Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

Но эта первая, уж очень сумбурная мысль Николая, при виде всех этих головных движений Константина, не получает продолжения, так как Константин, а для Николая подрыватель его настроения, хоть и сбивчиво, но выдаёт свою версию своего появления здесь. – Меня пригласили, и сказали, что на моё имя должен быть выписан пропуск.

– Наверное, их цель не обычные охранники и люди попроще, а кто-то кто повыше. – Решил про себя Николай, нисколько не веря Константину, а точнее подрывателю. И этот подрыватель подошёл к своему подрывному делу не по-дилетантски, а он основательно к нему подготовился. Вот даже выдумал для своего прохода версию. – Что ж, посмотрим, насколько убедительной окажется твоя легенда, человек по вызову. – Усмехнулся про себя Николай и предельно вежливо обратился к Константину. – Ваше имя? – спрашивает Николай. А Константин из-за своей растерянности сразу и не сообразил, для каких целей у него его именем интересуются. Так что его ответное недоумение со своим вопросом: «Моё имя? Зачем?», сразу всё расставило для Николая по своим местам. – На понт хочет меня взять. – Усмехнулся Николай, продолжая свою игру.

– Всё верно, – сухим на эмоции голосом говорит Николай, – мне нужно знать ваше имя, чтобы сверить его с выписанными пропусками.

– А! Понял. – Продолжает играть простачка этот подрыватель, совершенно не догадываясь о том, что Николай уже его вычислил. – Константин Дром. – Говорит Константин. Николай в свою очередь нисколько ему в этом и вообще не верит, – назовись ещё инвестором, а я поверю, – но виду не показывает, и держа его под контролем обзорного зрения, опускает глаза в журнал пропусков, и вот же незадача, обнаруживает там один в один такое же имя.

Но может пропуск ему выписан по ошибке или каким-нибудь незначительным человеком в этом здании, и тогда можно пропустить мимо это имя и сказать этому типу, что он верно ошибся столь много о себе возомнив и было бы неплохо, если бы он взялся за ум и покинул пределы этого здания по-хорошему. Но к полному непониманию Николая, – а он два раза прочёл имя того от кого поступила заявка на пропуск, – пропуск выписан не рядовым главой какого-нибудь финансового сектора, а одним из тех людей в этом здании, чьи слова всегда служат руководством к действию. И тут нужно либо исполнять то, что тебе скажут, либо идти на вольные хлеба.

И теперь уже Николай пребывает в крайней степени затруднения. Он не знает, как на это реагировать, если он уверен в том, что этот тип перед ним, есть подрыватель, с планами всё здесь к чёрту взорвать, а вот запись в журнале настаивает на другом. И при этом приоритетным правом голоса обладает запись в журнале, а не он.

– Я вас провожу. – Делает ход конём Николай, решив довести этого типа до места его приглашения. – Если что, то я всегда успею скрутить этого гада. – Решив стать героем, Николай покидает своё насиженное и оттого тёплое место за стойкой пункта пропуска, и, передав всю ответственность за пропуск сюда людей здесь лишних на своего коллегу, но только ниже рангом, выдвинулся препровождать подрывателя на один из высших этажей этого здания. Где по его информации из источников заслуживающих доверия, занимают свои этажи руководители высших уровней. – Все сплошь гениального звания генеральские личности. – По секрету поделилась своими знаниями с Николаем и ещё с парой сотрудников из той же службы, заинтересованных в такого рода знаниях, уборщица Лида.

Впрочем, Николай свои знания черпал не только из такого рода источников, наиболее близко находящихся к действительным знаниям, а он также информировал себя с помощью служебной инструкции и находящегося в его распоряжении списка лиц, которых он должен знать всех поимённо в лицо и за кого он несёт персональную ответственность. Где он ни в коем случае в себе не должен ошибиться, когда это лицо вдруг на входе появится, а он его не узнает, и не только пропустит мимо, не выразив готовность во всём помочь, а ещё перегородит путь и затребует от него удостоверения своей личности.

И вот одним из таких значимых для всех и само собой и для Николая лиц, и при этом можно сказать, самым важным, был тот, кто выписал пропуск для этого, теперь совершенно не идентифицируемого Николаем типа, ранее им принимаемым за подрывателя, у которого он по этой важной причине, и забыл потребовать какой-нибудь документ, наглядно доказывающий, что он есть тот самый Константин Дром, на кого и был выписан пропуск, а не какой-нибудь другой Дром-подрыватель.

И хотя продемонстрированное Константином по ходу своего движения, нескладное, более чем подозрительное поведение указывало на то, что Николаю неминуемо придётся вступить в схватку с этим типом, чтобы предотвратить некую катастрофу, и Николая одно только беспокоило, успеет ли он это сделать до взрыва, всё в итоге привело к тому, что они прибыли на один из самых верхних этажей здания. Где, как оказывается, этого Константина с распростёртыми на лицах дежурными улыбками ждали, и радостно приветствовали сдержанным видом, не отходя от рамок делового этикета: лёгкий поклон с серьёзным лицом и видом. После чего, со словами: «Вам прямо по коридору, затем налево и опять прямо до конца коридора, где в кабинете для совещаний вас уже ждут», отправляют по указанному адресу. И не успел Николай спохватить этих людей на их неосторожности, как был ими задвинут на задний план лифта и отправлен вниз. Где Николай не удержался оттого, чтобы на время своего огорчения забыть о своём профессионализме и пожелать этим гадам с высоких этажей, там всем к чёртовой матери взорваться.

Константин между тем и не подозревал даже о таком на свой счёт беспокойстве со стороны Николая. Что и неудивительно, раз Константин и никакого Николая в своих знакомых не имел. А сейчас Константин, двигаясь по мягким коврам, препровождающих всякий ход оказавшегося на этом этаже посетителя, – а судя по тому, что ковры были крепко уплотнены, то на них редко вступает нога человека, – начал ещё больше, правда по особенному, волноваться за себя, но уже по другому поводу.

Там, на входе, поводом для его волнения служила его незначительность и мелкота, которая на входе будет принята как самое в нём значительное качество, и поэтому ему путь внутрь здания будет заказан, тогда как сейчас его обуревали обратного рода сомнения. Теперь он опасался некой, ещё даже ему неизвестной значительности, типа суперсилы, которая была кем-то в нём замечена, и теперь по этой причине на него постараются накинуть ярмо. И вот этот-то вопрос, касающийся его супер способностей, чрезвычайно взволновал Константина.

– И что это за способности такие, за которые меня и никого другого, позвали на этот этаж? – с теплотой в душе от осознания своей избранности, не слишком вопросительно, а констатируя факт всего с собой происходящего, задался вопросом Константин.

– Супер способности! Хм. Дурак ты, Константин, и больше никто. – Вот не может быть такого, чтобы изнутри Константина, кто-нибудь да не постучал и не напомнил ему, что он всего лишь человек, и при этом глупый. А Константин и разговаривать не желает с тем, кто не может увидеть очевидности. А очевидность такова – он идёт по мягкому ковру на самом высоком этаже первейшего небоскрёба «Сити», и никто другой. А это одно уже говорит о том, что он не дурак.

На что ответа и не последовало, и не потому, что сказать там нечего было этому самодовольному Константину, а просто Константин практически достиг пункта своего назначения, дверей, которые перед самым его подходом раскрылись (как будто кто-то там отслеживал его ход, и когда Константин приблизился к дверям, то они и открылись). И как только двери раскрылись, то на пороге входа во внутреннее пространство кабинета возник человек серьёзной наружности и внешнего вида, где ничего не было лишнего, одна целеустремлённость взгляда на Константина. Который в один взгляд этого типа был прочитан им и взят на визуальный контроль.

А Константина пробрало холодком этого взгляда, а сам он остановился в ожидании на свой счёт решения со стороны этого типа.

– Проходите, вас ждут. – Подчёркнуто вежливо сказал человек в проходе, пропуская Константина внутрь кабинета. Константин проходит мимо этого типа и только тогда когда его минует и оказывается внутри кабинета, то может сконцентрировать свой взгляд на внутреннем интерьере этого кабинета для совещаний. Впрочем, задерживаться взглядом здесь особо не на чем, сегодня интерьерным балом правит хайтековый минимализм, на котором настаивает экономическая целесообразность.

Так вдоль панорамного окна, являющегося составной частью одной из стен, своё протяжённое место занимал стол с острыми углами, выполненный из стеклянной органики (за ним свои совещательные места занимали рядовые члены совета), который упирался в установленный под 90% стол, место за которым уже занимал глава этого совещательного совета. И на этом как бы всё, если не считать ряда стульев, установленных у стенки напротив панорамного окна.

Константин, быстро окинув внутренний интерьер этого кабинета и, не обнаружив в нём никого из того, кто мог бы его там ждать, – а стулья хоть и фигурально могли бы его ждать, всё же Константину сдаётся, что его сюда позвали не для того, чтобы посидеть на одном из стульев, – собрался было повернуться к тому типу на пороге и поинтересоваться у него, кого он имел в виду, когда говорил такие ожидающие слова на входе, но тут со стороны председательского стола, а если точнее, то от стены, у которой установлен этот стол, краем глаза Константина фиксируется некое движение и он вдруг замечает ранее незамеченное – встроенную там дверь.

И вот эта дверь приоткрывается и из неё плавным шагом выходит человек само спокойствие и основательность, которого ничего в этом мире не беспокоит, и он прекрасно знает, что от чего и куда движется. А обладая такими знания, зачем куда-то спешить, нужно всего лишь идти вот так плавно, как он идёт, со своим временем. И этот выдающийся человек всего в себе высокого, в том числе и роста, как физической необходимости для такой своей высокой содержательности, пройдя в эту дверь, плавно отпускает её на круги своя, а сам бесшумным шагом прямиком направляется к Константину.

А Константин вроде как стоит совсем неподалёку от него, и этот человек находится в полной его видимости, но он почему-то видит только его общий образ, без своей внешней детализации. Правда, когда этот высокий человек к нему приблизился, то Константин успел для себя заметить острые во всём черты лица этого средних лет человека, явно являющимися физическими выражениями его внутреннего я, тоже во всём резкого и острого.

– Прошу. – Указав на один из ближайших стульев за столом для совещаний, сказал этот высокий человек. И Константин, сочтя нужным принять это приглашение, занимает этот стул, тогда как высокий человек, кивком отдав команду тому типу на пороге, прикрыть дверь, обходит стол и занимает своё место на стуле на другой стороне стола. Усевшись на стул, он выдерживает внимательную к Константину паузу, после чего обращается к нему с вопросом. – Вы знаете, зачем вы здесь? – Что несколько удивительно слышать Константину, знающего лишь одно, что его сюда пригласили.

– А может это ошибка! – Константина опять пробило ознобом сомнения. – Голос этого человека совсем не похож на голос того человека из трубки. И меня, скорей всего, с кем-то перепутали. – Но сейчас уже было поздно, да и возможно, что глупо упускать из рук выпавший шанс. Правда, что это за шанс и к чему всё это может привести, Константин не знал, но его иногда не остановить и он решил рискнуть, если что, то выдать себя за другого.

– Если это не связано с моим родом профессиональной деятельности, то я даже не знаю, что насчёт всего этого думать. – Константин прибегнул к пространным формулировкам. Так что если эти люди насчёт него ошиблись, то он тут не причём.

– Мне нравится ваш настрой на позитив. – Сказал высокий человек без всякого намёка на озвученный им позитив. И при этом совершенно для Константина непонятно, – что он хочет этим сказать?

– Вы как я слышал, – продолжил говорить высокий человек, – специализируетесь в области страховых случаев. Это так? – спросил высокий человек.

– Так. – Подтвердил Константин, догадавшись, что он был принят здесь не по ошибке.

– Я, знаете ли, человек деловой, и, исходя из этой своей данности, подхожу ко всякому делу со своей долей расчётливости. Другими словами, прежде чем я принимаю какое-нибудь решение, я вначале должен предварительно ознакомиться со всеми аспектами предстоящего дела. Так дело обстоит и с вопросом своего страхования. Для начала я должен как следует разобраться, что это на самом деле такое, а уж затем принять для себя решение застраховаться. Я достаточно понятно изъясняюсь? – спросил Константина высокий человек. И хотя, в общем, для Константина всё понятно, – этот высокий человек, несмотря на своё высокое положение в иерархии человеческой жизни, жлоб каких ещё поискать (на всём хочет заработать, экономист чёртов), – его не покидает какое-то странное чувство тревоги. Какая-то странность прослеживается в словах этого человека. Правда, мысль о его жлобстве несколько успокоила и приободрила Константина.

– Этим людям из поднебесья, ничто человеческое не чуждо. Они также как и мы, склонны к дурным поступкам, носятся везде со своей гордыней на лице, пребывают в иллюзии своей богоизбранности, любят посплетничать, и так же неряшливы. – Заметив отсутствие пуговицы на рукаве пиджака высокого человека (на одном рукаве было две пуговица, а на другом одна, вот и вся неряшливая арифметика), Константин ещё больше приободрился.

– Да, мне всё понятно. – Даёт свой ответ на вопрос высокого человека Константин.

– Тогда к сути моего дела. – Сказал высокий человек. – Я ко всякому делу подхожу системно, с выработкой стратегии и алгоритма дальнейших действий. Ну а так как предстоящее мне дело для меня ново и незнакомо, то я решил начать с малого. Так для начала, я хотел бы сделать небольшой страховой взнос в это незнакомое для меня дело страхования. – Не сводя своего взгляда с Константина, пустился в объяснения высокий человек. А Константин с первых его слов о небольшой взносе, поздравил себя с тем, какой он оказывается проницательный человек. Мигом распознал в этом типе первейшего скупца и стяжателя. – Что и следовало ожидать. – Горько усмехнулся про себя Константин, уже было обрадовавшись, что здесь-то он сумеет заработать.

Тем временем высокий человек продолжает свои рассуждения. – Так как я всех нюансов дела страхования ещё не знаю, то я решил, что лучше всего к делу понимания процесса страхования подойти путём практики. Что это значит в реальности? Объясню. Я, как лицо, которому желается застраховаться, выбрал для себя одно из направлений страхований. А вы, как представитель института страхования, проведёте меня по всем пунктам этого процесса. Что на это скажите? – задался вопросом высокий человек.

– Мне не совсем понятно, что вы хотите. – Сказал Константин.

– Если вам нужны детали, – сказал высокий человек, откинувшись на спинку стула, – то я хочу найти кролика … – здесь высокий человек сбился с хода своей мысли, уведшей его и не пойми в какие дали, и задумался. Чем заставил и Константина с некотором удивлении себя спросить: «Что это ещё за странные причуды?».

Правда, совсем на немного он так отвлёкся. И высокий человек, разобравшись с тем затруднением, которое заставило его запнуться на слове, вновь берёт слово. – Я, видите ли, мыслю проектами, – говорит он, – это я говорю вам, чтобы между нами в последствии не возникло никому не нужного недопонимания, – сделал оговорку высокий человек, – и мой новый проект называется «Совершенная спутница». – Высокий человек сделал целевую паузу для Константина, чтобы он осознал важность этого момента, где его посвятили в одну из тайн людей, стоящих за двигателем этого мира, прогрессом, после чего продолжил. – Любое начинание, а особенно прорывное, не любит гласности, так что я надеюсь на вашу порядочность, – с холодным светом в глазах посмотрел высокий человек на Константина, что того даже обдало холодком, – а с нашей стороны в сторону конфиденциальности этого проекта, уже приняты все надлежащие меры. Так что для всех вы будете наняты, как страховой агент («Платить нормально не хочет, – всё понял за высокого человека Константин»), в чьи обязанности будет входить страховое обеспечение нового проекта. В чём суть проекта, то до поры, до времени, и вашей должной проверки, мы не можем себе позволить раскрывать все его детали. Так что вас посвятят только в часть общего, где для вас будет выделена своя область рабочей ответственности, где вы и будете трудиться. – Высокий человек сделал знаковую паузу и своим следующим заявлением сумел удивить Константина.

– Мы для начала, чтобы убедиться в вашей должной квалификации, решили предложить вам проявить себя в деле страхования брака. Предположим, моего. Ведь если хочешь вникнуть в суть какого-либо дела, то нужно всё через себя пропускать. – Сделал важное замечание высокий человек, после чего пустился обосновывать свой выбор этого предмета страхования. – Мне, кажется, что этот вид страхования (по причине того, что в нём приходится учитывать не только независимые от умственной деятельности человека природные факторы, но и интеллект другого человека) включает в себя все страховые случаи из жизни и, разобравшись с этим страховым случаем, я буду всё знать о страховании. – Константин не скрывает своё удивление и затруднение, вызванное этим странным предложением высокого человека. С коим он, после небольшого размышления даёт ответ.

– Знаете, – заговорил Константин, – я пока ещё не знаю всех деталей вашего предложения, может я в чём-то не так вас понял, но из того, что я от вас услышал, я могу предложить лишь следующее. Лучшей страховкой от негативных последствий брака, служит предварительно составленный брачный договор. А это значит, что по этому вопросу вам лучше всего обратиться в юридическую фирму, занимающуюся данным видом деятельности. Я немного не по тому профилю работаю.

Но у высокого человека на это имеется своё, иное мнение. – Я понимаю ваше затруднение моего понимания, – говорит высокий человек, – но дело в том, что в таком договоре всего не пропишешь, а в частности все эти страховые случаи. И вот в этой части мне и нужна ваша предусмотрительная помощь.

– Ну, всего предвидеть по факту нашей действительности невозможно. – Говорит как само собой разумеющееся Константин.

А вот высокий человек вновь считает иначе. – Разве. – С сомнением к словам Константина говорит высокий человек. – А я вот думаю по-другому и иначе. Если мир существует и живёт в своей закономерности (это его плоскость измерения), то любой шаг его дальнейшей действительности просчитываем. Для этого есть все необходимые формулы и алгоритмы. И нужно лишь знать, как их применить. – А на Константина, и непонятно что нашло, и он решил не просто высказать своё мнение, а он вдруг взялся за возражения. Да ещё за такие, какие никто в этих стенах никто себе не позволял перед лицом этого могущественного человека. Которому стоит только подать знак человеку в дверях мускулистой и угрюмой наружности, как через минуту другую Константина и поминай, как звали. И никто на всём белом свете, а в частности те, кто имел о Константине хоть какое-то представление (та же Лилиан), не узнает, куда это запропастился Константин, человек, если честно, не слишком надёжный по разумению подруги Лилиан, Анжелы, и вечно куда-то в непонятную неё даль поглядывающий.

– Ясно одно, что он смотрел не в пустую, а нашёл в этой неизвестной дали для себя другую дуру. – Вот так бы за пропащего Константина все заинтересованные в нём лица решили. И единственное, что всех интересовало, с чего это Константин решил, что он там, в дали, будет счастлив; и ещё один немаловажный момент, а как насчёт выплаты алиментов?

Но видимо Константин обо всём этом не подумал, вот и повёл себя не слишком благоразумно. – Я, – вот так не подумавши говорит Константин, – не думаю. – И, пожалуй, в этом его ответе есть своя некая глубинная истина. И его собеседник, высокий человек, хоть и покоробился дерзостью такого ответа Константина, но не повёл в сторону мускулистого человека на дверях бровью (это был знак, хватай эту сволочь в охапку, и в подвальный этаж, прямо в печь котельной), а с суровым видом отстучал свой бескомпромиссный ответ.

– Я привык апеллировать проверенными не раз фактами, так что извольте обосновать ваш ответ. – Проговорил свой ответ высокий человек. А Константин и не внемлет голосу разума и продолжает безумствовать. Так он посмел себе отвести взгляд от высокого человека, ничего подобного себе не позволяющего и продолжающего быть весь во внимании к Константину, и окинуть изучающим взглядом этот офисный кабинет. И при этом таким оценочным видом, как будто у него есть претензии к этому, аптекарская чистота стоит вокруг, кабинету. Отчего высокий человек даже на мгновение потерял возможность анализировать происходящее, так он был обескуражен поведением Константина.

А Константин, как только таким способом продемонстрировал независимость своей мысли, возвращается к высокому человеку и с гонором человека что-то решающего, или имеющего право на своё мнение, сделав обзорный кивок, говорит. – Да вот хотя бы место моего приёма.

– Что не так? – сам себе удивляется высокий человек, вынужденный следовать по следу чужой инициативы, а не как обычно, вести весь процесс.

– Вы, пригласив меня сюда, явно не предусмотрели того, хотя всё это лежало на поверхности, – правда, тут нет ничего зазорного, это самое сложное, принять во внимание то, что прямо на это напрашивается, – сделал оговорку Константин, – что тем самым выдадите свою состоятельность, разожгя во мне алчность. И как результат, мой ценник кратно вырос в сравнении с тем счётом, который я бы вам выписал, встреться мы с вами, где попроще.

И тут к удивлению Константина, на лице высокого человека проявляется улыбка, и он лёгким смешком выказывает своё одобрение Константину.

– Вот ты-то тот, кто мне и нужен. – Сказал высокий человек уже не с прежней серьёзностью, а слегка смягченной обстоятельствами своего удовлетворения, к которым привёл ответ Константина. – Не зря мне тебя посоветовал случай. – А вот это добавление вызвало у Константина заинтересованность. – Как это? – спросил Константин. На что высокий человек поднимается со стула, выходит из-за стола и подходит к панорамному окну. Здесь он на мгновение замирает, глядя в дальние просторы, после чего оборачивается к Константину, и заводит разговор:

– Советников, которых у меня ещё недавно было хоть отбавляй, я всех до единого сократил, по причине их бессодержательности и бесполезности. А как их оставлять, если они толком не могут дать ответ на самый простой вопрос: «Если ваши советы дельные, то почему я до сих пор нуждаюсь в ваших советах? А если они бестолковые, то какого(!) вы ещё здесь?». К тому же я не привык жить чужим умом, со своими советами. Это, как минимум, спорно. Чужой ум никогда не может избавиться от своей субъективности, и в случае необходимости выбора, само собой выберет себя. – Высокий человек сделал задумчивую паузу, где он на немного углубился в пучины своих мыслей. После чего выходит из своего погружения и с по-новому осознанным лицом обращается к Константину.

– А ведь они мне сказали тоже самое, что и ты. – С лёгкой усмешкой сказал высокий человек. – Всего предусмотреть невозможно, и все жизненные ситуации и случаи не предвидеть. И тут меня в один момент откровением озаряет. «А как насчёт того, чтобы предусмотреть сам непредвиденный случай и на основании него отталкиваться», – говорю я им. А советники только руки в непонимании разводят и спрашивают. – Как это?

«Всё как нельзя просто, – говорю я и достаю монету». – На этом месте высокий человек вынимает из кармана пиджака монету и показывает её со своего места Константину. Это, как видит Константин, не современная монета, а она несколько больше современных монет, ходящих сегодня в обращении. А вот когда высокий человек покрутил её в руке, и в глаза Константину бросилась в глаза олимпийская эмблема из пяти колец, то он догадался, что это за монета – это олимпийский рубль из своего исторического прошлого.

Высокий человек между тем продолжает свой рассказ. – Затем я подхожу к окну. Правда, в нашем случае это не нужно делать, – делает оговорку высокий человек, – Открываю окно, – говорит высокий человек, сопровождая свои действия по открытию окна. Затем он с головой выглядывает в окно, так задерживается на мгновение, возвращается оттуда возбуждённый высотой и действием ветра, и смотрит на Константина. – Дальше я отправляю своего человека вниз, чтобы он там, внизу, отыскал того самого счастливчика, на кого укажет его сиятельство случай. И как завершающий штрих, я создаю случай. – С этими словами высокий человек перекидывает руку через рамку окна, на мгновение задерживает руку за окном, чтобы Константин убедился, что здесь нет никакого обмана, и выпускает из руки монету.