Лайон Нейгард и предвыборный заговор

Впрочем, Нейгард почти сразу нашёл логичный ответ. На всех дверях в этом блоке стояли электромагнитные замки. Открыть их можно только специальным ключом и только из коридора. Лайон готов был поспорить на что угодно, что окна в этом блоке зарешёчены. Почти как тюрьма, только камеры одиночные и лекарства приносят по пять раз на дню.

Возле каждой двери были небольшие держатели под карты больных. Лайон успел пройти несколько «камер», пока в дверях одной из палат лоб в лоб не столкнулся с невысоким пожилым мужчиной в белом халате. У него были аккуратная седая бородка и необыкновенно голубые глаза. В руках он держал карточку с фамилией Лэнсберри.

– Извините, – Лайон отступил, подавляя разочарование.

– К господину Лэнсберри нельзя. Разве внизу вам не сказали? Это закрытый блок.

Доктор закрыл за собой дверь, давая Лайону понять, что в комнату пускать его не намерен.

– Простите… Я племянник дяди Картера. Меня зовут Шоун, – Лайон заговорил торопливо и попытался имитировать северный вэйринский акцент, будто бы прибыл издалека.

– Племянник? Мне не сообщали, что у Картера есть родные, – доктор нахмурил брови и не отводил взгляда от Лайона.

– Мы редко общаемся. Мой отец и дядя рассорились много лет назад, но я иногда звоню проведать дядю Картера. Когда я не смог дозвониться, то почувствовал неладное и сразу сел в поезд.

Доктор рукой приобнял Лайона за плечо, а другой предложил пройтись.

– Боюсь, что поговорить с дядей сейчас нет никакой возможности.

– Что случилось?

– Человеческий рассудок – вещь очень хрупкая. Никогда не знаешь, какой удар его повредит. Когда он поступил сюда, он всё твердил о том, что за ним следят, что его пытаются убить. Он постоянно говорил о каком-то заговоре. Нам пришлось ввести ему успокоительное.

«Ну да, безопаснее психушки – места нет» – сразу подумал Лайон.

Они прошли в рекреацию и присели на кожаный серый диван. Напротив них сидел темнокожий старик с тростью, но он находился здесь только физически – его разум гулял где-то в другом месте.

– Боюсь, что у господина Лэнсберри мания преследования. Это сложное нарушение функций мозга. Сейчас мы пытаемся подавить его тревожность, потому он почти всегда спит. Как только мы добьёмся желаемого, я проведу с ним несколько тестов, и мы назначим терапию. В этот момент ваш дядя будет готов к гостям. У вас есть, где остановиться?

– Я пока не знаю, – Лайон попытался имитировать смятение, немного смягчив речь. – Я оставил вещи в камере хранения на вокзале и сразу поспешил сюда.

– Могу порекомендовать вам неплохую гостиницу в Рэдвине, – он извлёк из кармана визитку.

– Можно взглянуть на него хоть одним глазком?

– На спящего? Какой в этом прок? Даю вам своё слово, с вашим дядей всё хорошо. Он получает самое лучшее лечение.

Лайон посмотрел внимательно на доктора. По его лицу было трудно что-то сказать. Он был учтив и любезен, но именно настолько, насколько этого требовала ситуация. Это была профессиональная привычка, годами выработанная в психлечебнице. Давить и требовать чего-либо Лайон не мог – доктор легко раскусит его лживую личину. Нужен был запасной план.

Лайон попрощался с доктором и пошёл по лестнице вниз. Он почти сразу услышал шум: кто-то ругался в холле, отчего звуки разносились по длинному коридору, отскакивая от высоких потолков. Когда Лайон вывернул из-за угла, он увидел у стойки регистрации знакомые темно-русые волосы.

– … позовите лечащего врача или я вызову сюда полицию! – повышала голос Саманта Вудард.

– Женщина, вы бы могли не кричать? Больные не любят громкого голоса, – ответила женщина на регистрации.

– Да плевать я хотела! Зовите сюда лечащего врача!

– В самом деле, девушка, – сказал отчётливо Лайон, – вы же не хотите, чтобы буйно помешанные окончательно сошли с ума?

В голосе Лайона уже не было торопливости и северного акцента – лишь высокомерие и ирония.

– Вы? – искренне удивилась адвокатесса. – Что вы здесь делаете?

Нейгард кивнул на дверь, предлагая прогуляться. Она мгновение поколебалась, но пошла за ним.

На улице стало прохладнее – солнце спряталось за внушительную фиолетовую тучу, которую пригнал с моря западный ветер. Лайон предположил, что скоро будет дождь, и Саманта Вудард запахнула плащ.

Они прошли по тропинке вдоль лечебницы и остановились у полукруглой площадки со статуей Марии Энкельман. Постояли немного в тишине. Лайон догадывался, что девушка будет вне себя, если он выложит все карты на стол. Но ему не впервой говорить половину правды. Пока же они просто смотрели на каменную женщину и собирались с мыслями.

Первой молчание прервала Саманта:

– Как-то в школе я читала её биографию, – сказал она, не сводя взгляда со статуи женщины в докторском халате и с кипой историй болезни пациентов. Марии здесь было около пятидесяти, но скульптору удалось ухватить ускользающую красоту этой женщины и, несмотря на возраст, она получилась привлекательной. Лайон вдруг осознал, что она чем-то напоминает ему мать и внутри тут же хрустнуло. – Она первая выдвинула идею, что психические расстройства являются следствием нарушения химии организма. До неё считалось, что все болезни насылают боги.

– Да. Я тоже об этом читал.

– Так зачем мы пришли сюда?

– Вы не прорвётесь к Картеру. Доктор не пустил даже племянника.

– Что? У Лэнсберри есть племянник?

Лайон посмотрел на неё многозначительно.

– На что вы готовы пойти ради достижения своих целей, Лайон Нейгард?

– О! Вы запомнили моё имя! Это так мило! – Лайон улыбнулся до ушей.

– Мне по долгу службы приходится запоминать имена всех проходимцев, с которыми я общаюсь, – она сначала развернулась от него в пол оборота, выказывая безразличие, но потом не выдержала и спросила. – Вам-то Лэнсберри зачем?

– Скажем так, я не поверил в него и теперь хочу загладить вину, – Лайон неловко улыбнулся.

– Потом расскажете свою душещипательную историю. Сейчас нужно понять, как попасть к моему клиенту в палату.

– Доктор, вероятно, или в доле у мэра, или ничего не знает и верит в происходящее, как в единственно возможную истину. Второй вариант сомнителен – док не показался мне идиотом.

– Значит, вы тоже думаете, что Лэнсберри держат в психлечебнице насильно.

– В другом случае, меня бы здесь не было.

– И каков план?

– Я как раз над ним работаю.

– Работайте быстрее, мистер Нейгард. Иначе мы рискуем промокнуть под дождем, – поторопила Вудард, глядя на приближающуюся тучу.

– Этот дом был построен двести с лишним лет назад, так? – Саманта кивнула на его вопрос. – И он раньше был пансионом для девочек? Здесь должна быть чёрная лестница.

Лайон протянул Саманте руку.

– Мы не так близко знакомы, чтобы ходить под ручку, – фыркнула она. Лайон пожал плечами.

С обратной стороны, особняк не был таким ухоженным. Стены много лет не красили, кирпич кое-где обвалился и осыпался, а деревянные окна с черными мазками плесени, кажется, застали монархию. На этой стороне было две двери: одна, будто заваренная, не подалась, а вот другая открылась. Тут же на них выскочил мальчишка лет девяти и завопил:

– Сюда нельзя! Нельзя-нельзя-нельзя! Обойдите больницу и зайдите с центрального входа, а сюда…

– Нельзя. Я понял уже, – Лайон присел на корточки. – Хочешь заработать себе на мороженое?

– Не люблю мороженое, – поморщился парнишка, но глаза его заблестели.

– А что ты любишь?

Он по-детски смешно задумался. Прямо-таки мыслитель.

– О-орешки люблю. Знаете, такие, в шоколаде.

– Арахис в шоколаде? Хороший выбор, дружище. Шоколад так и тает во рту, – Лайон показал движение пальцами, будто закладывает конфету себе в рот.

– Да-да. Молодой мистер знает…

Лайон лёгким движением вытащил из кармана купюру достоинством в пятьдесят фартингов и протянул мальчику.

– Иди и купи себе столько орешков, сколько сможешь съесть.

– Лайон! – окликнула его Саманта, но он покачал головой.

– Но, если я уйду, кто-то плохой может зайти сюда. Мама говорит, что я должен охранять эту дверь, пока она разносит постельное для больных.

– Хочешь, я останусь здесь, пока ты не вернёшься? – предложил Лайон.

Мальчик с недоверием посмотрел на него, а потом на деньги в его руках.

– А вы точно будете здесь? Я не хочу получить тумаков от мамы…

– Не получишь. Мы с этой леди будем здесь, пока ты ходишь. Так ведь? – Лайон обернулся на Саманту, и та не слишком охотно кивнула.

Мальчишка взял у Лайона деньги, открыл дверь и на мгновение остановился.

– Вы точно не обманете меня?

– Не обманем. Беги.

Когда дверь за ним закрылась, Саманта недобро посмотрела на Лайона.

– Вы соврали ему.

– Какая жалость. Скорблю больше всех, – Лайон состроил грустную физиономию, но тут же снова стал серьёзным. – В этом мире принято лгать. Уж вам-то это должно быть известно, адвокат.

Она поджала губы.

Вместе они поднялись по крутой и узкой лестнице, вдоль обшарпанных стен. Под ногами хрустела извёстка и скрипела сухая земля. Похоже, уборкой здесь особо не занимались.

– Если нас поймают, этот ребёнок получит нагоняй.

– Мы вознаградили его сладостями. Притом, наперёд. Я считаю, что это нивелирует нашу ложь, мисс Вудард.

– Откуда вы…

– И кстати, прежде чем мы пойдём к Лэнсберри, нужно выкрасть ключ, – переводя разговор, сказал Лайон. – Здесь везде магнитные замки.

– Зараза. Почему всё так сложно? – выругалась Саманта, теряя терпение.

Дверь на второй этаж оказалась не запертой, а на вешалке рядом висел халат. Только один.

– Я должна пойти к нему, – сказала Саманта и взяла халат.

– Кто первый надел халат, тот и врач? – Лайон ухмыльнулся древней шутке. – И какой у вас план? Вы наденете халат, а что потом?

Он сложил руки на груди в предвкушении её истории.

– На ходу сочиню.

Они приоткрыли дверь и выглянули. В четырёх палатах от них полная женщина катила перед собой тележку с бельём. Вместе с ней ходил медбрат – крепкий молодой человек с медной кожей и бритой головой.

Саманта собралась уже идти, когда Лайон втянул её обратно на лестничную площадку.

– Что вы делаете? – в пол голоса прошипела на него адвокатесса.

– Не спорьте, просто запомните. Вам нужно убедить эту женщину и медбрата, что вы – один из стажёров больницы. Скажите, что вас отправил сюда док. Говорите просто, как будто всю свою жизнь прожили в рыбачьем посёлке Крайта, а не в рэдвинских многоэтажках.

– Как вы?..

– Не сыпьте терминами, но и не заискивайте. Вам просто нужно сойти за свою. Сможете?

– Не знаю, – растерялась Саманта. Она вряд ли сможет и двух слов связать правильно. Лайон подумал, что по-хорошему он должен сейчас снять с неё халат всеми правдами и не правдами.

– Постарайтесь. Если вам удастся, передайте Картеру от меня сообщение. Скажите, что я верю ему. Пусть он расскажет вам всё, что знает о смерти Эллимайны Леендейл.

– Что-что?

– Всё расскажу после. Не теряйте времени, Саманта.

– А ещё вы мне расскажете, откуда знаете моё имя! – вскипела Саманта.

Он открыл дверь и вытолкнул её в коридор блока «В», мысленно понадеявшись, что девушка справится. Сам Лайон спустился вниз именно в тот момент, когда в двери запасного выхода вошёл сын прачки.

– Вы здесь! – он выглядел таким изумлённым, будто ему всегда только и делали, что врали. У мальчишки весь рот и пальцы были в шоколаде.

Лайон присел на корточки, а мальчик протянул ему целлофановый пакет с арахисом в шоколаде. Он взял пару орешков.

– А где та красивая мисс?

– Она наверху. Плохие люди не хотят, чтобы она помогала хорошему человеку. Хорошего человека держат здесь против его воли.

– Так разве бывает? – удивился мальчишка.

– Ещё как бывает.

Наверху послышались голоса. Лайон различил среди них голос Саманты, сбивчиво объясняющей что-то другому человеку, и поднялся. В коридоре блока медбрат держал адвокатессу за руки, а рядом стоял констебль в синей форме. Настало время вмешаться. Лайон толкнул дверь и вышел в коридор блока «В».

– Господа, что здесь происходит?

– А вы ещё кто такой? – спросил констебль, нахмурив брови. Я его не знал. Выправка явно военная – грудь колесом, спина прямая, будто шпагу проглотил. На форме нашивка местного крайтского отделения.

– Консультант департамента полиции Бёрка, – Лайон попытался придать голосу важности, но на полицейского это не подействовало. – Она со мной.

– Блок «В» закрыт для посещения. Ни для юристов, ни для родственников, ни для кого бы то ни было.

– Даже для представителей полиции города?

– Приказ мэра.

Лайон покачал головой. Доктор был в доле, полиция Крайта – тоже. Не слишком ли много заинтересованных лиц для частной территории?

– Пройдёмте со мной до выяснения всех обстоятельств? – просьба полицейского была аккуратной и уважительной. Видимо, сказывалось то, что Лайон представился консультантом департамента. В противном случае, констебль бы скрутил его без реверансов и книксенов.

Молодой полицейский подошёл, держа руки на поясе с пистолетом – не обычном восьмимиллиметровом полицейском, а увесистом револьвере. Такой проделал бы в Лайоне большую дырку, попробуй он бежать. Пришлось согласиться на его требовании и пожать плечами.

Из плюсов – теперь он точно попадёт к Слоку в кабинет.

Глава 8

В департаменте все были на ушах. По этажам, как никогда, носились рядовые полицейские, а Слок потел вдвое сильнее. Вентиляцию всё ещё не починили.

Лайона завели в кабинет. Слок смотрел на него зверем.

– Да расстегни ты ему руки, дурень! – рявкнул он на молодого подчинённого. – И вали нахрен отсюда, пока не прибил!

Полицейский исполнил команду и испарился, как его и не бывало. Лайон потёр руки, пока Слок подбирал слова, чтобы разразиться гневной тирадой.

– Когда мы разговаривали с тобой пару дней назад, я, кажется, дал понять, чтобы ты не совался к Лэнсберри, – Слок говорил спокойно, но по вздувшейся на левом виске жилке, было ясно, что капитан едва сдерживается. – И ты мне пообещал. Ты обещал мне, Лайон! Объясни, неужели так трудно послушать меня хоть раз в жизни? Хотя бы раз, Лайон!

– Капитан, если вы готовы выслушать…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Matu Granne (Мату Гранни) (с каприйского) – идеальная работа.

2

Mel’eny (Мель ини) (с каприйского) – благодарю.

3

Расшифровка: Эпоха Стали, 715 год, 6 месяц, 3 день