Ива, или Кровь пополам с древесным соком

–Молодец, Дружок! Хороший пес! Умный пес! – в ответ на похвалу Дружок свалился на спину и подставил просвечивающее сквозь белую шерсть розовое пузо – чеши.

Почёсывая пузо собаке, Ива вновь незаметно оглянулась. Любопытное лицо соседки разочарованно вытянулось. Соседка тихонько попятилась по направлению к своему дому, с надеждой поглядывая на Иву с Дружком. Но больше ничего необычного и подозрительного она не увидела.

–Все, Дружок, она ушла, – сообщила Ива разнеженному псу.

–Еще чеши. Я молодец. Шпиона заметил и перехитрил. Вел себя, как собака. И еще почеши, – благодушно проворчал Дружок.

–Да, ты умник, быстро отреагировал. Впредь буду тебя вычесывать во время разговора, чтобы никто ничего не заподозрил. А не то сплетники наплетут с три короба. Ну все, вставай!

Пес вскочил на лапы и отряхнулся:

–Если ты меня каждый день вычесывать будешь, у меня шерсти не останется. Буду лысым, кошкам на смех. Ты это, всяким штукам меня учи: лапу давать, на задних лапах ходить, через палочку прыгать.

–Ты хочешь научиться ходить на задних лапах и прыгать через палочку? – удивилась девочка.

–Я это всё и так умею. Будем притворяться, что ты меня этому учишь. Вот и будет время поговорить нормально. А ты мне еще что-то вкусное в награду давай, – Дружок почесал задней лапой за ухом и снова отряхнулся.

–Дружок, какой ты умный и хитрый! Как все здорово придумал! А я и не догадалась…А откуда ты все эти штуки знаешь? – удивилось Ива

–Так я в бродячем цирке полгода жил. Там всему и научился. А потом потерялся. И хозяин меня подобрал и сюда привел. Вот! – пес встал на задние лапы и сделал два шага.

–Кто бы подумал! Как хорошо, что я теперь тебя понимаю. А то и не узнала бы, что ты – цирковой пес. А можешь сейчас через палочку прыгнуть? Вот через эту? Прыгай! – девочка подобрала толстую длинную ветку.

–Ива, правильно говорить: «Барьер!» Не сегодня. Ты мне ничего вкусного не принесла. А без вкусного не дрессируют. Ты лучше в хлев иди. Беда у нас: тёлочка еле пришла с пастбища, плачет – живот болит.

–Бегу! Спасибо, что сказал!

Ива стремительно влетела в хлев. Тёлочка бессильно лежала, неловко подогнув тонкие ножки под раздутый живот. Она тихонько мычала, а из огромных карих глаз катились слезы… Мать стояла рядом с ней, скрестив руки на груди, и даже не пыталась помочь.

–Ну что, Горан, тёлку-то резать придется, – равнодушно сказала мать. Ива не поверила своим ушам – неужели мама прикажет заколоть свою любимицу?

–А, явилась – не запылилась! – саркастично поприветствовала Иву мать, – Ты где была?

–Прости, мама, что я задержалась… Дай-ка я Чернушку осмотрю, – Ива присела на корточки возле телочки.

–Смотри – не смотри, толку то…– мать закашлялась – Пойду-ка я в дом, что-то похолодало…

–Чернушка, ты клевер ела? Травку сладкую? – догадалась Ива.

–Да… – простонала Чернушка.

–Глупенькая, много клевера нельзя есть – живот горой раздует! Так и помереть недолго! А ну, вставай – будешь по двору бегать, пока живот не сдуется!

–Не могу… – заплакала телочка.

–Дочка, ты что, с тёлкой разговариваешь? – удивился Горан.

–Что ты, папа, это я вслух думаю. Чернушка наша клевером объелась, ее гонять надо. Помоги ее поднять, пожалуйста.

–Не дам! – встревоженно замычала Буренка из стойла, засопела и угрожающе наклонила голову.

–Буренушка, не востри рога, не стучи копытцем – дочку твою лечить надо.

Корова послушно отошла. Отец не обратил на это внимания – он поднимал тяжелую Чернушку. Тёлочка упиралась и не хотела идти.

–Папа, хворостиной ее! Не жалей – лучше хворостиной получить, чем помереть.

–Нннет! – закричала Буренка и заметалась по стойлу, когда Чернушку погнали хворостиной во двор.

–Бе-бе-бе-да! Бе-бе-бе-да! – завопили козы, усиливая переполох.

Чернушка с трудом ковыляла по двору и не могла бежать.

–Папа, я сейчас Дружка отвяжу, пусть он ее погоняет!

–Делай, как знаешь! – в сердцах отмахнулся отец, хлеща тёлочку хворостиной: – Беги, лентяйка, беги!

А Ива уже отвязывала Дружка, приговаривая:

– Выручай, Дружок, спасай Чернушку! Она клевера объелась и помирает, ей бегать надо, чтобы спастись! Напугай ее! Только осторожно: не кусай сильно, сам под копыта не попади! Да огород не вытопчите нам!

–Ой, маленькая хозяйка! Ой, что делается! Бегу-бегу! Гав! Порррву!

–Мммама! – испугалась Чернушка и грузно потрусила от собаки. Из хлева раздалось ответное отчаянное мычание Буренки и оглушительное блеяние коз. Дружок грозно клацал зубами возле ножек тёлочки, ловко уворачиваясь от ее копытец, Ива и Горан хлестали хворостинами. Живот Чернушки постепенно сдувался, она бежала все быстрее и легче. Наконец, уставшая, взмыленная и пыльная тёлочка остановилась, тяжело дыша.

–Стой, Дружок! – Ива осторожно похлопала телочку по сдувшемуся животику: -Ну что, полегчало тебе?

–Да, – выдохнула тёлочка.

–Не будешь больше клевер есть?

–Нет, – пошатываясь, прошептала Чернушка.

–Ну, пойдем к твоей маме. Спасибо, Дружок, спас нашу Чернушку! – Ива погладила виляющего хвостом пса.

–Мне даже понравилось! Весело! – пес широко улыбнулся, свесив язык.

–Папа, вроде обошлось. Отведу Чернушку в хлев, а ты привяжи Дружка, пожалуйста.

–Ну вот… – Дружок понуро поплелся к хозяину.

Чернушка, тяжело дыша, еле плелась. Но, войдя в хлев, сразу позвала:

–Мммама!

–Доченька мммоя! Жива? Больно? – встревоженно замычала корова.

–Жива твоя доченька, и живот у нее уже так не болит. А ты впредь смотри, чтобы она клевером не объедалась, – строго наказала Ива, скребком стряхивая с чумазой Чернушки пыль.

Ива улыбнулась, глядя, как Чернушка прижимается к матери. Но недосуг стоять да улыбаться – пора в избу идти.

Болезнь и надежда

Ива торопливо вбежала в дом, взволнованно ища взглядом приемную мать.

–Мама! Я дома! Чем помочь?

–На стол накрывай, ужинать пора, – тихо ответила мать и закашлялась. – Ну и что вы устроили? Весь двор да огород вытоптали.

–Снежана, Ива нашу телку от верной смерти спасла. Чернушку от клевера раздуло, вот мы и погоняли её чуток. Огород в порядке, не переживай. Вот двор – да, пыль столбом. Зато Чернушка жива, – заступился отец.

–Жива – и хорошо. Ты где весь день пропадала? – строго спросила она Иву, кашляя.

–Да так. Заряна меня обзывала уродиной и страшилищем, я обиделась и убежала. А ты что так кашляешь? Неужели простыла?

Мать вздрогнула, услышав имя Заряны. Чуть помедлив, ответила:

–Может, и простыла, – и захлебнулась кашлем.

–Мама, иди приляг, я все сама сделаю. А тебе чаю целебного заварю.

Ива быстро поставила на стол миски, положила ложки, нарезала мягкий хлеб, достала из печки котелок с вкусно пахнущим овощным рагу.

–Папа! Лев! Ужин на столе! – и выскочила за дверь, к своим грядкам с лекарственными растениями. Пальцы сами тянулись к нужным травам, и сбор от кашля скоро был готов. Теперь на кухню, надо заварить, настоять, процедить…Потом еще добавить мёда…

–Ива! Ты не слышишь? – настойчиво повторил голос брата.

–А? Извини, задумалась.

–Где ты пряталась? Мы волновались, – нахмурился Лев.

–Секрет. Не скажу, где пряталась – куда мне деться, если Заряна опять обзывать начнет?

–Не начнет, – отрезал Лев, – Я ей запретил, – и помолчав, добавил:

– Девок вокруг много, а сестра у меня одна.

–Правильно, сын, – одобрил отец.

–Девок много, а Заряна одна, – неожиданно резко возразила мать. – А ты, Ива, прекрати капризничать: эка невидаль, обозвали ее. Потерпишь. Ради счастья брата потерпишь. Да и то правда – не красавица ты у нас, совсем не красавица.

–Ты что такое говоришь, Снежана? – возмутился отец. – Правильно сын рассудил: нельзя девке позволять сестру обижать. Сегодня Иву обидит, завтра Льва, а послезавтра и нас с тобой.

Мать гневно посмотрела на мужа, хотела ответить, но задохнулась от мучительного кашля.

–Да ты расхворалась, Снежанка. Вот выпей горячего чайку, да мёду положи побольше. И спать ложись, мы тут сами управимся.

Мать хотела было что-то возразить, но новый приступ кашля помешал ей. Она досадливо махнула рукой, покорно выпила целебный чай с мёдом и устало побрела спать. Домочадцы провожали ее обеспокоенными взглядами.

–Мама, давай шерстяной шарф на шею повяжем? Может, и кашель утихнет, как горло пригреешь, – Ива достала из сундука шерстяной платок и подошла к родительской кровати. Мать задремала, едва легла. Ее рука бессильно свесилась, лицо побледнело и заострилось, в горле хрипело и булькало. Девочка не решилась завязывать ей платок, боясь разбудить. Она лишь заботливо укрыла ее одеялом до подбородка…и застыла в ужасе, увидев на шее матери две красные точки – следы от укуса. Маму укусил вампир! Что делать? Что делать? Как ей помочь?

Мысли путались, как корни пырея. Ива машинально убирала со стола, мыла посуду, наводила порядок на кухне.

–Ива, я завтра пораньше встану – пойду на рыбалку. Мама уху любит. Ты мне хлебца с собой заверни – а то я с голодухи и рыбу съем прямо сырой, и червяками закушу, – Лев пытался шутить, но лицо у него было встревоженное.

Девочка молча кивнула, отрезала от каравая большой кусок и завязала в чистое полотенце. Надо будет с утра хлеба напечь, подумала Ива и вдруг увидела, что руки сами собой готовят опару.

Вышла в хлев – проверить скотину. Все сыты, спокойны. Вдруг Бурёнка встрепенулась:

–Ой, мматушки-коровушки! Волк! – и резко замолчала, увидев Иву, только длинные ресницы отчаянно хлопают.

–Не бойся, Бурёнка, это от меня волком пахнет – я с Криволапом и Серым разговаривала. Ты от меня больше не скрывайся, разговаривай со мной.

–Бууду разговаривать, бууду, голубушка. Спасибо тебе – уберегла мою доченьку. Век тебе благодарна буду. Не сердись на мменя, что раньше молчала – Вран строго-настрого запретил с тобой разговаривать до поры до времени. Он сердитый такой – я его боюсь.

–Вот ееещё! Враааана бояаааться! Яааа вот его не боюууусь – я его забодааааю! – коза Манька воинственно затрясла рогами.

–Нееет, яааа забодаааю! – ответила коза Санька.

–Нееет, яааа! – Манька вскочила на ноги, стуча копытцами.

–Нееет, яааа! – Санька подпрыгнула, как ужаленная, и звучно стукнула подругу рогами.

–Мммамммааа! – спросонья заплакала тёлочка Чернушка.

–Я здесь, мммалышка! Тихо вы, забияки! Ребенка разбудили!

–Манька, Санька, тихо! – призвала к порядку Ива.

–Ой, Иииива! Ты по-наааашенскому научииилась блеееять? – наконец-то заметили козы.

–Голууубушки, она же наполовину дриада! Ивушка всех нас понимает. Помолчите-ка, голубушки. Ивушка, а где же хозяюшка? Не пришла ко мммне – неужто обиделась?

–Заболела твоя хозяюшка. Лежит без сил и кашляет.

–Так ты ей дай ммоего ммолочка! Подогрей, добавь ммаслица и ммедку! И выздоровеет наша хозяюшка. Я уж расстараюсь – дам завтра ммолочка побольше!

–Нееет, мммооооего! Ммоооё полееезнее! -мстительная Манька боднула Саньку.

–Нееет, ммоооё! – рога коз со скрежетом сплелись, подруги-соперницы отчаянно бодались и толкались.

–Тихо, Манька! Тихо, Санька! Ваше тоже дам! Все, спать ложитесь, чтобы молочко было жирнее и вкуснее. Утром приду, – Ива так сурово взглянула на крикуний, что козы немедленно послушались и улеглись спать.

–Доброй ночи, Ивушка! – сонно промычала Бурёнка и примостила голову на теплый бочок своей дочурки.

Ива вернулась в дом, чувствуя, как от тяжелых мыслей начинает болеть левый висок. Теплое молоко с маслом поможет справиться с кашлем, но как лечить от укуса вампира? И посоветоваться не с кем… Отец и брат погасили лампы и отправились спать. Ива собрала остатки рагу и кусочки хлеба – всеядный Дружок любит овощи. Осторожно, на цыпочках, стараясь не шуметь и не будить спяших, Ива вновь выскользнула из дома и поспешила к собачьей будке. Пока она перекладывала угощение в миску пса, тот вертелся от нетерпения. Приговаривая:

–Кто молодец? Я молодец! Тёлку гонял, огород не затоптал! Чеши за ушком!

Почесывая пса, она мысленно пожаловалась ему:

–Маму вампир укусил. Вот она и болеет. Ослабела и кашляет ужасно. И на всех сердится: на папу, на брата, на меня. На меня больше всех отчего-то.

Дружок перестал вилять хвостом и умильно улыбаться миске с едой:

–Плохо дело. Вылечить сможешь? Ты же всех лечишь.

–Я знаю, как лечить от простуды, от кашля. А как лечить от укуса вампира – не представляю… И просить помощи не у кого…

–Как это не у кого? Ты уже попросила – у меня, – пес обиженно гавкнул вслух, – Сейчас Криволапу крикну, пусть Врана к нам пришлет. Вран старый, мудрый – он наверняка про вампиров больше нашего знает. Ой, опять соседка подглядывает. Не нравится она мне. Извини, я сейчас поем для отвода глаз.

Пока Дружок с аппетитом уплетал свой ужин, Ива смотрела в наклонённую собачью миску с водой. Вот что значит мыть миску верного сторожа да каждый день наливать свежую колодезную воду – в миске отражалась соседка, которая вновь пряталась за ствол большой яблони и внимательно разглядывала девочку и собаку. Интересно, что она высматривает? Раньше она никогда не была такой бесцеремонно-любопытной. Лилия – так звали соседку – вдруг закашлялась и торопливо зажала рот, надеясь остаться незамеченной. Но не тут-то было! Дружок грозно залаял в сторону перепуганной шпионки. Соседка от неожиданности отступила назад, и веточка предательски хрустнула под ее ногой. Вконец растерявшись, Лилия бросилась к своему дому, на ходу поправляя наброшенный на плечи теплый платок.

–Будет знать, как подглядывать! Хорошо я ее спугнул? Вот теперь можно и Криволапу просигналить, – пес запрыгнул на свою будку, удобно сел, задрал перепачканную подливкой морду к небу и протяжно завыл. Он выл, словно пел, самозабвенно выводя замысловатые рулады. Наконец, он замолчал, и где-то вдалеке отозвался волк, затем второй. Ива узнала глуховатый голос Криволапа и зычный рев Серого. Дружок отчаянно взвыл – высоко и переливисто – и два раза тявкнул от избытка чувств. Теперь ему отвечал один лишь Криволап.

–Ну вот, я Криволапу сказал, что он подлая серая шкура, а я вовсе не старый. И Серому сказал, что он сам дурак.

–А что Вран? Сможет прилететь?

–Ой, прости, маленькая хозяйка – совсем запамятовал. Это всё волки – такие болтуны, совсем меня заговорили.

Дружок вновь поднял голову и тягуче запел. Его голос постепенно поднимался от басовитых звуков до пронзительного взвизга. Соседская собака не выдержала и завыла тоже, за ней вторая, третья… Вскоре по всей деревне раздавался разноголосый собачий хор. Люди выходили из домов, кто-то успокаивал псов, кто-то ругал. А Дружок вздохнул и с чувством выполненного долга заявил:

–Все наши со мной согласны: Криволап – подлая серая шкура, а Серый – сам дурак. А я – красавчик.

–Дружок, ты что, опять забыл спросить? – от отчаяния Ива чуть не произнесла это вслух.

–Обижаешь! Вран скоро прилетит. Так что далеко не уходи. Придумай себе дело во дворе, а то соседка опять к яблоне крадется.

Пес спрыгнул с будки, с чавканьем доел всё, что оставалось в миске, тщательно вычистил дно и стенки, облизнулся и почесал задней лапой за ухом.

–Почесала бы, что ли… И за другим ухом тоже…и подбородок… и живот почеши! Кстати, Трезор и Полкан говорят, что их хозяйки болеют, кашляют и странно пахнут. А у Шарика – маленький хозяин тоже заболел. И все шеи завязали. Ну все, иди работай, соседка смотрит.

Соседка Лилия напряжённо вглядывалась в сгущающиеся сумерки, прижавшись щекой к шершавому стволу. Иву обеспокоило это назойливое любопытство. Она похлопала на прощание Дружка и направилась к своим грядкам с лекарственными растениями. Настурция, перечная мята, мелисса, подорожник, чабрец… Надо будет достать из погреба настойку корня болотного аира… И малиновое варенье…

–И долго мне еще любоваться, как ты копошишься в тррраве? – раздалось прямо в голове ворчливое карканье.

Ива вскочила и посмотрела по сторонам. Вран сидел на толстой нижней ветке груши, склонив голову набок и недовольно поглядывая.

–Вран, спасибо огромное, что прилетел! Здесь такое творится… В деревне вампиры… Кажется, маму укусили… И еще троих или четверых. А соседка за мной все время следит.

–Перррестань! Не таррраторррь! Говоррри все по порррядку. Верррнее, думай по порядку, – возмущенно захлопал крыльями ворон.

–Вампиры в деревне.

–И без тебя знаю.

–Маму укусили. Она теперь болеет, кашляет, на ногах еле держится, – Ива пожалела, что не умеет плакать.

–Кошмаррр! – ворон разволновался и каркнул вслух.

–Собаки говорят, что еще три человека укушены.

–У тебя мать вампиррр укусил, а ты с собаками болтаешь? – рассердился ворон.

–Это Дружок с собаками разговаривал, пока Криволапа звал. А потом и мне передал, – начала оправдываться Ива, но Вран нетерпеливо махнул на неё крылом.

–Неважно. Твоя мать теперррь будет подчиняться вампиррру. И остальные укушенные тоже. И с этим ничего не поделаешь, – грустно вздохнул ворон.

–Неужели ее нельзя вылечить? – всхлипнула Ива.

–Можно лечить симптоматически,– в голосе Врана засквозило раздражение.

–Как это? – девочка не поняла мудрёное слово

–Можно вылечить только симптомы, но не саму болезнь, – в голосе ворона усилилось раздражение.

–Вран, а что такое симптом? – робко спросила ива и зажмурилась, ожидая бури возмущения.

–Деррревенщина! Неуч! Невежда! – мысленно завопил ворон и, немного успокоившись, добавил:

–Симптом – это внешний пррризнак болезни. То есть от кашля её можно вылечить, а от вампирррозависимости – нет. Не будешь лечить от кашля – умрррёт. Вампиррр вместе с кррровью выпивает жизненные силы. Не оставляйте её одну – вампиррр будет возвррращаться. Когда пррроголодается.

–Спасибо за советы, Вран. Буду лечить симпа… Симпатично… Симптоматически, – убито ответила Ива.

–Я слышал, есть сррредство, но… – откашлявшись начал ворон.

–Какое? Вран, миленький, скажи, пожалуйста, – девочка умоляюще протянула к птице руки.

–Повторрряю: я только слышал, что такое сррредство есть. А слышал от Ррректоррра, очень умного старррого ворррона, которррый лет тррриста прррожил пррри Универррситете.

–А далеко ли отсюда Университет? – с надеждой спросила Ива.

–День быстрррого полета. Нет, не смотррри на меня так! Даже не пррроси! Я слишком старрр для таких путешествий! – Вран даже закаркал вслух.

–Но… Что же делать? Мама, соседи… А вампир наверняка будет и дальше нападать на людей, пока всю деревню не перекусает.

–Повторрряю: я слишком старрр для таких путешествий. А вот мой внук Сполох вполне бы спррравился. Паррреннь быстррр и легок на крррыло. И память у него фоногрррафическая.

–А что значит «фонографическая»? – подумала Ива и испугалась праведного гнева раздражительного ворона.

Гордость за внука явно повысила настроение старого ворчуна, и он снисходительно пояснил вполне благодушным тоном:

–Фоногрррафическая память означает, что он в точности запоминает все, что услышит, слово в слово. И запомнит лет на сто. Или двести. Значит, так: завтррра на рррассвете Сполох летит в Универррситет, говорррит с Ррректоррром, отдыхает, а послезавтррра вылетает домой. Если погода будет лётная, уже послезавтррра ночью мы прррилетим к тебе с новостями.

–Вран, спасибо тебе огромное! И тебе, и твоему внуку! Даже не знаю, как вас благодарить…

–Ты дочь моих дрррузей Ивы и Леха. И борррьба с вампирррами – общее дело. Так что пшеничная каша будет очень кстати.

–Значит, буду ждать вас с горшком пшеничной каши, – улыбнулась девочка.

–Пррродеррржись два дня и две ночи! – захлопал крыльями и взлетел было, но обернулся на чужой голос:

–Лев! Лев! Голубчик! Пойдем гулять! Ты спишь? – тихо звала под окном Заряна.

–Пррриличные девушки должны по ночам дома спать, а не парррней под окнами зазывать! – проворчал Вран, – Сейчас я ее пррроучу!

Вран низко пронёсся над головой Заряны, и раздался её сдавленный крик:

–Ах ты, мерзкая птица! Всю голову мне загадила!

Заряна опрометью бросилась по направлению к своему дому, а Вран полетел к лесу, довольно каркая. Ива тихонько прокралась в избу, но в дверях столкнулась с отцом:

–Ты что полуночничаешь? Спать давно пора!

–Папа, я в хлев ходила – что-то скотина беспокоилась. И Дружок выл так, что всех соседских собак взбаламутил. Пока всех успокоила, и полночь близко, – говорить полуправду было мучительно стыдно. Ива помолчала, сомневаясь, и все-таки добавила:

–А потом Заряна под окна пришла. Льва нашего на прогулку звала. Вдруг закричала, что ей птица на голову нагадила, и убежала восвояси.

Отец тихо прыснул в кулак:

–И поделом ей! А вот нечего девке по ночам гулять и под окнами парня околачиваться. Всё, дочка, спать иди.

Снежана и Лев

Ива спала тревожно, чутко реагируя на малейший шорох. Мать металась во сне, кашляла, тихонько постанывала от боли. Девочка приподнимала больной голову и подносила к ее растрескавшимся, пересохшим губам кружку с лекарственным чаем, укрывала потеплее одеялом. Две ранки от укуса на шее стали багровыми, кожа вокруг припухла и покраснела. Ива прикладывала к материнской шее бинт, смоченный в отваре из целебных трав. Снежана ненадолго успокаивалась, замолкала, и девочка могла подремать. Но вскоре опять раздавался глубокий, влажный кашель и все повторялось вновь. Неудивительно, что утром Ива чувствовала себя старым скрипучим пнем. Услышав ее шаги, Лев тоже проснулся. Брат потянулся, хрустнув косточками, и бодро засобирался на рыбалку.

–Что зеваешь, засоня? Сон не досмотрела? – подшутил брат, пытаясь ее развеселить.

–От засони и слышу! Смотри, спросонья хлеб с червями не перепутай! А то хлебом рыб угостишь, а червей сам съешь! – не осталась в долгу Ива.

–К моему приходу ставь котёл, кроши лук и морковку – уж я-то постараюсь побольше рыбы наловить!

–Удачной рыбалки!

Вместе с разгорающимся днём на Иву так и хлынули воспоминания о вчерашних событиях. Слишком много всего сразу произошло: правда о происхождении, знакомство с лесными зверями, разговоры с питомцами, страшная весть о вампирах и, как гром среди ясного неба, мамина колдовская хворь. Но некогда обо всём этом думать: дел много, времени мало. Вран сказал, надо продержаться два дня и две ночи. Вот и первая ночь прошла, первый день начался. Огонь весело затрещал в печи, кухня постепенно заполнилась ароматами хлеба, овсянки и лекарственного чая. У колодца Ива столкнулась с Лилией, но соседка не ответила на ее приветствие, испуганно вытаращила глаза, подхватила ведра и убежала прочь удивительно резво для своего почтенного возраста. Девочку удивило и встревожило странное поведение соседки, но долго размышлять об этом было некогда.

В хлеву ее встретил радостный гомон:

–Здравствуй, Ивушка, здравствуй, голубушка! Как моя хозяюшка? Сейчас ей молочка дам, вкусного, жирного – сплошные сливочки!

–Иииива, мемеменя дои, жиииво!

–Неееет, мемеменя!

–Доброе утро! Ваша хозяйка всю ночь плохо спала, так что не шумите. Вот вам душистое сено, свежая вода. Подкрепитесь!

–Мнеее! Мнеее! Побооольше! – Манька заплясала, наклоняя голову.

–Нееет, мнеее побооольше! – Санька с готовностью боднула боевую подругу.

–Манька, Санька, тихо! Хозяйку разбудите! – одернула разбушевавшихся коз Ива.

–Кушай сено, Чернушка! Кушай, доченька! Ты уже большая, тебе пора больше сена есть, – уговаривала телочку Буренка, – Ну, Ивушка, пора доить!

Корова и козы не зря обещали дать побольше молока – постарались на славу! Мать Ивы всегда подкармливала их летом перед выгоном на пастбище, чтобы лучше доились, и Иве наказала так делать. Заслышав наигрыш пастушеского рожка, Ива отперла хлев и отправила весело мычащую и блеющую компанию в стадо. Манька и Санька сразу же объединились против козы мельника Белянки и забодали её с двух сторон, вынудив обратиться в бегство. Бурёнка ласково журила негодниц, призывая к порядку. Прислушиваясь к удаляющимся голосам, Ива зашла в птичник.

–Доброе утро! – обратилась она к курам и гусям.

Разноголосый птичий хор ее оглушил. Вскоре Ива смогла различать отдельные слова.

–Да-да! – отозвались куры. – Еда? Еда? Сюда, сюда!

–Где-где еда? Дай! Дай! – закричали гуси.

– Сюда, сюда, – попросила наседка, боясь оставить насиженные яйца.

–Туда, туда! – замахали крыльями куры. – там, там, яйки, яйки!

Стараясь не прислушиваться к птичьему гомону, Ива быстро насыпала зерна в кормушку, налила свежую воду в поилку, накормила и напоила наседку, собрала в маленькую плетеную корзинку еще теплые яйца, отогнала гуся, собиравшегося её ущипнуть.

–Гадость! Гадость! – заявил забияка, – где-где каша?

–Где-где? Каша! Каша! Куда, куда? Дай, дай! Каша, каша! – подхватили все птицы и бросились девочке под ноги.

–Каши нет. Вечером принесу, – пообещала Ива, аккуратно отодвигая ногой кур и пробираясь к выходу, но птицы вприпрыжку выбежали во дворик.