвку:

– В каком виде?

Доран за всю жизнь съел немало отбивных и понимал, что они могут быть разными, по крайней мере на вкус и вид, но впервые ему просто не принесли заказ, а предложили поучаствовать в кулинарной викторине.

Однако слово взял главный человек за столом. Мистер Бенсон как бы между прочим сказал:

– Макмилли, я зарезервировал для нас столик, но не заказывал блюда. Вы конечно можете себе заказать что-то по вашему вкусу, но я советую попробовать тушёную отбивную из колорадского ягнёнка, она есть в меню ресторана. Поверьте, это блюдо мало чем уступит телячьей отбивной с ежевичным соусом или фасолью.

Театр мимики выступил на «бис»: это представление было значительно короче предыдущего, зато занавес оказался ярче.

– Давайте баранину, – буркнул Доран, не зная, куда спрятать глаза и как погасить пожар на щёках.

Мистер Бенсон, казалось, не замечал, происходящего с гостем – он уже был увлечён чем-то в стороне. И в самом деле, через секунду сделал знак рукой кому-то за соседним столиком и изобразил поклон.

– И салат, неважно какой, – воспользовался Доран отсутствием внимания к себе.

Официант понимающе кивнул и удалился.

Мистер Бенсон взял бокал с вином, отпил и сказал:

– Макмилли, я смотрю, в еде вы не очень привередливы. Что же, я в вашем возрасте тоже не заморачивался. Заказывал мясо, а с чем оно там и как, меня не интересовало. Даёт силы – и ладно. А с годами… вот – стал требовать от еды не только энергию, но и удовольствие особого гурманского характера… раз уж приходится тратить на неё столько времени.

Доран не искал никаких скрытых смыслов в словах мистера Бенсона и его замечание о времени никоим образом не соотносил с собственной персоной. Не зная, что сказать, он покивал, застенчиво улыбнулся и отпил вина.

«Хм. Неплохо», – в мыслях оценил напиток Доран: за всю жизнь он раза три пробовал вина, и всякий раз они ему не нравились, но не как сорт, а как вид алкоголя, – только не в этот раз.

Пока ожидали горячее, мистер Бенсон успел задать Дорану несколько вопросов. Например: откуда он родом? кто его родители? какое получил образование? каких политических взглядов придерживается? какую религию исповедует? Кому либо другому Макмилли, не напрягаясь, дал бы обстоятельные ответы, а скорее, послал бы куда подальше, чтобы не совал свой нос в его личную жизнь, но, во-первых, на кону была кругленькая сумма, во-вторых, перед ним стояла задача показать себя достойным руки и сердца дочери этого богатого человека.

Доран обнаружил, к своему стыду: похвалиться нечем. Вроде бы простые вопросы, но ему казалось, что он своими ответами не будет соответствовать уровню претендента на вступление в высшее общество.

На вопрос о родителях Макмилли ответил: «Они оба ирландцы. Но отец умер. Мать живёт далеко. Мы давно виделись». Расскажи он о семье подробнее и без утайки, ответ был бы такой.

~

Отец всю жизнь пьянствовал, несколько лет кололся героином, дважды сидел в тюрьме. Когда его искалечили в драке (которую сам же начал), он совсем потерял берега: задирался чуть ли не ко всем подряд, а потом… как сразу стало известно в его кругу… сдал полиции важного человека (наркодельца, убийцу). Вскоре его нашли мёртвым в полузаброшенной халупе с ножом в груди.

А ещё до того умер старший брат Дорана – умер от передоза.

Мать, как оказалось, тоже сидела на игле, но если раньше это было незаметно окружающим, то после смерти мужа она пустилась во все тяжкие: к наркомании добавился запойный алкоголизм, начала водить мужчин или пропадать сутками у них. Доран, изначально учившийся легко и хорошо, в средней школе потерял интерес к учёбе и постепенно из открытого умного подростка превратился в довольно замкнутого, инфантильного на вид юношу, склонного к конфликтам.

Однажды, когда до окончания учёбы оставались считанные недели, он, придя в класс, отметил: с ним не здороваются, зато много перешёптываний и взглядов с ухмылками. И без того натянутые отношения с одноклассниками приобрели новую негативную форму. Между ним и другими парнями появилась чётко обозначаемая ими дистанция надменности, превосходства, в лучшем случае – снисхождения. Одна за другой следовали грязные шутки про его мать, и на последнем уроке, после одной из таких шуток, он кинулся на Мэтью Картера, забияку и пинчера их бейсбольной команды. Мэтью был крупнее и сильнее, но Дорану удалось его повалить… Их растащили учитель и вызванный охранник. Доран, приходивший в себя после ослепления злостью, тяжело дышавший, ясно услышал, как кто-то сказал, объясняя случившееся девчонкам: «Вчера Мэт трахнул его мать».

«Мэт трахнул его мать»… Дорану стали понятны сегодняшние ухмылки, перешёптывания, грязные остроты, надменность. А вслед за пониманием пришёл стыд.

В тот же день он бежал из города. Бежал, потому что возненавидел мать и не хотел её видеть, как не хотел снова оказаться в школьном кругу, где был обречён на роль посмешища, неудачника, изгоя.

Мать угодила в тюрьму за половое сношение с несовершеннолетним (согласилась на сношение за дозу), но Доран больше не вернулся в родной дом, в родной город. Только благодаря тётке – сестре матери – и участию инспектора департамента опеки он получил полноценный школьный аттестат. Мать до сих пор была в тюрьме; получив его телефонный номер от сестры, она несколько раз звонила и пыталась поговорить с Дораном, но он обрывал звонок и ругался после этого с тёткой. Позже, когда он уже зажил обособленно, связь с матерью полностью прервалась.

~

Так о чём рассказывать человеку, пригласившему его в элитный нью-йоркский ресторан? Даже Фло, пару раз просившая рассказать о семье, не знала его историю, потому что он уклонялся от правды.

Доран Макмилли не мог предъявить ничего существенного, но ему было, что скрывать. Позор, от которого он убежал, из-за которого покинул свой дом и город, настиг его сейчас и снова мог поломать налаживающуюся жизнь.

~

Приступили к первому. Из оркестра в полдюжины человек осталось двое – пианист и гитарист, остальные, наверное, ушли передохнуть и пообедать. Мистер Бенсон заговорил с дочерью о недавней свадьбе какого-то их общего знакомого. По тому, как Фланна поспешила перейти на другую тему, Доран понял, что невестой могла быть она, если бы послушала отца.

~

В основном беседа протекала в отвлечённом русле и только во время десерта мистер Бенсон спросил:

– Ну, так чем вы занимаетесь, Макмилли? Какой у вас бизнес? Каких успехов добились?

Хотя и уговаривался Доран с Фло о том, что говорить, но сейчас… неожиданно даже для себя… он не захотел врать.

После долгой паузы, не менее чем в полдюжину секунд – и почти всё это время мистер Бенсон не сводил с него глаз – Доран ответил:

– Я работаю, сэр, – только теперь он нашёл в себе силы смотреть прямо в глаза мистеру Бенсону. – Я работаю простым рабочим. Работал, недавно уволился.

Некоторое подобие улыбки изобразилось на лице мистера Бенсона, по крайней мере, с него сошла серьёзность. Всё с тем же выражением, он отрешённо подрезал ложкой маленькие кусочки суфле, довольно медленно подносил их ко рту и поглядывал на дочь. Один раз взглянул, другой…

Выражение лица Фло явно говорило, что признание Дорана стало для неё весьма неприятным сюрпризом. Она бросила несколько быстрых косых взглядов в сторону непутёвого жениха, сжала губы, наконец, гордо задрав подбородок, заявила отцу:

– Но он собирается открыть бизнес по продаже машин.

Мистер Бенсон подпёр нижней губой верхнюю, покачал головой, как маятником, и заметил:

– Да-а. Автостарьёвщиков у нас немного меньше, чем каменщиков и слесарей. Может быть потому, что двое из троих успевают поработать пару лет, прежде чем разориться, а большинство остальных едва сводят концы с концами?

– Если не этим бизнесом, то другим, – сказал Макмилли и бросил взгляд на Фло.

Та подтвердила для отца:

– Да, мы придумаем что-нибудь своё.

Кажется, тот хотел ей ответить, но, отставив тарелку с десертом, обратился к Дорану:

– Я обещал дочери приданое… и немалое… – он мотнул головой и скороговоркой произнёс: – В любом случае я её не оставлю без обеспечения… в своё время, – мельком посмотрел на Фланну и добавил для Макмилли. – Но у меня не было и нет намерения содержать её мужа.

В третий раз за обед, Доран почувствовал, как он от макушки до сосков заливается краской. Однако с явной интонацией гнева произнёс:

– Сэр, на всякий случай скажу: мне от вас ничего не нужно. Абсолютно!

Мистер Бенсон сел чуть боком, одну руку засунув в карман брюк, а в другую – взял ложку и стал возюкать остатки десерта. Он чуть понизил голос, чтобы не привлекать внимание окружающих, но в его словах отчётливо звучала холодная твёрдость: