Приключения Агриппины Петровны

– К нашему делу этот тип, не имеет никакого отношения. Давайте пойдем простым логическим путем.

– Теть Грипп, нам уже некогда иди логическим путем, у нас концерт, т. е. конкурс «Ты звезда». Добираться будем на метро и автобусе, в городе пробки.

Гриппа много раз была в разных концертных залах Москвы вместе с Карли, ходила и в своем городе на приезжих знаменитостей, но зайдя в фойе здания, где располагался концертный зал, почувствовала разницу. От двери налево стоял рояль, вокруг которого было несколько рядов мягких кресел светлой обивки, поодаль стояли витые подставки с букетами роз. Справа тянулись в один длинный ряд столы, накрытые белыми скатертями, через каждые два метра стояли красиво уложенные букеты роз. Всякие вкусные закуски, пирожные, в бокалах вино, крюшон, всё это выставлено на столы, за которыми стояли наготове официанты, подавая заказ и принимая карточки к оплате. Никаких очередей и толкотни, хотя людей собралось в фойе уже достаточно. В глубине фойе было множество мягких диванов, кресел, столиков. Окна были до пола, где-то были витражи. Пол был, как будто зеркальный, на потолке красовались большие люстры, то ли хрустальные, а может быть и стекло, но очень красивые, они завершали впечатление легкости и торжественности. Гриппа, купив бокал крюшона, села в кресло, где стоял рояль, и белокурая девушка под аккомпанемент бритого наголо мужчины, с повязанным шарфом на шее, что – то напевала. Света и Карли пошли посмотреть выставку чьих-то картин, висевших на стене в конце фойе. Гриппа огляделась, публика была разной: «Вот эта шумная стайка – подумала Гриппа, – скорее всего поддержка кого-то из конкурсантов, а эти стоят, спокойно переговариваясь, не молоды, одеты без эпатажа, скорее всего заинтересованные лица, кто из выступающих выйдет в финал.»

Гриппа увидела Свету и Карли, они что-то покупали и подошла к ним.

– Как мне здесь нравится! – И Света, сидя в кресле за круглым с витыми ножками столиком, обвела взглядом стол, накрытый белой скатертью заставленный едой и цветами.

– Вот это жизнь!

– Так это ж праздник – сказала Карли.

– Как же это надо жизнь свою устроить, чтоб каждый день был вот такой праздник?

Гриппа поставила свой бокал на стол:

– Если ты, Свет, смогла сформулировать этот вопрос для себя, значит, и ответ когда-нибудь придет.

– Да, что там думать, – отозвалась Карли, – если будешь каждый день на этих шоу, то они тебе праздниками казаться не будут, привыкнешь.

– А вот воспринимать жизнь, как праздник и выстраивать её самой, – продолжила Гриппа, – это можно сказать искусство.

– Девочки! – Карли повертела головой по сторонам, – в зал уже надо идти, видите, народ туда уже двинулся.

У них были крайние места в девятом ряду, на самом крайнем месте сидел Гена с букетом роскошных цветов. Света оживилась, села рядом с Геной, и сразу застрекотала ему что-то на французском. Гена прислушивался к тому, что ему говорила Света, наклонив к ней голову.

Гриппа стала разглядывать зал, он ей показался каким-то воздушным, сидения кресел были серовато-голубоватого цвета, ряды кресел охватывали сцену с боков, за кулисы находились чуть ли не в центре. Само помещение зала было полукруглым, на стенах с двух сторон, слегка волнуясь от притока воздуха вентиляции, была призрачная бело-голубая легкая ткань, и сквозь неё что-то мерцало на стенах. Карли, как и Гриппа, тоже рассматривала зал:

– Грипп, сюда стоило придти, чтобы увидеть этот великолепный и уютный зал, роскошные фойе, и чудесный стол с едой. И если нам не понравится концерт, то у меня разочарования не будет.

– Карли, нас ещё ждет ресторан после концерта, это подарок нам от Гены.

Вначале со сцены что-то говорили, народ хлопал и, наконец, появились выступающие. Публика вела себя возбужденно, в процессе выступления хлопали, даже вставали. У некоторых зрителей были заготовлены плакаты. Почти в самом конце вышла Лорен. Её движения были завораживающими, хоть и Гриппе не понятно было про что она пела своим хрипловатым голосом, но её выступление ей очень понравилось. После выступления, зал аплодировал Лорен стоя. Потом спели ещё двое конкурсантов, и опять вышли ведущие и что-то говорили. В какой-то момент зал затих и был назван победитель конкурса «Ты звезда». Зал взорвался овацией, шумом, выкрикивали какие-то фразы, все встали, и на сцену вышла победительница, ею оказалась Лорен. Она сияла счастьем. К её ногам летели цветы. Гена встал и, сделав пригласительный жест рукой Гриппе и Карли, вместе со Светой двинулся за кулисы, поздравить Лорен. По плану, Гена с Лорен, Света, Гриппа и Карли должны были поехать в ресторан, где было уже все заказано. Поднявшись на сцену и зайдя за занавес, они оказались в большом зале, с высокими потолками, в конце зала двери, через которые был выход на улицу.

Лорен стояла в окружении репортеров и поклонников, просивших автограф. Она была возбуждена и ей казалось, что она была уже причислена к небожителям. Толпа стояла вокруг неё плотным кольцом. Гена привстал на какую-то банкетку, чтобы Лорен его увидела, и помахал ей букетом, но она сделала вид, что не видит его. Потом вся толпа, как жужжащий улей, в эпицентре которого была Лорен, двинулась к выходу и стала спускаться по порожкам к машине. Гена двинулся следом и, задержавшись на верхних ступенях лестницы, ждал, что Лорен оставит их и подойдет, наконец, к нему. Но Лорен, перед тем, как сесть в машину, в услужливо распахнутую ей дверь, всего лишь скользнула взглядом по Гене. Стало понятно, что в этот её звездный час, Гена интересовал её меньше всего. Машины разъехались, оставив стоящего на ступеньках Гену с роскошным букетом цветов. Он медленно спустился по порожкам, и так же медленно опустил цветы в стоящую рядом урну. Света подскочила к Гене:

– Ген, плюнь ты на всё. Я бы, конечно так никогда не поступила.

Она взяла его за руку и проникновенно посмотрела ему в глаза.

– Свет, ты знаешь в какой ресторан идти, меню я согласовал и оплатил, подойди там к администратору зала, сними два заказа. Погуляйте без меня.

Света продолжала держать его руку и понизив голос до шепота, глядя ему в глаза произнесла:

– Гена, я тебя люблю, я тебя полюбила, как только увидела.

Света пристально посмотрела на Гену. В его глазах были и всполох радости, и печаль и ещё что-то неведомое Свете. Он наклонился и поцеловал руку Свете, потом слегка пожал:

– Свет, я пойду, потом тебе позвоню, извини меня, – и медленно, повернувшись, ушел.

Гриппа с Карли, застывшие поодаль, наблюдали за этой сценой.

Ресторан находился неподалёку от концертного зала, на одной из улиц, где ресторанчики и кафе тянулись целой грядой. На пороге их встретил приветливо улыбающийся швейцар. Помещение ресторана было не большим, но очень уютным. Карли, задрав голову, стала рассматривать потолок.

– Грипп, посмотри, ведь это сделано из натурального дерева и такая затейливая резьба в квадратах.

Потолок был густо медового цвета, на окнах стояли массивные подсвечники. Вокруг круглых деревянных столов, опирающихся на витые ножки, стояли мягкие кресла с резными спинками вверху. Зал ресторана производил впечатление чего-то спокойного, устоявшегося и торжественного. Их столик, заказанный Геной, оказался в углу у окна. Карли, опускаясь в мягкое кресло, пришла в тихое блаженное состояние. Через окно были видны огни города, подсвечник на окне, погружал Карли в старину, где всё было неспешно и основательно. Агриппина испытывала похожее состояние, что и Карли.

Зато Свету это, похоже, не трогало никак. Было видно, что она переживает. Внешняя обстановка на неё не действовала. Официант подал первую часть блюд. Агриппина изучающее смотрела на содержимое большой красивой тарелки.

– Это, Свет, что?

Света взяла со стола заказной листок и пробежала глазами:

– Так, это петух в вине, с гарниром гратен дофинуа.

– Ну, надо же, а по виду хоть и красиво все оформлено, курица с картошкой. И назвали так не обычно, не курица, а петух, как будто это видно, чьё это мясо, да и гурманом надо быть, чтобы отличить мясо курицы от петуха.

Карли орудуя вилкой и ножом, попробовала блюдо.

– Мммм… божественно, как приготовлено… мне все равно, петух это или курица, но что за вкус… приправы великолепно сочетаются с мясом. А картошечка – то, просто объедение, смотри Грипп, дольки картофельные пропитаны сливками и специи чувствуются, здесь наверняка есть сыр.

– Карлина Владимировна, а Вы откройте кафешку, дом у вас стоит в нужном месте, крайнюю часть дома можно было превратить в кафе. Мне тетя говорила, что вашему содержимому подвала, мог позавидовать любой магазин.

– А что, Карли, – оторвалась от еды Гриппа, уподобившаяся Леворукову, – идея-то не плохая при твоем уме и энтузиазме, вполне можно сделать.

– Я не думала об этом.

– А ты подумай, – и Гриппа пригубила бокал с вином.

Зазвучало танго, саксофонист вышел вперед и проиграл вступление. Между столиками в центре зала, танцевали две пары, одетые в национальные костюмы, они работали здесь, по виду им было за пятьдесят. Когда заиграла следующая мелодия, к Карли подошел мужчина средних лет, он сидел с друзьями за столиком напротив, и пригласил на танец. Мужчина, представился Леонидом, попросил разрешения угостить компанию шампанским. Карли разрозовелась, глаза её блестели, по ней можно было сказать, что жизнь хороша и жить хорошо.

– И кто это? – спросила Гриппа, поводя в сторону Леонида рукой с бокалом.

– Иммигрант Леонид, живет здесь уже десять лет, услышал русскую речь и вот… угостил нас.

– Вот ведь, – заметила Гриппа, – как только соотечественники оказываются за границей, то сразу относятся к своим землякам гораздо добрей и внимательней.

– Ну, не всегда – протянула Света.

– Пусть не всегда, но замечают же, – и Карли повела глазами за соседний столик.

Гриппу пригласил на танец из той же компании плотный широколицый мужчина с густой шевелюрой и коротко стриженой бородой. Он явно ухаживал за Гриппой, в другой раз она пофлиртовала бы с ним, но не теперь, у неё голова и сердце заняты. Здесь, в ресторане, она, так ей казалось, была в безопасности и отдыхала душой, и телом, а дома у Жюля, как на войне, не поймешь откуда выстрелят. Гриппин партнер по танцам был тоже русский, а вот Светка танцевала с французом, который заглядывал ей в глаза и целовал ручки.

– Свет, какой у тебя галантный кавалер.

Светка хмыкнула:

– Козёл старый.

– В моём понимании, – сказала Гриппа, – старый козёл, это старик со слюнявыми губами, бегающими глазками и похотливыми ручками, которому нечем возместить внимание молодой женщины. У которого ни блестящего ума, ни славы, ни денег, а этот богат и известен в своих кругах, как сказали его друзья.

– Да на что мне его, старого похотливого козла, слава и деньги?

– Ну, кому-то нужны, как показывает жизнь.

Спустя еще некоторое время, подали ещё одно блюдо.

– По виду кусок мяса, красиво украшенный, – констатировала Гриппа, – как Свет называется?

– Кордон блю.

Карли отрезала кусок.

– О, внутри мясо чем-то начинено, по вкусу сыр и ещё что-то, похоже на ветчину.

Света не входила в тонкости приготовленного, она с неизменным аппетитом уминала свою порцию. За окном, на фоне темного неба, огни города светили ярко и празднично, а может быть, так казалось только Карли. Доев заказанный Геной десерт, это было фруктовое пюре, украшенное взбитыми сливками, Гриппа с Карли засобирались домой, а Света, похоже, вошла во вкус. Её пригласил в компанию молодой мужчина и Света, отправив на такси домой Карли с Гриппой, осталась в ресторане, как она выразилась «погулеванить».

Карли и Гриппа, подъехав к дому, почувствовали вновь напряженность, озираясь по сторонам, как будто ожидая нападения из-за угла, они вошли в дом, быстро заперев за собой дверь.

«Скорей бы уже Жюль приехал.» – подумала Гриппа, ей казалось, что с его приездом закончатся эти непонятные, пугающие нападения.

Карли раздевшись, улеглась на диване и подперев рукой голову, с мечтательным выражением лица, продолжала мысленно пребывать в ресторане.

– Ах, Грипп, это как в сказке, всё здесь красиво, и ты здесь жить скоро будешь.

– Хм, ты так говоришь, потому что знаешь, что скоро поедешь домой, и неизвестно что бы ты говорила, если бы перед тобой встал выбор, жить дома на родине, или здесь, в этой стране.

За окном послышался шум подъезжающей машины.

– О, Светик наша приехала, – и Карли отбросив одеяло, просеменила в длинной рубахе к двери.

В окне мелькнула фигура Светы.

– А мы думали, что ты только к утру приедешь.

– Да и пришла бы к утру, да тут позвонили с работы, и сказали, что рано утром заедет машина за мной, встречать какого-то гостя надо, буду переводить.

Света быстро одела маечку в мелкий горошек и юркнула под одеяло на кресло-кровать. Агриппина выключила свет. Было около двух ночи, когда раздался грохот, кто-то яростно бил в стекло окна. Первая подскочила Гриппа, ей показалось спросонья, что это раскаты грома. Карли, проснувшись, включив свет, встала посреди комнаты, щурясь с непривычки от света, пыталась сообразить, что происходит. Света вскочив, сразу начала возмущаться.

– Вот сволочи, я сейчас сама пойду и прибью эту гадину своими руками. И почему надо стучать именно ночью.

Стук прекратился, все трое придвинулись к окну, на стекле был прикреплен листок. Открыв фрамугу, Света двумя пальцами зацепила листок и втащила в комнату. На листке была нарисована виселица с болтающимся на ней человеком, и подпись на французском «Уезжай».

– Так, – протянула Карли, – это называется психологическая атака, кто-то тебя, Грипп, запугивает и заодно и всех нас. Что делать будем? – И Карли обвела взглядом комнату, как будто она была полна людьми, которые должны ей дать ответ.

– Надо что-то делать – и Гриппа закрутила волос баранкой, укрепив его на затылке заколкой.

– Я думаю надо напасть самим.

– Вот именно, – и Света вскочив, размахнула кулаком в воздухе.

– Как самим напасть? Драться будем? Мы? А если там мужик не какой-нибудь доходяга, а атлет с бицепсами? Раскидает нас, как кошек, – и Карли отмахнувшись рукой, села в кресло, скрестив руки.

Гриппа прохаживаясь взад вперед по комнате, продолжала:

– А, что если мы подключим Гену к этому делу, устроим засаду в соседнем доме. Карли, твои ведь хозяева еще не скоро приедут?

– Да, нескоро, если Гену подключить, то можно справиться. Караулить надо ночью, а днем будем на виду, он не подойдет открыто.

– Свет, ты утром позвони Гене, пусть приедет вечером к нам.

Света сомкнув губы, слегка их оттопырила:

– Не буду я ему звонить.

Гриппа, удивленно округлив глаза, уставилась на Свету:

– Как не будешь, почему? Ты же всегда с ним трещишь по любому поводу. А тут такое дело и ты звонить не будешь? – сказала Гриппа.

– Ты, тётечка, сама меня учила, когда что-то задумываешь и ждешь, не говорить ничего никому, пока это не случиться.

Гриппа переглянулась с Карли.

– Ладно, Свет, ты не говори, мы сейчас с Карли сами всё поймем, применяя дедукцию и это не будет влиять на то, что ты задумала, говорить то будем мы.

Гриппа сидя в кресле и болтая босой ногой, начала:

– Значит, Лорен, должна была идти с Геной и с нами в ресторан, но облепленная фанатами, репортерами и ещё какими-то молодыми людьми, даже не подумала о Гене.

– Что его очень огорчило, – вставила Карли, – даже выкинул такой роскошный и дорогой букет в урну. Мог и нам отдать, – продолжила Карли.

– Нет, Карли, я бы его не взяла, на букете печать разочарования и печали.

– Да ладно, мы бы цветами повосторгались и печать-то улетучилась с букета.

– Карли, ты говоришь прямо как экстрасенс.

– Итак, – Гриппа развела руками, – Лорен уехала, оставив Гену. И тут подошла Света, и что-то ему сказала.

Карли вся обратилась в слух, как будто пыталась услышать там на ступеньках, что же сказала Света, отчего же не хочет сейчас разговаривать с Геной.

Гриппа, продолжила:

– И после её слов, он поцеловал её руку.

– Значит, проникся словами Светы и оценил, – сказала Карли.

– Но ушел…, – и Гриппа с выражением человека, решившего задачу, подняла указательный палец вверх. – Из чего следует, что Света, не получила никакого ответа, и поэтому не звонит, ожидая, пока он сам это сделает.

И Карли с Гриппой повернули головы к Свете. Света плотно сомкнула губы и опустила голову.

Гриппа обняла Свету:

– Я не знаю, какие у тебя отношения с Геной, но с Лорен у Гены, я тебе скажу точно, ничего уже не выйдет. Она теперь звезда, а это контракты и гастроли, толпы поклонников, и она хочет быть свободной, чтобы плыть по океану шоу-бизнеса. Гене там места нет.

Света вздохнув, поцеловала Гриппу в щёку.

– Сегодня уже вряд ли что произойдет, давайте спать, утром определимся, что делать, – и Карли выключила лампу над диваном.

Было уже без четверти одиннадцать. Солнце пробивалось в щель между штор и веселым лучиком щекотало глаза Гриппе, она повернулась на другой бок, чтобы ещё побыть в томной дремоте, но тут зазвонил телефон Светы трелями какой-то птички. Света мгновенно села в постели и взглянула на дисплей. Её сонная физиономия просияла. Помедлив и кашлянув, она тоном бодрствующего человека, который уже не спит часа три, заворковала в телефон. Монолог Гены был достаточно длинный, Гриппа с Карли успели уже встать и варили кофе. По сиянию глаз Светы было понятно, что Гена говорил то, что Света хотела бы услышать. Закончив разговаривать, Света подошла к столу и налила себе кофе, добавив молока.

– И без дедукции понятно, глядя, как ты сияешь, что всё хорошо, – сказала Гриппа.

– Я думаю так, – и Гриппа поставила чашку на стол, – вечером мы уходим в засаду в соседний дом, у него как раз окна выходят на стену где окно, в которое стучали, и дремлем в засаде по очереди. Как только появился кто-то, крадучись выходим, заваливаем и скручиваем.

– Детализируем, – и Карли стала прохаживаться по комнате с чашкой в руках.

– За домом наблюдают, и знают когда мы дома, значит надо выйти незамеченными, оставить в доме гореть свет.

– А как мы выйдем не замеченными? – и Света отхлебнула кофе.

– Я подумала, – сказала Карли, – стена нашего дома с окном, в которое стучали, не просматривается с улицы, и со стороны другого дома, а вот вход в дом, как на ладони, поэтому вечером вылезем в боковое окно, оставив свет. Нападения следует ожидать либо с основного входа в дом, либо с окна, из которого мы вылезем. Из соседнего дома, где мы будем сидеть в засаде, хорошо просматривается вход и боковое окно нашего дома. Вот только напасть нам надо неожиданно.

– Звони Гене, может он не согласиться участвовать в этом. Я помню, как он из музея удирал.

– Тётя Гриппа, в музее было неизвестно что, – вступилась за Гену Света, – а тут все ясно, надо просто человека повалить и всё.

Света поводила пальцем по дисплею телефона, раздался голос Гены.

– Ген, у нас тут такое твориться, – и Света вышла на веранду, прикрыв за собой дверь.

Через стекло двери, было видно лицо Светы, она то делала страшные глаза, то размахивала кулаком по воздуху, то втягивала голову в плечи. Через четверть часа, появившись на пороге открытой двери, торжественно произнесла:

– Гена придет вечером поможет нам поймать того, кто нас запугивает.

У Карли зазвонил телефон:

– Ваня звонит.

– Алло, Карлина, ну как ты там, не скучаешь?

– Ой, Ванюша, весело, аж сон пропадает. По телефону не буду рассказывать. Снимаю всё на камеру, где была, отличный фильм получается.

Карли, слушая отчет мужа о том, где был, с кем был и что сделал, согласно кивала головой.

– Вот Свет, – и Гриппа кивнула головой в сторону Карли, – счастливая женщина.

Света задумчиво посмотрела на Карли и изрекла:

– Тебя, тётечка, такое счастье вряд ли устроило бы.

Гриппа задумалась, а чего ей собственно надо. Ещё недавно ей хотелось быть с человеком, который заботиться о ней, и с которым хочется быть рядом. И вот в её жизни появился Жюль. Как хорошо было с ним сидеть теплыми летними вечерами и слушать стрекот цикад, и просто лежать рядом, читая книгу и гулять, болтая не о чем. Гриппа прислушалась к себе, нет, Жюля она терять не хочет, но и закрываться только в тесный домашний уют ей скучно.

Мысли Гриппы прервали возгласы Карли:

– Пошла отсюда, быстро! Господи, чуть со страху не померла. Выхожу в мастерскую, я на окне на ночь холодец в тарелке застыть оставила, в холодильнике-то места нет, а ночью здесь холодно, и не заметила, что другая дверь из мастерской в сад приоткрыта. Беру этот холодец, поворачиваюсь, а возле меня собака ростом с теленка, я холодец от неожиданности выронила, и эта тварь здоровая, мгновенно его проглотила, и так не спеша пошла к двери.

– Ааа, это собака рядом живет, я её видела, – и Света рукой махнула в сторону соседей, она у них в вольере сидит, выходит не всегда.

– Похоже на собаку Баскервилей, если морду фосфором намазать.

– Ну, нам ещё собаки Баскервилей не хватало, – усмехнулась Гриппа.

– Девочки, выбираем, куда отправимся, – и Карли достала свой перечень достопримечательностей, которые по её мнению, надо посмотреть.

– Едем в замок Иф или в Прованс.

– Ну, уж в замок я не поеду, если Вы хотите, я с вами доеду до посадки на катер, по воде до острова четыре километра, но туда не пойду. Что я в этой тюряге смотреть буду. Там двести лет пытали, казнили, стены пропитаны ужасом, я сейчас и так плохо сплю, да еще у нас тут свои ужасы.

– Свет, это же место прославлено Дюма, его герой Эдмонд Дантес был именно там.

– Ага, как бы был, а реально сидели люди, которые страдали и их пытали. Это еще хуже в сто раз, чем по кладбищу гулять.

– Свет, так выветрилось всё уже, вначале это был просто форд для обороны Марселя. Время-то сколько прошло.

– Никуда оно не выветрилось, ведь его не сносили, и не строили вновь, даже остров, на котором стоит замок, пропитан этой жуткой историей.

– Ну что, может тогда в Прованс двинем, – вмешалась Гриппа, – что – то мне тоже не хочется ехать в замок.

Гуляя по узким мощеным улочкам Прованса, Гриппа не переставала восхищаться горшочками с цветами, выставленными около дверей и окон домов, корзинами с лавандой, синим и фиолетовым ставням на окнах домов. А маленькие уютные кафе просто приводили в восторг каким-то интимным уютом, вкусным кофе и восхитительными булочками. Домой возвратились уже в сгустившихся сумерках.

– Быстренько собираемся, здесь темнеет быстро, и неизвестно в какое время начнут психологическую атаку, – и Карли принялась переливать кофе в термос.

– Чего спешить, Гены ещё нет, да и появляется это чудо ночью, – сказала Света, натягивая теплый свитер.

– Не всегда, было и днем, – сказала Гриппа.

Гена позвонил Свете, что через пару минут он будет у них. Появление Гены внесло оживление и подъем духа.

– Как валить-то будем? – и Карли взяла в руки моток бельевой веревки.

– Да вы пока накинете эту веревку, клиент удерет, – констатировала Света.

Гена рассмеялся:

– Главное чтобы клиент пришел.

Оставив свет гореть в комнатах, все двинулись к боковому окну, Гриппа предварительно подставила к окну ящик, а то прыгать из окна будет неудобно. Гена, вылез первым и, взяв Свету на руки, поставил на землю. В окно дома напротив, попасть не составило труда, окна были до пола, и открывались как двери. Из окон хорошо просматривался вход в дом и боковое окно. Решили сесть по парам около каждого окна, и чтобы хорошо было слышно, оставили в окнах щели. Пододвинув кресла Гриппа села рядом с Карли, а Света и Гена, придвинув диванчик, пристроились у соседнего окна. Карли вытащила из корзины термос с кофе и большой бумажный пакет с плюшками. Из пакета потянуло ванилью. Откусив кусок плюшки и запив кофе, Карли заметила:

– Когда я волнуюсь, у меня появляется зверский аппетит.

– А у меня наоборот, – отозвалась Гриппа, – если мы будем что-то говорить, то шёпотом, окна закрыты не плотно, нас могут услышать.

Все затихли. Время текло медленно, из облаков вышла луна, заливая поляну перед домом серебристым светом. Гриппа подобрала ноги в кресле и посмотрела в сторону Гены со Светой. Они сидели, прижавшись друг к другу и напряженно смотрели в окно. Гриппу неудержимо тянуло в дрёму, интуитивно она понимала, что в этом доме опасности для неё нет, и присутствие Гены, вселяло спокойствие. Она задремала, прошло два часа, Гриппа очнувшись, посмотрела на Карли, она как часовой на посту глядела на заданный и обозначенный объект, сидя с прямой спиной в кресле. Гриппа повернула голову в сторону Светы и Гены, они обнимались и целовались.

– Да… теперь они не то, что крадущегося человека не заметят, они и залпы артиллерии не услышат.

Гриппа налила себе кофе и стала внимательно смотреть за окном.