Начало «Немыслимого»

скачать книгу бесплатно

Меньшая активность отмечена в американской зоне. Там нет занятий с личным составом и учебными стрельбами. В основном идет идеологическая обработка солдат и офицеров из армии Венка. Представители так называемого правительства Деница, находящегося под арестом у англичан, ведут с военными многочисленные беседы реваншистского толка. Многие из солдат охотно слушают их, но много и таких, кто отказывается общаться с посланцами рейхспрезидента Деница. Необходимо отметить, что американцы и англичане не торопятся покидать территорию Висмара и Лейпцига, которые согласно ялтинским договоренностям отошли в советскую оккупационную зону. Прекрасно понимая всю важность и ответственность предоставляемых сведений, руководством СМЕРШа был отдан приказ провести их всестороннюю и основательную проверку. Согласно итогам организованной проверки все приведенные в докладе сообщения получили полное подтверждение.

– А почему об этих сведениях представители СМЕРШа не проинформировали командующих фронтов? Почему произошло утаивание столь важной информации?! – в голосе Жукова зазвучали властные командирские ноты, но закрывший папку генерал Антонов и ухом не повел, чем еще больше распалил первого заместителя Верховного Главнокомандующего.

– Потому что представители СМЕРШа не имели право посвящать в это дело командующих фронтов. Мы посчитали, что нецелесообразно поднимать тревогу раньше времени. Теперь это время настало… – любезно пояснил Жукову генералиссимус, пресекая на корню возможность начала выяснения отношений между военными и особистами, совершенно ненужную в данный момент.

– Кто предупрежден, тот вооружен, говорили древние римляне. Поэтому, следуя их традициям, поговорим по существу дела. Как вы оцениваете боеспособность немецких войск, сдавшихся в плен нашим так называемым союзникам, товарищ Жуков?

– Нужно признать, что до самого последнего дня войны противостоящие моему фронту немецкие войска группы армий «Центр» дрались яростно и ожесточенно, с фанатичным упорством. Окруженные со всех сторон в Берлине, без шансов на спасение, они сложили оружие только после приказа генерала Вейдлинга. До самого последнего дня войны они по праву сохранили за собой звание лучшей армии Европы, но смерть Гитлера и последующая капитуляция основательно сломили их боевой дух. Я сам лично допрашивал сдавшихся в плен солдат берлинского гарнизона. Все они подавлены, опустошены и просят только о сохранности своей жизни… – вынес свой вердикт маршал.

– Да, свою жизнь эти мерзавцы ценят выше всего, – с расстановкой сказал Сталин, и его коричневые глаза полыхнули холодной ненавистью. – А каково ваше мнение, товарищ Конев? Вам пришлось иметь дело не только с солдатами, окруженными в Берлине. Вы разбили последнего фельдмаршала Гитлера. Какова была боеспособность его войск, хорошие были вояки?

– К сожалению, товарищ Сталин, не могу сказать ничего определенного относительно воинства Шернера, – сокрушенно развел руками маршал. – Его солдаты во время марш-броска на Прагу не столько сражались с танками генерала Рыбалко, сколько спешили сдаться американцам. А вот относительно солдат генерала Венка могу сказать с полной уверенностью, они больше не вояки. Уж слишком сильно мы их потрепали во время прорыва из берлинского котла. В иных местах они бежали под прямым огнем наших пушек и пулеметов. Так что, если их вновь пошлют в бой, вряд ли они будут драться так же, как дрались ранее.

– Понятно, – сказал Сталин, окидывая взглядом разложенную на столе карту Германии. – А что скажет товарищ Рокоссовский?

– Маршал Жуков совершенно прав, говоря о надломленности солдат группы армий «Центр», товарищ Сталин. Попав под мощный удар двух наших фронтов, они понесли серьезные потери в живой силе и технике и вряд ли смогут быстро восстановить свою боеспособность, даже при помощи третьей стороны. В отличие от соседей войска 2-го Белорусского фронта не смогли полностью разгромить противостоявшую нам армию «Висла». Сохранив боеспособность, часть ее сил сдались англичанам и, безусловно, представляют собой серьезную силу, с которой необходимо считаться. Однако у этой гитлеровской группировки имеются свои слабые места. В результате боев и отступления враг полностью потерял все свои авиационные и бронетанковые соединения, а также тяжелую артиллерию. Все, чем они могут располагать в случае нападения, это стрелковое оружие и легкая артиллерия. Кроме этого, при отступлении группа армии «Висла» потеряла все склады материального и технического снабжения. Все это дает нам неплохие шансы для достойной встречи врага.

– Ну, с этим добром у немцев проблем не будет, – вступил в разговор генерал армии Баграмян, – англичанам достались все склады вермахта в Голландии, Шлезвиге, Дании и Норвегии.

– Да, это так. Трофеи англичанам достались богатые. Однако не следует забывать тот факт, что для довооружения частей армии «Висла» англичанам будет необходимо определенное время для переброски в полевые лагеря боеприпасов и вооружения. Даже если они будут осуществлять это с территории Дании, времени у них будет очень мало. А если учитывать, что операция готовиться тайно и действовать открыто они не смогут, то оно еще больше уменьшится, и к объявленному сроку они вряд ли успеют полностью вооружить своих пленных немцев.

– Товарищ Рокоссовский прав. Временной фактор очень важен для англичан, и его необходимо учитывать. Значит, войска 2-го Белорусского смогут выдержать внезапный удар противника?

– Думаю, смогут, товарищ Сталин, – заверил Верховного Главнокомандующего командующий войсками фронта.

– А учитываете ли вы тех немецких солдат, что сдались англичанам в Дании, Голландии и особенно в Норвегии? Это очень крупные силы – и при всей силе вашего фронта с ними надо считаться.

– С любым врагом всегда надо считаться, товарищ Сталин, а особенно с немцами. Война нас крепко к этому приучила, но и переоценивать врага тоже не следует. После наступления мира англичанам будет крайне сложно открыто перебросить в Мекленбург немецкие соединения, не будучи пойманным за руку. Ну, из Шлезвига и Дании еще как-то можно объяснить, но вот из Голландии, а тем более из Норвегии… это очень сложно, почти невозможно.

– Меня очень радует ваш боевой настрой, товарищ Рокоссовский, но на чем строится ваша уверенность в победе? Ведь для наших солдат новые бои это тоже тяжелое испытание, и в первую очередь чисто психологическое. Одержали победу, собрались вернуться к мирной жизни, а тут снова воюй, да к тому же с прежними союзниками. Это очень легко для политиков и очень трудно для простого солдата… – сказал Сталин, остановившись за спиной маршала. По давней привычке, при обсуждении важных дел, Верховный Главнокомандующий ходил по кабинету, внимательно слушая своих гостей.

– Действительно, трудно воевать после недавно одержанной победы. Очень трудно, но наши советские люди поймут это, товарищ Сталин, я твердо убежден в этом. Что же касается немцев, то моя уверенность основана на том, что в этом случае придется наступать им, а не нам, и значит, у нас есть весомая фора. Конечно, в нашем распоряжении нет прочной обороны, и в случае нападения все сведется к встречному бою. Однако сегодня у нас есть чем достойно встретить нападение врага. Пусть фашисты только попробуют сунуться! Смею вас заверить, они получат достойный отпор. Пойдут по шерсть, а вернутся стрижеными.

Сдержанный смех сидевших за столом военачальников был ответом на слова Рокоссовского. Шутка пришлась как нельзя кстати.

– Все это хорошо, но нельзя исключать того, что с началом боевых действий англичане отбросят всякую щепетильность и предоставят немцам полный карт-бланш. Тогда им не составит большого труда перебросить соединения из Дании и Норвегии. Думаю, не стоит предоставлять противнику такую возможность, и с началом боевых действий следует активизировать наши войска на севере Норвегии. Захватить Осло они, конечно, не смогут, но вот взять Нарвик и тем самым сковать норвежскую группировку им вполне по силам.

Сталин остановился, на секунду задумался, а затем уверенно произнес:

– Думаю, выражу общее мнение, если скажу, что лучше маршала Говорова никто не справится с этой задачей. Он единственный из всех, кто большую часть войны провел в Прибалтике, и хорошо знает особенности этого региона. Есть возражения?

Возражений не последовало, все были согласны с мнением генералиссимуса. При нынешнем положении дел, после ликвидации Курляндского котла, маршал Говоров оставался как бы не у дел, и назначение его в далекую Лапландию устраивало всех военачальников. Больше других это решение устраивало маршала Жукова. Он очень опасался, что Сталин может сместить его с командования 1-м Белорусским фронтом. Подобные мысли были навеяны неприятным инцидентом, случившимся с маршалом во время праздничного обеда в Кремле после парада Победы. Тогда захмелевший Жуков стал жаловаться Сталину на недооцененность его боевых заслуг в битве под Москвой. Верховный Главнокомандующий терпеливо выслушал речь «спасителя Отечества», а затем холодно напомнил маршалу о его просьбе разрешить оставить Москву ради спасения армий, на что получил жестокий отказ Ставки.