скачать книгу бесплатно
…Едва подруги заняли двухместный номер на втором этаже дома отдыха, Капитолина выложила из неподъемной сумки гору бульварных романов.
У Ивоны зарябило в глазах: Нестерова, Вильмонт, Веденская, Анна Гавальда, Сесилия Ахерн и Джуд Деверо. Джуд и добила Ивону.
– А где Достоевский? – поддела она подругу.
– Достоевский? – Капа вытаращила глаза. – Спятила? Я, например, ищу утешение в книжке. А на Достоевского в трудную минуту нельзя положиться, он не утешает. Он наоборот, вгоняет в депрессию. Внушает тебе, что ты подлец, насекомое и тварь дрожащая.
Ивона смерила подругу критическим взглядом:
– Интересно, от чего ты ищешь утешение?
Капитолина судорожно пошарила в голове.
– От человеческой подлости, – нашлась она, – и вообще от жизни.
– Ты, Капа, исключение. Обычные люди в книжках ищут опыт духовных переживаний. Ты права, Достоевский не утешает, он меняет мировоззрение человека, – незаметно для себя стала заводиться Ивона. – Если я – тварь дрожащая, подлец и насекомое, значит, мне надо себя менять, чистить себя изнутри, становиться лучше. А если я белый и пушистый, то зачем мне меняться?
– Хорошо, что ты не Достоевский, – порадовалась не столько за подругу, сколько за себя Капа. Именно она стала первым и единственным читателем романов Ивоны Петковой.
Ивона сразу растеряла весь запал.
– Это точно, я не Достоевский. Я обыкновенная графоманка.
Как раз после развода Ивона и сбежала от действительности в свой первый роман, где правили вечная любовь и верность до гроба.
Роман был готов, и Ивона отправила рукопись в самое могущественное издательство страны.
Но и тут ей не повезло.
В ожидании ответа прошла зима, наступила весна, потом осень. Снова наступил январь, потом февраль…
Несколько раз Ивона звонила в редакцию этого издательства, интересовалась судьбой рукописи. Ее обнадеживали, говорили, что оценки у романа высокие, а рецензии положительные, но рукопись оставалась рукописью и никак не превращалась в книжку. Предпоследняя сладкоголосая редакторша посоветовала написать блок романов, которые стали бы «УТП» – уникальным торговым предложением!
«Как можно ставить в один ряд товары народного потребления и тексты романов?! Дичь какая-то!»,– недоумевала Ивона. Однако ее наперсница и подруга Капитолина резонно заметила, что романы – это тоже товар народного потребления.
– Ты пиши, как велено, создай это самое УТП,– утешала, как могла подругу сердобольная Капитолина.
Ивона доверилась интуиции Капы, написала еще два романа, один уникальней другого, отправила их в издательство и через время позвонила. Оказалось, что предыдущего редактора уже нет. Ивона разговаривала с новым, который ничего не знал об УТП. Рукописи отправились на новые рецензии, и все пошло по кругу…
– Петкова! Что за чушь ты несешь? – искренне возмутилась Капитолина. – Да ты, если хочешь знать, пишешь лучше многих и даже лучше этой Ахерн. – Капа потрясла первой попавшейся книжицей.
Это была неприкрытая грубая лесть. Ивона рассмеялась невеселым смехом:
– Спасибо, что не лучше Толстого.
Капитолина поняла, что хватила через край.
– Зря ты так! Одно могу тебе сказать: не бросай писать.
– Меня издадут посмертно?
– Тебя издадут еще при жизни. Будущее за литературой «для цыпочек», – не замедлила выдать Капа. – Знаешь, как по-английски будет «литература для цыпочек»? Чиклит, – учительским тоном изрекла она. В этот момент Капитолина собой любовалась. – Твои книжки утешают, дают надежду на счастье. Пиши! Надейся и верь!
На этот пропагандистский лозунг Ивона не стала отвечать.
– Холод какой, брр, – она передернула плечами.– Хочу домой.
– Не будь занудой, – попросила Капитолина. – Писателю полезно сменить обстановку. Может, ты встретишь здесь своего героя, и он вдохновит тебя на новый роман. Со счастливым концом.
Горячо любимые Ивоной открытые финалы подвергались Капитолиной беспощадной критике. Она отстаивала права читателей, требовала от автора конкретики и определенности: кольца, венца, букета невесты и теста на беременность с двумя полосками.
– Меня вполне устроит, если своего героя встретишь ты, – свернула препирательства Ивона. – Ладно, идем обедать.
…От прогулки по окрестностям «Белого озера» и знакомства с
близлежащими фермерскими хозяйствами у компаньонов разыгрался волчий аппетит.
Бутерброды с копченой красной рыбой, икрой, сервелатом и сыром были сметены в одну секунду.
Приняв по пятьдесят наркомовских, мужчины согрелись и рассупонились.
Нос у Заридзе покраснел, вдруг обнаружил себя акцент, незаметный по трезвым будням, а глаза затянулись птичьей пленкой
воспоминаний о далекой и прекрасной родине. Колдуя над мангалом, но затянул «Тбилисо».
– Друзья, с бизнес-планом я знаком, – бесцеремонно оборвал пение Михаил Борисович. – Место для клиники мне понравилось. Здание отличное, крепкое, строить ничего не надо, можно обойтись капитальным ремонтом. Со своей стороны я готов инвестировать в проект. Дело за вами. Давайте, партнеры, не затягивайте. Я ждать не буду.
– Что такое говоришь, генацвалэ? – накинулся на приятеля Заридзе. – Все сделаем, все в наших руках!
– Хоть завтра! – дружно закивали головами компаньоны.
Дом отдыха «Белое озеро» трансформировался в Беловежскую пущу, в совет в Филях, а сами партнеры в собственных глазах превратились в вершителей.
Открывшиеся горизонты как-то вдруг обесценили все, что имел Валерий.
Нетерпение и страсть, с которыми он открывал «Древо жизни», гордость за свое детище – все в одну секунду померкло. И доходы от клиники Валерию уже казались ничтожными, а выщербленная плитка на полу в холле только усиливала это ощущение.
Отлично! Тем охотней Валерий Андреевич Петровский отправится в большое плавание.
Осталось обсудить навигацию.
Будто подслушав мысли Петровского, Роман Георгиевич перешел к деталям:
– Кто будет руководить Центром? Есть достойный кандидат?
– Так вот же, – похлопал по плечу приятеля Маслаков,– готовый управляющий. Его идея, у него клиника, ему и руководить Центром.
Петровский мысленно возблагодарил небеса, а Заридзе покосился на тарелки с разоренной закуской и с самым кротким видом спросил:
– А хозяйка дома отдыха, как ее, Александра? Она здесь неплохо развернулась, а?
Страйк! Валерий чуть в ладоши не захлопал. И уже открыл рот, чтобы поддержать Заридзе.
Переменчивая планида в лице инвестора вдруг подмигнула Валерию карим семитским глазом. Изучая прозрачную жидкость в стопке, Спасский криво усмехнулся:
– Хорошая шутка.
– Почему? – не понял Заридзе.
Стараясь не выдать своих чувств, Валерий посмотрел на Спасского. «Хлебнем мы с этим субъектом», – мелькнула пророческая мысль.
– Рома, мы же говорим об оздоровительном Центре премиум-класса. Директор должен быть лицом Центра, – жестко произнес Михаил. – А как эта твоя Александра может быть лицом? Сам подумай. На вкус и цвет, как говорится, товарища нет. Но это же ходячая антиреклама. Просто черный пиар какой-то для Центра!
Заридзе все понял и поскучнел.
– Да понял я, понял,– промямлил Роман Георгиевич, стыдливо прикрывая пивной животик.
Петровский похолодел. Вот он, злобный оскал капитализма. В глаза тебе улыбаются, а за спиной гадости делают! Бедная Шурка.
Роман Георгиевич сфокусировал взгляд на восходящей звезде диетологии.
– А она уже знает об этом? – Он мотнул крупной головой в сторону зарослей, за которыми скрылась Брусенская.
Петровский совсем приуныл, соображая, как он станет выкручиваться перед Шуркой. Черт его дернул обещать ей место директора Центра!
– Честно сказать, нет, не знает.
– Ну так решай этот вопрос, – отбросил сантименты Заридзе.
– Мне кажется, не стоит торопиться, – задумчиво обронил Маслаков. – Успеем сказать, время еще есть.
Спасский улыбнулся крокодильей улыбкой:
– Смотрите сами.
…После безвкусного, но обильного обеда Капитолина предложила прогуляться.
– Жирок растрясем, – не подумав, сказала она.
Предложение вызвало у Ивоны улыбку. Если кому и нужно было растрясти жирок, так это самой Капе. У Ивоны не было ни грамма лишнего, а злые языки вообще называли ее «вешалкой», «доской» и «глистой».
Погода стояла дождливая. Столовая находилась в другом здании, идти приходилось через лес. Кроссовки и без того были мокрыми, и Ивона пробовала уклониться, но не преуспела.
– Пока дождя нет, пойдем, ну Ивка, ну чего ты как неродная, – нудела Капа, и Ивона покорилась: Капитолине было легче уступить, чем отказать.
Дойдя до озера, подруги подстелили пакеты и устроились на скамейке. Ивона слушала резкие крики чаек и по большей части молчала.
Капитолина кормила уток и по обыкновению вещала:
– Когда-то это был санаторий авиации, летчики поправляли здесь здоровье. Авиабаза недалеко отсюда была. Отец с мамой в этом санатории и познакомились. Потом авиация развалилась,
санаторий бросили, и если б Соломончик не подсуетился, уже бы руины остались. Все здесь на Соломончике держится. Соломончик – это директор, – просветила подругу Капа, отламывая от булки и
бросая куски в озеро. – Кстати, он вдовец, но дедок еще крепкий. Лет на пять хватит. А может, и дольше. Может, замуж за него пойти?
– А что, ты уже развелась с Ефимкиным?
Дмитрий Ефимкин был участковым и по совместительству мужем Капитолины. Они познакомились, когда у Капы украли сумку с удостоверением ТРК. В звании героя и спасителя участковый Ефимкин пребывал недолго – его быстро повысили до звания мужа.
Апологет патриархальных ценностей, Дмитрий принципиально не желал снимать угол, утверждал, что жена должна уживаться с его родителями. Аргументы, которые он приводил в пользу совместного проживания, выглядели весьма убедительно. «На какие шиши мы будем снимать жилье?», – задавал он здравый вопрос.
Капитолина не обладала здравомыслием мужа и не заглядывала так далеко. Она хотела быть женой и хозяйкой, но не желала быть невесткой. Не без оснований Капа считала, что свекровь подогревает ревность и недоверие единственного сына к жене, потому как сама не без греха. Известная истина: вор всех подозревает в воровстве, обманщику всюду мерещится ложь, а блуднице… Словом, отдельная жилплощадь Капитолине нужна была немедленно.
– Давай возьмем ипотеку,– умоляла она мужа.
– А ипотеку из каких шишей платить будем? – Отказы Ефимкина не отличались изобретательностью, так же как бегство Капитолины от мужа – оригинальностью.
В результате Ефимкин был низвергнут с высот с уничижительным ярлыком «бывший». Правда, расторгнуть брак Капитолина не спешила.
Капа легкомысленно пожала плечами:
– Вот как раз и подам на развод.
Стук каблуков по асфальту заставил Капу умолкнуть.
Прикрываясь зонтом, мимо неслась настоящая матрона, персонаж с наивного купеческого портрета: «бровьми союзна, губами чермлена, телом изобильна». Вся в сборках, воланах и рюшах. Старорежимная стрижка «под пуделя» на вьющихся волосах завершала образ.
Капитолина растянула рот в сладкой улыбке:
– Здравствуйте, Александра Даниловна!
– Капитолина, с приездом! Спешу, извини! – не останавливаясь, прокричала матрона. Сборки, воланы и рюши реяли, как флаги на празднике.
Ивона кивнула Александре и задержала взгляд на лице.
В первом приближении румяна оказались искусственными, но в целом Александра Даниловна источала здоровье и довольно легко несла свои килограммы.
– Это заместитель Соломончика, – просуфлировала подруга, когда зонт и рюши с воланами скрылись за елями.
– Она что, у грумера стрижется?
– Не знаю, у кого она стрижется, но Александра Даниловна тетка умная.
– Приберет к рукам она твоего Соломончика.
– Сейчас! – Капитолина и посмотрела покровительственным взглядом. Прозрачные серо-голубые глаза цветом напоминали склянку с водой в пасмурный день.
– Александра Даниловна у нас занята. У нее любовник есть. Между прочим, диетолог. У него своя клиника, «Древо жизни» называется.
