Приключения Агриппины Петровны

Глядя на блюдо, именуемое как второе, Гриппа констатировала:

– А это фасоль с мясом.

Жюль улыбнулся.

– Не просто мясо, блюдо называется касуле. Видишь, это свиные зажаренные колбаски, это бекон – он пошевелил длинной вилкой в низкой кастрюльке, – А это утиное мясо, специи в этом блюде играют важную роль.

Карли с набитым ртом сказала:

– Очень вкусно, надо рецепт записать. Возни наверное много, но на праздник можно сделать.

Оставив Карли с Гриппой в доме, Жюль сел в машину. Он чувствовал, что именно Гриппа та женщина, с которой он хотел бы быть всегда, но он понимал и то, что Гриппа не останется во Франции, если у неё не будет интереса по душе, кроме её жизни с ним. На роль только домохозяйки Гриппа не согласится, ей будет скучно и не интересно.

Подъехав к зданию предприятия, Жюль направился сразу в кабинет Петра Федоровича Завьялова. Распахнув дверь, он подошел к столу и, отодвинув стул, решительно сел. В кабинете были люди – руководители нескольких подразделений, речь шла об улучшении работы приборов, обсуждались детали и экономическая целесообразность. Жюль ждал. Петр Федорович, поглядывая на Жюля, понял, что у родственника его жены, что-то важное и переговорить об этом надо не медля. Свернув обсуждения, он посмотрел на Жюля.

– Что-то случилось? Ты весь взъерошенный.

– Попроси своих компаньонов и друзей, – они ведь, я знаю, сейчас в Марселе, о встрече.

– Семена с Аркадием что ли?

– Ну да, я очень хочу, что бы Агриппина осталась во Франции. Нужен план.

Глаза Жюля излучали решительность и в то же время какую-то задумчивую глубину.

Петр Федорович набрал номер и включил громкую связь.

– Привет Аркадий, давай встретимся, тут дело есть не большое.

– Привет Петь, мы с Семеном заняты по завязку, может на следующей неделе?

Жюль делал знаки Завьялову, тыкая пальцем в часы и помахивая рукой, изображая ложку.

– Ну, давай хоть пообедаем вместе, – продолжил Завьялов, – Вы где обедаете?

– В своем отеле, давай тогда в три.

– Договорились, я приеду с Жюлем.

Жюль пожал руку Завьялову.

– А ты предложение Агриппине уже сделал, раз оставить её хочешь?

Глаза Жюля выразили удивление, он был уверен, что Агриппина будет согласна стать его женой.

– Ну, ты совсем нюх потерял. Для женщин это очень важный момент, чтобы обязательно её спросили и попросили, а для такой женщины как Агрипппина, так это обязательно! Жюль, у меня к тебе тоже дело, надо съездить в три филиала. Это займет дней семь или десять. Как? Управишься? Мне тебя заменять некем, сам знаешь. Я Свету на это время отправлю к твоим гостям, думаю, они обрадуются иметь свою переводчицу. Девчонка молодец, цепкая, кроме перевода интересуется приборами, как устроены, да как работают, говорит, чтобы переводить с должным понятием.

Спустя два часа, Жюль и Завьялов подъехали к ресторану отеля, где их уже ждали Леворуков и Семен Иванович. Жюль, размашисто шагая к столику у окна, на ходу заказав официанту кофе, уселся в кресло, беспокойно ёрзая. Завьялов, экономя время, выдал несколькими фразами суть просьбы.

– Жюль хочет жениться на Агриппине, а она не останется во Франции, если ей нечем будет заняться. Роль домохозяйки отпадает. Нужна Ваша помощь.

Жюль подался корпусом вперед.

– Я оплачу.

Леворуков перевел взгляд с Завьялова на Жюля.

– Н-да надо подумать, а сколько времени она здесь будет?

– Неизвестно.

И Жюль поведал историю, в связи с которой Агриппина выехала в Марсель.

– Давайте встретимся через неделю – и Леворуков что-то записал себе в блокнот.

Жюль допил кофе и, простившись, ушел.

– Спасибо, Аркаш, что согласился, – и, пожав руку Семену Ивановичу, встал из-за стола.

– Побегу я, день сегодня выдался хлопотный.

Леворуков и Семен Иванович остались вдвоем.

– Что у нас в балансе по Агриппине – сказал Леворуков, вытягивая ноги под столом.

– Итак – она смелая, умеет создать уютную атмосферу… так, – продолжил Семен Иванович, – хорошо приспосабливается к изменениям, её дом не остается без туристов, несмотря на то, что отели пустые, французский язык она не знает, бытовые фразы не в счет.

Семен Иванович медленными глотками пил чай, выжидательно посматривая на Леворукова.

– Есть одна идея. Мне надо встретиться с одним человеком.

У Семена Ивановича зазвонил телефон. Посмотрев на дисплей, заулыбался:

– Катя звонит, – и, встав из-за стола, отошел в сторону.

Семен Иванович никогда и не с кем не говорил о своей семье. Было только известно, что с его женой, Катей, они ровесники, что живут они в Москве, уместнее сказать, что иногда живут в Москве, когда удается, что работает она в верхнем эшелоне спецслужб и что у них есть дочь, которая замужем и живет в Швейцарии. И ещё у Семена Ивановича есть внучка. Закончив разговор, Семен Иванович вернулся к столу.

– Катя в Париже, я отъеду на денёк. Ты с идеей, на счет Агриппины Петровны, когда придумаешь, мне сразу позвони, чтобы я начал увязки, время, я так понял, у нас в обрез.

Уже был вечер, когда Жюль с букетом белых роз возник на пороге собственного дома. От его фигуры веяло торжественностью момента. Без предисловия, он подошел к Агриппине и сказал заученную фразу на русском:

– Гриппочка, выходи за меня замуж!

Света, приготовившаяся откусить очередной кусок пирога, застыла с открытым ртом. Карли, выпрямившись в кресле, оторвалась от компьютера и её глаза округлились, насколько позволяла ей её природа. Конечно, Гриппа представляла не раз, как Жюль сделает ей предложение выйти за него замуж, но что-то у неё в голове не складывалось в семейную идиллию, какие-то части жизненной мозаики не подходили друг к другу. Но вслух Гриппа сказала:

– Я согласна, Жюль, а твоё предложение без условий? И даже если я буду жить в России и мы будем приезжать друг к другу в гости?

Жюль вздохнул и приподнял обе руки, как будто сдавался на милость Гриппе и, сделав ими короткое движение, послушно опустил, выражая обреченное согласие. Гриппа обняла Жюля, ну конечно, она хочет быть с ним. Пусть будет, как будет. Сейчас и сегодня ей хорошо, всё чему быть завтра – будет завтра. Она не будет больше строить версий будущего.

А на завтра Жюль уехал в командировку, оставив гостей у себя в доме.

Утро выдалось теплым, завтракали на улице.

– А у меня, – и Света покрутила в воздухе рукой, где между пальцами были зажаты билеты, – три пригласительных, на заключительный тур конкурса «Ты звезда», на послезавтра, Гена дал. Там Лорен будет петь.

– И Завьяловы будут? – поинтересовалась Гриппа.

– Не, они на такие мероприятия не ходят, только Гена пойдет. Он для всех нас заказал столик в ресторане, выбрал блюда и оплатил уже. Сказал, что это для нас сюрприз.

– И ты не знаешь, что он заказал?

– Всё, быстренько собираемся на экскурсию – скомандовала Карли.

Через три часа гуляния по городу, Света заныла:

– Всё, ноги отваливаются, давайте хоть посидим в кафе.

Помаячив у витрины, Света выбрала себе три пирожных и стакан вишневого сока. Гриппа с Карли взяли кофе. Вытянув ноги под столом, Света разглядывала пирожные.

– Вот ведь, пирожные у них в основном желе и фруктами, и в корзиночках, и в трубочках, и на пироге. А вот у нас пирожные – кремовые, с белковым, масляным, заварным кремом. Я люблю всё – и желе с ягодами и крем. А может, мы уже домой пойдем?

– Ну нееееет… – сказала Карли и, развернув карту, ткнула пальцем в отмеченное кружочком место. – Сюда пойдем.

Домой вернулись только поздно вечером, как Света выразилась – совсем без ног, и быстро легли спать. Среди ночи их разбудил грохот и топот на потолке дома. Первой проснулась Агриппина, потом Карли, вскочив с дивана с возгласом:

– Что это?! – зажгла свет.

Света растирая спросонья глаза, задрала голову к потолку:

– Это по чердаку кто-то ходит? И похоже что-то роняет, а зачем залезать в наш чердак кому-то и топать среди ночи? Может это бомж какой, или иммигрант, которому ночевать негде, – построила версии Света и добавила, – Забора то нет, одна изгородь зеленая, через неё перелезть легко, и лестница приставлена к чердаку.

Карли схватила швабру и стала тыкать в потолок.

– Свет, давай, кричи на французском, что сейчас мы полицию вызовем.

Женщины подняли ответный шум с угрозами. На чердаке затихло, потом послышались шаги и все стихло.

– Кажется, ушло – сказала Света.

– Почему ушло, а не ушел или ушла?

– Дык кто его знает, что оно было.

Посидев ещё некоторое время и проверив запор на двери, улеглись спать.

Утром решили обследовать чердак. Железная лестница примыкала к двери чердака, вверху дверцы, было отверстие, наверное, с целью вентиляции. Забравшись на чердак, огляделись, он был почти пустой, только по углам стояли какие-то трубы из алюминия.

– Вот ими-то и гремели – Карли ткнула пальцем в трубу.

– А может это кошка – и Гриппа кивнула головой в сторону газона. – Помните, такая здоровая, тигриного окраса, сидела на лестнице. У моей соседки был такой случай, когда кошка весь фарш съела и тарелку спихнула со стола.

– А что ей тут есть? Здесь ничего нет? – вставила Света.

– Мышей ловила, – сказала Карли – а мы её спугнули, и она убежала.

– А шаги, на человеческие похожи – продолжила Света.

– А что спросонья не покажется, мне так вообще почудилось канонада, как будто война началась.

– Девочки, погода-то какая, солнышко светит, – и Гриппа высунулась из дверцы чердака.

– Поставим шезлонги, вон там за кустами, чтобы нас не было видно с дороги, возьмем пледы и подремем, восполним ночной недосып. А лестницу надо убрать, положить её за дом.

Лестница оказалась тяжёлой, втроём они еле её доволокли под боковые окна за домом. Прикрыв дверь и взяв шезлонги, компания расположилась за кустами.

– Свет, ты наверное мечтаешь остаться во Франции – крутя травинку в руке, сказала Гриппа.

– Конечно, мечтаю.

– А чем тебе в России то плохо?

Карли повернулась на бок и посмотрела на Свету, подперев рукой голову.

– А где я со своим французским работать буду. В школу не хочу, на кафедру института не попасть, там своих хватает.

– Переехать можно в какой-нибудь крупный город, в интернете анкеты заполнить, может, и найдешь что-то, ты же не пробовала ещё, – предложила Карли.

– Мне здесь нравиться. Вот тебе, тётечка, свезло так свезло! Жюль так красиво ухаживает, и замуж позвал, – и Света посмотрела на небо, задрав голову и прищурив глаза, сказала:

– Вот если б мне так…

– Да у тебя все ещё сложится, ты молодая. А что там, у Гены с Лорен?

Света заразовелась:

– Да ну их, – и отвернулась, взяла в руки книгу, показывая своим видом, что разговаривать на эту тему не хочет.

Гриппа пожала плечами и, сомкнув глаза, погрузилась в дрему.

Пролежав часа два, Карли подала голос:

– Эх, кофейку бы кто сейчас принес.

– Давай посчитаемся считалкой, кто останется – пойдет варить кофе – отозвалась Гриппа.

– Да лааадно… сейчас принесу.

Света вышла из-за кустов и через газон зашагала к дому. Через несколько минут, она отчаянно махала руками, призывая Агриппину и Карли подойти к дому. Сгрудившись на пороге дома, их взору открылась странная картина. Посреди комнаты валялся голубь, с откушенной головой, болтавшейся на нитке.

– Что это? – выпалила Гриппа.

– Очевидно труп птицы, – и Карли подошла рассмотреть мертвую птицу поближе.

Света, выглядывая из-за плеча Карли, определила:

– А птичку – то убили давно, дохлую подбросили.

– А может кошка притащила? – предположила Гриппа.

– А дверь то была закрыта, и фрамуги на окнах тоже закрыты, занёс кто-то – сказала Карли.

– А вот вопрос – зачем? – и Гриппа подняла палец руки, – и по чердаку бегала не кошка, выходит. Значит за домом следили и знали, что мы не увидим, как кто-то подбросит дохлую птицу.

– А зачем этот цирк? – и Света посмотрела на Агриппину, Карли тоже повернулась к Гриппе.

– А что если тебя Гриппа, запугивают, чтобы ты уехала, выходит кому-то не с руки убивать тебя здесь, надо чтобы ты вернулась в Россию – и Карли прищурив и без того небольшие глаза, превратила их в китайские прорези и уперев руки в бока, посмотрела в пространство перед собой на невидимого врага.

– Это что же действует международная мафия? – воскликнула Света.

– Ясно пока одно, – сказала Гриппа, что кто-то наблюдает за происходящим в нашем доме.

Карли посмотрела в окно. На противоположной стороне стоял молодой торговец фруктами в солнцезащитных очках.

– Что-то физиономия мне его не нравиться.

Агриппина со Светой приникли к окну.

– Подозрительный тип, его физиономия мне тоже не нравиться. – сказала Гриппа.

– Физиономия, как физиономия, с такими лицами пол Марселя ходят. – возразила Света.

– Что-то он там продает?

– Фрукты какие-то.

– А в магазине что, фруктов нет что ли?

– Это, наверное, для покупателей, которые спешат или для тех, кому не охота подниматься по ступенькам в магазин.

Карли, схватив плетеную сумку с кресла, быстро двинулась к двери.

– А мне вот не лень поглядеть, чем он торгует и что продают в магазине.

Света с Агриппиной наблюдали из окна за действиями Карли. Вот она живенько перешла через дорогу и стала разглядывать фрукты на лотке, некоторые даже пальцем потрогала. Продавец явно занервничал, то ли от того, что Карли тыкала пальцем фрукты, то ли от её пристального внимания к его персоне. Наконец, она, обследовав лоток, поднялась по ступенькам в магазин. Через некоторое время она вышла, окатив подозрительно-пристальным взглядом продавца лотка с фруктами, тот не выдержав, что-то сказал Карли на французском, не удостоив его ответом, Карли двинулась через дорогу. Зайдя в дом, она победоносно заявила, в выстроившемся в выжидательной позе, Агриппине и Свете.

– Ну что я говорила, подозрительный тип, у него фрукты те же самые, что и в магазине, но дороже.

– А что здесь такого, – сказала Света, – коммерция. Спешишь, плати больше, покупай с лотка.

– А вот теперь, – продолжила Карли, – мы и посчитаем его барыш за день. В окно все видно, кто, что, и сколько. Считаю, что это засланный казачок, он просто следит за нами.

– Карли, – сказала Гриппа, – мне кажется за нами можно было следить и попроще, поставил стул, на него какого-нибудь хрычика с газетой, а в твоей версии слишком много наворотов.

Но Карли стояла на своём:

– Гриппа, у меня, интуиция, здесь дело не чисто. Вот бинокль бы мне, я бы вообще всё четко отследила.

– А тут недалеко магазин есть, – отозвалась Света, – я видела в витрине бинокли.

С магазин пошли втроем. Продавец любезно улыбался.

– Вам для чего бинокль? У нас есть разной мощности.

– Нам за соседями следить, – сказала Света.

Продавец рассмеялся, приняв сказанное за шутку, и сняв с полки бинокль, подал Свете. Света передала Карли. Карли приложив бинокль к лицу, настроила окуляры на противоположную сторону.

– Вот, прекрасно, берем.

Расплатившись и выйдя из магазина, Карли, почти летела.

– Я уверена, что он в бандитском сговоре.

Придя домой, она заняла наблюдательный пост у окна. Иногда она что-то записывала в тетрадь.

– И что мы никуда не пойдем?

– Нет, Свет, не пойдем. Хочешь, займись домашними делами или почитай. Вот, этот детективчик почитай, – и Гриппа передав книгу Свете, подсела к окну.

– Смотри, подходит покупатель.

– Ну, вижу, – сказала Гриппа, – обычный моложавый покупатель, лень ему в магазин зайти, деньги не экономит.

Раздался вопль, Карли, тыкая пальцем в стекло, взволнованно, понизив голос до свистящего шепота, проговорила:

– Гриппа, ты видела это сейчас?

– Что видела? Купил фрукты и ушёл.

– Нет, ты не всё видела, вот она сила техники, – и она потрясла биноклем. – Прохожий, подойдя к продавцу, протянул деньги, что-то сказал, продавец взял деньги и, не взвешивая, дал ему один фрукт с лотка, а другой из под прилавка, и тоже не взвесил.

– Ну и что?

– Как что? Значит стоит он для видимости.

– Чьей видимости?

– Нашей, смотрит дома или нет, когда нас ещё попугать, да выманить тебя, Гриппа, из Франции.

– Ну Вы Карлина Владимировна и наворачиваете, – отозвалась Света, опустив книгу, и повернувшись к Карли.

– Да может родственник к нему подошел, или друг, и продавец его угостил. А может даже продавец задолжал этому покупателю и расплатился фруктами, а что из-под прилавка, то может там фрукты лежат гораздо аппетитней, чем на прилавке.

– А вот я посчитаю, – не отступала Карли, – сколько покупателей у него будет, и сразу станет ясно, что торчит он перед нашими окнами совсем без экономической целесообразности. – При этом она опять взяла бинокль и приникла к окну.

– Смотри Грипп, вот еще один подошел.

– Дай мне посмотреть, – и Гриппа стала разглядывать покупателя и продавца через бинокль.

– Странно, и этот, что ли родственник, продавец не взвешивает фрукты, и один фрукт достаёт из-под прилавка.

– А! Что я говорила, Мафия у нас под окном! – воскликнула Карли.

Прошло часа два, прежде чем появился новый покупатель.

– Смотри, смотри, подходит…

Света подскочила к окну и попросила бинокль. Когда покупатель отошел от прилавка, Света отпустила бинокль, и с удивленно-растерянным видом уселась на стул.

– Правда, и этот тоже заплатил, получил не взвешенный фрукт и ещё один из-под прилавка.

– Может они все одинаковые, и заранее взвешенные?

Агриппина решительно взяла пакет:

– Я сейчас пойду и куплю у него фрукты!

– Точно! – Света аж подпрыгнула.

Агриппина, перейдя улицу и подойдя к продавцу, показала на фрукты и по-английски сказала, что ей нужно два фрукта. Продавец безмятежно положил фрукты на весы и показал Гриппе на калькуляторе, сколько она должна заплатить. Заплатив, Гриппа вернулась домой.

– Вот так, – сказала Карли, – следственный эксперимент показал, что одним покупателям взвешивают фрукты и таких покупателей, кроме Гриппы, мы ещё не видели, а другим отдают фрукты просто из-под прилавка не взвешивая.

– Что это может быть. Версии есть? – спросила Гриппа.

– Я думаю надо ещё последить, а потом уже сделать окончательный вывод – и Карли вновь подсела к окну. Когда стало темно, Карли оставила свой пост.

– Итак, – сказала она, – подходили ещё пять покупателей и всё повторялось, отдаёт фрукты, не взвешивая, и берет деньги.

– Я думаю, надо звонить в полицию – сказала Света.

– Как бы это не повредило Гриппе, если мы с полицией поделимся предположениями, да ещё объясним причину приезда Гриппы, то где гарантия, что они Гриппу не депортируют назад в Россию, им проблемы не нужны.

– Давайте Жюлю позвоним – не унималась Света. – Чтой – то тут у него по потолку бегают, дохлых птиц кидают, да ещё тип какой-то под окнами торчит.

– Жюлю звонить нельзя, – отозвалась Гриппа, – чем он нам сейчас сможет помочь, только волноваться будет, да ещё может сорваться и приехать, бросив работу и тем самым, мы ему жизнь усложним, создадим неприятности на работе. Давайте уж как-нибудь сами будем выкручиваться.

– А вы не забыли, что завтра мы идем на концерт – конкурс «Ты звезда», – и Света вывалила в кресло из сумки свои наряды. Примеряя к себе блузку, она крутилась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон.

– Вот какая лучше – эта или вот эта?

Гриппа скользнула взглядом по Светиным нарядам, её мысли были далеки от оценки, что лучше Свете надеть. В голове крутились и проносились мысли.

«Ясно, что убить меня здесь не собираются, устроен какой-то цирк, чтобы вывести меня из равновесия, нагнать страх. Зачем? Чтобы я уехала, а если я перееду в другое место и там что – ли будут нагнетать страх. Странно все же, я ведь могу и не поддаться на все эти ухищрения, и что тогда? А если остаться здесь с Жюлем, стать домашней хозяйкой, ходить на рынок, вкусно готовить, цветочки сажать! Что-то не так, чего-то не хватает в жизни, какая – то усеченность. Дома видны результаты моего труда, окружают меня друзья и разные люди, я чувствую себя комфортно.

Другой внутренний голос Гриппы вмешался: «– А не ты ли думала, что в твоей жизни всё одно и тоже, что тебе стало скучно, и хотела ты, что бы кто-то позаботился и о тебе.

– Да, – сказала Гриппа своему голосу, – я хотела перемен, и чтобы кто-то обо мне заботился, но я так же знаю, что должно быть ещё занятие, которое тебе по душе.

– Так в чем же дело, – отозвался Гриппин голос, – научись рисовать, лепить, ходи на фитнес, да мало ли занятий – учись. Вон Жюль, ковкой занялся кроме работы, и ему хорошо, вот ты теперь у него есть.

– Хорошо тебе советовать, – возразила Гриппа своему голосу, – занятие мне должно нравиться, а я с людьми привыкла заниматься. А здесь что? Языка я не знаю, да и не восемнадцать лет мне, чтобы все с нуля.»

Гриппины мысли прервал возглас Карли.

– Значит так, выкручиваться самим, так и будем выкручиваться сами. – Она мерила комнату шагами от стены до стены, и остановившись посредине комнаты, продолжила, – Итак, пока у нас налицо один явный факт – это подозрительный продавец фруктов, кто был на чердаке и кто кинул дохлую птицу мы не знаем. Будем работать с продавцом.

– Это как? – Света перестала гладить выбранную блузку и повернулась к Карли.

– Так, будем думать, как его нейтрализовать.

– Ну, мы же не уверены, что это именно он следит.

– А может это он и подкинул дохлую птицу, мафиозий хренов – продолжила Карли.

– Грипп, ну подумай, что бы сделал твой Эраст Петрович, из твоих любимых книг, в этом случае.

Гриппа, откинувшись в кресле, с видом знатока, у которого всё в шляпе, предложила:

– А давайте позвоним в полицию и наврём, что вот мол, торговец ведет себя асоциально, пусть у него проверят документы, кто он, да что он. Глядишь, он и уберется от нас.

– А что врать-то, – вмешалась Света, – вот так и скажем, что подозрительный тип, раздает какие-то фрукты, из-под прилавка, не взвешивая. У них тут принято стучать друг на друга в полицию. Вот у моей соседки по комнате, подруга замуж выходила, так к ней домой полиция приехала, говорит, что соседи позвонили, и сказали, что шумно, но увидев, что свадьба, штрафовать не стали, и даже разрешили ещё пошуметь.

– А что, мысль хорошая, утром и позвоним, когда этот тип будет на месте.

После принятия решения позвонить, все успокоились.

Гриппа подошла к окну, в зазор между шторами светила луна:

– Сегодня полнолуние.

Карли выключила свет и подошла к окну, небо было чистым, казалось, что луна висит совсем близко и заливает поляну своим светом. Какое-то время Карли, Света и Гриппа стояли у окна завороженные сказочным видом. Утром первой проснулась Света, встав с кресла – кровати, и завязав разметавшийся волос в хвост, подошла к окну.

– Вот уже стоит на своем посту, торгует.

Карли, перегнувшись через диван, подняла с пола листок.

– Свет, я тебе вчера вечером текст сочиняла для полиции, чтобы ты спокойно и, не волнуясь, смогла четко сказать им то, что нужно сказать. На, переводи на французский.

Света пробежала глазами текст и, одобрительно мотнув головой, набрала номер полиции. Прозвучали длинные гудки, и из микрофона донесся мягкий баритон, Света моделируя голосом и смотря в текст, изложила просьбу, ей что-то ответили.

Отключившись от связи, Света со взглядом человека, достойно выполнившего своё дело, сказала:

– Всё! Обещали приехать.

– А когда?

– Ну, это они мне не доложили.

Не успев ещё привести себя в порядок, как выражалась Света, начистить перышки, подъехала полицейская машина, из неё вышли двое полицейских с собакой.

Света, Гриппа и Карли приникли к окну.

– Может уберем занавеску, чтобы лучше видеть, – и Света потянула в сторону легкую сетчатую ткань, доходившую до подоконника.

– Что ты Свет, нам так светиться ни к чему, – и Карли вернула занавеску на место и взяла бинокль.

Тем временем, собака обнюхивала продавца и, ткнувшись в прилавок, залаяла.

– Ну что там, Карли?

– Собака лает.

– Это мы и так слышим.

В тот же момент, двое полицейских одели наручники на продавца, и повели к машине.

Его фрукты погрузили в багажник. Полицейская машину уехала.

– Вот это финал! – и Света хлопнула в ладоши.

– Я же говорила, что с этим продавцом что-то не так! – сказала Карли.

Зазвонил телефон, приложив его к уху и проворковав что-то на французском, Света расплылась в улыбке и, закончив разговор, торжественно произнесла:

– Полиция благодарит меня за бдительность и приглашает придти за вознаграждением. Этот тип, оказывается, наркотиками торговал, засовывая их в мягкие фрукты.

– Вот так развязка! – и Гриппа несколько раз прокрутилась на кресле возле компьютерного стола.