скачать книгу бесплатно
– Воды! – прошептал Мелитон
– Миленький, хороший мой, слава Богу, пришел в себя!
Женя влажной ваткой смочила майору губы, погладила его за черный, жесткий чуб:
– Ты только больше сознание не теряй, я тебя в обиду никому не дам! Если Господь почему-то за тебя не заступился, я буду твоим ангелом-хранителем. Да-да, я уже тогда знала, когда тебя привезли, что я должна тебя спасти и спрятала твое письмо! Не умирай! Ради своей красавицы дочки ты не имеешь право это делать!
– Ты кто? – неожиданно прозвучал тихий голос Мелитона.
– Женя, я медсестра, вы два дня были без сознания. Постарайтесь не говорить.
– Как моя жена?
– Подождите, я сейчас позову врача.
Женя выскочила из палаты, прикрыла дверь, облокотилась к ней спиной и закрыла глаза.
Женя уже давно поставила крест на мужчинах, они как-то её не волновали, а тут, даже от тихого голоса Мелитона у неё в ушах как колокола звонили, сердце забилось где-то в горле, а ноги просто отказывались слушаться.
«Мне очень жаль твою Мери, я не собираюсь её заменить, но в обиду я тебя не отдам!» – подумала она.
Женя, стараясь не выдавать нахлынувшего волнения, пошла сообщить главврачу хорошую весть.
7. Донос
Георгий Иванович Мерабов стоял у окна и смотрел, как садовник подстригал на клумбе кусты, курил и думал:
– Вот не понравится мне как он подстрижет куст, так я могу стереть его одним росчерком пера, как немецкого шпиона, специально портящего социалистическую природу, а могу и наградить тем, что не арестую его. А вот зайдет начальник и если ему не понравится, как пострижен куст, бедного садовника, все равно посадят как шпиона, только арестуют и меня, за то, что покрываю шпионов. Сегодня, чтобы не стать шпионом, надо быть поддонком, только через некоторое время тебя все равно пустят в расход, за то, что ты подонок, они никому не нужны, им верить нельзя.
Георгий ткнул папиросу в стоящую на подоконнике пепельницу.
– Вот и думай, что делать с этим садовником! Проблема!
Полковник подошел к Т-образному столу, за которым он проводил совещания и бросил взгляд на свою рабочую часть стола. На зеленом сукне с правой стороны стола, стоял небольшой бюст Феликса Дзержинского, рядом с ним два телефонных аппарата, симметрично с левой стороны стола стояла настольная лампа черного цвета, а в центре на краю стоял пишущий прибор с тяжелым пресс-папье. Рядом со столом стоял большой сейф, на котором стоял большой бюст Ленина, а за спиной на стене висел портрет самого…
Мерабов тяжело опустился на стул. Перед ним лежала красная папка. Немного побарабанив костяшками пальцев по столу, он открыл папку и в третий раз прочитал лежащее в ней донесение.
10.05. 1937г
Начальнику Тбилисского отдела ГПУ-НКВД
Полковнику Г. И. Мерабову.
От следователя лейтенанта В. Г. Глонти
Д О Н Е С Е Н И Е
Доношу до сведения, что по вине низкого профессионализма, а может и по каким-то другим причинам, водитель грузовой машины не смог полностью справиться с заданием и при аварии с мотоциклом майора М. Арчвадзе погибла только жена, Мери Арчвадзе, агент по кличке «Сова».
При посещении выжившего майора в госпитале стало ясно, что он уже двое суток находился в коме. Прогноз врачей 50/50.
Письмо И. В. Сталину, о котором доносил агент ни на месте аварии, ни в планшете, ни в карманах найдено не было, не было оно найдено и при осмотре Мери Арчвадзе в морге.
Я беседовал с медсестрой, которая делала опись находившихся при майоре Арчвадзе вещей, она ничего другого, кроме того, что описала, не видела. Мне эта медсестра сразу показалась более чем подозрительной.
Когда я с майором Н. В. Хуциевым вошел в палату к Арчвадзе, майор зачем-то взял с собой эту подозрительную медсестру Е. П. Маргелову, из-за которой я не мог удушить находящегося в коме Арчвадзе.
Я дал Маргеловой телефон и попросил позвонить, когда эта сволочь Арчвадзе придет в себя, она отказалась и ударила меня по лицу, чем показала свою враждебность социализму и лично тов. Сталину.
Я собирался привезти её сюда на допрос, но майор Н. В. Хуциев, грубо оборвал меня и стал успокаивать врага Маргелову.
Прошу вашего разрешения лично допросить обоих, так как явно прослеживается с их стороны сговор, а возможно и контрреволюционный заговор.
Подпись
Полковник некоторое время сидел совершенно неподвижно, но ходящие желваки и сломанный в руках карандаш выдавали внутреннее напряжение. Георгий Иванович прекрасно понимал, что если дать ход письму, то этим он подпишет и себе приговор, так как Нугзар Хуциев его двоюродный брат, о чем этот выродок Глонти, к счастью не знает. Вот сволочь, вот мразь уголовная, смотри куда роет! Я покажу этому волосатому гиббону! Недоразвитый мясник, извращенец! Ну, все ты трупп!
Что за жизнь, каждый роет яму соседу, как голодные крысы стараются друг друга сожрать.
Георгий поднял трубку и набрал номер:
– Нугзар Варламович, что там у вас с Арчвадзе? Зайдите, надо обсудить, только не ори в трубку «Слушаюсь, товарищ полковник», если Глонти рядом.
– Слушаюсь, товарищ полковник! Глонти у арестанток.
– Жду.
Майор Хуциев взял со стопки папок, аккуратно лежавших с краю стола, верхнюю, на которой крупными буквами было написано «Дело Арчвадзе М. Г.» и вышел из кабинета.
Братья, чтобы не искушать судьбу, вышли на балкон:
– Читай, – полковник протянул брату донос, – хорошо, что эта мразь не знает, что ты мой брат, а то написал бы сразу выше и тогда, он точно выбил бы из нас, что мы собираемся убить Лаврентия Беря!
– Что предлагаешь?
– А ты как думаешь? – ухмыльнулся полковник, – Не в подвал же спускаться! Да, Нугзар, что там, в госпитале случилось? Кто эта Маргелова?
– Да медичка, ничего особого, но лейтенант стал её за задницу хватать, вот она и влепила ему пощечину.
– А что с летчиком?
– В коме.
– А что с письмом?
– Георгий, так кто это письмо кроме «Совы» видел, может она наговорила на мужа? Теперь её не спросишь!
– Хорошо, пусть, если Бог ему даст, оклемается. Потом будем думать.
Братья еще немного пошептались и, видимо, о чем-то договорившись хлопнули по рукам!
8. За Сталина
В шесть часов вечера в следственном отделе зазвонил телефон:
– Лейтенант Глонти слушает!
– Есть, товарищ полковник.
– Да, майор Хуциев присутствует. Передам! Есть, в 21:00 на доклад.
Лейтенант повесил трубку.
– Что-то Иваныч спятил, в девять вечера вызывает доложить по делу Арчвадзе.
– Может я домой, ты один сходишь? Чего там докладывать. Лежит себе без сознания. Кстати, Вахтанг, ты сегодня не звонил в госпиталь, может летчик уже улетел на тот свет?
Майор набрал телефон госпиталя:
– Добрый день, звонит майор Хуциев. Кто у телефона? Здравствуйте, что можете сказать относительно состояния Арчвадзе? Ясно, это хорошо, завтра еще позвоню.
– Что ожил?
– Нет, пока в коме. Хорошо, может так и окочурится.
– Завтра я сам поеду в госпиталь. Очень хочу пригласить на разговор эту Женечку, ей очень хорошо будет, я люблю с такими кралечками разговаривать! У них такие открываются фантазии и такое проявляют рвение в любви, особенно, когда я в руки беру плоскогубцы! – Вахтанг заржал как конь, щупая свои гениталии, – Вот и Женечка пусть порадует меня, пока с зубами и ногтями все в порядке.
– Слушай, лейтенант, тебе жен врагов народа не хватает? Сколько у тебя их там?
– А, сколько бы не было! Они уже не женщины – мясо, обезумевшее мясо, готовое на все, надоели. Новенькую хочется, а уже потом буду ей коготки вырывать по одному, они тогда страстнее становятся. Я не понимаю, чего это ты отказываешься присоединиться? Может у тебя не майор не стоит, может ты импотент?
Хуциев сверкнул глазами, но сдержался.
– Чего сверкаешь зеньками, каждый из нас может оказаться там, вот когда ты окажешься внизу против меня, тогда и сверкай. Шучу, может завтра наоборот, я там окажусь. Одно успокаивает, ты меня насиловать не будешь, а вот я, если что – поупражняюсь. Ну, это я так, майор, гипотетически.
И снова Вахтанг заржал, как конь.
Лейтенант Глонти, конечно, догадывался зачем его вызывает начальник вместе с Хуциевым. Письмо подействовало! Вахтанг уже сейчас предвкушал, как он будет ломать этому интеллигенту костяшки пальцев, а особенное удовольствие получит, когда он его и Женю будет насиловать по очереди, на глазах друг друга – заступнички хреновы! Эта медицинская шлюха еще долго будет жалеть о пощечине, да и майор пожалеет, что на свет родился, когда его яйца потекут зажатые дверью!
Лейтенант достал из тумбочки щетку и стал долго и нудно начищать сапоги.
Майор Хуциев тоже знал с чего это у лейтенанта такое агрессивно-сексуальное настроение. Он с ужасом понимал, что не будь Мерабов его двоюродным братом, то он, летчик, который пришел в себя и Евгения Петровна, которая очевидно спрятала по дурости его письмо к Сталину, были бы стерты в порошок.
Но, сегодня у него в прикупе два туза, так что пусть лейтенант куражится, чистит сапоги и представляет себя на месте старшего следователя.
В оговоренное время офицеры были в кабинете начальника.
– Добрый день, офицеры. Мне сегодня утром поступил рапорт, где говорится, что майор Хуциев связан с майором Арчвадзе, а медсестра Маргелова у них связная.
– Это ложь, товарищ полковник! – вскочил майор.
– Сесть! Лейтенант, заберите у майора табельное оружие.
Вахтанг Глонти, подскочил к Хуциеву и ловко заломив, почти не сопротивляющемуся майору руку, вытащил из кобуры пистолет ТТ.
– Я не поверил донесению и зная, что вы с лейтенантом друзья, сам съездил в госпиталь со своим шофером. Маргелова, призналась и сейчас она в подвале, ждет вас лейтенант.
Полковник нажал на кнопку вызова. Вошли двое.
– Увести, – скомандовал он и указал взглядом на обмякшего на стуле майора.
Когда арестованного увели полковник подошел к сейфу, открыл дверцу и достал два красивых золоченых бокала, видимо экспроприированных в свое время у кого-то из буржуев. Один был с красной ножкой, другой с синей, поставил сверху сейфа и налил в них коньяк.
Полковник протянул Глонти позолоченный бокал с синей ножкой:
– Поздравляю! Обмоем очередное звание, товарищ старший лейтенант!
– За Сталина!
Глонти опрокинул бокал.
– Спасибо, за своевременный сигнал!
– Служу трудовому народу!
– Отставить!
– Виноват, товарищ полковник, Служу Советскому Союзу.
– Не страшно, привыкните. Не вы один, кто путает с непривычки. Главное быть верным сыном своего народа и чуять врага на расстоянии и искоренять эту нечисть без малейшей жалости.
– Я всегда ненавидел эту интеллигентскую мразь! Хотите, товарищ полковник, первым допросите эту госпитальскую сестричку, получите удовольствие. Молода и хороша! А уж потом, я развлекусь с обоими сразу.
Полковник протянул Глонти лист бумаги.
– Пиши телегу на майора. Все что знаешь про этого сволоча-книголюба. Я давно подозревал его в отсутствии стремления выявлять врагов народа. Пиши и через неделю две, будешь на его майорской должности. Пиши подробно, записку я должен отправить наверх, так, что факты и по- больше.
Глонти пыхтел над листом бумаги несколько минут, когда вдруг схватился за горло и захрипел. Хрипел он не долго, потом обмяк и завалился на стол.
Полковник нажал на кнопку вызова, вошли Хуциев и те же два красноармейца.
– Нугзар, ты знаешь, что с ним делать. Перебрал лейтенант, видно давно не пил!
– Ну, ты Георгий Иванович и «Станиславский»… такой спектакль!
– Зато он умер довольный, в отличие от тех, кого он пытал. Я всегда любил театр!
9. Секретный сотрудник
