Ива, или Кровь пополам с древесным соком

–Я вырезать не могу! И глаза от солнца болят! – вторил Василёк.

–Василёк, уйди в тень с яркого солнца! К вечеру пройдет! – отрезала Белена.

–У вас зрачки широкие от зелья. В его состав входит белена. Не смотрите на яркий свет. Вышивать и вырезать сегодня вы не сможете. А вот завтра с утра – пожалуйста, – Ива, воспользовавшись случаем, убежала от тяжелого разговора в свой двор и склонилась над грядкой.

–Ааа! Отравила! Ведьма лешная! – запричитала Росянка.

Ива невозмутимо дополола морковь, проверила заветную грядку с бурно разросшейся мандрагорой и вернулась в избу. «Ведьма лесная» – так звала ее мать после укуса вампира. Так шелестят ей в спину немногочисленные деревенские жители, чудом избежавшие зубов кровопийцы и не связанные с Ивой светло-алыми нитями после замены в кровной магии. Но и тех, и других соседей роднит одно – страх. Все они боятся Иву. Как ни говорит старая Белена, что это нормально, люди так и должны бояться знахарку, а Ива с этим смириться всё не может.

–Мамочка, я грядки прополола, а сейчас в лес за грибами схожу, – предупредила полудриада, отыскивая корзины побольше.

–Ты же только позавчера ходила! И так уже на зиму вдоволь заготовили, – возразила мать.

–Так ведь Лилии с Беленой надо. Им самим кормиться и ещё … два рта кормить всю зиму, а хозяйство у соседки маленькое, – Ива сознательно не упоминала при матери имена вампиров.

Но мать всё равно вздрогнула, как и всегда, если речь заходила о Росянке:

–И то верно, дочка. Надо будет Льва попросить и для них рыбки наловить – пусть насушат. Хлебца возьмешь волку-то своему? Полнолуние ведь…

–Спасибо, возьму. И спасибо, что всё понимаешь, – голос Ивы предательски дрогнул, но плакать она до сих пор не научилась.

В лесу полудриада первым делом позвала волка – надо угостить его хлебом с ножа, пока лезвие не пахнет срезанными грибами. Серый выкатился из кустов:

–Привет, Ива! Чё звала? Ух ты! Ты мне ещё хлеба принесла?

–Да. Полнолуние ведь…

–И точно. Вою вчера на луну, а вместо радости так тошно, словно тухлятины объелся… А это вон чего, дурная кровь никак не выйдет…

Волк аккуратно снял хлеб с блестящего лезвия острыми клыками, тщательно прожевал и задумчиво спросил:

–Это мне чё, каждое полнолуние теперь хлеб с ножа есть? Ну ни хвоста себе…

–Как там родители, брат, волчата его?

–Нормально. Отец лапу занозил, но уже всё прошло. Короткохвост волчат учит охотиться – они уже такие большие выросли!

Зная, что полудриада сейчас слышит его сокровенные мысли о любимой Белянке и волчатах, которых он так и не увидел, Серый поспешно спросил:

–Ты с корзиной – за грибами пришла? Ну бывай, доброй охоты! – и с треском нырнул в кусты.

Ива аккуратно срезала грибы и напряжённо думала. Да, так она и поступит. Надо только дождаться конца лета, когда будет собран урожай, подготовлены зимние припасы, а на городскую ярмарку можно будет отвезти искусное рукоделие Росянки и даже на диво красивую деревянную посуду маленького резчика Василька.

Побег

Вот и лето пролетело. Жаркая и хлопотливая пора, когда день год кормит, позади. Завтра надо ехать в город на ярмарку. Верный с утра причитает, что он собьет ноги и погибнет в дороге. Бурёнка и Манька с Санькой, пока шли из хлева в стада, раз десять напомнили взять на ярмарку сыр из их молока, и побольше. Росянка собрала кипу искусных вышивок и изысканных кружев. Василек вырезал целый короб деревянной посуды, гребешков для волос, детских игрушек. Надо же, какой талант вдруг прорезался! Может, все вампиры склонны к рукоделию, даже подлеченные? Отец, мать и Лев укладывают в корзины и короба свои нехитрые товары: сыры из козьего и коровьего молока, вяленую рыбу, сушёные грибы, куриные яйца в корзине с сеном, отборные яблоки и прочее.

Ива весь день хлопотала по хозяйству и помогала готовиться к ярмарке, а под вечер решила ненадолго сходить в лес. Ноги будто сами привели её к полянке, которую она обычно обходила стороной. Эта полянка когда-то была для неё родной. Здесь жили её родители, были счастливы и любимы, растили маленькую дочь… А потом страшный лесной пожар чёрной сажей вычеркнул их из жизни… Но что это? Из старого пенька, оставшегося от материнского дерева, бойко пробивался новый побег. Может, это знак? И надо отбросить сомнения и выполнить запланированное?

–Ага, конечно, – насмешливо каркнул Вран прямо над головой. – Спасла миррр и ушла в закат, такая вся бескорррыстная и непонятая. А сбежать надо непррременно не прррощаясь, а то эти жалкие людишки, чего добрррого,  поблагодарят. Или – о ужас! – скажут, что любят.

–Вран, ты не понимаешь. Я же чужая им. Я не человек, и они это чувствуют и боятся. И они так и будут бояться – как и всего, что не знают.

– Так объясни им! Пусть не боятся, а уважают. Ты с рррождения не человек! Ты всем и везде будешь чужой! Только здесь тебя знают с пеленок и любят. А теперь ещё и благодарррны за спасение!

–Благодарны за спасение? Вран, ты шутишь? Я не смогла спасти Василька! В деревне теперь обитают два вампира с выбитыми зубами – старый да малый, которых мы до поры до времени удерживаем с помощью зелья. А ещё я как-то вмешалась в магию на крови, и теперь все укушенные вампиром связаны со мной незримыми нитями… Это нельзя так оставлять. Я чувствую, что должна это исправить, но не знаю, как. Я кругом виновата, Вран…

Вран поперхнулся от удивления и прочистил горло. А потом возмущенно завопил:

–Ты что, совсем слабоумная? Вампиррр уничтожил бы всю деррревню, если бы не ты! Никто и никогда не самоисцелялся после укуса вампиррра, а ты смогла! Магию на крррови редко удавалось ослабить, а ты ее заменила! Твоя соседка должна была восстать, а она ожила! И все это сделала ты, пигалица с пустой головой!

Ворон помолчал и добавил:

–Пигалица с пустой головой и неверрроятным могуществом. Когда ты прррризвала на помощь лес, у меня аж перррья зашевелились. Я, как дурррак, помчался сррражаться за тебя. Ну ладно волки, они умом никогда не блистали. Ладно кошки – их к человеку так и тянет. Ладно Берррна, у неё личные счеты – ещё в детстве поклялась отомстить, когда по пррриказу вампиррра охотники убили её мать. Ладно моя Карррина – она очень добрррая, всем помогает, даже во вррред себе. Сполох – молодой восторррженный балбес. Но я, старррый болван, я-то куда полез?

Ива в который раз пожалела, что не умеет плакать:

–Спасибо, Вран. Всем вам спасибо.

–Ты хоть понимаешь, что ты нужна этим людям? Кто защитит их от всякой нечисти? По земле не только вампиррры бродят. Ты хоть понимаешь, что ты нужна этому лесу? Неспрррроста мы все тебе подчинились, ой, неспррроста. Но твоей силой необходимо уметь упррравлять.

–Я саму себя не понимаю, потому и хочу уйти. Я должна, я обязана, но не знаю, что и как. И навредить всем вам боюсь по недомыслию. Как же мне научиться, Вран?

–Какая же ты косноязычная.  И абсолютно не умеешь форррмулировать мысль… Но в Универррситете тебя и этому научат. Ах, какая неожиданность! И как это я только догадался? Ты же только об Универррситете и думала, пока учила Сполоха читать! Считаю, тебе надо пойти на алхимический факультет.

–Алхимический факультет? Это там Сполох узнал рецепт лекарства? – встрепенулась Ива.

–Ой, рррадость-то какая – ты  начала сообррражать, – заворчал Вран. – Но: во-перррвых, в Универррситет не принимают девчонок. Так что тебе понадобится мужская одежда. Кажется, у тебя были пррретензии к своей неженственной внешности? Зррря!

–Ты сказал: «Во-первых». Что во-вторых? – Ива нетерпеливо оборвала разглагольствования ворона.

Вран удивлённо покосился на полудриаду – раньше она покорно слушала обидные слова в свой адрес. Ясно, девочка взрослеет и входит в силу. Ворон сменил насмешливый тон на деловой:

–Во-вторррых, Универррситет находится далеко. Никто из деррревенских дальше горрродской ярррмарррки не ездил, так что дорррогу тебе никто не покажет.

–Никто из местных людей не покажет. А вот Сполох покажет, – уверенно ответила Ива. – Уважаемый Сполох, будешь моим провожатым в Университет?

–Пррровожатым не буду. Попутчиком – пожалуйста, – высокомерно ответил молодой ворон. Вран с досадой щёлкнул клювом – в пылу разговора он не заметил подслушивающего внука.

–Мне бы и самому не помешало восполнить пррробелы в моих знаниях, ибо век живи – век учись. Соответственно, я нуждаюсь в повышении обррразования. Тем более, что теперь я умею читать – благодаррря Иве. Жду-не дождусь, когда же наконец доберррусь до библиотеки! – Сполох радостно каркнул и уселся Иве на плечо.

–В-тррретьих, на алхимический факультет Универррситета сложно поступить. Особенно неучу-деррревенщине. Но неучу-деррревенщине, понимающему язык птиц и зверррей, слегка ррразбирррающемуся в тррравах и одолевшему вампиррра, это будет легче. Ты лучше помалкивай, что ты – наполовину дриада. Кто этих людей знает – вдруг запрррут тебя в зверрринце. А ворррон на плече – это позоррр для ворррона! Но выглядит эффектно. Эффектнее было только вместе с волком.

–Да здесь я. Когда отправляемся? Завтра, чё ли? – буркнул Серый, по своему обычаю бесшумно выкатываясь из кустов.

–Серый? Ты пойдешь с нами? – поразилась Ива, а вороны удивленно каркнули.

–Ну, а чё? Я волк-одиночка, я сам по себе, мне о жене и детях заботиться не пришлось, никому ничего не должен. А в городе, может, отыщу свою Белянку в этом, как его, зверинце. Может, и волчат своих найду… если живы… А еще мне это, хлеб в полнолуние надо… И это, я ж больше огня не боюсь, – волк старался рассуждать спокойно, но вертящийся пушистый хвост выдавал его волнение.

–Хорошая ммысль, Серый! – важно мурлыкнул Барсик, спрыгивая с березы. Следом спрыгнули Марла и серые котята, по величине почти догнавшие родителей: – Одно нно: ты, конечно, нне боишься огня, нно люди по-прежнему боятся волков. Ннадо выдать тебя за ручного волка и ннадеть тебе что-то вроде ошейника.

–Не! На ошейник я не согласный! Я тебе не пёс какой! – возмущенно зарычал волк.

–Ошейник не надо. Я тебе свой платок на шею повяжу. Мне он больше не нужен, раз я буду себя за парня выдавать. А люди посмотрят на волка с платком на шее и сразу поймут: домашний, ручной. И шею он не надавит, как ошейник. Я и Дружку давно ошейник на платок заменила – он доволен, – уверенно ответила Ива.

Волк сразу притих и смирно позволил полудриаде повязать себе на шею платок. Вдруг из кустов послышался шорох, и к присутствующим присоединились волки: Криволап с Желтоглазкой, Короткохвост с красивой молодой волчицей, три крупных волчонка.

–Сын, удачи тебе! – торжественно рыкнул Криволап.

–Береги себя, сынок! И найди свою Белянку! – Желтоглазка на миг прижалась к лобастой голове сына мокрым от слез носом.

–Брат, ты это… Ну, бывай! – Короткохвост легонько толкнул Серого плечом.

–Дядя Серый, я зайца поймал! А что это у тебя на шее? А ты куда? – зашумели было волчата, но мгновенно замолчали после короткого материнского рыка.

–Наша девочка! Наша полудррриада! Как повзрррослела! – растроганно каркнула Каррина, тихо подлетевшая и примостившаяся возле своего ворчливого мужа.

Притихшие звери и птицы взволнованно смотрели на Иву. Сполох гордо восседал на плече, слегка царапая его мощными когтями, Серый в шейном платке крутился у ног и старался выглядеть невозмутимым и независимым.

–Мама, мама! – басовитый голос подросшего Беара разорвал торжественную тишину: – Я же тебе говорил, что дриада всегда должна ходить с вороном и волком!

Ива улыбнулась:

–Не прощаюсь – я обязательно вернусь. Мы обязательно вернёмся. А сейчас пойду объясню это своей человеческой семье.

–Объяснишь, делов то. Если чё не поймут – я им ррастолкую, – рыкнул Серый.

–Какое ты возьмешь себе имя? – взволнованно спросил Вран: – Мужское имя…

–Лех. Тринадцать лет прожила с маминым именем, а теперь возьму папино. Вран, я не успела спросить… На мамином пеньке появился побег…

Вороны ошеломлённо переглянулись. Вран, помолчав, ответил:

–Никогда, слышишь ли, никогда еще на пеньке дерева погибшей дриады не вырастали побеги… Увы, для меня это загадка.

–Может, в Универррситете ты и на эту загадку найдешь ответ? – ласково каркнула Каррина: – Удачи тебе, Ива … Лех, дитя дриады и человека, кровь пополам с древесным соком!

Ива улыбнулась лесным друзьям, помахала им рукой на прощание и пошла в сторону деревни. Увесистый ворон на плече уже планировал, как они завтра поедут в город на ярмарку в телеге Горана, помогут выгодно продать и обменять свои товары, а потом отправятся своим долгим путем. Серый фыркал, предвкушая, как Верный будет его бояться, а потом взволнованно спрашивал, как искать зверинцы. Ива, взвешивая каждое слово, готовила объяснительную речь для родителей и брата, а заодно и для Белены. А далеко в лесу гибкий побег на мёртвом почерневшем пне словно смотрел вслед удаляющейся полудриаде с вороном на плече и волком у ноги.