скачать книгу бесплатно
– Я так не думаю, Людовик, – спокойно ответил на вопрос Элиот, как и я, рассматривая Бруно. Он стоял ближе всех к нему и, словно решив воспользоваться этим, вытащил пистолет из кармана пиджака, наставив его на противника. Свободной рукой мужчина прикрыл за собой Людовика, оставляя его позади.
Глядя на эту сцену, Бруно улыбнулся, словно движения Элиота его позабавили. Пару секунд он изучал мужчин с ног до головы, после чего перевёл взгляд на меня. Я молча смотрела на него в ответ, чувствуя ощутимое напряжение в воздухе. За эти две неполные недели Реджинальд успел себя зарекомендовать как высококлассный преступник со стратегическим мышлением: все телевизионные каналы говорили о нём, оповещая население об опасности его появления в людном месте, рекомендуя сразу же обращаться в полицию.
Удивительно для меня было не это, а то, с каким напряжённым испугом Элиот и Людовик смотрели на Реджинальда, стараясь не выпускать его из виду.
При мне не было оружия: ужин не задумывался как место для поля боя, поэтому я ощутила себя некомфортно, стоя с пустыми руками, подрагивающими в кулаках. Я молча стянула столовый нож с края своей тарелки, не особо скрывая свои действия.
– Убирайся, – проговорила тихо и уверенно убеждающим тоном, перебирая столовый прибор в руке. – Мне плевать, как ты проник сюда. Я хочу, чтобы ты ушёл.
Реджинальд не сдвинулся с места и, хмыкнув, расплылся в насмешливой улыбке.
– Не могу. Я пришёл за тобой.
Раздался громкий протяжный недовольный вздох. Я немедленно обратила внимание на источник звука. Им оказался Людовик, закативший глаза и возмущённо всплеснувший руками.
– Боже, Софи, когда я говорил тебе, что ты найдёшь себе кого-то лучше, я не имел в виду очередного Бруно, – он полностью развернулся ко мне, активно жестикулируя, позабыв о ситуации, в которой мы находились. Я лишь бросила на него короткий взгляд, сконцентрировавшись на Реджинальде, не слушая бурный малосвязанный поток речи Вандельштайна.
– Людовик, ты не вовремя, – предпринял попытку успокоить Элиот. Он не сводил глаз с Бруно, держа его на мушке. В напряжённой фигуре мужчины читалось полное недоверие с какой-то личной неприязнью к стоящему безоружному человеку.
– Нет-нет, продолжайте, мы подождём вас, – Реджинальд склонил голову вбок, насмешливо заглянув через плечо Элиоту, посмотрев на Людовика. Вандельштайн словно опомнился, перехватив его взгляд и часто заморгав. Он резко повернулся, оставаясь за спиной Лоуренса. В руке мелькнул револьвер, вытащенный за абсолютно короткий промежуток времени.
– Один против троих, серьёзно? Настолько глуп? – излишне нагло и уверенно Людовик помахал револьвером, показав его Реджинальду. Его голос поглотила раздражённая истерика. Я молча наблюдала за Бруно, который даже не стал беспокоиться о наведённом на него оружии, неторопливо отойдя чуть дальше в сторону, встав у камина.
– Нет, мистер Вандельштайн, – наконец ответил он, смерив мужчин снисходительным насмешливым взглядом. – Но, если вы спросили… – он не стал договаривать и поднял руку, дёрнув пальцами в определённом жесте. В столовую ворвались двое подручных солдат, за секунду сковавших Людовика и Элиота, сцепив их руки за спиной, я даже не успела дёрнуться, чтобы прийти на помощь. Впрочем, я не сильно расстроилась по этому поводу, сообразив, что помощь от девушки, вооружённой столовым ножом, априори не могла принести никакой пользы. Лоуренс раздражённо повернулся к Людовику, не сопротивляясь держащему его солдату Бруно.
– Что мешало тебе держать язык за зубами, Людовик?
– Элиот, просто молчи, – поник мужчина, нахмурившись, дёргая руками в попытке освободиться.
Нож в моей руке всё продолжал вращаться вокруг продольной оси, пока я соображала, как помочь друзьям. Когда-то давно я спрятала по одному образцу оружия в каждой комнате поместья. Силясь вспомнить, где мог быть скрыт пистолет, я опустила глаза в пол, рассредоточив взгляд. До слуха донеслись приближающиеся уверенные шаги. Стиснув нож в руке, я моргнула и посмотрела на Бруно, остановившегося на расстоянии шести футов. Он даже не подал виду, что его застали врасплох, гордо задрав подбородок. Выждав некоторую паузу, он обдумал что-то, подбирая слова.
– Ты мне нужна, – холодно произнёс Реджинальд, взглянув своими ничего не выражающими светло-зелёными глазами.
– Это полнейший бред, и ты это знаешь, – я сощурилась, чуя подвох с его стороны, уверенная в обратном. Бруно были нужны схемы и чертежи, оставленные Самуэлем, и, получив их, он не особо расстроился, когда я оставила его. Я была готова поклясться, что ему вновь были нужны какие-то документы или подобные им вещи, к чему доступ был только у меня. Уверенно кивнув своим мыслям, я улыбнулась Реджинальду, поймав его недоумённый взгляд. – К сожалению, всё, что я могу тебе предложить… – вздохнув, я посмотрела на Людовика, бешено вращающего глазами в поисках какого-нибудь оружия, и перевела взгляд на Бруно, поднимая нож, демонстрируя его. – Это конец своего ножа.
– Так и знал, что ты скажешь что-то пошлое, – из-за подведённых бровей стало видно, как Реджинальд недовольно скривился.
– Если я настолько предсказуема, значит, ты прекрасно справишься и без меня, – моё внимание привлёк Элиот, который не двигался, внимательно наблюдая за Реджинальдом, изредка кидая на меня недоверчивый взгляд. Он смотрел так, словно старался запомнить всё происходящее до мельчайших деталей. Я с трудом отвела от него глаза, взглянув на Бруно. – Давай же, сообрази. Ты же этому пытался меня научить. Предугадай мой следующий шаг и убирайся из моего дома, – стала раздражаться, понимая, что беседа ни к чему не вела, а Людовика и Элиота удерживали последователи Реджинальда.
– Софи, – улыбнулся Бруно, проигнорировав мои слова и сделав шаг ближе. – Мы совершим так много прекрасных вещей, – его голос звучал вдохновенно, – вместе.
– Сомневаюсь в этом, – незамедлительно разочаровала его, едко улыбнувшись. Воспользовавшись тем, что находилась в свободном положении, взяла свой бокал и сделала глоток вина, кинув беглый взгляд в сторону Людовика и Элиота, не зная, как им помочь. Ситуация становилась всё запутаннее. Бруно не угрожал напрямую, и я не чувствовала никакую опасность, но по напряжённым, скованным фигурам друзей читалось совершенно обратное. Они словно видели угрозу, которую не видела я.
Неторопливым шагом Реджинальд ступил ближе, изучающе посмотрев в моё лицо. Я крепко стискивала бокал одной рукой, удерживая нож в другой, раздумывая, каким предметом удар получится сильнее, если в этом возникнет необходимость.
– Тебе идёт, – неожиданно спокойно произнёс Бруно. Я недоумённо уставилась на него, остановив свой выбор на столовом ноже для разрезания мяса в качестве оружия. Указательным пальцем Реджинальд провёл по своим губам, даже не касаясь их. – Вино оставило алый цвет на губах.
Растерявшись от столь внезапного объяснения, я скрылась за бокалом, сделав очередной глоток.
– Я потерял всякую связь, – раздражённо встрял Людовик. – Он пытается её убить, втянуть в свой план или всё вместе? – он явно обращался к Элиоту.
– Людовик, ты можешь помолчать хоть одну минуту? – прошипел в ответ Лоуренс, медленно выходя из себя. Я повернула голову в его сторону, не понимая, почему он так огрызался на Вандельштайна. Мы пересеклись взглядами. Элиот сощурился, глядя на меня с каким-то подозрением.
– Хороший вопрос, мистер Вандельштайн, – голос Реджинальда стал насмешливым. – Сомневаюсь, что один из этих вариантов может подойти к сложившейся ситуации, – он с каким-то деланным усталым видом обвёл всех взглядом, после чего опустил глаза, посмотрев на стол. Как ни странно, его заинтересовала тарелка с едой и, выхватив нож из моей руки, когда я совершенно этого не ожидала, Реджинальд встал ближе и разрезал уже давно остывший стейк. Я переглянулась с Людовиком. Его губы были сжаты в тонкую полоску, мужчина тяжело дышал, слабо подёргивая руками, пытаясь освободиться. Звук скольжения вилки по тарелке привлёк моё внимание. Реджинальд наколол ровный квадратик мяса и отправил его в рот. Глядя в мои глаза, он прожевал его с непроницаемым лицом. – Суховато на мой вкус.
– Анна готовит лучше, – я вспомнила, как однажды девушка разговорилась, зачем-то поделившись со мной, чем питался Чарльз Оделл, прежде чем стать Реджинальдом Бруно.
– Несомненно, – кивнул он, дёрнув бровью в удивлении, и повернулся к мужчинам. Я сощурилась, не отрывая от него взгляда, раздумывая, к чему было его едкое замечание, и аккуратно поставила пустой бокал на стол. – Господа, полагаю, вам пора, – уверенно и настойчиво обратился Реджинальд. Я повернула голову, взглянув на спокойного Элиота, который с едва заметным разочарованием смотрел на меня, и встревоженного Людовика, вновь дёрнувшегося, на этот раз сумевшего освободиться.
– Всё в порядке. Увидимся позже, – выпалила я, глядя на Вандельштайна. Мне показалось, что это было лучшее возможное разрешение ситуации. Краем глаза я заметила, как солдат Реджинальда, стоящий рядом с Людовиком, с какой-то боевой готовностью отвёл руку за спину. Лоуренс согласно кивнул и неспешно двинулся к выходу. Он оглянулся, затормозив, заметив, что Людовик не сдвинулся с места.
– Найдёте выход сами или вам помочь? – снисходительно поинтересовался Реджинальд из вежливости, махнув своим последователям, которые едва подтолкнули Вандельштайна. Последний, в свою очередь, разозлено выдохнул. Он пошёл за Элиотом, прихрамывая, но в какой-то момент развернулся и шагнул к Реджинальду, не сводя с него глаз.
– Если ты…
– Судя по тону вашего голоса, мистер Вандельштайн, вы намерены угрожать мне, – спокойно перебил Бруно, вздёрнув подбородок. – Но позвольте, я проясню некоторые детали, – он едва улыбнулся, глядя на Людовика. – Софи, ты боишься меня?
Услышав вопрос, я нахмурилась, окинув каждого из присутствующих недоумённым взглядом, стараясь понять, был ли этот вопрос шуткой.
– Нет, – откликнулась спустя пару секунд, когда поняла, что от меня всё же ожидали ответ.
– Чувствуешь ли ты угрозу, исходящую от меня в свой адрес?
– Нет. К чему весь этот цирк, Реджинальд? – я вопросительно посмотрела на него, начиная раздражаться.
– Какая же ты нетерпеливая, я уже отвык, – он перевёл взгляд на меня, едва приподняв уголки губ. Я удержалась от желания напомнить ему, что в нетерпеливости Азери Мирза обвинял как раз его, а не меня. – Хочешь ли ты, чтобы я ушёл?
– Да.
– Видите? Мы прекрасно ладим, – не обратив внимания на мой ответ, Реджинальд высокомерно посмотрел на Людовика. Я переглянулась с Вандельштайном. Он встревоженно вглядывался в мои глаза, после чего он коротко кивнул, поджав губы, и развернулся, молча захромав к выходу.
Элиот, всё это время стоявший в проёме дверей, вновь недоверчиво уставился на меня. Я проводила его взглядом, подумав, что Людовику всё же не показалось. С Лоуренсом было что-то не так.
Вслед за мужчинами вышли и последователи Реджинальда, и лишь когда они развернулись ко мне спиной, я заметила закреплённые на поясах автоматы. Из груди вырвался испуганный вздох, когда я поняла, что не зря беспокоилась о накалившейся обстановке. Реджинальд действительно контролировал всю ситуацию и, случись непредвиденная деталь в виде выстрела или удара со стороны нашей троицы, он бы обязательно остановил нас лишь одним жестом, отдав приказ своим солдатам.
– Так, зачем ты явился? – повернулась к нему, раздражённая его превосходством во многих аспектах. – Азери чётко дал понять, что наши пути расходятся, – сделала шаг в сторону, не желая близко находиться с Реджинальдом, волнуясь, что не смогу сдержаться от желания ударить его. Руки так и сжимались в кулаки, напоминая о том, как легко Бруно обезоружил меня, выхватив столовый нож.
– Азери Мирза может ошибаться, – Реджинальд не смотрел в глаза, следя за моим передвижением, оставаясь на месте. – Не отрицаю, он дал мне дельные советы, но это не значит, что я буду слепо им следовать.
– А я предпочту ему поверить, – скоро произнесла я, остановившись там, где недавно стоял Людовик. – Я вышла из твоего плана и не намерена возвращаться.
Реджинальд смерил меня холодным взглядом, от которого пробежал ощутимый холодок по коже. Казалось, что он вот-вот взорвётся, сделав что-то ужасное, но вместо этого он хмыкнул, неожиданно быстро успокоившись, и потянулся к бутылке вина.
– Сейчас ты разрушаешь мои точно составленные планы, – сдержанно произнёс он сквозь зубы, наливая алую жидкость в бокал. – Я выверял всё до мелочи, поэтому ты не можешь ниоткуда выйти, – он подчеркнул последнее слово, недовольно скривив губы. – Ты не разрушишь то, что я создавал так долго, – уверенно заключил Бруно, отсалютовав бокалом, заставив меня неожиданно задуматься.
– Так говоришь, будто план по разрушению Блэкхоулла не единственный, – я нахмурилась, внимательно наблюдая за его реакцией.
– Верно. Это так, – он улыбнулся, сделав глоток вина. – Я расскажу тебе обо всех своих планах, если ты захочешь, – он неторопливо обошёл стол, осознавая своё владение над ситуацией, изящно придерживая бокал одной рукой. Я молча следила за его приближением. – Идём, – Бруно остановился, настойчиво протянув свободную руку ладонью вверх. Я покосилась на неё, после чего перевела взгляд на его лицо, всматриваясь в спокойные, уверенные, по-прежнему ничего не выражающие, глаза.
– Жаль, что ты не понял это с первого раза. Я вышла из твоего плана.
– Прискорбно это слышать, – с готовностью ответил Реджинальд, заранее зная ответ, нисколько не удивившись отказу. – Но ты изменишь своё решение, – он улыбнулся одними уголками губ, слегка сощурившись. – Я зайду в следующий раз, – Реджинальд отсалютовал бокалом, качнув головой в прощальном жесте, после чего аккуратно обошёл меня и неторопливо направился к выходу.
Пятая глава
На фоне тихо звучал включённый телевизор: шла старая мелодрама, актёры которой сильно переигрывали, рыдая взахлёб, ссорясь и быстро мирясь. Я не смотрела в экран, полностью погружённая в пространство перед собой, иногда улавливая отдельные отрывки фраз героев кино.
Реджинальд сорвал встречу с Элиотом и Людовиком, и теперь оставалось только гадать, сделал он это намеренно или всё же случайно. После его ухода в поместье установилась тишина, нарушаемая впоследствии лишь звуками телевизора. Бруно покинул частное владение, захлопнув за собой дверь, оставив ураган невысказанных эмоций, в которых я пыталась разобраться. Он сильно изменился внешне с момента встречи в здании городских часов и стал походить на какого-то театрального актёра, который нуждался в дополнительном лёгком макияже бровей для лучшего высказывания эмоций. К этому фактору подключались изменения, которые коснулись его изнутри. Если ранее от Реджинальда исходили волны спокойной уверенности и надменности, то теперь к этому добавлялась едва различимая нота безумия, которая проявлялась каждый раз, когда он издавал смешок или расплывался в улыбке.
– Не улыбайся так, Фрэнк. Ты смущаешь меня!
Отвлёкшись на реплику героини из чёрно-белого фильма, я моргнула, посмотрев в экран телевизора. Девушка прижала руки к груди, громко и томно вздохнув, в очередной раз переигрывая. В кадре появился улыбающийся мужчина, с распростёртыми объятиями приближаясь к героине. Я вновь уставилась в пространство и задумалась.
Братья Бруно были близнецами. Возможно, встретив их пару лет назад, когда Роджер ещё не связался с Карлом Байроном, а Реджинальд не получил дозу отравляющей сыворотки, я бы не смогла различить их внешне. Теперь же, мало того, что Роджер был мёртв, Реджинальд вовсе перестал походить на человека. Все его движения казались хищными, напоминающими животные, нежели человеческие. Его улыбка, так редко вызываемая раньше, теперь чаще мелькала на губах. Улыбка Реджинальда мало походила на улыбку брата. Она была холодной, не такой агрессивной и широкой, но при этом выходила в разы пугающей, чем у Роджера.
– Пожертвовать всем ради любви – прекрасно, но ты пугаешь меня, Лили. Что на это скажет твой жених?
Посмотрев на экран, я улыбнулась. Герои прижимались друг к другу, точно пытаясь воссоздать в своих позах одну из картин Густава Климта. Я в очередной раз вздохнула, глядя на плачевную актёрскую игру. В кадр ворвался совсем молодой мужчина, достав из кармана крошечный револьвер, нацелившись на парочку. Лицо героини вытянулось в ужасе. Я немного убавила громкость телевизора, не желая вслушиваться в их бессмысленные диалоги, глядя на забавные потуги актрисы, и вновь задумалась.
Людовик и Элиот, встретившись лицом к лицу с Реджинальдом, поразили меня. Они были буквально напуганы лишь одним его присутствием. Их реакция на появление Бруно ощущалась слишком явно, пусть они и пытались её скрыть. Даже солдаты с автоматами, подоспевшие чуть позже, удерживающие мужчин на месте, не возымели такую острую реакцию, как один взгляд безоружного Реджинальда, стоящего от них в нескольких шагах. Этот факт казался как минимум странным, поскольку я не испытывала подобных чувств испуга или напряжения. Меня скорее одолевало раздражение от непомерного высокомерия и снобизма.
– … служба новостей Блэкхоулла, и сегодня мы выходим в эфир в необычном формате, не из нашей уютной студии, а из этого чудесного места, где совсем недавно произошёл очередной пугающий инцидент, в котором пострадали дорогие граждане нашего города…
Найдя пульт, я прибавила громкость, не особо вникая в происходящее на экране. Всё внимание поглотило нечто иное.
В центре кадра стояла молодая журналистка, держащая микрофон прямо у лица, бодро улыбающаяся прямо в камеру. Шарлотт Уокер. Я узнала нисколько не изменившуюся девушку. Она бодро вещала о городском происшествии, глядя прямо на зрителя, но я не вслушивалась в её монолог, поглощённая воспоминаниями о бойкой девушке. Когда я только приехала в Блэкхоулл, Шарлотт занимала место штатного корреспондента центрального городского телевидения и успешно поднималась по карьерной лестнице. Она нуждалась в помощнице, коей я стала на некоторое время, после чего она уволила меня, тактично намекнув, что я оказалась бесполезна в её заботах. Позже наша связь оборвалась и затерялась на несколько лет. Теперь же Шарлотт была одним из ведущих журналистов города и имела собственную студию для телевещания, большую преданную аудиторию и несколько помощников, которые бежали к ней по лёгкому щелчку пальцев.
– Шарлотт Уокер, – я улыбнулась, посмотрев на девушку, подумав, что поддержка в лице одного из лучших и узнаваемых журналистов города пойдёт только на пользу в получении своей цели – власти и контроле над Блэкхоуллом.
Журналистка продолжала вещать, доброжелательно поглядывая в камеру, даже не догадываясь о моей задумке. Я размышляла о способах вовлечения Уокер на свою сторону. Шантажировать её было нечем, да и желания для этого не возникало, а вот завлечь журналистку, пообещав свежую информацию из первоисточников, казалось неплохой идеей. На секунду в кадре мелькнула больница Хеллерклиффа, но этого хватило, чтобы всё моё хорошее настроение улетучилось так же быстро, как и мои мысли о переманивании Шарлотт.
– Не ищи того, чего не хочешь найти, – проговорила вслух, вспомнив, как Бенджамин Уолд дал мне это предостережение в день финального представления Роджера. Элиот обронил ровно ту же фразу за ужином, и мне показалось, что это не было банальным совпадением. Конечно, хотелось верить в то, что моё воображение разыгралось, а Лоуренс лишь стал его случайной жертвой, но внутренний голос упорно настаивал на том, что это не было плодом бурной фантазии моей паранойи. Сильно прикусив нижнюю губу, я прокусила её, почувствовав жжение, на которое не обратила внимания. Вся моя сущность сконцентрировалась на мыслях о Лоуренсе и, что мне совсем не нравилось, на вновь проявившейся паранойе. Последняя, в свою очередь, исчезла очень давно, позволив мне начать нормально высыпаться и не носить с собой оружие каждую минуту своей жизни. Я научилась заново подпускать людей ближе и доверять им. Поэтому сама мысль о том, что паранойя шептала о возможном заговоре за моей спиной, бросала в холодный пот, приводящий в ступор. Я встряхнула головой, избавляясь от навязчивых идей, и выключила мешающий телевизор. Мне было необходимо выяснить правду, и если Элиот весьма изящно уходил от неудобных вопросов, то Бенджамина можно было попробовать разговорить. Насколько я помнила, Уолд был упрятан Моррисом в лечебницу Хеллерклиффа, и я очень сильно надеялась на то, что правила больницы не изменились и к пациентам пускали посетителей.
Правила изменились.
Это я поняла, как только въехала на территорию Хеллерклиффа. Ворота за мной сразу же закрылись, а из пункта охраны, коего раньше не было и в помине, мне помахал довольно крепкий мужчина, жестом указав припарковать автомобиль на въезде, чтобы продолжить дальнейший путь пешком. Повинуясь новому правилу, я оставила машину в указанном месте. Несколько секунд я стояла на улице, оглядываясь и вслушиваясь. На территории было тихо, царила атмосфера полного контроля и послушания. Даже птицы не кружили в небе, предпочитая избегать этого неприятного строгого места. Подумав, что правила ужесточили после неоднократных побегов опасных душевнобольных преступников из специального отделения Хеллерклиффа, я двинулась к главному зданию. Едва зайдя внутрь, я столкнулась с очередным постом охраны. На одиноком стуле сидел немолодой мужчина, скрестивший руки на груди. Он периодически поглядывал по сторонам, после чего закрывал глаза на несколько секунд и прислонял голову к стене, отдыхая. Я прошла мимо него к регистрационной стойке, поймав зоркий взгляд в спину.
– Добрый день, – обратилась к мужчине, сидящему за стойкой, окинувшего меня недовольно-усталым взглядом, словно я отвлекала его от какого-то невероятно важного занятия. – Я хочу увидеться с пациентом, его имя Бенджамин Уолд.
Лишь произнеся имя, я мгновенно разбудила медицинского работника. Он нахмурился и, сощурив глаза, подался вперёд.
– Вы верно перепутали, мисс, – весьма вежливо и натянуто протянул он. – Мистеру Уолду запрещён контакт с посетителями, вы зря приехали. Всего доброго, – он вернулся в исходное положение, потеряв всякий интерес к беседе. Я усмехнулась и излишне аккуратно положила руки на стойку, показав нежелание повиноваться его словам и покинуть территорию лечебницы. Мужчина недовольно стрельнул глазами, заметив, что я осталась на месте.
– Я хочу увидеться с Бенджамином Уолдом…
– Боюсь, мисс, вы не поняли, – оборвал работник. – Мы не пускаем посетителей к особо опасным больным, даже если они находятся в родственных или каких-либо ещё связях, – он захлопнул лежащий перед ним блокнот, сложив руки в замок. – Приказ комиссара полиции Уильяма Морриса.
– Звоните комиссару, – улыбнулась я. Не было никаких сомнений в том, что Моррис даст разрешение на встречу с Уолдом.
– Уверены в этом?
– Звоните, – я кивнула растерянному мужчине. Он покосился на охранника, отрицательно качнув головой, после чего с раздражённым вздохом потянулся к телефонному аппарату. Едва повернув голову в сторону, я заметила, как охранник занял прежнее рабочее место, и сообразила, что ещё секунду назад он стоял за моей спиной, приготовившись вывести из здания в случае повторного отказа в исполнении просьбы покинуть помещение. Я посмотрела на медицинского работника, слушавшего гудки телефона с сосредоточенным выражением лица. – Назовите Биллу мою фамилию – Эпуларио.
Регистратор с недовольством кивнул. Я отошла в сторону от стойки, решив осмотреться. Коридор оказался пуст. Лампы под самым потолком издавали гудящие звуки, вводя в какую-то сонную атмосферу, в которой практически уснул охранник, резко дёрнувшись, всхрапнув, испугавшись собственного звука. Изучив его внимательным взглядом, я повернулась к стойке регистрации. Медицинский работник положил трубку и недовольно посмотрел на меня, коротко кивнув. Я подошла к стойке, краем глаза заметив приближение медбрата в другом конце коридора.
– Комиссар разрешил вам посещение не более пяти минут, – сухо изложил мужчина, открыв журнал для посещений, выводя в нём мою фамилию. – Как я понимаю, вы знаете, к кому идёте, мисс… – он поднял на меня глаза, вопросительно пробежав взглядом снизу вверх. – Обязан предупредить вас о мерах предосторожности: не смотрите в глаза больному; не подходите к нему близко; если почувствуете, что он заговаривает вам зубы, сразу же закрывайте уши и глаза, громко зовя на помощь. Нам не нужны новые инциденты. Надеюсь, у вас при себе нет ничего опасного, острого или колюще-режущего, что может нанести вред вам или больному?
– Нет.
– Отлично, – мужчина глянул за моё плечо. – Эй, Фрэнк, – он осёкся и замолчал. Человек, находящийся позади меня, остановился. – Прости, друг, перепутал тебя с ним, думал, сегодня его смена, – медработник нахмурился, задумчиво почесав висок, продолжая смотреть на человека за моей спиной.
– Ничего страшного, – спустя мгновение раздался дружелюбно-весёлый голос в ответ. – Я Мэтт, подменяю сегодня Фрэнка. Это разовая акция, – он коротко хохотнул.
Узнав голос, я едва повернула голову в сторону, встретившись взглядом с Маркусом. Он как ни в чём не бывало приветливо улыбнулся и подошёл ближе к стойке.
– Так, в чём дело? – беззаботно поинтересовался парень, облокотившись на столешницу, посмотрев на регистратора. Тот недовольно стрельнул глазами в мою сторону.
– Визит к Бенджамину Уолду. Не более пяти минут под твою личную ответственность, Мэтт, – строго произнёс мужчина, взглянув на Маркуса. – Не подведи меня, ты же не хочешь повторения случая, произошедшего с мисс Вудман?
– Конечно, нет, сэр, – парень вытянулся по струнке, перестав улыбаться, вмиг нацепив серьёзное выражение лица. Я сощурилась, глядя на него, стараясь удержаться от того, чтобы не выпалить вопросы, которые так и крутились на языке. Маркус осторожно покосился, вопросительно дёрнув бровями вверх. – Готовы, мисс?
Едва кивнув ему, я поторопилась отойти от регистрационной стойки, показав своё намерение продолжить путь и попасть к Уолду. Маркус обменялся взглядом с мужчиной за стойкой, после указал жестом вглубь коридора и пошёл первым, показывая путь. Я прикусила язык, молча следуя за ним. Пройдя несколько десятков шагов, я обернулась, убедившись, что мы ушли достаточно далеко и нас никто не мог подслушать.
– Маркус, – поравнялась с парнем, шепнув на ухо, привлекая его внимание.
– Здесь меня зовут Мэтт, – он посмотрел на меня, сделав большие глаза. – Не пали контору раньше времени.
– Какого чёрта ты здесь делаешь?
– Тс-с-с, – парень приложил палец к губам и огляделся. – Должен спросить тебя то же самое, – он схватил за руку, увлекая в сторону. Ещё раз оглядевшись, Маркус приблизился и, склонившись, жестом попросил молчать. – Я не знаю, что происходит, но что-то явно происходит.
– Что?
– Тс-с-с, – вновь приложил палец к губам. – Выслушай меня, – он схватил за плечи, посмотрев умоляюще. Я молча кивнула, подумав, что парень не зря раньше считался пациентом лечебницы, теперь он вовсе сошёл с ума, неся непонятный бред. Маркус с облегчением выдохнул, немного успокоившись. – Не все наши последовали за Реджинальдом, и он стал избавляться от них, но кто-то сумел залечь на дно на некоторое время, чтобы Бруно забыл об их существовании.
– И? – немного начала вникать, наблюдая за тем, как парень стал заметно волноваться.
– И они стали исчезать, – он замолчал, поёжившись и убрав руки. Я прикусила нижнюю губу, не зная, как сообщить парню, что его товарищи, скорее всего, были вычислены и убиты Реджинальдом. Маркус, словно прочитав мои мысли, резко взглянул и отрицательно замотал головой. – Знаю, что ты думаешь. Ты решила, что Реджинальд убил их, верно? Я тоже так думал, но это не так. Он намеренно оставляет за собой тела, показывая, что может найти любого, когда захочет. А ребята, которые пропали, исчезли с концами. Нет ни тел, ни их вещей. Они словно испарились.
– И что ты делаешь здесь? Реджинальд не станет трогать тебя, – я моргнула, опустив глаза, вспомнив, как Бруно обманул меня, заставив пойти с ним, чтобы оставить Маркуса в живых.
Парень издал возмущённый звук.
– Что я делаю здесь? – он тихо хохотнул. – В городе бесследно пропадают опасные психи, до которых никому нет дела. Вспомни, кому всегда нужны подопытные для мерзких экспериментов?
– Не уверена, что знаю ответ, – нахмурилась, отведя взгляд в сторону, занятая совершенно другими мыслями, проигнорировав даже то, что Маркус назвал своих товарищей психически неуравновешенными.
– Норман Коверт, – немного удивлённо подсказал Маркус. Я посмотрела на парня, припоминая необычного мужчину, которого видела всего один раз на приёме Кастильоне в Рождество. – Коверт заправляет лечебницей Хеллерклиффа уже много лет. Пока я находился здесь на принудительном лечении, то слышал о многом, что происходило в стенах этого здания, – парень доверительно склонился ближе, понизив тон голоса. – Некоторые пациенты пропадали, их родственники начали жаловаться. Вмешалась полиция, стала задавать неудобные вопросы, и Коверт притих на некоторое время.
