Стихотворения. 1814-1836

ПОСЫЛАЯ ЕЙ ОДУ «ВОЛЬНОСТЬ»

Простой воспитанник природы,Так я, бывало, воспевалМечту прекрасную свободыИ ею сладостно дышал.Но вас я вижу, вам внимаю,И что же?.. слабый человек!..Свободу потеряв навек,Неволю сердцем обожаю.* * *Когда сожмешь ты снова руку,Которая тебе даритНа скучный путь и на разлукуСвятую библию харит?Амур нашел ее в Цитере,В архиве шалости младой.По ней молись своей ВенереБлагочестивою душой.Прости, эпикуреец мой!Останься век, каков ты ныне,Лети во мрачный Альбион!Да сохранят тебя в чужбинеХристос и верный Купидон!Неси в чужой предел пената,Но, помня прежни дни свои,Люби недевственного брата,Страдальца чувственной любви!ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

Тебя ль я видел, милый друг?

Или неверное то было сновиденье,

Мечтанье смутное, и пламенный недуг

Обманом волновал мое воображенье?

В минуты мрачные болезни роковой

Ты ль, дева нежная, стояла надо мной

В одежде воина с неловкостью приятной?

Так, видел я тебя; мой тусклый взор узнал

Знакомые красы под сей одеждой ратной:

И слабым шепотом подругу я назвал…

Но вновь в уме моем стеснились мрачны грезы,

Я слабою рукой искал тебя во мгле…

И вдруг я чувствую твое дыханье, слезы

И влажный поцелуй на пламенном челе…

Бессмертные! с каким волненьем

Желанья, жизни огнь по сердцу пробежал!

Я закипел, затрепетал…

И скрылась ты прелестным привиденьем!

Жестокий друг! меня томишь ты упоеньем:

Приди, меня мертвит любовь!

В молчанье благосклонной ночи

Явись, волшебница! пускай увижу вновь

Под грозным кивером твои небесны очи,

И плащ, и пояс боевой,

И бранной обувью украшенные ноги.

Не медли, поспешай, прелестный воин мой,

Приди, я жду тебя. Здоровья дар благой

Мне снова ниспослали боги,

А с ним и сладкие тревоги

Любви таинственной и шалости младой.

ЖУКОВСКОМУ

Когда, к мечтательному мируСтремясь возвышенной душой,Ты держишь на коленях лируНетерпеливою рукой;Когда сменяются виденьяПеред тобой в волшебной мгле,И быстрый холод вдохновеньяВласы подъемлет на челе, —Ты прав, творишь ты для немногих,Не для завистливых судей,Не для сбирателей убогихЧужих суждений и вестей,Но для друзей таланта строгих,Священной истины друзей.Не всякого полюбит счастье,Не все родились для венцов.Блажен, кто знает сладострастьеВысоких мыслей и стихов!Кто наслаждение прекраснымВ прекрасный получил уделИ твой восторг уразумелВосторгом пламенным и ясным.

К ПОРТРЕТУ ЖУКОВСКОГО

Его стихов пленительная сладостьПройдет веков завистливую даль,И, внемля им, вздохнет о славе младость,Утешится безмолвная печальИ резвая задумается радость.МЕЧТАТЕЛЮТы в страсти горестной находишь наслажденье;Тебе приятно слезы лить,Напрасным пламенем томить воображеньеИ в сердце тихое уныние таить.Поверь, не любишь ты, неопытный мечтатель.О если бы тебя, унылых чувств искатель,Постигло страшное безумие любви;Когда б весь яд ее кипел в твоей крови;Когда бы в долгие часы бессонной ночи,На ложе, медленно терзаемый тоской,Ты звал обманчивый покой,Вотще смыкая скорбны очи,Покровы жаркие, рыдая, обнималИ сохнул в бешенстве бесплодного желанья, —Поверь, тогда б ты не питалНеблагодарного мечтанья!Нет, нет! в слезах упав к ногамСвоей любовницы надменной,Дрожащий, бледный, исступленный,Тогда б воскликнул ты к богам:«Отдайте, боги, мне рассудок омраченный,Возьмите от меня сей образ роковой!Довольно я любил; отдайте мне покой!»Но мрачная любовь и образ незабвенныйОстались вечно бы с тобой.

К H. Я. ПЛЮСКОВОЙ

На лире скромной, благороднойЗемных богов я не хвалилИ силе в гордости свободнойКадилом лести не кадил.Свободу лишь учася славить,Стихами жертвуя лишь ей,Я не рожден царей забавитьСтыдливой музою моей.Но, признаюсь, под Геликоном,Где Касталийский ток шумел,Я, вдохновенный Аполлоном,Елисавету втайне пел.Небесного земной свидетель,Воспламененною душойЯ пел на троне добродетельС ее приветною красой.Любовь и тайная свободаВнушали сердцу гимн простой,И неподкупный голос мойБыл эхо русского народа.

СКАЗКИ NOEL

Ура! в Россию скачетКочующий деспот.Спаситель горько плачет,За ним и весь народ.Мария в хлопотах Спасителя стращает:«Не плачь, дитя, не плачь, сударь:Вот бука, бука – русский царь!»Царь входит и вещает:«Узнай, народ российский,Что знает целый мир:И прусский и австрийскийЯ сшил себе мундир.О радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен;Меня газетчик прославлял;Я пил, и ел, и обещал —И делом не замучен.Послушайте в прибавку,Что сделаю потом:Лаврову дам отставку,А Соца – в желтый дом;Закон постановлю на место вам Горголи,И людям я права людей,По царской милости моей,Отдам из доброй воли».От радости в постелеЗапрыгало дитя:«Неужто в самом деле?Неужто не шутя?»А мать ему: «Бай-бай! закрой свои ты глазки;Пора уснуть уж наконец,Послушавши, как царь-отецРассказывает сказки».ПРЕЛЕСТНИЦЕК чему нескромным сим убором,Умильным голосом и взоромМладое сердце распалятьИ тихим, сладостным укоромК победе легкой вызывать?К чему обманчивая нежность,Стыдливости притворный вид,Движений томная небрежностьИ трепет уст, и жар ланит?Напрасны хитрые старанья:В порочном сердце жизни нет…Невольный хлад негодованьяТебе мой роковой ответ.Твоею прелестью надменнойКто не владел во тьме ночной?Скажи: у двери оцененнойТвоей обители презреннойКто смелой не стучал рукой?Нет, нет, другому свой завялыйНеси, прелестница, венок;Ласкай неопытный порок,В твоих объятиях усталый;Но гордый замысел забудь:Не привлечешь питомца музыТы на предательную грудь!Неси другим наемны узы,Своей любви постыдный торг,Корысти хладные лобзанья,И принужденные желанья,И златом купленный восторг!

К ЧААДАЕВУ

Любви, надежды, тихой славыНедолго нежил нас обман,Исчезли юные забавы,Как сон, как утренний туман;Но в нас горит еще желанье,Под гнетом власти роковойНетерпеливою душойОтчизны внемлем призыванье.Мы ждем с томленьем упованьяМинуты вольности святой,Как ждет любовник молодойМинуты верного свиданья.Пока свободою горим,Пока сердца для чести живы,Мой друг, отчизне посвятимДуши прекрасные порывы!Товарищ, верь: взойдет она,Звезда пленительного счастья,Россия вспрянет ото сна,И на обломках самовластьяНапишут наши имена!

НА КАРАМЗИНА

В его «Истории» изящность, простотаДоказывают нам, без всякого пристрастья,Необходимость самовластьяИ прелести кнута.

НА КАЧЕНОВСКОГО

Бессмертною рукой раздавленный зоил,

Позорного клейма ты вновь не заслужил!

Бесчестью твоему нужна ли перемена?

Наш Тацит на тебя захочет ли взглянуть?

Уймись – и прежним ты стихом доволен будь,

Плюгавый выползок из гузна Дефонтена!

* * *

Послушай, дедушка, мне каждый раз,

Когда взгляну на этот замок Ретлер,

Приходит в мысль: что, если это проза,

Да и дурная?..

ИСТОРИЯ СТИХОТВОРЦА

Внимает он привычным ухомСвист;Марает он единым духомЛист;Потом всему терзает светуСлух;Потом печатает – и в ЛетуБух!

1819

О. МАССОН

Ольга, крестница Киприды,Ольга, чудо красоты,Как же ласки и обидыРасточать привыкла ты!Поцелуем сладострастьяТы, тревожа сердце в нас,Соблазнительного счастьяНазначаешь тайный час.Мы с горячкою любовнойПрибегаем в час условный,В дверь стучим – но в сотый разСлышим твой коварный шепот,И служанки сонный ропот,И насмешливый отказ.Ради резвого разврата,Приапических затей,Ради неги, ради злата,Ради прелести твоей,Ольга, жрица наслажденья,Внемли наш влюбленный плач —Ночь восторгов, ночь забвеньяНам наверное назначь.ДОРИДА

В Дориде нравятся и локоны златые,

И бледное лицо, и очи голубые…

Вчера, друзей моих оставя пир ночной,

В ее объятиях я негу пил душой;

Восторги быстрые восторгами сменялись,

Желанья гасли вдруг и снова разгорались;

Я таял; но среди неверной темноты

Другие милые мне виделись черты,

И весь я полон был таинственной печали,

И имя чуждое уста мои шептали.

N. N.

(В. В. ЭНГЕЛЬГАРДТУ)

Я ускользнул от ЭскулапаХудой, обритый – но живой;Его мучительная лапаНе тяготеет надо мной.Здоровье, легкий друг Приапа,И сон, и сладостный покой,Как прежде, посетили сноваМой угол тесный и простой.Утешь и ты полубольного!Он жаждет видеться с тобой,С тобой, счастливый беззаконник,Ленивый Пинда гражданин,Свободы, Вакха верный сын,Венеры набожный поклонникИ наслаждений властелин!От суеты столицы праздной,От хладных прелестей Невы,От вредной сплетницы молвы,От скуки, столь разнообразной,Меня зовут холмы, луга,Тенисты клены огорода,Пустынной речки берегаИ деревенская свобода.Дай руку мне. Приеду яВ начале мрачном сентября:С тобою пить мы будем снова,Открытым сердцем говоряНасчет глупца, вельможи злого,Насчет холопа записного,Насчет небесного царя,А иногда насчет земного.ОРЛОВУО ты, который сочеталС душою пылкой, откровенной(Хотя и русский генерал)Любезность, разум просвещенный;О ты, который, с каждым днемВставая на военну муку,Усталым усачам верхомПреподаешь царей науку;Но не бесславишь сгорячаСвою воинственную рукуПрезренной палкой палача,Орлов, ты прав: я забываюСвои гусарские мечтыИ с Соломоном восклицаю:Мундир и сабля – суеты!На генерала КиселеваНе положу своих надежд,Он очень мил, о том ни слова,Он враг коварства и невежд;За шумным, медленным обедомЯ рад сидеть его соседом,До ночи слушать рад его;Но он придворный: обещаньяЕму не стоят ничего.Смирив немирные желанья,Без долимана, без усов,Сокроюсь с тайною свободой,С цевницей, негой и природойПод сенью дедовских лесов;Над озером, в спокойной хате,Или в траве густых лугов,Или холма на злачном скате,В бухарской шапке и в халатеЯ буду петь моих боговИ буду ждать. Когда ж восстанетС одра покоя бог мечейИ брани громкий вызов грянет,Тогда покину мир полей;Питомец пламенный Беллоны,У трона верный гражданин!Орлов, я стану под знаменыТвоих воинственных дружин;В шатрах, средь сечи, средь пожаров,С мечом и с лирой боевойРубиться буду пред тобойИ славу петь твоих ударов.

К ЩЕРБИНИНУ

Житье тому, любезный друг,Кто страстью глупою не болен,Кому влюбиться недосуг,Кто занят всем и всем доволен;Кто Наденьку, под вечерок,За тайным ужином ласкаетИ жирный страсбургский пирогВином душистым запивает;Кто, удалив заботы прочь,Как верный сын пафосской веры,Проводит набожную ночьС младой монашенкой Цитеры.Поутру сладко дремлет он,Читая листик <Инвалида>;Весь день веселью посвящен,А в ночь – вновь царствует Киприда.И мы не так ли дни ведем,Щербинин, резвый друг забавы,С Амуром, шалостью, вином,Покамест молоды и здравы?Но дни младые пролетят,Веселье, нега нас покинут,Желаньям чувства изменят,Сердца иссохнут и остынут.Тогда – без песен, без подруг,Без наслаждений, без желаний,Найдем отраду, милый друг,В туманном сне воспоминаний!Тогда, качая головой,Скажу тебе у двери гроба:«Ты помнишь Фанни, милый мой?» —И тихо улыбнемся оба.ДЕРЕВНЯПриветствую тебя, пустынный уголок,Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,Где льется дней моих невидимый потокНа лоне счастья и забвенья.Я твой: я променял порочный двор цирцей,Роскошные пиры, забавы, заблужденьяНа мирный шум дубров, на тишину полей,На праздность вольную, подругу размышленья.Я твой: люблю сей темный садС его прохладой и цветами,Сей луг, уставленный душистыми скирдами,Где светлые ручьи в кустарниках шумят.Везде передо мной подвижные картины:Здесь вижу двух озер лазурные равнины,Где парус рыбаря белеет иногда,За ними ряд холмов и нивы полосаты,Вдали рассыпанные хаты,На влажных берегах бродящие стада,Овины дымные и мельницы крилаты;Везде следы довольства и труда…Я здесь, от суетных оков освобожденный,Учуся в истине блаженство находить,Свободною душой закон боготворить,Роптанью не внимать толпы непросвещенной,Участьем отвечать застенчивой мольбеИ не завидывать судьбеЗлодея иль глупца – в величии неправом.Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!В уединенье величавомСлышнее ваш отрадный глас.Он гонит лени сон угрюмый,К трудам рождает жар во мне,И ваши творческие думыВ душевной зреют глубине.Но мысль ужасная здесь душу омрачает:Среди цветущих нив и горДруг человечества печально замечаетВезде невежества убийственный позор.Не видя слез, не внемля стона,На пагубу людей избранное судьбой,Здесь барство дикое, без чувства, без закона,Присвоило себе насильственной лозойИ труд, и собственность, и время земледельца.Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,Здесь рабство тощее влачится по браздамНеумолимого владельца.Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,Надежд и склонностей в душе питать не смея,Здесь девы юные цветутДля прихоти бесчувственной злодея.Опора милая стареющих отцов,Младые сыновья, товарищи трудов,Из хижины родной идут собой умножитьДворовые толпы измученных рабов.О, если б голос мой умел сердца тревожить!Почто в груди моей горит бесплодный жарИ не дан мне судьбой витийства грозный дар?Увижу ль, о друзья! народ неугнетенныйИ рабство, падшее по манию царя,И над отечеством свободы просвещеннойВзойдет ли наконец прекрасная заря?ДОМОВОМУПоместья мирного незримый покровитель,Тебя молю, мой добрый домовой,Храни селенье, лес и дикий садик мой,И скромную семьи моей обитель!Да не вредят полям опасный хлад дождейИ ветра поздного осенние набеги;Да в пору благотворны снегиПокроют влажный тук полей!Останься, тайный страж, в наследственной сени,Постигни робостью полунощного вораИ от недружеского взораСчастливый домик охрани!Ходи вокруг его заботливым дозором,Люби мой малый сад, и берег сонных вод,И сей укромный огородС калиткой ветхою, с обрушенным забором!Люби зеленый скат холмов,Луга, измятые моей бродящей ленью,Прохладу лип и кленов шумный кров —Они знакомы вдохновенью.РУСАЛКАНад озером, в глухих дубровах,Спасался некогда монах,Всегда в занятиях суровых,В посте, молитве и трудах.Уже лопаткою смиреннойСебе могилу старец рыл —И лишь о смерти вожделеннойСвятых угодников молил.Однажды летом у порогуПоникшей хижины своейАнахорет молился богу.Дубравы делались черней;Туман над озером дымился,И красный месяц в облакахТихонько по небу катился.На воды стал глядеть монах.Глядит, невольно страха полный;Не может сам себя понять…И видит: закипели волныИ присмирели вдруг опять…И вдруг… легка, как тень ночная,Бела, как ранний снег холмов,Выходит женщина нагаяИ молча села у брегов.Глядит на старого монахаИ чешет влажные власы.Святой монах дрожит со страхаИ смотрит на ее красы.Она манит его рукою,Кивает быстро головой…И вдруг – падучею звездою —Под сонной скрылася волной.Всю ночь не спал старик угрюмыйИ не молился целый день —Перед собой с невольной думойВсе видел чудной девы тень.Дубравы вновь оделись тьмою;Пошла по облакам луна,И снова дева над водоюСидит, прелестна и бледна.Глядит, кивает головою,Целует издали шутя,Играет, плещется волною,Хохочет, плачет, как дитя,Зовет монаха, нежно стонет…«Монах, монах! Ко мне, ко мне!..»И вдруг в волнах прозрачных тонет;И все в глубокой тишине.На третий день отшельник страстныйБлиз очарованных бреговСидел и девы ждал прекрасной,А тень ложилась средь дубров…Заря прогнала тьму ночную:Монаха не нашли нигде,И только бороду седуюМальчишки видели в воде.

НЕДОКОНЧЕННАЯ КАРТИНА

Чья мысль восторгом угадала,Постигла тайну красоты?Чья кисть, о небо, означалаСии небесные черты?Ты, гений!.. Но любви страданьяЕго сразили. Взор немойВперил он на свое созданьеИ гаснет пламенной душой.УЕДИНЕНИЕБлажен, кто в отдаленной сени,Вдали взыскательных невежд,Дни делит меж трудов и лени,Воспоминаний и надежд;Кому судьба друзей послала,Кто скрыт, по милости творца,От усыпителя глупца,От пробудителя нахала.

ВЕСЕЛЫЙ ПИР

Я люблю вечерний пир,Где веселье председатель,А свобода, мой кумир,За столом законодатель,Где до утра слово пей!Заглушает крики песен,Где просторен круг гостей,А кружок бутылок тесен.ЛИЛЕЛила, Лила! я страдаюБезотрадною тоской,Я томлюсь, я умираю,Гасну пламенной душой;Но любовь моя напрасна:Ты смеешься надо мной.Смейся, Лила: ты прекраснаИ бесчувственной красой.ВСЕВОЛОЖСКОМУПрости, счастливый сын пиров,Балованный дитя свободы!Итак, от наших берегов,От мертвой области рабов,Капральства, прихотей и модыТы скачешь в мирную Москву,Где наслажденьям знают цену,Беспечно дремлют наявуИ в жизни любят перемену.Разнообразной и живойМосква пленяет пестротой,Старинной роскошью, пирами,Невестами, колоколами,Забавной, легкой суетой,Невинной прозой и стихами.Ты там на шумных вечерахУвидишь важное безделье,Жеманство в тонких кружевахИ глупость в золотых очках,И тяжкой знатности веселье,И скуку с картами в руках.Всего минутный наблюдатель,Ты посмеешься под рукой;Но вскоре, верный обожательЗабав и лени золотой,Держася моего советаИ волю всей душой любя,Оставишь круг большого светаИ жить решишься для себя.Уже в приюте отдаленномЯ вижу мысленно тебя:Кипит в бокале опененномАи холодная струя;В густом дыму ленивых трубок,В халатах, новые друзьяШумят и пьют! – задорный кубокОбходит их безумный круг,И мчится в радостях досуг;А там египетские девыЛетают, вьются пред тобой;Я слышу звонкие напевы,Стон неги, вопли, дикий вой;Их исступленные движенья,Огонь неистовых очейИ все, мой друг, в душе твоейРождает трепет упоенья…Но вспомни, милый: здесь одна,Тебя всечасно ожидая,Вздыхает пленница младая;Весь день уныла и томна,В своей задумчивости сладкойТихонько плачет под окномОт грозных аргусов украдкойИ смотрит на пустынный дом,Где мы так часто пировалиС Кипридой, Вакхом и тобой,Куда с надеждой и тоскойЕе желанья улетали.О, скоро ль милого найдутЕе потупленные взоры,И пред любовью упадутЗамков ревнивые затворы?А наш осиротелый круг,Товарищ, скоро ль оживится?Когда прискачешь, милый друг?Душа вослед тебе стремится.Где б ни был ты, возьми венокИз рук младого сладострастьяИ докажи, что ты знатокВ неведомой науке счастья.ПЛАТОНИЗМЯ знаю, Лидинька, мой друг,Кому в задумчивости сладкойТы посвятила свой досуг,Кому ты жертвуешь украдкойОт подозрительных подруг.Тебя страшит проказник милый,Очарователь легкокрылый,И хладной важностью своейТебе несносен Гименей.Ты молишься другому богу,Своей покорствуя cудьбе;Восторги нежные к тебеНашли пустынную дорогу.Я понял слабый жар очей,Я понял взор полузакрытый,И побледневшие ланиты,И томность поступи твоей…Твой бог не полною отрадойСвоих поклонников дарит.Его таинственной наградойМладая скромность дорожит.Он любит сны воображенья,Он терпит на дверях замок,Он друг стыдливый наслажденья,Он брат любви, но одинок.Когда бессонницей унылойВо тьме ночной томишься ты,Он оживляет тайной силойТвои неясные мечты,Вздыхает нежно с бедной ЛидойИ гонит тихою рукойИ сны, внушенные Кипридой,И сладкий, девственный покой.В уединенном упоеньеТы мыслишь обмануть любовь.Напрасно! – в самом наслажденьеТоскуешь и томишься вновь.Амур ужели не заглянетВ неосвященный свой приют?Твоя краса, как роза, вянет;Минуты юности бегут.Ужель мольба моя напрасна?Забудь преступные мечты,Не вечно будешь ты прекрасна,Не для себя прекрасна ты.

СТАНСЫ ТОЛСТОМУ

Философ ранний, ты бежишьПиров и наслаждений жизни,На игры младости глядишьС молчаньем хладным укоризны.Ты милые забавы светаНа грусть и скуку променялИ на лампаду ЭпиктетаЗлатой Горациев фиал.Поверь, мой друг, она придет,Пора унылых сожалений,Холодной истины заботИ бесполезных размышлений.Зевес, балуя смертных чад,Всем возрастам дает игрушки:Над сединами не гремятБезумства резвые гремушки.Ах, младость не приходит вновь!Зови же сладкое безделье,И легкокрылую любовь,И легкокрылое похмелье!До капли наслажденье пей,Живи беспечен, равнодушен!Мгновенью жизни будь послушен,Будь молод в юности твоей!ВОЗРОЖДЕНИЕХудожник-варвар кистью соннойКартину гения чернитИ свой рисунок беззаконныйНад ней бессмысленно чертит.Но краски чуждые, с летами,Спадают ветхой чешуей;Созданье гения пред намиВыходит с прежней красотой.Так исчезают заблужденьяС измученной души моей,И возникают в ней виденьяПервоначальных, чистых дней.

ПОСЛАНИЕ К кн. ГОРЧАКОВУ

Питомец мод, большого света друг,Обычаев блестящий наблюдатель,Ты мне велишь оставить мирный круг,Где, красоты беспечный обожатель,Я провожу незнаемый досуг.Как ты, мой друг, в неопытные лета,Опасною прельщенный суетой,Терял я жизнь, и чувства, и покой;Но угорел в чаду большого светаИ отдохнуть убрался я домой.И, признаюсь, мне во сто крат милееМладых повес счастливая семья,Где ум кипит, где в мыслях волен я,Где спорю вслух, где чувствую живее,И где мы все – прекрасного друзья,Чем вялые, бездушные собранья,Где ум хранит невольное молчанье,Где холодом сердца поражены,Где Бутурлин – невежд законодатель,Где Шеппинг – царь, а скука – председатель,Где глупостью единой все равны.Я помню их, детей самолюбивых,Злых без ума, без гордости спесивых,И, разглядев тиранов модных зал,Чуждаюсь их укоров и похвал!..Когда в кругу Лаис благочестивыхЗатянутый невежда-генералКрасавицам внимательным и соннымС трудом острит французский мадригал,Глядя на всех с нахальством благосклонным,И все вокруг и дремлют и молчат,Крутят усы и шпорами бренчатДа изредка с улыбкою зевают, —Тогда, мой друг, забытых шалуновСвобода, Вакх и музы угощают.Не слышу я бывало-острых слов,Политики смешного лепетанья,Не вижу я изношенных глупцов,Святых невежд, почетных подлецовИ мистики придворного кривлянья!..И ты на миг оставь своих вельможИ тесный круг друзей моих умножь,О ты, харит любовник своевольный,Приятный льстец, язвительный болтун,По-прежнему остряк небогомольный,По-прежнему философ и шалун.

ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК

Ты прав – несносен Фирс ученый,Педант надутый и мудреный —Он важно судит обо всем,Всего он знает понемногу.Люблю тебя, сосед Пахом, —Ты просто глуп, и слава богу.

К ПОРТРЕТУ ДЕЛЬВИГА

Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил,

Что, коль судьбой ему даны б Нерон и Тит,

То не в Нерона меч, но в Тита сей вонзил —

Нерон же без него правдиву смерть узрит.

НА СТУРДЗУ

Холоп венчанного солдата,Благодари свою судьбу:Ты стоишь лавров ГеростратаИ смерти немца Коцебу.

МАДРИГАЛ М… ОЙ

О вы, которые любовью не горели,

Взгляните на нее – узнаете любовь.

О вы, которые уж сердцем охладели,

Взгляните на нее: полюбите вы вновь.

ИМЕНИНЫ

Умножайте шум и радость;Пойте песни в добрый час:Дружба, грация и младостьИменинницы у нас.Между тем дитя крылато,Вас приветствуя, друзья,Втайне думает: когда-тоИменинник буду я!К. А. Б***

Что можем наскоро стихами молвить ей?

Мне истина всего дороже.

Подумать не успев, скажу: ты всех милей;

Подумав, я скажу все то же.

В АЛЬБОМ СОСНИЦКОЙ

Вы съединить могли с холодностью сердечной

Чудесный жар пленительных очей.

Кто любит вас, тот очень глуп, конечно;

Но кто не любит вас, тот во сто раз глупей.

БАКУНИНОЙ

Напрасно воспевать мне ваши именины

При всем усердии послушности моей;

Вы не милее в день святой Екатерины

Затем, что никогда нельзя быть вас милей.

НА КОЛОСОВУ

Все пленяет нас в Эсфири:Упоительная речь,Поступь важная в порфире,Кудри черные до плеч,Голос нежный, взор любови,Набеленная рука,Размалеванные бровиИ огромная нога!

ЗАПИСКА К ЖУКОВСКОМУ

Раевский, молоденец прежний,А там уже отважный сын,И Пушкин, школьник неприлежныйПарнасских девственниц-богинь,К тебе, Жуковский, заезжали,Но к неописанной печалиПоэта дома не нашли —И, увенчавшись кипарисом,С французской повестью БорисомДомой уныло побрели.Какой святой, какая сводняСведет Жуковского со мной?Скажи – не будешь ли сегодняС Карамзиным, с Карамзиной? —На всякий случай – ожидаю,Тронися просьбою моей,Тебя зовет на чашку чаюРаевский – слава наших дней.* * *За ужином объелся я,А Яков запер дверь оплошно —Так было мне, мои друзья,И кюхельбекерно и тошно.

1820

ДОРИДЕ

Я верю: я любим; для сердца нужно верить.Нет, милая моя не может лицемерить;Все непритворно в ней: желаний томный жар,Стыдливость робкая, харит бесценный дар,Нарядов и речей приятная небрежность,И ласковых имен младенческая нежность.* * *Мне бой знаком – люблю я звук мечей:От первых лет поклонник бранной славы,Люблю войны кровавые забавы,И смерти мысль мила душе моей.Во цвете лет свободы верный воин,Перед собой кто смерти не видал,Тот полного веселья не вкушалИ милых жен лобзаний не достоин.

ТЫ И Я

Ты богат, я очень беден;Ты прозаик, я поэт;Ты румян, как маков цвет,Я, как смерть, и тощ и бледен.Не имея в век забот,Ты живешь в огромном доме;Я ж средь горя и хлопотПровожу дни на соломе.Ешь ты сладко всякий день,Тянешь вина на свободе,И тебе нередко леньНужный долг отдать природе;Я же с черствого куска,От воды сырой и преснойСажен за сто с чердакаЗа нуждой бегу известной.Окружен рабов толпой,С грозным деспотизма взором,Афедрон ты жирный свойПодтираешь коленкором;Я же грешную дыруНе балую детской модойИ Хвостова жесткой одой,Хоть и морщуся, да тру.

ДОБРЫЙ СОВЕТ

Давайте пить и веселиться,Давайте жизнию играть,Пусть чернь слепая суетится,Не нам безумной подражать.Пусть наша ветреная младостьПотонет в неге и вине,Пусть изменяющая радостьНам улыбнется хоть во сне.Когда же юность легким дымомУмчит веселья юных дней,Тогда у старости отымемВсе, что отымется у ней.ЮРЬЕВУЛюбимец ветреных Лаис,Прелестный баловень Киприды —Умей сносить, мой Адонис,Ее минутные обиды!Она дала красы младойТебе в удел очарованье,И черный ус, и взгляд живой,Любви улыбку и молчанье.С тебя довольно, милый друг.Пускай, желаний пылких чуждый,Ты поцелуями подругНе наслаждаешься, что нужды?В чаду веселий городских,На легких играх ТерпсихорыК тебе красавиц молодыхЛетят задумчивые взоры.Увы! язык любви немой,Сей вздох души красноречивый,Быть должен сладок, милый мой,Беспечности самолюбивой.И счастлив ты своей судьбой <.>А я, повеса вечно праздный,Потомок негров безобразный,Взращенный в дикой простоте,Любви не ведая страданий,Я нравлюсь юной красотеБесстыдным бешенством желаний;С невольным пламенем ланитУкрадкой нимфа молодая,Сама себя не понимая,На фавна иногда глядит.* * *Увы! зачем она блистаетМинутной, нежной красотой?Она приметно увядаетВо цвете юности живой…Увянет! Жизнью молодоюНе долго наслаждаться ей;Не долго радовать собоюСчастливый круг семьи своей,Беспечной, милой остротоюБеседы наши оживлятьИ тихой, ясною душоюСтрадальца душу услаждать…Спешу в волненье дум тяжелых,Сокрыв уныние мое,Наслушаться речей веселыхИ наглядеться на нее;Смотрю на все ее движенья,Внимаю каждый звук речей, —И миг единый разлученьяУжасен для души моей.К ***Зачем безвременную скукуЗловещей думою питать,И неизбежную разлукуВ унынье робком ожидать?И так уж близок день страданья!Один, в тиши пустых полей,Ты будешь звать воспоминаньяПотерянных тобою дней!Тогда изгнаньем и могилой,Несчастный! будешь ты готовКупить хоть слово девы милой,Хоть легкий шум ее шагов.* * *Мне вас не жаль, года весны моей,Протекшие в мечтах любви напрасной, —Мне вас не жаль, о таинства ночей,Воспетые цевницей сладострастной:Мне вас не жаль, неверные друзья,Венки пиров и чаши круговые, —Мне вас не жаль, изменницы младые, —Задумчивый, забав чуждаюсь я.Но где же вы, минуты умиленья,Младых надежд, сердечной тишины?Где прежний жар и слезы вдохновенья?..Придите вновь, года моей весны!* * *Погасло дневное светило;На море синее вечерний пал туман.Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан.Я вижу берег отдаленный,Земли полуденной волшебные края;С волненьем и тоской туда стремлюся я,Воспоминаньем упоенный…И чувствую: в очах родились слезы вновь;Душа кипит и замирает;Мечта знакомая вокруг меня летает;Я вспомнил прежних лет безумную любовь,И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило,Желаний и надежд томительный обман…Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан.Лети, корабль, неси меня к пределам дальнымПо грозной прихоти обманчивых морей,Но только не к брегам печальнымТуманной родины моей,Страны, где пламенем страстейВпервые чувства разгорались,Где музы нежные мне тайно улыбались,Где рано в бурях отцвелаМоя потерянная младость,Где легкокрылая мне изменила радостьИ сердце хладное страданью предала.Искатель новых впечатлений,Я вас бежал, отечески края;Я вас бежал, питомцы наслаждений,Минутной младости минутные друзья;И вы, наперсницы порочных заблуждений,Которым без любви я жертвовал собой,Покоем, славою, свободой и душой,И вы забыты мной, изменницы младые,Подруги тайные моей весны златыя,И вы забыты мной… Но прежних сердца ран,Глубоких ран любви, ничто не излечило…Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан…