Мир развлечений

Модуль ШИЗО как раз оказался вмонтирован в кресло. Фирр откинулся на его спинку и прикрыл глаза.

ПАУК. ЖУК СКАРАБЕЙ. БОГОМОЛ. ШЕРШЕНЬ. ШМЕЛЬ. СКОРПИОН.

Фирр редко играл в эти примитивные инсект-файтинги. Не его уровень. Но когда играл, выбирал обычно богомола. Что-то в нём казалось Фирру притягательно-благородным. А вообще, у богомола было самое простое управление, и причина выбора была именно в этом. Ленн с момента подключения сразу стал серьёзен, даже весь распрямился и сидел теперь в кресле напротив Фирра. Внешний вид недавнего бомжеватого доходяги излучал теперь деловитость и даже обнаруживал некий снобизм. Волосы его были зачёсаны назад, чёрный смокинг блестел безупречностью, а тлеющая между пальцев сигара источала сладковато-терпкий аромат. Лицо Ленна было полно самодовольной решимости, в эту игру он почти не проигрывал.

– Честь имею представиться, Ленн-0315, действительный гражданин Центра, первый помощник директора Фонда Помощи РУКА МИЛОСЕРДИЯ. Готов ли ты, Фирр, сразиться?

– Вот тебя таращит! Давай уже драться, помощник чертов.

Фирр был одет в белый фрак без рукавов и джинсовые рваные бриджи. Как он понял, именно таким образом, в представлении Ленна должен выглядеть его оппонент. Как идиот. Первый помощник директора пристально посмотрел в глаза Фирру, и паук сразу же кинулся в атаку, выставив вперёд две передние лапы. Богомол едва успел отскочить в сторону.

– Так значит, Ленни, жителям-за-Стеной помогаете? /богомол развернулся и тут же попытался рубануть паука зазубренной "рукой". Паук увернулся/

– В меру своих возможностей. /Паук поджал задние лапы под брюхо/ Кто-то ведь должен помогать людям, не всем же быть сибаритами вроде тебя и твоих дружков / и резко прыгнул на богомола, успев схватить его четырьмя передними лапами и вонзить жало в нижнюю часть брюшка/

– Ну да. И ты думаешь, что вы сможете им помочь, когда самому Правящему Совету на них плевать? /богомол сумел оттолкнуть паука, но тут же свалился в судорогах на пол/

– Первый раунд мой.

– Да подавись.

– Второй раунд, поехали.

Из клетки вышел новый богомол.

– Мы считаем, многоуважаемый Фирр, что человечество виновно в бедах этих людей. /паук сразу атаковал, но богомол ловко увернулся, успев даже шаркнуть острой стороной клешни по паучьим лапам/ Ведь их, жителей-за-Стеной, большинство, и большинство это живёт скотской, недостойной человека жизнью. Здесь мы видим великую несправедливость. А как человечество до такого докатилось, не думал?

/Замах, выпад и резкий удар левой шипастой лапой. Паучья морда отпрянула в последний момент, едва избежав урона/

– Да очень легко, Ленни. Нефть кончилась, потом газ, потом вообще всё давай заканчиваться. Кроме людей. Они всё плодились дальше. Планета была перенаселена.

/Контрвыпад. Паучьи цепкие лапы обхватили было верхнюю часть тела богомола и паук уже изогнулся, чтобы нанести укол брюшным жалом, но богомол в последний момент оттолкнул его и успел царапнуть по брюху/

– Значит, получается, что ни атомная энергия, ни другие альтернативные источники, не помогли? /богомол чуть отступил и тут же молниеносно бросился на паука; паук успел среагировать и выставил вперёд лапы/ Что же, правительства всех стран просто обделались и не смогли помочь людям не сдохнуть с голоду?!

– Так люди и не сдохли с голоду! /паук отвёл "руки" богомола в вправо и навалился на него всем телом/ Вот, мы с тобой, к примеру, не похожи на голодающих /паук смог таки вонзить жало богомолу в брюхо/

– Мы – тупиковая ветвь, Фирр! /богомол от боли забился в цепких объятиях паука с невероятной яростью  и вцепился клешнями тому в морду, размозжив сразу два боковых глаза/ Посмотри, что там за стенами творится! /хватка паука резко ослабла и он весь вдруг скрючился; видимо ему было гораздо больнее/

Там, за-Стеной, если б ты хоть раз взглянул, ты б заметил – там по-прежнему голод! /богомол возвысился над корчащимся пауком/ Там – страшный разгул бесчинств! /над пауком нависла одна из "рук", клешни раздвинулись/ Там нет никаких законов! /и начали молотить, рвать и резать лапы и брюхо паука/ Нет даже питьевой воды! Я уже молчу про электричество. Правительство отвернулось от тех, кто за стеной /богомол, весь в паучьих потрохах, вдруг резко остановился, клешни застыли над остатками паучьей тушки/

– Точнее будет – повернулось к ним жопой. /богомол шатнулся/ Знаешь, Ленн, я в политике всегда не силён был. Что мне с тобой бодаться? /и рухнул замертво на истерзанное паучье тело/

– Ничья.

Ленн встал с кресла, и, обхватив обеими руками голову, подошёл к столу, заставленному миниатюрными сосудиками с различным алкоголем.

Фирр, подняв голову с подголовника, расслабленно вздохнул, и его зрачки резко сузились до нормального размера.

– Выпьешь? – повернулся к нему Ленн.

Фирр встал с кресла и принял мензурку с виски.

– Вот ответь мне, раз ты такой весь правильный, почему ты хлещешь дорогущий вискарь, пока миллионы людей-за-Стеной влачат жалкое существование? – Фирр кивнул на столик, выпил содержимое протянутой ему мензурки и продолжил. – Ведь это всё так дорого стоит, что можно человек пять из-за-Стены до отвала кормить недели две, а?! Это только одной такой рюмочкой.

– Да ну, скажешь, две недели! Дня на два еды можно взять. На одного.

– Тебе виднее, Ленни. Только скажи тогда, чем ты отличаешься, в сути своей, от тех самых сибаритов, которых вы тут так люто ненавидите? А? Твой папаша далеко не из нищих, оставил тебе кучу бабок, которые ты…

– Трачу на благое дело! – перебил его Ленн, и голос его был недобрым.

– Да ну. Пару раз мешки с жратвой за забор перебросили? Или что там ещё? Целых две аптечки умирающим от туберкулёза передали?!

Ленн молчал, опустив глаза и странно улыбаясь. В возникшей паузе, казалось, вот-вот заискрит от напряжения воздух. Внезапно, между Фирром и Ленном, пролетела, успев даже пару раз крякнуть, дикая утка. Довольно жирная и наглая, птица уселась на одну из полок на дальней стене. Надвигавшийся шторм конфликта вдруг рассеялся, оба оппонента ошеломлённо смотрели на пернатого пришельца. Утка успела крякнуть ещё раз, перед тем как её разорвало от попадания пули калибра 357 «магнум». Выстрел был оглушительным. Стреляли из дверного проёма. Фирр с Ленном машинально пригнулись, закрыв уши.

"Какого хрена? Мы же в ШИЗО Ленна, кто стреляет? – лихорадочно неслись мысли в голове Фирра. – Это что у него за сюжетная линия такая?"

Тут они, медленно распрямляясь, обернулись к выходу. Ленн сразу же опустил руки, недовольно вздохнув.

– Шеф, опять вы взломали меня! И как вы это делаете?! Я ж пароль ставлю.

– У тебя, Леннок, когда ты угашенный, на лбу этот пароль написан. (Ленн неосознанно потёр лоб) А угашенный ты постоянно.

В дверном проёме, с огромным дымящимся револьвером в правой руке, стоял высокий плотный мужчина с большими усами и в небывало широкополой шляпе. На нём была стеганая жилетка, широкие штаны и сапоги со шпорами.

– Тридцать две утки настрелял, пока до офиса ехали, а эта, курва, ушла. Раза три в неё бил – промазал! Ну, думаю, чтоб я меньше тридцати трёх нащёлкал, не бывать такому! Захожу – а тут вы, два шизойда, в креслах развалились. Ну, думаю, здесь-то тридцать третья от меня не улетит. А хорошо я её снял! Красиво.

Мужчина, самодововодьно улыбаясь, ткнул стволом револьвера в сторону поверженной дичи. Фирр с Ленном, переглянувшись, не стали комментировать тезис Робба.

– Господин Робб, я – Фирр, брат Эи. Мне пришло сообщение от Вас и я…

– Да, да, Фирр, конечно! Идём ко мне в кабинет.

Они отключились от интертейментов.

Робб, директор РУКИ МИЛОСЕРДИЯ выглядел весьма солидно и строго. На вид ему было лет 55. Фирр даже некоторое время, глядя на него, искал в себе силы поверить, что этот плешиватый толстяк, одетый в скучнейший деловой костюм, и тот стрелок с револьвером – один и тот же человек.

Они молча поднялись на лифте к директору в офис. Впрочем, похож он был скорее на жилище егеря или заядлого охотника-аристократа из древних времён. Все обшитые дорогим красным деревом стены были завешаны чучелами диких уток. Некоторые торчали наполовину из стены передней частью, некоторые – задней, а иные целиком располагались на полках. Сам кабинет был небольшим, из мебели – только аккуратный стол, кресло, два стула и шкаф. Мебель, как заметил Фирр, в отличие от облицовки стен, была не деревянной, а металлической. Всё-таки финансирование у фонда не такое уж шикарное, такой вывод делался сам собой.

– Стрелять любите? – проявил вежливость гость.

– Раньше, когда ещё… ну в общем, когда звери и птицы ещё встречались в дикой природе, это называлось "охота".

– Я это слово знаю. В новостях иногда говорят – "полицейские подразделения ведут охоту на террористов в Нулевой зоне…".

Робб несколько секунд пристально смотрел Фирру в глаза, как бы ища там что-то.

– Мн-да. Садись. Разговор серьёзный.

Оба присели: Робб в своё кресло, Фирр – на стул, что стоял рядом со столом.

– Состояние твоей сестры стабильное. Я только из больницы. Эю неслабо зацепило осколками гранаты… ребята еле успели дотащить её. Мы поместили её в армейскую санитарную капсулу. Сам знаешь – удовольствие дорогое, но для неё нам не жалко ничего.

– Она в сознании? Я хочу встретиться с ней.

– Да, в сознании, но очень слаба. Пока о встрече с ней думать рано. Может через день-два. Тебя, как брата, пустят к ней непременно.

– Как всё произошло? Ленн ничего толком не сказал, на вас сослался, мол, вы всё знаете.

– Ленн…, – лицо Робба посерело, лоб наморщился, – вот ведь дал Создатель помощничка. И туповат и торчок одновременно. А ведь казался перспективным парнем. Отец его, правда, чуть не Старшим в совете директоров «Лакшэри Фудс» был… Но вообще паренёк хороший, преданный.

Робб закончил и тупо уставившись на Фирра, потёр левое запястье. Буквально через две секунды он, очнувшись, выругался в адрес надоедливых звонков, что вечно беспокоят его не вовремя, и умоляюще взглянул на собеседника.

– Вы как раз начали говорить о том, как ранили Эю.

– А, да! Ты спросил меня, как всё случилось, точно.

Робб замолк, вглядываясь в лицо собеседнику. В тишине, казалось, можно было разобрать звук ударяющихся атомов воздуха.

Небольшим, совсем крохотным червячком зародилось глубоко в душе Фирра сомнение. Оно было столь незначительным, столь жалким, что поначалу он даже не обратил на его появление никакого внимания. А червячок, меж тем, оказался неимоверно прожорливым и принялся грызть Фиррово нутро, грозя в скором времени вырасти в гигантского уродливого монстра.

– Давай я начну издалека, но зато тебе всё станет ясно. Договорились?

Тон и тембр голоса Робба изменились. Теперь он говорил с Фирром мягко, почти заискивающе.

Фирр кивнул.

– Я знал ваших с Эей родителей. С отцом мы вообще были близки, и по работе и в жизни. Ты ведь не знаешь, чем он занимался на самом деле?

Червяк уже вовсю грыз его изнутри, становясь всё больше и всё больше ослабляя защитные механизмы психики. Вопрос Робба словно прозвучал в пустоту, Фирр только втянул голову в плечи и глупо глядел в глаза оппонента.

– Конечно, откуда тебе знать. Он даже если б хотел тебе поведать, не успел… Мнн… Так вот, для тебя услышанное сейчас покажется бредом, ну или выдумкой, но это будет правда.

– Зачем Вы мне её скажете? И за каким она мне чёртом?

– Два правильных вопроса. Умница, Фирр! Я бы никогда не откровенничал с тобой, если б не этот случай с сестрой. А зачем это тебе? Не знаю, это ты сам понять должен.

– Валяйте.

– Много лет назад, ты наверняка знаешь о тех событиях, в СМИ поползи слухи о неких разработках Пищевых Синтезаторов. Кое-что слышал, да? Отлично. Якобы это устройство способно создавать белковую основу из чего угодно, даже из камня. Тут история долгая и грязная, в общем, дело кончилось тем, что эти слухи прекратились, правительство официально заявило, что эти разработки нонсенс, чушь, выдумка и т.д.

– А на самом деле?

– А на самом… погоди.

Робб потёр запястье, вгляделся в дальний угол офиса, его лицо почернело, и он грязно выругался.

– Вот мудаки! Так, Фиррка, нажмём на паузу наш задушевный диалог, у меня тут ЧП.

Директор уже начал откидывать голову на подголовник, чтобы уйти в свой интертейнмент, как вдруг спросил:

– Сам-то играешь?

– А?

– Ну что у тебя: ресторан или гостиница? Такси?

– Ресто… так это Вам в игру срочно так войти понадобилось?!

– В игру! – усмехнулся Робб. – Вот из-за того, что вы всё как игру воспринимаете, у нас такое говно и творится. Ладно, я скоро.

Фирр вспомнил о «своём ресторане». Да, заходил в это скучное приложение он и вправду редко. Там сейчас опять, наверное, бардак, продукты кончились или стухли, гостей мало… да и кто в такую помойку пойдёт?!

Робб вернулся быстро.

– Вот уроды, а! Нет, ты представляешь, два часа не заходил туда, они успели обосраться.

Поймав непонимающий взгляд, Робб пояснил:

– Короче, гостиница у меня. Ага. Два пьяных каких-то урода дебош устроили, чуть пожар в номере не учинили, а этот метрдотель, мудила, ни полицию, ни пожарных вызвать не может. Сообщение, понимаешь, мне отправил. Письменное. "Чтоб не отвлекать от важных дел". Дебил. А постояльцы теперь что подумают?! Что у нас харчевня-за-Стеной, а не «Робеспьер Резорт»! И хрен у нас больше поселятся. Такие вопросы надо шустро решать и тихо, на то охрана есть. Зря, что ли, я плачу им…

Червь был уже довольно жирным. Фирр же напротив выглядел бледной куклой.

Директор, меж тем, успокаивался, краснота начала сходить с его лица.

– Кажется, в Главных районах где-то есть такой отель, «Робеспьер». Это Вы в его честь свой симулятор обозвали?

Робб сначала выстрелил в Фирра  взглядом из-под тяжёлых бровей, но тут же черты его лица смягчились, и он по-доброму улыбнулся.

– Это он и есть.

– Это как?

– Мы отвлеклись, давай об этом чуть позже. Времени у меня не особо много. На чём бишь я остановился?!

– Пищевые фаберы.

– Точно! Так их тоже называли, ага. Так вот, никакая это была не выдумка. Прототипы (их было несколько) были действительно созданы. Рабочие прототипы! Я сам видел, как на одном из них, из кубометра какой-то неорганической дряни сварганили почти столько же высокопротеиновой массы. В принципе, получилось почти мясо.

– Бред.

– Более того, мы его ели. Жарили, варили. На вкус – курица.

– И вы хотите сказать, что мой отец занимался этой фигнёй?

Робб замолк и несколько секунд разглядывал Фирра, будто присматривая, какую часть его тела сейчас вырвать и прилепить на новое место.

– Сынок, ты бы следил за языком, – спокойно сказал он. – Твой отец погиб за эту, как ты говоришь "фигню", а сколько ещё людей убили, сколько гибнет ежедневно по этой же "фиговой" причине…

Фирр потупил взгляд.

– Извините. И вы хотите сказать, что мой отец, генеральный директор компании по продаже продуктов питания был связан с созданием этого «пищедела»? Но это же абсурд.

– Для того чтоб все думали так же, он и владел этой фиктивной компанией.

Червяк больше не мог жрать. Он до того разросся, что уже не помещался в пределах Фиррового нутра, и даже не в силах был более шевелить ротовыми присосками.

– Мы с твоим отцом и с другими энтузиастами поставили перед собой цель – дать Синтезатору распространение. Это решило бы мгновенно все беды людей-за-Стеной. Чёрт, да это решило бы саму проблему Стены.

– А вы думали, что станет с экономикой, которая держится на торговле продуктами питания? Причём на торговле и за-Стеной тоже.

– Если ты считаешь нас за идиотов-фанатиков, Фирр… ну уж про своего отца ты так точно не думаешь. Конечно, рассматривались все последствия. И мы пришли к выводу, что, хоть потрясения и произойдут, всё же они будут не катастрофичны, а в перспективе наше детище спасёт жизни сотням миллионов. Экономика, политика, общество. Что это? Это лишь социальные институты, надстройки. А голод – он в самом центре бытия человека.

Червя давило изнутри и распирало. Да так, что он не выдержал и его вырвало.

Пауза длилась довольно долго. Робб, перебирая пальцами по столу, как бы ждал вопроса. Но, не дождавшись, продолжил.

– Эти козлы в Правящем Совете подумали так же как ты и начали охоту. На нас. Текущее положение дел, видишь ли, их очень даже устраивает. Они приспособились к ситуации: легче управлять небольшим Центром, огороженным Стеной-Эстакадой, чем огромными территориями, населёнными бедняками и вообще невесть кем. Там какие-то люди, больные, голодные, да и много их. Ужас! Этим (Робб неопределённо ткнул пальцем в потолок) проще было бы, чтобы никаких жителей-за-Стеной и вовсе не было.

– Но как же их эта… Целевая программа… как же она называется?!

– "Семейные узы" что ли?

– Ага. Это ж древняя тема, они ещё лет пятьдесят назад объявили, что их задача – кардинально повысить уровень жизни за-Стеной.

– Фирр, не будь идиотом. Посмотри, что сейчас творится: Нулевая зона существует уже седьмой год! А сейчас её планируют расширить до одного километра! Они просто хотят выжить всех этих бедных людей со свету. Хотят получить нормальный буферный периметр вокруг Центра, чтоб, выражаясь просто, ни одна собака рядом не гадила.

– Не знаю, мне кажется причина здесь в обострении конфликтов с мятежниками. Вон, видели, в новостях было – опять они в Нулевой зоне людей казнили. Отсюда и рейд. Там, видимо, Эю и ранили… так ведь?!

Робб снова пристально всматривался в собеседника несколько секунд. По его лицу поползла краснота. Он заговорил другим голосом, властным и громким:

– Очнись, Фирр! Мать твою! Уже любой олигофрен догадался бы! А ты… Нет никаких мятежников, повстанцев и террористов! И полицейские рейды – это тоже хрень полная, которую ты хаваешь из новостей!

– Но… как это?! Что это значит?!

Червяк лопнул, загадив мерзкими потрохами всё сознание. Вдруг возникла чернота и началась тряска. Да такая сильная, что весь укрытый мглой тени внутренний мир начал трескаться, как если бы был из тонированного толстого стекла. И каждое слово Рооба провоцировало новые толчки. Фирр почувствовал тошноту и озноб. Все его догадки оборачивались правдой. Робб что-то громко говорил, брызгая слюной, но его адресат, попав в оцепенение, пару минут ничего не слышал. Затем тряска ослабла, директор заговорил спокойнее и Фирр вынырнул из прострации.

– …не смогли придумать ничего лучше, чем ШИЗО. Да, сынок, они сначала ведь думали, что все экземпляры Синтезатора уничтожили, поэтому и успокоились. Потом какая-то гнида… в общем, произошла утечка информации и в Совете узнали, что мы продолжаем работать с СП на территории-за-Стеной. И началось. Тут же появилось куча игр, основанных на конфликте между мятежниками и органами правопорядка… Короче, когда вы, шизойды обдолбаные "играете в стрелялки", вы на самом деле становитесь операторами роботизированных боевых скафандров. Да, да, Фиррка, именно! Вот как глазёнки-то выпучил, сейчас выскочат.

– Это… чушь. – Еле выдавил Фирр.

– Ага, чушь! Вы выполняете всю грязную работу за этих уродов из Правящего Совета, а на деле это выглядит как простая нейро-электронная игра! И никакого шума в СМИ! Никаких протестов! Мятежники – враги, они убивают бедненьких людишек-за-Стеной. А доблестная полиция, не щадя себя, борется с ними!

Фирра вырвало.

– Фу, ну что ты так разволновался-то?! – голос Робба стал снова мягким и добрым. – Я, честно говоря, думал – ты догадывался об этом сам…

– Я думал, что это… бредовые мысли от… нейротиков.

– Понятно. Об этой правде, кстати, мало кто знает. Твои кенты уж точно не в курсе, так что ты помалкивай. Впрочем, тебе всё равно не поверят.

Фирр, вытираясь протянутыми салфетками, немощно кивнул.

– Так вот, вчера, какие-то шизойды проводили рейд в Нулевой зоне. Опять кто-то слил информацию о наших перемещениях за-Стеной. Ребята доставляли аппаратуру, медикаменты из Центра. Синтезатор кое-как работает, так что с едой проблем пока нет… в наших кварталах. А вот в остальном люди сильно нуждаются, поэтому приходится частенько мотаться туда-сюда через-Стену. Наши успели перехватить сообщения, подготовились к облаве и вроде даже нейтрализовали почти всех…

– Кроме одного, да?!

Робб прищурился на Фирра.

– Да, осталась одна падла, которая, будь трижды проклята, перебила почти весь эскорт.

– И Эю…Эю тоже она…он ранил?

– А чёрт его знает. Но досталось ему конкретно. Куда ты?

Фирр больше не мог слушать Робба. Он хотел сейчас же бежать, спрыгнуть с Эстакады и разбиться насмерть.

– Пойду к сестре.

– Проводить тебя? Вот тебя трясёт-то!

– Нет, я сам… Спаси…ббо.

– Ну, счастливо. Заходи ещё, нам есть о чём поговорить.

"Это уж чёрта с два", – подумал Фирр, открывая дверь

– А кстати, – обернувшись зачем-то вдруг спросил он, – вы говорили про госс…тиницу свою, что она нассстоящая. Это как? И мой ррресторан тоже настоящий?

– Конечно, – ответил Робб, надев шляпу и проверяя патроны в барабане револьвера, – А кто бы тогда вообще работал? В реале у нас работают только те, кто повинность отбывает. При чем, отбывает за то, за что раньше, в древности, в тюрьму сажали. А на всех руководящих должностях – голографические дистанционные интерфейсы. Встречаются редко среди управленцев и роботы-андройды, управляемые через ШИЗО, но крайне редко. Серьёзным людям некогда работать. Утка ведь сама себя не подстрелит! Адиос, амиго!

Фирр криво усмехнулся и вышел. Больше Робба он никогда не видел.

***

Неделя пролетела незаметно. По её прошествии Фирру казалось, что за эти семь дней он прожил целую жизнь.

С сестрой они помирились. Она почти поправилась и должна была вот-вот выписаться из госпиталя. В ресторане дела пошли в гору, после разговора с Роббом, Фирр стал заглядывать туда каждый день по нескольку раз, работа наладилась.

Ни с Ронном, ни с Лиггом он за эту неделю не общался, входящие вновь были блокированы.

Сегодня, однако, Фирр решил посетить ШИЗО-корн. Мысль о "Мятежном Городе" вызывала дрожь в суставах и тошноту, но поиграть в "Дом семейки демонов" или во что-то столь же безобидное было просто необходимо. Да что тут говорить, Фирр думал после недельного (недельного!!!) воздержания, что если он ещё хоть день не сыграет, то просто помрёт.

     Нейро-наркотик уже вовсю владел его желеобразным сознанием, когда он подъехал к ШИЗО-корну. Вечер был тёплым, и на входе болталось множество народу. Фирр заметил своих приятелей. Они, как всегда, «вштыренные», стояли чуть правее толпы в окружении нескольких полуодетых девушек. "Эти-то хоть настоящие, – весело подумал Фирр, – или тоже андройдихи?!".

Ребята встретили его шумно и радостно (впрочем, они и нужду справляли видимо так же). Лигг начал представлять Фирра проституткам:

– Это, девочки, знакомьтесь, Фирр, наш с Роннулей лучший друг!  Так, Фирка, запоминай, слева направо: Ео, Ия, Уа. Угадал?!

– Вообще-то, это я Ео, Ия – она. – Вставила ремарку одна из девчонок.

Лигг на секунду замолчал.

– Да насрать вообще кто там из вас кто! Вы бы видели, как он на прошлой неделе в одного всех мятежников положил! Это было что-то! Мочил их по-всякому.

– Да ладно, это я так…

– Ничего себе, какой скромный! Видал Ронни! Да мы потом посмотрели повтор, Фирка, чуть не охерели! Как ты их в мясо крошил! А главное – как уходил от этих заминированных дронов! Я бы так точно не смог.

– Да никто бы так не смог, – вмешался Ронн. – Это только Фирка со своей супер-интуицией! Как будто знает, где сейчас рванёт, вот и уворачивается. Красавчик! Дай я тебя обниму!

– Ну ладно, ладно! Хорош уже. Пойдемте, сыграем! Неделю, блин, терпел! Хочу на ставку в Дом сыграть.

Лигг подмигнул Ронну и тот, заговорщицки оглянувшись, отозвал Фирра в сторону.

Они отошли на пару метров и приятель, дебильно хихикая, забубнил:

– Короче, чувак, этот твой Дом и всё остальное старьё не катит!

– С чего это?

– С того. Я тебе щас такую Шизуху подключу, улетишь! Короче, она немного того… ну, нелегальная, так что в неё только по закрытому каналу можно. Один знакомый торчок подогнал, буквально дней пять назад. Кликуха у него прикольная… Рокфеллер… или Револьвер какой-то…

– Робеспьер?

– Точно! Знаешь его?!

– Да, так, виделись.

– Короче, там ещё таблеточку скушать надо будет. Да ты не очкуй, мы с этим (он кивнул на Лигга) уже пару раз играли. Просто бомба!

– Так в чём там фишка-то? Опять мятежников мочить? Я не буду, не вкатило мне.

Ронн захихикал.

– Нет, чувак! Там наоборот. Там за мятежников надо играть. Прикинь! Либо бомбу в какой-нибудь школе взрываешь в Центре, либо заложников берёшь. А ещё можно это, самолёты пассажирские сбивать. Но это скукотища. Пока дождёшься его, ещё попасть надо…