Боги Абрэона

Перенос души в иные миры был одним из самых загадочных ритуалов древней магии Абрэона. Даже во времена расцвета владычества черных колдунов очень немногие из них были посвящены в таинство этого ритуала. Его секреты были ведомы сначала только верховным колдунам, а потом и хранителям. Но и они прибегали к нему крайне редко, за всю историю ведения летописей хранители не могли припомнить более десяти достоверных случаев проведения ритуала. Объяснялось это тем, что для переноса души между мирами требовалось значительное количество магической энергии. Но даже проведение ритуала на пике магической волны и участие в нем сразу нескольких колдунов не всегда гарантировало успешный перенос души. Иногда извлеченная душа, покинув тело, не могла вселиться в другую оболочку и была обречена на вечное странствие в мире неприкаянных сущностей. Мрачная участь их ждала, поэтому и желающих добровольно отдать свою душу для ее переноса даже среди смертельно раненных воинов почти не было.

Для переноса души всегда нужна была чья-то смерть и жертвенная кровь, поэтому Ностейра собиралась в жертву принести себя. Все равно ее дни были на исходе. Хранительница родовой памяти Боэра, дальний потомок той старушки, которая сотни лет назад растила Ностейру, знала обо всех опасностях ритуала переноса душ. И ее охватывал ужас при одной только мысли о том, что именно ей придется своими руками отправить душу ее госпожи, совсем юной принцессы Ностейры в дальнее странствие. Настолько дальнее, что обратно ее душа может уже никогда не вернуться. Поэтому в самых далеких уголках своей головы Боэра прятала мысли о том, что ритуал этот мало чем отличается от обычного убийства. Причем убить они собирались не эту отжившую свой век старуху, дни которой и так были сочтены. А ее юную воспитанницу, которая еще вчера была наивным голубоглазым ребенком. Она изо всех сил гнала от себя мысли, что приложила мало усилий для защиты наследницы древнего рода. Умом Боэра понимала, что это чуть ли не единственная возможность спасти их мир от полного порабощения жрецами и жутким демоном, которого они называли своим богом. Но сердце ее сжималось от жгучей тоски и отчаяния. И хотя решение хранителей было уже принято, Боэра с трудом смогла найти в себе силы для участия в ритуале. И сейчас, спускаясь в глубокие подвалы родового имения, она в сотый раз спрашивала себя – всё ли они делают правильно? Оправдывает ли их цель принесение в жертву последней наследницы порубежных правителей эпохи черных колдунов? Той, чьи предки правили еще во времена расцвета могущества древней магии Абрэона?

Но воля вернувшейся из безвременья старой госпожи была непреклонна. Одними только ей ведомыми путями она сама призвала в замок хранителей, также посвященных в таинство переноса душ. Боэра раньше и в самых смелых мыслях не могла предположить, что на Абрэоне еще остались люди, сведущие в столь древних ритуалах. Она думала, что осталась единственной живущей из тех, кто был посвящен в эти давно забытые всем остальным миром знания. Но оказалось, что остались еще те, кто их знает. Это они, легендарные хранители.

В мрачном полумраке подвального зала истуканами застыли четыре фигуры хранителей, которые прибыли вчера для проведения ритуала. Перед одним из них на возвышении из тумбы черного дерева мерцал синий кристалл, один из немногих уцелевших источников древней магии. Его свет пульсировал и становился все ярче и ярче. Это значит, что магическая волна приближалась к своему пику. В самом центре зала на подиуме, сколоченном из широких досок, лежала молодая Ностейра. Ее бледное лицо словно застыло в немом крике. И вся она, облаченная в длинную рубаху, напоминала привидение. Боэра не смотрела в ее сторону, боясь, что решимость окончательно покинет ее. Переступая через ноги лежащей у подиума старой госпожи, из ран на руках которой вытекала кровь, а вместе с ней и ее жизнь, Боэра подошла к тумбе и прикоснулась к кристаллу. Кристалл вспыхнул и засиял нестерпимой синевой. Настало время для проведения ритуала. Под речитатив древних молитв, который затянули хранители, Боэра подошла к своей воспитаннице и крепко поцеловала ее в лоб. Потом взяв в руки заранее приготовленный кубок с кровью старой госпожи, приложила его край к губам девушки. Глаза Ностейры расширились, она сделала один полный глоток, потом другой. Внезапно ее тело выгнулось дугой, потом натянулось как струна и обмякло. Рядом с ее ложем безвольным кулем опустилась на пол Боэра. Теперь все было в руках богов, все возможное они уже сделали.

Никто не знал, что бывает с душой, которую отправили в путешествие между мирами. Оно отличалось от безвременья, в котором душа не вселялась в другое тело, а была в свободном движении. Рассказать об этом тоже никто не мог, потому что из таких путешествий никто и никогда не возвращался. Тем более не знала об этом и юная Ностейра, которая послушно следовала воле своей могущественной прародительницы. Последнее, что она запомнила, это ее тихий умирающий шепот, звучащий у нее в голове, – найди его, найди наследника черных колдунов и призови его в наш мир. После этого свет для юной девушки померк, и наступила темнота. Сколько она продолжалась, Ностейра не знала, но ей показалось, что длилась она не меньше, чем все прожитые ею годы. Для затуманенного разума девушки прошла целая вечность, прежде чем в окружающей ее кромешной тьме стали появляться проблески света. Потом появился жуткий страх, ошеломление и возбуждение и лишь спустя несколько мгновений робкая надежда. Но прошло еще много ударов чьего-то чужого сердца, прежде чем к Ностейре пришло понимание, что ее вселение все-таки получилось. Потому что внутри ее головы раздался еле слышимый детский шепот, – кто ты?

Хранителям и старой Боэре все-таки удалось извлечь ее душу и отправить по неведомым путям в чужой мир, в котором, по их предположениям, находился носитель крови черных колдунов. Или должен был там находиться. Так, по крайней мере, думала ее прародительница и согласные с ней хранители. Наверное, все-таки не сам черный колдун, а его предок, потому что с момента принесения в жертву древнего принца прошло много сотен лет. И даже если в этом чужом мире время течет с иной скоростью, все равно там тоже прошли долгие годы, в течение которых душа истинного черного колдуна наверняка обрела покой. Но кровь и родовая память были переданы им его потомкам, в этом хранители были точно уверены. Они чувствовали еле улавливаемое биение знакомой им ауры даже в чужом мире. Поэтому старая госпожа с хранителями решили создать тропу в этот мир и отправить туда душу Ностейры. Выбор пал именно на нее, потому что она прямая наследница той, которая была по обряду предназначена последнему принцу черных колдунов.

Еще не открывая глаз, Ностейра сжала руки в кулачки, пошевелила пальцами ног. Тело ее слушалось, какого-либо сопротивления не было. Она лежала, видимо, на мягкой кровати. В комнате было тихо, только раздавалось приглушенное сопение. Так сопят дети во сне. Ее душа вселилась в спящего ребенка, судя по ощущениям, в девочку. Внутри снова раздался настороженный шепот, – кто ты и почему я слышу твои мысли? Ностейра улыбнулась и представила, как ласково погладила ребенка по волосам. Детское дыхание стало ровнее, так и не проснувшись до конца, девочка снова провалилась в глубокий сон. Совсем еще юная особа, с которой Ностейре придется как-то уживаться в одном теле. Но сейчас ей лучше затаиться, предоставив этой девочке самостоятельно взрослеть. А Ностейра в это время будет изучать мир, в который она волею судеб оказалась заброшена. Ей надо будет привыкнуть к этому миру, выучить его языки и обычаи. Сколько у нее времени в запасе она не знала. Хранители так и не смогли определить точно, как время чужого мира сравнить со временем на Абрэоне. Успеет ли она найти наследника черных богов и призвать его в мир Абрэона до пришествия красного бога? Даже если она и сможет это сделать, вернуться вновь в свое прежнее тело на Абрэоне Ностейра не мечтала. Хранители и даже старая Боэра промолчали в ответ на ее вопрос об этом, а ее прародительница только моргнула своими белесыми глазами. Это значит, что пути назад у нее не было. Но Ностейра чувствовала, что надолго она в этом мире и теле не задержится. Каким будет конец ее вселения, ей было неведомо. Но долгим оно не должно быть. Предсказанное в легендах скорое пришествие кровавого бога было не за горами. И остановить его мог только истинный носитель рода черной крови, единственный живой представитель которого был в этом чужом мире. Ностейре надо было успеть найти его, пробудить родовую память и придумать способ отправить его душу на Абрэон. Тело для его вселения хранители обещали найти в ближайшее время. А для этого необходимо было отыскать в этом мире точку концентрации энергии, которая вероятнее всего будет воплощена в виде черного дерева. Так ей сказали хранители. Ну и слишком долго она здесь оставаться не могла еще и потому, что и ее собственная душа могла забыть дорогу домой. И тогда даже самая призрачная надежда на возвращение исчезнет навсегда.

Голос хранителя подрагивал, временами он переходил на шепот и впадал в транс. Тогда он начинал раскачиваться из стороны в сторону, на его губах пузырилась розовая слюна, и тихим голосом он повторял как молитву – инерх вигарэ, что означало – конец всего. В бликах костра сидящим в пещере десяти юным хранителям этот шепот древнего старика казался зловещим. И те вещи, о которых он рассказывал, казались нереальными. Хотя и юными-то их назвать можно было лишь условно: каждый из них разменял уже сотую орбиту красного карлика, они давно вошли в возраст познания бога. Эти хранители были последними из тех, кто был готов прийти на смену дряхлеющим свидетелям прошлого могущества ордена хранителей.

5. Чужой мир

Прошло уже семь лет по времени этого мира с тех пор, как Ностейра очнулась в чужом теле юной девочки. Эта девочка, ставшая теперь уже взрослой девушкой, оказалась добрым и жизнелюбивым существом. Ее звали Настя, и она вела спокойный образ жизни, прилежно посещая учебные занятия. Вечера проводила дома, читая фолианты либо занимаясь различным рукоделием. Круг ее посещений также не отличался особым разнообразием – пожилые родственники, соседи и знакомые по месту учебы. Поэтому Ностейре не составило большого труда приноровиться к нехитрым желаниям и поступкам девочки. С нею вместе она изучала языки и науки в школе, потом также внимательно посещала занятия в институте. И все это время не переставала изучать местный мир и искать возможности найти наследника черных колдунов. К сожалению, хранители смогли лишь приблизительно определить пространственную часть чужого мира, откуда исходили эманации ауры черного колдуна. Но передать ей с собой сонар крови, чтобы определить точное местонахождение носителя, они не могли. Вот и приходилось ей думать, как найти того, кого она могла никогда не найти за всю жизнь. Но надежда все-таки была, благо, что перед самым переносом Боэра поделилась с ней своими догадками, что ей нужно будет искать не самого колдуна, а место его силы. Но даже и эта задача казалась девушке невыполнимой, потому что чужой мир оказался таким большим и странным. Она просто не знала, с чего ей начинать свои поиски, и боялась, что напрасно проведет остаток своей жизни в чужом теле.

Эти мысли часто посещали Ностейру, иногда она отчаивалась от своего бессилия. Но время шло, ребенок, в теле которого оказалась Ностейра, взрослел и познавал мир. Ее чистые и наивные переживания захлестнули Ностейру. Она старалась своим более зрелым женским чутьем поддержать девочку. После того, как та вошла в женскую силу, чувства самой Ностейры резко обострились. Она стала улавливать тонкие магические пучки, которые в этом мире так и не смогли сформироваться в полноценные волны. Но даже их слабое дуновение девушка остро ощущала и могла уже различать потоки разных энергий. Где-то год спустя после этого она почувствовала, что наследник черных колдунов тоже находится в этой части мира. Причем расстояние до него в местных мерах длины не было слишком велико. А еще спустя некоторое время Ностейра стала улавливать слабую пульсацию энергии, с которой она раньше никогда не сталкивалась. Но привлекло ее внимание не это – все в этом мире для нее было новым и ранее неизведанным, а то, что и для этого мира пульсация тоже была чужой. Да и сам рисунок энергетических колебаний чем-то напоминал ей Абрэон. После того, как она уловила эти пульсации в третий или даже в четвертый раз, ей почему-то подумалось, что так, наверное, могла звучать аура священной рощи черных колдунов. На всем Абрэоне не осталось священных черных деревьев, откуда им было взяться в этом мире, Ностейра не знала. Но постепенно она убедила себя, что эти магические вибрации не могли быть ничем иным, кроме как дыханием священной рощи. И скоро Ностейра даже начала чувствовать ее примерное расположение. И почему то ей казалось, что наследник тоже с этим связан.

Долгое время Ностейра никак не могла понять, где находится это место. Словно уперлась в какую-то невидимую стену. То есть она понимала, что все это реально, а не ее фантазии. Слышала ментальные звуки, чувствовала колебания, но и все на этом. Откуда они происходят – она так и не смогла понять. Пока вдруг случайно не потеряла сознание. Прямо на улице ей стало плохо, голова будто взорвалась изнутри и на несколько секунд девушка выпала из реальности. С трудом восстановив дыхание, Ностейра огляделась по сторонам. Она находилась в центре города, на одной из самых оживленных улиц. Мимо нее, огибая с двух сторон, шли толпы людей с отсутствующими лицами. Никто на нее не смотрел. Что же стало причиной ее внезапного помутнения? С трудом сдержав позывы к рвоте, Ностейра отошла к стене здания. Девушка Настя, хозяйка тела, с досадой думала про съеденный второпях пирожок в уличной забегаловке. Но Ностейра, кажется, поняла, в чем дело. Она почувствовала сильнейшее излучение ауры предка черного колдуна. Он был совсем рядом с ней. А поскольку сознание Ностейры почти полностью встроилось в организм своей носительницы, то и реакция ее тела была такой резкой.

Но вот почему такая реакция произошла, Ностейре было непонятно. Она, как наследница одной из самых родовитых семей Абрэона, с детства чувствовала магические волны. Никакого вреда они ей не причиняли, хотя и управлять ими она не могла. Видимо, психологические переживания Ностейры вошли в резонанс с аурой наследника и запустили такую реакцию в организме Насти. Немного отдышавшись, девушка пошла дальше, обещая себе – больше не есть никаких уличных пирожков. А Ностейра в это время напряженно думала, как ей использовать испытанные сейчас ощущения для поиска наследника. Если они встретились в этом районе, значит, можно предположить, что он здесь часто появляется, работает, учится или живет где-то поблизости. К сожалению, Ностейра даже предположить не могла, кого ей искать: как носитель древней крови выглядит внешне, какого он пола, в каком возрасте, ребенок или старый. Ответов на эти вопросы у нее не было.

Еще сразу после вселения Ностейре показалось, что девочка, чье тело стало домом для ее разума, почувствовала ее присутствие. Настя не только своим именем была похожа на Ностейру. Даже внешне она напоминала ей саму себя в юном возрасте – отражение в гладком стекле показало Ностейре стройную девушку с красивым лицом и начавшими оформляться телесными формами. Эти гладкие стекла были гораздо лучше начищенной до блеска кожуры морских чудовищ, которые вместо зеркал натягивали на рамы на Абрэоне. Зеркала в чужом мире были такие красивые, что до них хотелось дотронуться рукой. В самый первый раз, в утро вселения Ностейра хотела их потрогать, но увидела в отражении изумленное лицо девочки, которая с испугом отдернула руку от зеркала. С тех пор Ностейра стала осторожнее и не пыталась управлять телом своей хозяйки. Хотя она уже поняла, что может это делать, но пока ей отводилась роль зрителя, который с любопытством взирал на новый для нее мир.

Ностейре в этом мире было интересно все. Поначалу она жадно повторяла про себя все новые слова, подолгу разглядывала незнакомые изображения на пергаментах и в ящике живых картинок. В первые дни и даже месяцы все вокруг она воспринимала, как дикарка с необитаемого острова. Это потом, спустя годы, она, благодаря своему живому уму, повышенной любознательности и наблюдательности, знала об этом мире почти столько же, сколько и его коренные обитатели, та же Настя. Поэтому в один прекрасный момент Ностейра поняла, что она готова принять на себя полное управление телом своей хозяйки. Ностейра чувствовала, что она ничем не будет отличаться от своих земных сверстниц, что она справится с любой ситуацией. Но ее почему-то страшил сам момент начала управления жизнью девушки. Где-то в глубине души она понимала, что просто не знает, что ей делать, какого-либо конкретного плана действий у нее не было. А раз его нет, то и необходимости в активных действиях тоже не было. Кроме того, ей было уютно в этом теле и в этом мире, ей нравилась Настя, ее спокойные и добрые мысли. Ностейре не хотелось обижать ее, потому что она не знала, как Настя отнесется к тому, что сама станет гостьей в своем теле. Часто так получалось, что они думали о многом примерно одинаково. Со временем Ностейре стало казаться, что произошло почти полное слияние их сознаний. Причем за счет опыта Ностейры девочка Настя вела себя гораздо более взвешенно и разумно по сравнению с ее сверстницами. Даже ее речь, манера поведения стали отличаться, что иногда вызывало задумчивые взгляды со стороны родителей девочки. Иногда она удивляла своим поведением не только подруг, но и учителей. Как ей однажды сказала ее подруга Оля, с которой они дружили с первого класса, что ей кажется, что внутри Насти живет какой-то другой, совсем взрослый человек Что же, подруга сильно бы удивилась, если бы узнала, насколько она была близка к истине.

Потоки чужого внимания Ностейра почувствовала несколько дней назад. Она не могла четко сказать, кто за ней наблюдал, сколько их было, но предельно остро чувствовала враждебность намерений и их явную направленность на нее. Причем, что ее саму сильно удивило, пришло внезапное понимание того, что враждебность эта адресована именно ей, Ностейре, и никак не связана с земной девочкой Настей. Да и откуда у этой милой девушки могли быть недоброжелатели. После долгих размышлений Ностейра пришла к выводу, что это не могло быть ничем иным, кроме как посланием с Абрэона. Ее нашли в этом мире и, судя по ее ощущениям, нашли с явно недобрыми целями. Очевидно, что это не просто рикошет чужих мыслей, это такое же вселение, как было с ней. Правда раньше Ностейра думала, что знание ритуала переноса душ доступно только хранителям. Но вполне возможно, что жрецы силой вырвали у них священные знания, либо изначально обладали секретом таких перемещений сознания, которые работали по другим правилам. Но факт остается фактом, в этом мире появился враждебный носитель чужого сознания, который наблюдал за ней. Потоки внимания становились то сильнее, то совсем пропадали. Но тот, кто наблюдал за ней, был рядом, она чувствовала чуждое этому миру энергетическое дыхание. И он ждал удобного момента, чтобы напасть на нее. Что ж, какие бы цели не были у жреческого посланца, Ностейре было никак не избежать встречи с ним. Открыться она никому не могла, в лучшем случае над ней бы посмеялись, а в худшем могли отправить в дом для лишенных разума, про такие вещи она читала в книгах.

Сегодня после занятий Настя решила зайти к своей школьной подруге, которая жила в паре остановок от ее дома. На улице уже затеялись легкие сумерки, когда она вышла из метро и пошла вдоль аллеи. Внезапно накатило такое отчаяние, что она чуть не задохнулась. Потом на смену жуткому страху пришло желание бежать и бежать как можно быстрее. Скрежещущий шепот стал монотонно читать слова молитвы на почти забытом ею языке, и Ностейра поняла, что в сознании Насти помимо нее и самой девочки есть кто-то еще. Его злобное внимание просто душило ее и лишало возможности думать о своих действиях. Девушка зачем-то резко свернула в незнакомый переулок, хотя до дома подруги было идти еще два квартала. Стоило ей пройти буквально с десяток шагов, как оглянувшись, она заметила три силуэта, которые стремительно ее настигали. Сорвавшись на бег, Ностейра побежала вокруг заброшенного здания, которое зияло пустыми глазницами окон с выбитыми стеклами. По звукам сиплого дыхания сзади, ее уже почти догнали. Но тут к прежним ощущениям девушки добавилось что-то новое. Она остро почувствовала знакомые вибрации и излучение ауры, от которой ей стало дурно, когда она столкнулась с ней в первый раз. Повинуясь внезапно возникшему желанию, девушка свернула в переход, который вел к мусорным бакам, надеясь отсюда выскочить на оживленную улицу. Но она просчиталась, прямо у тех мусорных баков ее и настигли трое парней. Один из них сразу скрутил ей руки за спиной, второй принялся деловито шарить по карманам куртки. Главный из них открыл сумку девушки и вывалил ее содержимое на землю. Это от него исходило подавляющее волю давление. И ему не нужны были деньги или украшения, которые могли быть в сумке у любой девушки. Ностейра была уверена, что это не простые грабители. И они не насильники и не маньяки. Их цель была другой – они пришли забрать ее жизнь. Ностейра поняла, что они точно знали про нее, знали про Ностейру, которая живет внутри этой земной девушки. И именно ее жизнь и душа им были нужны. За ними они были посланы своими хозяевами – жрецами Абрэона. В этом Ностейра уже не сомневалась. А после того, как их предводитель свистящим шепотом назвал ее беглянкой, убедилась окончательно. Он засунул руку в карман, доставая что-то такое, что положит конец жизни Ностейры в этом мире. В это время ощущение другой ауры стало таким сильным, что девушка вскрикнула. Потом закрыла глаза и услышала веселый голос, – Ау, бродяги, девчонку отпустили.

Да, сомнений у нее уже не оставалось никаких. Это был он, носитель крови черных колдунов. И судьба сама свела ее с ним, ее прабабушка оказалась права. И теперь только от нее самой зависит, сумеет ли она все сделать правильно, найти такие слова, которые дойдут до его сердца. Помогите нам, древние боги Абрэона, как молитву шептала она про себя. Быстрыми сильными ударами тот, кого она так искала, легко поверг ее обидчиков наземь. Причем сила его ударов была такой, что они отлетали от него, как куклы. Ностейре показалось, что ее заступник даже сам не отдавал себе отчет в том, какой разрушительной мощью он обладает. Наверное, причина была в том, что к его природной физической силе добавлялась мощь его ауры и магической энергии этого мира. От удара из поверженного тела налетчика с пустыми глазницами и отсутствующим взглядом, в котором она почувствовала присутствие жреческой воли, душа привлеченного в этот мир жреца с треском вылетела и развеялась. Наведенная аура исчезла, оставив после себя недоумевающего молодого парня. Пока ее спаситель с ним разговаривал, Настя быстро собрала выпавшие из сумки вещи и подошла к ним. Один из нападавших ранил ее защитника ножом, по его плечу струилась кровь, и девушка перевязала его. Дальше он вызвался ее проводить, и они вместе дошли до дома ее подруги. Попрощались около подъезда, но Ностейра была уверена, что они еще увидятся. Внутри нее все пело – мало того, что она нашла и смогла познакомиться с носителем древней крови черных колдунов, так ее обладатель оказался еще и симпатичным парнем, смелым и сильным. И чего уж лукавить, он ей понравился. И не только ей, подумала она, прикоснувшись еле слышно к мыслям Насти, для которой все происходящее стало просто фейерверком ошеломительных событий.

6. Жрецы Абрэона

Высокий смуглый мужчина откинулся на спинку широкого плетеного кресла, вытянув свои длинные ноги к костру, который медленно догорал прямо в центре комнаты. Пьянящий дым от огня, в который слуги бросили пучки мха со стен жертвенных колодцев, причудливо извиваясь, струился по потолку. Мужчина никак не мог отрешиться от своих беспокойных мыслей, чтобы превратиться в пустоту, которую красный бог мог наполнить своей волей в любой миг. Что-то держало его в напряжении, не давая открыть свой разум. И он знал, что это было – страх, что они не смогут выполнить возложенную на них великую миссию.

Мужчина с силой почесал свой нос с горбинкой. Почему-то именно эта горбинка всегда у него чесалась в моменты сильного волнения. А волноваться ему приходилось часто, потому что носил он титул верховного жреца, близкого к приходу. Это означало, что он главный жрец всех храмов красного бога, который впускает его в наш мир. И на самом деле сейчас у него было неспокойно на душе. До воплощения божества Ахара или, как его называли смертные абрэонцы, красного бога, оставалось четыре цикла. Каждый цикл равнялся ста оборотам Абрэона. И к приходу божества уже все было готово, число прислужников каземата зовущих за последние столетия значительно выросло. Сейчас оно в десятки раз превосходило то количество, которое нужно было для открытия прохода. Их души были связаны незримой цепью и готовы в любой миг по приказу верховного жреца покинуть бренные тела. Смерть нескольких тысяч зовущих была предрешена их собственным выбором и должна была создать достаточный порог энтропии для перехода Ахара из аморфного состояния в физическую оболочку. И даже сама эта физическая оболочка уже была готова, она находилась под постоянным присмотром жрецов каземата зовущих. На всякий случай он сам лично проверил то, как выполняются его указания по содержанию оболочки, и остался доволен.