Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

– Это как? – спросил незнакомец.

– Я не могу говорить о частностях. А если в общих словах, то я выявляю наличие в праведнике несоответствий его личности и жизни, предъявляемым к святости требованиям церкви. – Сказал Константин.

– Грехов что ли? – с усмешкой спросил незнакомец.

– Скажем так, погрешностей. – Ответил Константин.

– Ну, это ещё хуже. – Сказал незнакомец.

– Почему? – спросил Константин, не поняв, что тот имеет в виду.

– Погрешность, это своего рода инструмент дьявола, под названием лукавство. Где он уже изначально опровергает тезис греха. – Как-то совсем неожиданно для Константина, незнакомец так глубоко углубился в этот вопрос. На что он даже и не знал, что ответить. И хорошо, что у того есть свои вопросы к нему. – А если есть адвокат дьявола, то, как я понимаю, то и у бога есть свой защитник. – Поинтересовался незнакомец у Константина.

– Мне, кажется, что вы больше знаете, чем говорите. – С лукавством во взгляде посмотрев на незнакомца, сказал Константин.

– У меня всего лишь деятельный ум. – Откинувшись на спинку стула, сказал незнакомец. – Ну а сделать логический вывод из ваших слов о наличии защитника бога, совсем не трудно. Это на поверхности лежит.

– Ну а вы чем занимаетесь? – теперь уже Константин заинтересовался и спросил незнакомца.

– Я-то? – усмехнулся незнакомец. – Я можно сказать архитектор. – Добавил незнакомец и сразу пустился в уточнения. – Но сразу сделаю оговорку. Не в том, всем известном значении, человека, имеющего дело с застывшей музыкой, с монументальным безмолвием, из которого нужно извлечь звуки. Я не строю стены, чьим строительством всегда сопровождается возведение границ творческой мысли архитектора, а я, наоборот, не то чтобы разрушаю, а я раздвигаю стены ограничений человеческой мысли, которые не дают человеку полностью самореализоваться. – Незнакомец замолчал, внимательно посмотрев на Константина.

– Не буду лукавить, – сказал в ответ на ожидание незнакомца Константин, – но я мало что понял.

– В каждом из нас стоят свои рамочные ограничения, за которые мы подчас не можем выйти, даже при наличии большого желания, – это заложенные в нас природой или воспитанием нравственные ориентиры, со своими красными линиями. Вот я и помогаю человеку снять эти барьеры. – Сказал незнакомец.

– Так вы психолог? – спросил Константин.

– Я архитектор. – Улыбчиво, но в тоже время твёрдо поправил Константина незнакомец, затем опять бросил взгляд за спину Константина и, продолжая смотреть туда, говорит. – А вы ей интересны.

– То, что недоступно, всегда притягательно. – Ответил Константин, не оборачиваясь.

– А вас, что сдерживает на пути к счастью? – спросил незнакомец.

– Обязательства. – Ответил Константин.

– Не быть счастливым? – недоумённо вопросил и не пойми кого незнакомец и, посмотрев на Константина, тут же дал ответ на это своё вопрошание. – Это противоречит природному замыслу насчёт человека и значит, должно быть им отвергнуто. Вы меня поняли? – уставившись на Константина, вопросил незнакомец. Константин со своей стороны несколько удивлён таким давлением на себя со стороны незнакомого человека и несколько в мыслях застопорился, не зная, как на его слова реагировать. А тот, видя эту немую реакцию Константина, начинает по слогам выговаривать следующий к нему вопрос и при этом, как сейчас слышится Константином, не своим голосом, а … Вот чёрт! Лилиан.

– Ты…ме-ня…слы-шишь? – задаёт вопрос незнакомец, а Константин, как заворожённый, полностью сконцентрировал своё внимание на его рте, откуда выходят эти слова, произнесённые Лилиан. – Да как такое может быть?! – ничего не понимая, задаётся про себя вопросом Константин и в этот же момент получает ответ на этот вопрос оттуда, откуда он уж точно не предполагал – от самой Лилиан, вдруг оказавшейся на месте этого незнакомца, и всё это происходит у них в доме, на прежнем месте, на кухне.

– Так меня слышишь или опять ушёл в глухую оборону!? – перекосившись в лице, нервно возмущается Лилиан, с ожесточением глядя на Константина. А Константин вот сразу и сообразить не может, что с ним происходит, и уходил ли он отсюда, или он так всего лишь задумался.

– Наверное, выдал желаемую фантазию за действительное. – Оглядевшись по сторонам, сделал вывод Константин. Ну а Лилиан тут же прицепилась. – Ты тут взгляд не отворачивай, а давай говори, что от тебя требуется.

– А я разве обязан это делать? – посмотрев на Лилиан, на прямую, с некоторым напором спросил её Константин. Лилиан только на мгновение замешкалась, и вслед, как само собой разумеющееся ответила. – Если ты ещё, конечно, считаешь меня своей семьёй и любишь.

– Вот значит как. – Задумчиво сказал Константин, обратившись взглядом в глубину взгляда и мысли встреченного им на пути своего воображения незнакомца. – Хм. И почему именно адвокат дьявола, а не защитник бога? – задался вдруг вопросом Константин. – Это всё кино. Там только такие персонажи демонстрируются, вот я и подсел на информационную иглу. Сейчас каждый на какой-нибудь игле, да сидит. А ведь то, что я себе такое нафантазировал, говорит о том, что я, пожалуй, с пессимизмом смотрю на себя и на свою жизнь. А представь я себя защитником бога, то тогда можно было говорить о моём оптимизме. М-да. – Вздохнул Константин, но не в полную силу, чтобы значит не потревожить Лилиан, всегда нервно реагирующую на его вот такие вздохи. Ей почему-то начинает думаться, что Константин, таким образом, выказывает своё отношение к их браку – мол, всё плохо и ещё хуже, и одно только и остаётся, как вздыхать. И при этом во всём виновата она, Лилиан, а он как бы не причём. Он должен снимать только сливки, тогда как она одна должна стараться осчастливливать его.

Нет уж Константин, более чем самонадеянный человек, у вас ничего не получится. И Лилиан вам не прислуга, чтобы по одному вашему щелчку растележиваться, и это вам придётся постараться, чтобы дотянуть семейные отношения до уровня счастья.

Константин же на этот раз не только так провокационно вздохнул, а он на этот раз пошёл дальше. А он вдруг для себя усмехнулся: «Адвокат дьявола нашёлся. Страховой агент всего лишь», и сам от себя не ожидая, вдруг так развеселился, что это всё вышло за пределы его всегда сдержанной натуры и вылилось наружу громким смехом. В результате чего Лилиан, потрясённая этой новой для себя выходкой Константина, выпала в свой осадок.

Глава 2

В ней будет рассказано о минусах и плюсах ведения разговоров в имеющихся в доме или квартире комнатах со своей специализацией, а так же в этой главе много чего хотелось бы изменить, но на это способен только её герой, Константин, который и попытается это сделать.

Как стало нам из доподлинных источников известно, а также из вышеприведённых, плюс можно сослаться на данные личной статистики, той разумной части вас, которая чуть ли не ежедневно вами лично в руки получает фиксированные данные о происходящем в вашем доме – то все требующие немедленного разрешения вопросы в кругу собственной семьи, среди её составных частей, супругов, выносятся на своё обсуждение в основном на кухню. И для этого есть свои немаловажные причины и основания.

Правда, кухня, хоть и немаловажная часть жилого помещения типа квартиры или дома, в котором, как правило, проживает любая среднестатистическая семья, где есть также гостиная, спальня, туалет с ванной и ещё пара другая кладовок в этом среднем случае, но всё же она отчасти проходное помещение. Куда и заходят лишь по требованию своего изголодавшегося желудка, или пополнить свои мысли видами внутреннего интерьера холодильника. А вот если бы человек был самодостаточен, и ему не требовалась подпитка извне, то тогда бы первый закон термодинамики дал бы сбой и был бы построен вечный двигатель в виде человека, и кухня бы потеряла свою актуальность за своей ненадобностью (из неё бы сделали ещё одну кладовку).

И по всему этому обстоятельству, связанному с кухней и её проходными характеристиками, где домашний человек на долго не задерживается и старается не связывать свою жизнь с кухней (это часто для его фигуры опасно), можно сделать предположительный вывод о том, что кухня на то и выбирается местом решения возникших вопросов, что она не довлеет на тебя своей субъективностью и не несёт в себе кроме дурманящих желудок и голову запахов, необъективного характера значений. И здесь можно, не опасаясь за то, что тебя, как, например, в спальне, мигом смогут склонить к выгодному не для тебя решению, поговорить на равных со второй стороной, назревшего или назревающего конфликта, у которой за ночь накопилось к тебе столько вопросов, что она, во-первых, всю ночь не могла уснуть, а во-вторых, как встала с больной от недосыпа головой, так и сразу попыталась всю свою головную боль переложить на голову здоровую, то есть Константина.

А Константин ещё вчера, когда он свой разговор с Лилиан так эффектно завершил последним, чего ранее никогда не бывало, прямо чувствовал, что на этом разговор однозначно не закончится, и для него обязательно будет своё продолжение и он весь день был в напряжении. Правда, он это продолжение ждал сейчас же, но Лилиан к его удивлению не накинулась на него сразу по приходу в спальню (с обвинениями, а не с другого рода неожиданными для долго состоящих в браке людям предложением пикантного характера), а явно желая его помучить своей неопределённостью и ожиданием расплаты за свою дерзость, с недовольным видом всю ночь ворочалась, накапливая побольше злости на утро.

И вот тут-то главное, утром им не разойтись друг с другом. Что только на первый взгляд чрезвычайно сложно сделать, раз Константин и его супруга, Лилиан, спят в одной кровати, хоть и по разные стороны. Ведь у каждого из них намечен на разное утреннее время подъём, и притом это время подъёма так кардинально разнится и не пересекается между собой, что нужно действительно обладать завидным самообладанием, чтобы уже с утра здесь не разойтись. А всё дело в том, что у каждого из них на утро были поставлены разные цели, – Лилиан наметила себя подъём на то время, когда можно будет Константина перехватить для серьёзного и отчасти требовательного разговора, тогда как Константин всем собой хотел избежать этой утренней встречи, – а это две находящиеся в разных плоскостях задачи, где только одна из них может быть выполнимой, как они до этого утра думали.

И вот Лилиан, придя в общую спальню вслед за Константином, уже под вечер, полная зрительного негодования на этого выносителя её мозга, нет ему прощения, Константина, с надувшимися губами занимает своё место на своей стороне кровати, и при этом не просто так, как раньше, – она с недовольством: «Подвинься», задом толкала в бок Константина, а затем с той нервностью: «Дай одеяло», одёргивала на себя всё одеяло (затем следует одёргивание одеяла со стороны Константина, итак пока отношения с одеялом не от балансируются), – а подчёркнуто вежливо, с боку.

– Мол, знайте, Константин, – весь глубоко вздыхающий вид Лилиан что-то такое говорит, – как мне глубоко наплевать на то, что вы рядом лежите. – А Константин, что за бесчувственная сволочь и скотина, и не думает реагировать на эти глубокие вздыхания Лилиан, в которых можно и угадать желание. А вот такого бесчувственного подхода к себе со стороны Константина Лилиана сейчас не ожидала ощутить, и ей становится очень сложно спокойно лежать и не вертеться. А ей хочется немедленно посмотреть в глаза этому бесчувственному негодяю, Константину, который вон уже до чего её довёл – до инициативы.

И Лилиан сейчас же в него вцепилась, если бы не пришедшая ей мысль о том, что Константин специально так себя ведёт хладнокровно, чтобы вывести её из себя окончательно и тем самым одержать верх в этом их противостоянии. И Лилиан решает крепиться. Но на этот раз она уже не шумит у себя в голове всякими недостойными её мыслями, а она начинает прислушиваться к тому, что там, на стороне Константина, происходит.

А там, как ей кажется, вовсе ничего не происходит – полнейшая тишина. И это начинает её несколько тревожить. – Что там с ним? Может он умер от переживаний? – в волнении начала задаваться вопросами Лилиан. И она уже было собралась повернуться к Константину, как до неё вдруг доносится похрапывание Константина, и Лилиан прямо вбивает в подушку тот хладнокровный цинизм Константина, с которым он отнёсся к ней, так спокойно уснув, не объяснившись перед ней за своё беспардонное поведение.

А как только до Лилиан дошла мысль о том, что Константин не только спит безмятежным сном младенца, но подаваемый из самых недр его горла и рассудка такой голосистый храп, есть весомая заявка на звание его спокойного сна, сном без задних ног, то вот тут-то она и начала заводиться, само собой заворочавшись. И так всю ночь она нервно ждала того момента утра, когда сможет посмотреть в бесстыжие глаза Константина, всю ночь не дававшего ей уснуть своим бесчувственным к ней отношением.

Но Константин, хоть под утро и смягчил свой хмурый нрав, а дальше и вовсе перестал храпеть, не спешит просыпаться. А он, ещё не проснувшись, а находясь на пути к своему просонью, явно заподозрил реальность в том, что там его очень ждут и при этом не с радостными для него намерениями. Вот и Константин, прежде чем просыпаться, решил прояснить, что там такого задумала Лилиан, как даже подсознанием Константина понимается, та единственная, кто может выступить в качестве суровой реальности.

– Послушаю, что она там задумала. – Рассудил про себя Константин, принявшись прислушиваться. – И при первой же возможности ноги отсюда.

А вот тут Лилиан допустила ошибку. Она ровным дыханием не замаскировала себя под спящую, чем и выдала себя не спящую перед Константином.

– Не спит и явно что-то задумала. – Слегка взмок в спине Константин от понимания того, насколько близко к нему находится опасность. А вот теперь уже Константин сделал ошибку, не удержав на своём лице хладнокровие и, покраснев ушами, испугавшимися ярости рук Лилиан. А Лилиан мигом заметила, как оказывается спит Константин, от кончиков пальцев ног и до кончиков ушей проявляя к ней повышенное внимание. Что не могло её не позабавить, с желанием надорвать свой живот от смеха, когда она начнёт разными способами (какими, она ещё не надумала) провоцировать Константина на реакцию лицом.

Для чего Лилиан начинает по сторонам осматриваться, ища подходящий предмет для такого рода действий (тот же носок Константина, будет как нельзя кстати для его выдающего такие звуки рта), а Константин, что за ловкий и предупредительный человек, через лёгкий прищур всё это заметил, и тут же решил, что если не сейчас, то никогда. С чем он в момент подрывается со своего места, и, не давая возможности Лилиан его остановить, впопыхах заявляет о том, что он чуть ли не проспал на крайне важную деловую встречу. А виноват в этом, понятно, что единственный в этом доме человек – Лилиан. Которая, определённо зная, что Константин пунктуального склада человек, который опаздывать не любит, особенно на деловые встречи, хоть сама и не спала, даже не подумала его толкнуть и разбудить. И чего теперь спрашивается, он скажет заждавшемуся и позеленевшему от злобы клиенту, который так на него и его страховой полюс рассчитывал (Константин действительно агент по страхованию), что не ел пока его ждал, а Константин посредством своего продолжительного сна его подвёл под геморрой, который страховкой не лечится (клиент его ждал, сидя на холодной уличной скамейке).

И у Константина, сумевшего взять инициативу сразу с подъёма, вроде как всё шло очень удачно, и он бы вскоре смог миновать препятствие в виде Лилиан, не сразу сообразившую, что нужно поспешать, а иначе Константин, сбежав от неё и от разговора, весь день будет себя прекрасно чувствовать, а ей опять придётся мучиться от ожидания прихода домой Константина, подбирая самые укоризненного качества слова. Ну, а зная отлично Константина, Лилиан совсем не уверенна в том, что Константин и вечером не попытается избежать назревшего между ними разговора – он может заглянуть в бар с приятелями, тем более есть такой веский повод для этого, – меня моя грымза окончательно заела или достала, – а там уже нет смысла для обстоятельного разговора с ним, и придётся всё откладывать на завтра. А к этому завтра уже утратится былая эмоциональная актуальность вчера, которая должна разрешаться именно по горячим следам, чтобы было тепло и сладостно в душе от своего взбешённого состояния, после которого настают те самые мгновения успокоения души, за которые и любит Лилиан всю эту бурю своих эмоций. В общем, или сейчас должен состояться разговор с Константином или никогда.

И вот когда Константин уже было собрался вздохнуть с лёгкой душой, – вот она дверь, ведущая на улицу, – как к его полной неожиданности ему дорогу преграждает выбежавшая в одном неглиже Лилиан. При виде чего Константина застопорило на месте, – видимо он не такая уж и бесчувственная скотина, и в нём ещё сохранилось место для удивления, – и он, раскрыв рот, принялся любопытствовать в сторону раздетой Лилиан, выясняя для себя, а иногда и вспоминая, что да как и на месте ли.

А Лилиан, между прочим, так себя продемонстрировала перед столь завидущими и до всего им есть дело глазами Константина не для его развлечения, а этот её подход к нему нёс в себе достаточно конструктивную мысль. – Вы, Константин, человек толстокожий, с не пробивным характером, должны для себя уяснить: нам сейчас же нужно всё между собой выяснить. И это не требует отлагательств. А иначе, зачем я так безодеждно вырядилась ещё с вечера, а вы, холодный человек, этого и не заметили.

Константин же всё отлично понял, что от него хочет Лилиан, но как человек сам себе на уме, для которого слова жены всегда стоят на последнем месте по её уверениям, делает не просто непонимающий вид, а он всё так ловко переворачивает, что Лилиан сразу и найтись не смогла, что ему на это его последовавшее предложение, извратившее всё её послание, ответить.

– Что, вернёмся обратно в спальню. – Вот так прямо в лицо Лилиан, это своё переиначивание её понимания, говорит Константин, и при этом с таким многозначительным видом, как будто он и не сомневается в верности своего понимания желаний Лилиан. А Лилиан со всей своей неодетой очевидностью действительно сложно что-либо противостоять этой самонадеянности мысли Константина, которая вон куда его далеко завела.

И Константин вполне резонно, с обидой в лице и голосе, в ответ на её аргументированную претензию: «Вы, Константин, меня совершенно неправильно поняли. А если у вас на уме только одно, то это говорит лишь о степени вашего нравственного развития», может заявить. – А как я ещё всё это должен понимать, когда мои ответные рефлексы так мотивируют на свою работу. – Затем Константин с заговорщицким видом наклонится к Лилиан, и когда она в ответ к нему лицом подтянется, – что поделать, такой уж сильный магнетизм источает собой Константин, вечно притягивая её к себе, – тихо прошепчет ей на ухо. – И скажу по секрету, мои рефлексы отлично работают. – После чего Константин, не сводя своего взгляда с Лилиан, медленно отодвинется от неё и, заняв прежнее положение, будет целеустремлённо смотреть на Лилиан. А Лилиан, сбитая с толку его стоящим в глазах магнетизмом и далеко ведущим, прямо в спальню, заявлением, стоит в полной своей раздетости и растерянности, еле сдерживаясь оттого, чтобы не посмотреть на то, как работают рефлексы Константина.

А Константин всё это видит и своей безынициативностью доводит Лилиан до его полнейшего непонимания, и следствием всего этого, крайней степени взбешённости. – Не поняла, это что, всё?! И зачем спрашивается, всё это говорить, да ещё шепотом на ухо, если не собираешься…– Но знаковый кивок Константина в сторону очень знакомой для Лилиан комнаты, в момент сметает все эти её мысли и разумение, приведя к головокружению и сумбуру всё что у неё до это поместилось из разумного в голове, и она понять даже не успела, как оказалась в той знаковой комнате, на которую указывал взгляд Константина. А затем она мало что помнит из всего того, что там происходило, пока перед её глазами не вырисовывается силуэт Константина, опять куда-то навострившего лыжи.

– И куда ты собрался? – голосом смягчённым обстоятельствами пребывания в тёплой постели, спрашивает Константина Лилиан.

– Разве я тебе не говорил, – удивлённо говорит Константин, – меня ждёт клиент. – С чем Константин её оставляет, но только не в этой реальности, где Лилиан сильнейше озлоблена на Константина, и её на такие хитрые уловки не подловишь. И она в ответ на это заманчивое во многих смыслах предложение Константина не клюёт, а делает своё ответное предложение.

– Лучше на кухню. – Говорит Лилиан. Правда, зная извращённый ум Константина, есть своя опасность того, что он это предложение Лилиан поймёт в том прежнем смысле, ведущим их в спальню, и тогда от Константина не дождёшься конструктивного подхода к тому, на чём настаивает Лилиан. Но Константин на этот раз не проявил свою завидную дальновидность, а с неполным пониманием предложения Лилиан, переспросил её. – В кухню?

– Всё верно, туда. – Уже спокойным голосом сказала Лилиан. А вот Константин и не понимает, откуда у Лилиан такая страсть к кухне, когда она и готовить не сильно-то любит (он не может себе врать, когда столько раз это от неё слышал) и поесть для неё целое испытание, – жизнь Лилиан протекает в беспощадной борьбе со своими лишними килокалориями (слышите! Кило, а не просто калориями). И если уж рассматривать кухню с объективной точки зрения, ни тебе, ни мне, то она всей своей начинкой и душой ближе ему, Константину, совершенно не боящегося заглянуть в холодильник и прихватить оттуда себе в рот чего-нибудь перекусить, и не страдающего от избытка холестерина, которым пугают потребителя производители рафинированных продуктов.

И вот это-то и обидней всего для Лилиан, которая из чувства противоречия, а не какой-то там генетической памяти, и решила под себя подмять кухню, где своими разговорами на актуальные и не требующие отлагательств и само собой возражений Константина темы, отравила всё его нахождение в кухне, отныне потерявшей для него свою прежнюю привлекательность, даже в виде прожаренного куска мяса. – Я так скоро стану вегетарианцем. – Со временем Константин начал о чём-то таком догадываться, проходя мимо кухни и не заглядывая в неё для более глубинного и содержательного изучения содержимого холодильника.

– А может она таким затейливым способом добивается от меня своей поддержки в её борьбе со своими лишними килокалориями. Сама же говорила, что ей невозможно удержаться от того, чтобы чего-нибудь не прикусить, при виде того как я расправляюсь со всем этим сочным и жареным блюдом. Вот же святая и жестокая в своей наивности простота! – Противоречивые чувства накрыли Константина, не знающего как к этому отнестись – оставить всё как есть и мясо не есть, или из чувства самосохранения, через силу идти в кухню и есть. Ведь Лилиан, как свойственно представительницам её рода, на одном никогда не останавливается, и если она добилась для себя успеха на одном направлении, то она обязательно прибегнет к этому показавшему свою эффективность приёму и в других случаях. И видимо Константин не послушал голос своего разума и всё пустил на самотёк, раз Лилиан сейчас стоит здесь и требует от него сдачи всех своих позиций на кухне.

– Только после вас. – Константин решает проявить галантность, препровождая проход вперёд Лилиан руками. Лилиан было собралась принять это его предложение, но тут её что-то насторожило во взгляде Константина, который вскоре окажется к ней не лицом к лицу, а скажем так, с обратной стороны Луны. И как только она поняла всю бесстыжесть (и это жесть), Константина, замешанную на коварстве, решившего воспользоваться её доверчивостью к нему, и по облизываться в своё удовольствие за её спиной (она слышала, что вот таким любвеобильным типам, как Константин, особенное удовольствие доставляет облизываться за спинами эффектных девушек), то она переменила своё мнение о Константине, вдруг решившего себя выдать за джентльмена.

– Не джентльмен вы, Константин, а самый что ни на есть бабник, который взял на вооружение джентльменские штучки, чтобы вскружить голову благородной леди, желающего при всём своём итоговом паскудстве выглядеть в их глазах и глазах общества, человеком с незапятнанной честью и неприступного для поклёпов благородства, – я вам, леди, никогда не обещал быть дураком и простофилей (я сэр Антон, а не ваш любимый Филиппок), чтобы взять на себя обязательства на последствия ваших необдуманных поступков приведших вас, человека самодостаточного, а у меня лишних пенсов нет, в мою постель, а затем и в материнство. Хотя это тоже самое. – Сделала свои, как всегда противоречивые и замыкающиеся на одном выводы Лилиан. С чем она даёт понять Константину, что это его предложение её не заинтересовало, а так как Константин находится ближе к двери, ведущей на кухню, то ему и идти первому.

– Как скажешь. – Явно притворно улыбнувшись, и Лилиану в этом никто не переубедит, сказал Константин, и было уже собрался повернуть в сторону кухни, как вдруг его взгляд останавливает некая для Лилиан неизвестность за её спиной и на лице Константина появляется своё затруднение. Что вводит Лилиан в напряжение и она спрашивает Константина. – Что ты там увидел?